Инфоплач

Я знал, что смогу любить их только под водку. Но, больше всего любовь просыпалась тогда, когда я выходил на балкон в тишине, лицезря луну и впитывая одиночества окружения, которое могло раскрыться лишь по красным дням календаря.

Сегодня был черный, черный понедельник, массовое одиночество и истерия, на фоне эпидемии, которую вертеле на пальце, как доступную любовь без правил. И все было обычно. Собачий лай, дуновение ветра, облака, которые несколько веков над этим местом, скрывали некую тайну. Но, я понимал, что это иллюзии, выпущенные в пространство в форме углекислого газа. На меня смотрела луна, облака на фоне синего неба и поляны из звезд не останавливались и внедрялись на трафарет без спросу, все было так органично, но только не истерия, которую я блокировал в интернете.

Наступали смутные времена, и это нужно было принимать и маневрировать так, как не учили в школах и ВУЗАХ. Реальность исчезала из-под пальцев, люди, места и друзья закрывались на карантин, теперь точки, помеченные сердечком, не казались такими привлекательными, как раньше. Сгущенное состояние, но только без сахара обретало силу. И мне хотелось предвидеть, хотелось понять куда вкладывать, а от куда вынимать кого удалять какого добавлять. Этот демонизм возбуждал, давал невидимый адреналин и заставлял скучный мозг рассуждать так, как я не делал этого несколько лет.

Люди теперь казались такими хрупкими, слова казались теперь такими водянистыми, все превращалась в публичную кашу, которую кто – то с удовольствием поедал, а кто – то бежал из этого смертельного сада без оглядки. Люди превратились в микробов, которые по-прежнему верили в свое превосходство, превосходство считало, наоборот. Выковыривая из людей последние накопления и силы. Все закрывалось, рушилось и покрывалось тайнами, которые запечатывали верхушки для собственного выживания оставляя меньшинству огрызки и пепел.

Камин догорал, а я все смотрел в потолок и думал, когда я смогу выйти на площадь и увидеть мир таким, о которых писатели пишут специально для детей, заливая свою боль горючим, дабы не повредить девственный  мир только что рожденной единицы…