Шанс

…Он очень сильно волновался. Казалось бы, столько лет практики. И пройдены уже все возможные этапы, и достигнуты (или нет) все возможные результаты. Но нет, каждый раз он продолжал испытывать непреодолимое волнение, немедленно выражавшееся и визуально: потные ладони, красные щёки, дрожащие голос и руки… Возможно, всё дело было в том, что в последние несколько лет побед, мягко говоря, было меньше, чем поражений, причём процент последних неуклонно рос. Вот и сейчас единственной мыслью была: «А по Сеньке ли шапка?». С другой стороны, она же согласилась с ним встретиться, значит, всё, что она видела и читала, её устраивало. Он никогда не выкладывал в профиле левых фотографий, и писал так, как думал, и то, что думал.
Ему было чуть за сорок. Первую половину жизни он угробил на развлечения, потом взял себя в руки, особенно после смерти родителей, и реально пытался чего-то в жизни достичь. Но судьба упрямо запирала все двери прямо у него под носом, поэтому нынешняя должность бригадира на производственном складе была, пожалуй, его потолком. Он поступал на экономический, но его отчислили. Он долго был в отношениях, но сам же всё развалил. Его звали в бизнес те немногочисленные друзья, которые на тот момент с ним общались, но он испугался, что не потянет. Как итог – однушка в новостройке на окраине, купленная с отделкой после продажи родительской трёшки (сдавать он не хотел, пытаясь порвать связи с воспоминаниями полностью), скромная машина и кое-какой оставшийся с этих сделок капитал, уже почти наполовину промотанный. И одиночество. «Дурак, - думал он. – Надо было тогда соглашаться на детей. Ну, не сложилось бы всё равно, наверное. Развелись бы. А, может, так и не поженились. И фамилия у ребёнка была бы её. Но хоть что-то после себя оставил бы. А сейчас… Кому это всё уйдёт? С другой стороны, а должны ли что-то после себя оставлять такие, как я? Может, это и есть естественный отбор?»
Он нашёл её в тематической группе в соцсетях. Она была на десять лет его моложе, разведена, без детей, работала в банке и тратила всё на себя. Симпатична, умна, образована, в меру беспечна, но не легкомысленна. Пару недель они переписывались, пока не договорились о встрече. Он, честно говоря, не совсем понимал, чем её зацепил. Наверное, всё-таки интеллект всегда видно. Да и начитанность даёт о себе знать. Плюс она не знала о его достаточно скверном быте и не очень хорошем вкусе. Но главное – она не знала о его проблеме.
Он пристрастился к алкоголю несколько лет назад. Точнее, не так: алкоголь начал оказывать на организм и мозг такое влияние, которого раньше он не ведал. Бурная юность, как ни странно, особо пагубных последствий не принесла. Пока, во всяком случае. Но если раньше состояние было практически всегда контролируемым, то сейчас он мог не рассчитать дозу и скатиться в пьяный сумбур. Запоями он не страдал, но, как правило, одного раза с лихвой хватало, чтобы перечеркнуть о себе хоть какое-то более-менее положительное впечатление.
Вот и сейчас, ожидая её за столиком в ресторане, он мучительно думал, не снесёт ли его от бутылки вина на двоих. Доза была детской, но он иногда с удивлением отмечал, что достаточно и бутылки пива. К тому же, сейчас на выпивку могло наложиться волнение, а это ускорит снос башни.
За этими рассуждениями он не заметил её появления, а, между тем, она уже несколько минут стояла напротив и улыбалась. Он поспешно встал, попутно уронив на пол салфетки, забормотал, одновременно здороваясь и извиняясь, но пока она продолжала улыбаться.
Этап раскачивания был преодолён достаточно быстро. Она шла на контакт охотно, смеялась над его шутками, внимательно слушала те немногочисленные истории из его не особо бурной биографии, которые действительно заслуживали интереса. Бутылка подходила к концу, контроль был полностью ему подвластен, и он потихоньку подумывал, как будет вызывать такси. Надо бы потактичнее спросить о перспективах. Но тут она попросила ещё вина. Страх медленно пополз из самого сердца по всему телу. Внешне он был непроницаем, лишь улыбнулся ей и, разумеется, согласился.
Официант поставил перед ними бутылку игристого. «Ещё и мешать», - обречённо подумал он. В сердце теплилась маленькая надежда, что, может, у неё дела с алкоголем обстоят так же, как у него, но она не производила впечатление женщины, сознательно решившей напиться на первом свидании. После половины выпитого он был предельно напряжён. В висках стучало. «Только бы не…», - успел подумать он.

Спустя пару часов он обнаружил себя на набережной, идущим вдоль реки в неизвестном направлении. Мысли путались. Перед глазами пролетали одни и те же эпизоды: попытка объятий, крики, скандал, охрана, такси… Как оказался здесь, он не помнил. На улице было совсем темно. Густо темно, тяжело и зловеще, как это обычно и бывает в ноябре. Противный мокрый снег крупными хлопьями летел прямо в лицо, ноги утопали в серой и скользкой каше. Он запахнул посильнее пальто, поправил шарф. Посмотрел на часы: десять. Опустив голову, побрёл дальше, вперёд. «Сама виновата!, - злился он про себя. – Зачем тебе ещё надо было? Проверяла, что ли? Спросить заранее не могла? Нам же на двоих уже за семьдесят, некоторые вещи уточнять надо! Мало ли, у кого как жизнь сложилась…». Ноги окончательно промокли, но он продолжал упорно идти вперёд, не разбирая дороги. От событий сегодняшнего дня он мысленно уходил всё дальше, пока окончательно не погрузился в воспоминания. Вот он учится в ВУЗе, у них достаточно дружная группа, жизнь начинает наполняться какими-то перспективами, он только-только более-менее пришёл в себя после смерти родителей, почти одновременной. А вот он в школе, он отличник. Класс хороший, все ребята приличные. Учителя хвалят, ребята дружат и играют, родители живы, в доме живут добро и тепло. Вот он совсем маленький, плачет в саду, потому что соседский мальчик отнял любимую игрушку, и надо впервые в жизни показать силу и твёрдость, но он не может взять в себя в руки. К тому же, он испачкал новую рубашку во время обеда, и от мамы теперь влетит… Но мать, забрав его из сада, не ругает, а утешает. Они идут в магазин игрушек и там покупают новую машинку… Мама… Мама. Мама! О, Господи! Ведь уже рассвет! Это сколько ж он шляется? Он посмотрел на часы: полшестого утра! Ну да, в мае в это время уже совсем светло. Вот это загулялся! Хорошо, про мать вовремя вспомнил, ведь он в последний раз ей звонил ещё из гостей, говорил, что ещё не решил, останется на ночь или нет. Чёрт… Где же найти телефон? Неожиданно на узкой, залитой утренним майским солнцем улочке обнаружилась телефонная будка. В кармане позвякивала мелочь. Он отзвонился домой. От матери, разумеется, влетело, но вскоре буря утихла, когда она поняла, что он трезвый и уже едет. Так, стоп, а универ… Боже, ну какой универ, сегодня же суббота! Зачёт только в понедельник, завтра ещё весь день на подготовку. Как раз отец вернётся из командировки, он обещал в случае успешной сдачи зачётов сводить на футбол, а после всей сессии - дать денег на отдых на море.
Настроение взлетело куда-то выше небес. Он достал свой кассетный плеер, чтобы в очередной раз прогнать любимую, несколько раз перезаписанную и слегка зажёванную кассету. Уже вставляя наушники, вдруг услышал сзади шум. Обернулся и увидел поливочную машину, заползавшую, как огромный неуклюжий оранжевый жук, на улицу, по которой он шёл. Машина включила струю и посигналила. Кроме него на улице больше никого не было. Но он остановился и азартно махнул водителю рукой, мол, давай! Водитель ответил улыбкой и, проезжая, обдал брызгами. Погода была сухая, улицы – чистыми, да и попало совсем немного. Машина ещё раз посигналила и скрылась за поворотом. Счастливый и беззаботный, он повернул в противоположную сторону и, припрыгивая в такт музыке, направился к метро.