Тени Даггара. Есть и другие миры. Глава 10

I

Мальчик неуверенно шагнул в сторону домов, но в последний момент увидел, что солдат протягивает ему руку. Саид дрогнул и слегка покачал головой.

— Я в той стороне живу, — он указал на кучку невысоких домиков, — это совсем рядом.

Девушка инсетт задорно прищурилась и потрепала его по светло-серым волосам. Маленький ниес не слышал, что она говорит, но почему-то ему показалось, что под маской прячется улыбка. Саиду было неизвестно, что жители Джинерала не имеют выраженной мимики.

— Он боится меня, — разочарованно пробормотал солдат и хотел было отдернуть руку, но спутница остановила его.

Она осторожно обхватила ладошку Саида и вложила ее в протянутую руку инсетта. Мальчик попытался вырваться, но солдат схватил его и в спешке направился к жилому кварталу. Девушка еле поспевала за ними. В какой-то момент ей пришлось снять свой китель и накинуть на маленького ниеса, чтобы вездесущие патрули не заподозрили ничего.

Из-под плотной ткани, пропитанной запахом пороха и медикаментов, Саид разглядел вдали знакомый двор.

— Пожалуйста, отпустите меня! – из блестящих глаз вдруг брызнули слезы, — я не болен, вот мой дом!

Стоило ему произнести это, как солдат свернул в сторону. Они останавливались около каждой двери. В какой-то момент Саид снова начал вырываться.

— Все, оставь его, — девушка вышла вперед и пристально взглянула на инсетта.

— Дойдет сам?

— Конечно. Мы побудем рядом на всякий случай.

Солдат осторожно поставил мальчика на землю и вручил ему небольшой сверток. Маленький ниес с опаской попятился ко входу. Уже дома, в объятиях рыдающей матери он осознал, что без помощи инсеттов не добрался бы сюда. Коробок, оставленный ему солдатом с винтовкой на плечах, был доверху наполнен свежим фруктами и овощами.

II

Первые лучи Мифрид заставили веки чуть дрогнуть. Хино медленно поднял ресницы, покрытые тонким слоем инея, и понял, что последнее его воспоминание – это скрип двери за спиной Ровера. Попытка разомкнуть губы не привела ни к чему, они накрепко слиплись от застывшей крови. Неизвестно, сколько времени провел он, пытаясь привести в порядок блуждающие по всем углам реальности мысли, как вдруг пришло осознание: Община осталась далеко позади.

Ниес все это время лежал на грубо сколоченных санях, которые сзади придерживал какой-то тип, а впереди неслась сквозь снежные сугробы упряжка псов. Они тихо скулили в унисон с ветром, то и дело перескакивая через небольшие кочки. Каждый толчок болью отзывался в теле юноши, но сказать об этом своему спутнику он не смог. Спустя несколько минут охотник сам обратился к Хино, когда заметил, что тот открыл глаза. Это стало для мужчины, напоминающего плотно набитый мешок, сюрпризом.

— Неужто живой? – усмехнулся ниес, — Ничего. Это ненадолго.

«Ненадолго? – ужаснулся Хино, — Что происходит?»

— Думал заразить Изгоев, сопляк? – продолжал охотник, то и дело шмыгая носом, — Не выйдет. Я уничтожу тебя быстрее, чем вирус.

— Это всего лишь лихорадка, — кровь на губах Хино все же разошлась и позволила ему выдавить из себя пару слов, — меня ранил куруан.

— Куруа-ан? – усмехнулся охотник, — им удаляют когти. Не пытайся меня обмануть и радуйся, что не подохнешь в мучениях, как все зараженные.

Хино несколько раз пробовал поднять руку или ногу, но от холода конечности совсем онемели. Не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Перед светлыми голубыми глазами мелькали почерневшие ветви деревьев, да снежинки, кружащие на фоне сероватого неба. Суровое лицо, пристально смотрящее на него всю дорогу, вдруг расплылось в гнилой улыбке. На секунду в глазах охотника мелькнуло безумие. Хино чувствовал, как страх медленно растекается по венам. Посреди огромного горного леса, да еще и с кровожадным незнакомцем наедине, он не знал, что ждет его впереди.

«Это ненадолго», — крутился в голове хриплый голос, заставляя бледные плечи подрагивать от напряжения.

Сейчас он был не в силах даже приподняться и осмотреться по сторонам. Жар не прекращался, и ощущение холода усиливалось в разы, вынуждая мышцы судорожно сокращаться. Кашель все еще душил его, но силы медленно оставляли Хино, поэтому, с каждым приступом из уголков его губ просто сочилась тонкими струйками кровь и сжималась грудная клетка.

— Сто-ой! – выкрикнул охотник, и упряжка остановилась. Послышалось жалобное тявканье – собаки явно были голодны. Их гривы, такие же, как у куруанов, стояли колом, покрытые инеем и снежинками, а по торчащим клыкам стекала слюна. Охотник поправил ремень сумки, висевшей за плечами и шагнул в сторону здания, которое едва виднелось вдали.

Тяжелые шаги медленно удалились и затихли в завывании порывистой метели. Собаки радостно помчались за хозяином, оставив Хино в полном одиночестве. Он в очередной раз попытался оторвать спину от саней. Груда одежды, которой его заботливо укрыла сестра, сейчас казалась тяжелой, словно свинцовый панцирь. Борясь с собственной слабостью, ниес все же смог сесть. С удивлением для себя он обнаружил, что это место кажется смутно знакомым. Дрожащими руками Хино вытащил из-под обледеневшей ткани одежду, которая не успела промерзнуть, и даже нагрелась от тепла его тела, пока он лежал. Поднять руки и натянуть на себя хоть что-нибудь, помимо тонкой рубашки, оказалось труднее, чем он ожидал. То и дело ниес рисковал захлебнуться собственной кровью. О побеге не могло быть и речи, ведь вокруг пустырь, в глазах мутнеет, да еще и орава собак на поводке у охотника. «Оставить все как есть и встретить страшную участь? – подумал Хино, высматривая впереди укрытие, — Нет. Не сегодня».

III

Рейна дрожащей рукой протерла старую мебель. За прошедшие сутки все успело покрыться толстым слоем пыли.

— Ну, хватит! – возмутилась девочка и взглянула на Кимана, который вот уже четверть часа нервно раскачивался на стуле.

— Я тоже переживаю, не сердись.

Она тяжело вздохнула и продолжила уборку. Домашние дела всегда помогали справиться со стрессом или сократить тягучее, словно сироп, время.

— Думаешь, мы правильно поступили? – шепнула она в стену, надеясь, что Ким услышит.

— Хино сам сделал выбор. Да и в Общине никто не помог бы ему, а отшельник справится с лихорадкой.

— Скоро полдень, а их еще нет.

Ее собеседник пожал плечами.

— Сейчас мы можем только ждать.

Девочка слегка кивнула в ответ, сдерживая подступившие к горлу эмоции. Сейчас она готова была отдать что угодно ради встречи с братом. Пусть даже с умирающим. Мысль о том, что он может не вернуться, ужасала ее также сильно, как воспоминания о смерти матери. Только в этот раз она действительно останется совсем одна.

Тем временем Ровер уже сообщил Билендиру радостную весть о том, что Рейна теперь в их распоряжении, и ее брат больше не станет путаться под ногами.

— Ты радуешь меня, Ро, — с довольной ухмылкой прошептал старик, кутаясь в клубы сладкого дыма.

— Скоро вернется охотник и доложит о том, как все прошло.

— Я жду с нетерпением, мой мальчик.

Впервые ниес услышал от учителя ласковые слова. Они окончательно усыпили и без того приглушенную совесть. Внутренний голос твердил, что все сделано верно. Хино был обречен.

IV

Больше получаса понадобилось юному ниесу, чтобы встать на ноги. Хватаясь за ветви, он шаг за шагом уходил вглубь леса к востоку от тропы. Каждая секунда приближала миг, когда силы оставят его, и Хино понимал, что долго идти не сможет. Он двигался к единственному, на первый взгляд, месту, где мог бы спрятаться и подождать, пока бугай вернется в Общину. Когда фигура охотника выплыла из метели, Хино понял, почему это место показалось ему таким знакомым: в клубах снега мелькала хижина, из которой когда-то ему пришлось вытаскивать искалеченных тентеков, а на голове мужчины красовалась маска-мешок с крошечными дырочками и блестящими в глубине темными зрачками. Он пробирался сквозь метель к пустым саням, сжимая в руке внушительную сумку, пропитанную зеленой кровью.

Охотник неторопливо развел костер и уселся подле него, вооружившись небольшим ножом. Следующая сцена вызвала у Хино приступ истерики вперемешку с тошнотой – мускулистые руки рослого ниеса ловко принялись свежевать крупные части тел и срезать плоть с хрупких костей. Некоторые конечности были даже покрыты татуировками, похожими на те, что были у Вайза. С каждым движением ножа все становилось на свои места: изгои питались мясом отнюдь не животных. Каждые несколько недель охотники ловили или скупали как рабов жителей Гаджена, сажали их в клетку, скрытую в стенах этого дома, и наведывались за новыми и новыми порциями, пока их жертвы совсем не ослабнут. Тогда несчастных просто убивали как скот, а чтобы обезопасить себя, ставили глушители.

«Я ел с ними за одним столом».

Исхудавшие плечи дрожали так сильно, что одежда то и дело норовила соскользнуть с них. Хино притаился в зарослях кустарника. Была все же в его состояния одна незначительная положительная сторона: бледность делала ниеса практически незаметным на фоне занесенного снегом пейзажа.

«Скоро ли он заметит?» — все думал Хино, с опаской поглядывая на ворох ветвей, предусмотрительно оставленный им под слоями одежды. Лихорадка отступала, становилось чуть легче, но ниес прекрасно понимал, что все это – иллюзия, и его организм начинает сдаваться. Рваная рана на плече и не думала зарастать, все углублялась. Яд медленно пожирал легкие, не давая Хино глубоко вдохнуть.

Колючий ветер продолжал свою песнь за спинами охотника и жертвы, подгоняя жилистые руки. Лезвие легко вгрызалось в кожу, разрубало сухожилия и окоченевшие ткани. Кровь цвета свежей хвои струилась под ноги охотника и мгновенно впитывалась в стоптанный снег. Постепенно жар костра заставил бугая снять уродливую грязную маску и обнажить сверкающие жестокостью глаза. На лбу мужчины поблескивали капли пота, проступившие не то от жары, не то от возбуждения. Во всяком случае, улыбка с сурового лица не сошла ни на миг.

«Нет никакого отшельника, — вдруг осознал Хино, — он привез меня сюда, чтобы убить».

Было это волей охотника, Верховного или еще кого-то, ниес мог только догадываться. Он решил ждать, сколько сможет. Не станет же этот тип разыскивать его по всей округе, да еще и в разгар метели. На запах крови начало собираться зверье. Дикие хищники боялись подходить к костру, но между деревьями уже мелькали туда-сюда хвостатые тени. Собаки тут же всполошились, напоминая хозяину, что они тоже голодны. Да и пора бы уже собираться домой. Мужчина нехотя кинул им несколько сочных кусков мяса и внезапно вспомнил о своем молчаливом спутнике.

— Знаешь, — начал он, аккуратно укладывая добычу на дно сумки, — никогда в жизни мне не доводилось свежевать ниеса. Как долго мы каменеем после того, как остановится сердце?

Хино пригнулся к промерзшей земле. Сквозь клочья сосулек и снега на ветвях он следил за каждым движением охотника и поведением его разъяренных питомцев. Ниес был готов броситься вглубь леса в любую секунду, даже если придется ползти. Он был практически уверен, что в хижине остался хоть один живой тентек. Лучше замерзнуть до смерти, пытаясь спастись, чем позволить этому сумасшедшему глумиться над и без того ослабшим телом. Вряд ли он подарит Хино быструю смерть.

— Всегда интересно узнать что-то новое, верно? – бугай вытер о штанину окровавленный нож, — что же ты притих?

Охотник с трепетом всыпал в костер жменю сушеных трав и глубоко вдохнул пьянящий приторный дым. Зрачки тут же увеличились в радиусе, а улыбка стала еще шире.

Еще кровожаднее.

Широкая, мускулистая ладонь потянулась к тряпью, под которым еще недавно лежал умирающий юноша.

V

Чернила чуть подрагивали в тонком стеклянном стержне.

Дорогая сестра...

«Нет, он бы так не обратился к ней!» — Ровер швырнул в урну скомканный лист.

Милая Рейна...

«Боги, почему это так сложно?!» — очередной лист отправился в кучу хлама.

Рейна...

«Да, это уже похоже на него».

Ниес старался выводить слова почерком друга, который лишь на первый взгляд казался незамысловатым. Хино писал левой рукой, от чего наклон букв сильно отличался от привычного Роверу. Он несколько раз выругался и вытащил из стопки еще один лист бумаги. Идея написать письмо для Рейны от лица ее брата казалась гениальной! Так он решит несколько проблем сразу: девчонка не станет задавать лишних вопросов и не будет пытаться убежать.

«Мой мальчик», — прозвучал в голове скрипучий прокуренный голос Верховного.

Столько лет стараний и бесконечных обязанностей наконец принесли свои плоды.

«Все должно пройти идеально» — подумал Ровер и начал сначала. Постепенно буквы принимали все более аккуратный вид. Теперь они ложились на строку так, будто их писала вполне уверенная рука.

«Рейна, я пишу тебе, чтобы проститься. Я не смогу жить среди Изгоев, ты прекрасно знаешь это, поэтому мне пришлось принять решение оставить тебя в наиболее безопасном месте и отправиться в Гаджен. Не ищи меня и не пытайся уйти следом. Мне стало лучше, травы старика-отшельника успокоили действие яда, и теперь я могу с уверенностью сказать: со мной все будет в порядке. Надеюсь, ты послушаешь меня и не станешь подвергать себя опасности...»

По мере написания Ровер все больше расплывался в улыбке. Ниес немного задумался над строками, которые должны были тронуть девочку до глубины души. Он несколько раз прошелся взглядом по небольшой комнатке, освещенной пламенем свечи и снова взялся за стержень:

«... ради меня и наших родителей. Думаю, так будет лучше для нас обоих. Будь умницей и береги себя.

Искренне любящий тебя брат»

Несколько раз просмотрев текст, Ровер остался вполне доволен. Через несколько минут чернила окончательно подсохли и письмо благополучно отправилось в небольшую деревянную капсулу. Осталось только сходить к Храму и отыскать на его вершине подходящего почтового крылана. Благо, ветер немного утих, и зверьки свободно могли ориентироваться в воздухе.

VI

Охотник одним движением смахнул с саней ворох ветвей, укрытый старой одеждой. Она тут же разлетелась вокруг, цепляясь за кустарники и вездесущие торчащие из земли камни. Ниес не мог поверить, что это бледное, еле дышащее создание смогло вот так просто обвести его вокруг пальца. Внутри уже разгоралась война двух начал: одно твердило, что мальчишка в любом случае не выживет, и нет никакого резона в том, чтобы отправляться на поиски, но другое требовало еще крови. Сладкий дым только подпитывал тягу к ней.

— Я и не надеялся на такой поворот, — нараспев пробормотал охотник, вглядываясь в горизонт. Метель потихоньку сходила на нет, открывая чудесный вид на снежную долину с небольшой лесополосой. Недолго думая, мужчина привязал псов около сумки и медленно двинулся в сторону деревьев.

Хино устало прислонился к обледеневшей ели. Его кожа уже начинала приобретать синюшный оттенок. Еще немного, и конечности начнут отказывать и каменеть. Борясь с яростным желанием упасть в снег лицом и погрузиться в вечный покой, ниес шел к хижине. Воспоминания о произошедших там событиях были еще слишком свежи, и нахождение в этом мясницком логове обещало быть настоящей пыткой, но в стенах дома было тепло и сухо, а значит, только там он мог протянуть еще хоть немного.

Собаки тихо рычали, провожая его взглядом. Стоило ветру чуть утихнуть, как запах крови, все еще густо покрывающей лицо и грудь ниеса начал раздражать их еще сильнее. Выждав около минуты и окончательно убедившись в том, что охотник ушел достаточно далеко от костра, Хино сделал несколько шагов к саням, около которых были разбросаны головы несчастных тентеков, их кости и кожа. Он надеялся заглушить с их помощью бдение псов и двинуться дальше. Шепча ласковые слова, юный ниес подобрался к кровавым ошметкам и, схватив первый попавшийся лоскут бледной кожи, принялся обтирать зеленой кровью все открытые участки тела, промерзшие настолько, что прикосновение ледяного мяса попросту не ощущалось. После омерзительной процедуры собаки немного успокоились. Хино бросил им то, что осталось от жертвы их хозяина и продолжил свой путь. Теперь уже в полной тишине.

Окно на заднем дворе все также украшало внушительное отверстие, оставленное выстрелом Кимана из рогатки. Все также валялась брошенная монтировка около порога – теперь она слегка выглядывала из-под снега, и в конце коридора, словно змея, обвилась вокруг трубы веревка. Хино помотал головой, отгоняя ненужные воспоминания, и прошел вглубь здания. Как и в тот раз, за решеткой все было залито кровью, но никого живого не осталось. Последняя надежда на помощь угасла. Хино вдруг почувствовал, что снова горит.

«Последний приступ лихорадки, агония и конец, — прошептал он одними губами и опустился на пол, — надеюсь, все закончится быстрее, чем он заметит следы».