Демон, который не летает. Пролог

  Перед ним открыт весь мир: Рай, Ад, земной мир, который причинил всем очень много боли; небо, море, суша. Он может дышать и может радоваться, слушая тихие ночные песни морских сирен, выбравшихся на берег, и размышлять о том, что случилось с ним до этого «сегодня». А это «сегодня» из всех тех тысяч, которые теперь именуются «тогда», было по-настоящему прекрасным и волшебным: боль утихла, не оставив следа, и все обиды ушли за ней – он простил.
Теперь он, наконец, простил. Спустя несколько веков, которые казались ему самыми печальными и лишёнными любви, он смог отпустить несчастную душу, которая всё это время осмысливала свои поступки, совершённые при жизни, и извинялась: искренне, без фальши, от чистого сердца. Он долго ждал таких извинений, лет тридцать-сорок, но только спустя два века, наконец, душа заметила, как ранила его.
  И рана, в отличие от боли, осталась.
На спине, – там, где должны находиться крылья. Но вместо крыльев – два тонких шрама. Два длинных изогнутых шрама, которые, казалось, едва заметны, но эти шрамы видно даже сквозь одежду: у него нет крыльев. И всё, казалось, – он обречён на гибель без них, он не сможет больше летать, он просто сорвётся вниз и погибнет на дне моря, проклиная тех, ради кого отдал свои крылья. Но, на самом деле, крыльев он лишился ещё очень-очень давно, и даже сам, наверное, уже не вспомнит. С тех пор он прошёл через многое и лишился всего, что приобрёл во время своей беззаботной земной жизни, и даже любовь, которая была всё это время рядом, не утешала, а наоборот – причиняла боль, очень много боли…
  – Ты ведь знаешь, что я тоже был обижен.
  Он не видит, но чувствует, как тонкие длинные пальцы коснулись его плеча.
  – Так почему же ты продолжаешь жалеть только себя?
  – Потому что в этой истории я пострадал больше, чем кто-либо другой.
  Он поворачивает голову и встречается с большими янтарными глазами, и эти глаза такие родные и тёплые, что хочется провалиться в небытие, лишь бы не вспоминать то, с каким холодом и презрением они смотрели на него в тот день.
Призрачное тело присаживается рядом, продолжая смотреть на его ссутулившуюся обречённую фигуру, и он не видит рядом с ним тех, с кем, почему-то, встречаться ему ни капли не хотелось.
  – Больше всего пострадали твои крылья, – тело легко касается кончиками пальцев чужих лопаток и медленно проводит вниз. Его голос кажется чужим и незнакомым, наверное, они не виделись слишком долго. – Прости, – душа одёргивает руку, когда демон вздрагивает, жмурясь от слабой боли в спине. – Я не знал, что шрамы ещё болят.
  Демон улыбается – наверное, впервые за всё время, когда потерял его навсегда – и качает головой, переводя взгляд на яркую белую луну, которая стала намного больше и ближе, касаясь лучами морской глади, его бледной длинной руки, призрачного тела, сидящего рядом.
  И до боли знакомого опустелого города, который когда-то был самым лучшим местом в жизни брошенного демона; города, в котором он смог в один миг и найти, и потерять долгожданное счастье, о котором мечтал с самого момента, когда судьба поставила в его прологе точку и начала новую главу – самую драматичную, самую жестокую… самую тёплую. И пусть книга про его жизнь могла бы быть трагедией, и пусть он стал несчастливым демоном, не умеющим летать, но он всё равно очень сильно благодарен за то, что в его жизни нашлось место для главного антагониста этой самой печальной истории, который, как правило, расплатился за свои поступки, приблизив своей кончиной жизнь главного героя к финишу. К которому главный герой пришёл уже очень давно, лишившись места и в Раю, и в Аду, и на земле.
  Душа смотрит на него блестящими янтарными глазами, грустными, печальными; и демон старается не смотреть на неё – потому что знает. Знает, что, если посмотрит, захочет заново дать второй шанс, захочет заново связать мизинцы чёрными ниточками, захочет заново всё. И думает, долго думает, прежде чем снова посмотреть своими пустыми голубыми глазами на душу – та в ожидании. И он смотрит.
  Душа улыбается. По-доброму, ярко; и демон улыбается тоже. Душа больше не боится его. Душа сейчас рядом с ним. Душа вернулась к нему.
  – Почему ты без неё? – задаёт мучающий его вопрос Принц, продолжая смотреть душе в глаза.
  Душа молчит, молчит долго, тоже смотрит в чужие ледяные глаза и пожимает плечами.
  Демон выдыхает, снова отводит взгляд и больше ничего не говорит. Он смотрит на луну. Обводит глазами пустынные улицы города, различает в хоре морских сирен знакомый голос сестры, кусает губы и сжимает пальцы, горбясь. Шрамы ноют пульсирующей болью, но Принцу всё равно – на душе больнее. Он отдал свои крылья просто так. Просто за то, чтобы какая-то смертная умерла спустя несколько лет после того, как он подарил ей жизнь. Прекрасная благодарность.
Но демон не злится, нет. Ему просто обидно.
  – Расскажи мне, – тихо просит – нет, молит – душа, заглядывая в грустные глаза демона. – Расскажи мне про свою жизнь, Аллен. Расскажи мне, как ты стал таким.
  Аллен снова оживает.
  – Раньше ты не интересовался подробностями моей жизни до момента нашей встречи, – он снова улыбается, и чувство далёкой близости к сидящей бедром к бедру душе возвращается. – Но я расскажу. Спрашиваешь, как я стал таким? Наверное, из-за тебя. Да, из-за тебя. Потому что ангелы просто так демонами не становятся.
  Душа улыбается и подсаживается ещё ближе.