Запись шестнадцатая. Дом наш туманом... накрыло

8.12.2000 Вечер Натальи Моревой. Г.р. 1955. Стройная сухощавая, невысокая, пшеничные волосы под карэ, лицо продолговатое, типа певицы Свиридовой, темные глаза. Выпустила три небольшие книжечки. Весь вечер читала наизусть. Стихи  женские, но не как у Иры Киселёвой или Ольги Комаровой, а женщины, стоящей крепенько на ногах, имеющей полную семью (взрослые дочь и сын), работу, увлечения (спортсменка по гребле, рисует, лепит), умница, работящая, конечно, не клуша.
У нее сотрудничество с некоей Виноградовой, музыкантшей (закончила наше музучилище по дирижерско-хоровому, потом Красноярский институт культуры), вечер должен был быть совместный, но Виноградова заболела. Наталья дала прослушать 4 песни, записанные Виноградовой под "минусовку". Голос, конечно, прекрасный у Виноградовой,  а музыка неважная, а если бы не исполнение - вообще, никакая.
После "торжественной части" - она проводилась наверху - несколько человек спустились в "вишневую гостиную", пили чай и анкетировали Наталью. Приверженность к доброте, отрицание жестокости и зла, любовь к воде и морю, романтизм, авторитетов не признает, похоже, собою довольна. В стихах есть и про случайные встречи, и богемную жизнь, и про рестораны и искрящееся вино, но, как выяснилось позже, все это "вхождение в образ", сама не пьет, не курит, воздержанность в еде, много работает.
В общем, все очень современно, женщине по духу не 45, а 30. Молодец!
Впечатление подпортила ее дочь Елена - работница частной туристической компании. Она устроила в вестибюле распродажу маминых книг. Вот тебе и романтизм! Такого еще на наших вечерах не было. Мало того, книги (маленькие брошюрки в мягкой обложке), стоили от 20-ти до 30 рублей. Неплохо было заработано, (даже если их разошлось и мало), за творческий вечер поэтессы, широко известной в узких кругах: народу со стороны героини вечера было не очень много - соседка по даче, подруга по гребле....
Хотя, м.б., это начинание положит начало традиции, и наши поэты перестанут стесняться брать деньги за свои труды, а то Хоничев "продавал" свои сборнички по 5 р., а остальные вообще дарили бесплатно.
15.12.2000 …в "Поэтической гостиной", вечер Елены Клименко. 38 лет, родилась в Первомайке, училась хорошо, но поставила себе задачу перебраться в город. Перебралась, поступила лишь в техникум: хорошая учеба в сельской школе - это не хорошая учеба в городской школе. Программистка, пока безработная. Немного рисует, книжка маленькая с ее рисунками.
Первую книжку ей сделала отец, но на замечание Ольги Геннадьевны, мол, хорошо, что близкие относятся уважительно к твоему дару, Елена отрезала, мол, дома ее не понимали, и прочла на эту тему стихотворение.
Побывала  в Париже по приглашению друзей, даже в «Томском Вестнике» опубликовала заметки с фотографиями-иллюстрациями, но впечатление у нее от Парижа: "пыльный и пахнет собаками". (Обманул ожидания?)
Стихи скорее символические, много образов, но я весь вечер мучилась  слабыми фантомными болями, поэтому была рассеяна.
Лена в Вишнёвой гостиной с самого начала, с Наташиного вечера, и  у меня в представлении всегда такой романтичной, молчаливой, грустной, молодой женщиной  стояла: худенькая, остроносенькая, с тонкими губами, печальными глазами… Она вызывает к себе расположение. На вечере я увидела ее с другой стороны - недовольство своей жизнью, вернее требования к жизни - мало она ей дает. С одной стороны, конечно, нет собственной семьи, не работает, живет на иждивении сестры и пособие по безработице. Но, но! Есть специальность, цель, относительное здоровье - дерзай, чего ждать? Друзья у нее отличные, вот в Париж пригласили и оплатили поездку, на вечер пришло столько народу, что еле в гостиную все вошли, но - не довольна жизнью и все тут.

***
Помнишь, однажды, как, лежа в постели,
Сливы с тобою замерзшие ели.
Губы твои для меня их согрели.
Тучи-бродяги в окошко смотрели.

А холодильник замерзшею льдиной
В чреве хранил бутерброд с осетриной.
Помнишь, как быстро его разделили
И на двоих мой бычок искурили.

Помнишь горячую воду под душем?
Пивом похмельный синдром был задушен,
Усугублен, приручен и иссушен.
Ранним рассветом был праздник нарушен.

После болтали, ты помнишь, как тихо?
Я остроумьем блистал очень лихо.
А за стеною соседи не спали.
То ли что пели, то ли кричали.

Бегали тени, пугая, по стенам. Сладкая нежность струилась по венам.
После вина губы медом дышали,
Тихо друг другу о чем-то шептали.

Дождь разбудил наше царство не рано.
Капли стекали с окошка-экрана.
Мокрая птаха во всю голосила...
Дом наш туманом, как небом, накрыло.

2000 г.