Одна

Одиночество... Оно бывает навязчивым и недолгим, жестоким и целительным.

Анна Сергеевна пришла к своему сознательно. Месяцы размышлений, страхов и, наконец, освобождение. За спиной мужа все время вырастала мощная стена. Тети, дяди, племянники, бабушки двоюродные и еще дальше, кузины и сватьи. Они все считали своим мир их хрупких отношений. Топтались в нем, не надевая бахил, смаковали подробности и давали советы. Анне хотелось зажмуриться, заткнуть уши, стереть этот злобный вой лучших побуждений.

Не так помыла, не то надела... Красные губы? Кошмар! Это же день сорок восьмой годовщины встречи бабушки Эвлалии и деда Павлика. Все должно быть чопорно и со вкусом. И тут ты в черном платье с алыми губами. Деду Павлику все равно, его давно нет, но бабушке Эвлалии не понравится. Ее тащили насильно, смывали грим и потом мокрую зареванную заставляли сказать тост. Она изо всех сил держала внутри себя рвущиеся на волю слова. Муж был на стороне Семьи.

— Почему ты такая сердитая? — спрашивал он, снимая парадный пиджак, — Все же так хорошо прошло.

Она уходила в ванную и долго стояла под теплыми струями, стирая чужие руки, поцелуи и взгляды. Это была не она. Сквозь смытую шелуху проступала ранимая белая кожа, вся в царапинах чужих слов и поступков. Анна устало улыбалась себе в зеркале, подмигивала: «жива» и прислушивалась. Выходила только, услышав похрапывание мужа. Тогда шла в кухню, доставала небесно-голубой пеньюар, длинный мундштук, глубоко запрятанные тонкие изящные и такие любимые сигареты с метолом. Красила губы и подходила к окну. Там, в нечетком отражении она видела другую жизнь.

Пыталась писать акварели, сказали «пачкуля», садилась почитать в уголочке — мало внимания мужу, маска на лице — чудовищно. Спортзал — зачем? Постоянный контроль засовывал вот эту миловидную еше молодую женщину в прокрустово ложе. Она теряла себя, цеплялась изо всех сил за воспоминания и в темноте ночи полчаса была собой.

Сколько злобной грязи в ответ на решение уйти... Ты не можешь его бросить? Эгоистка! Только о себе! Анна смотрела на перекошенные злобой лица и спрашивала себя, почему так долго их терпела.
Теперь она наслаждалась тишиной и хотела кричать в пространство: «Однаааа!»

Может быть через месяц или год это слово станет другим настроением, но сейчас она оденется и выйдет в мир такой, какой себя видит. Очень боится насмешек, но идет к людям. Одиночество в сердце требует почувствовать себя среди прохожих, тогда оно острее.

И Анна идет в ночь.


Рецензии
Мне понравился ваш рассказ. Женщине трудно сохранить, и остаться собой. Благодарю за возможность взглянуть на одиночество как на избавление. ЯОльга

Яольга   30.12.2020 05:11     Заявить о нарушении
Благодарю, Ольга! Прошу прощения, что так долго не смотрела рецензии. В конце года готовила рассказы к публикации, ну а новый завертел чехардой срочных дел. Я очень рада, что Вам понравился мой рассказ.

Бело Лана   27.02.2021 21:18   Заявить о нарушении