Батянька и все родные лица. Продолжение

        Семья. Мелитополь. Стройный молодой офицер шёл по улице Цюрупы, что на Юровке, с товарищем, а на встречу шла красивая, молоденькая, невысокая брюнетка, одетая в шинель, какие носили в то время на железной дороге и в кубанке на голове. Форма на девушке смотрелась очень красиво.

        Оба парня оглянулись на девушку, проходя мимо. Одному из них сразу понравилась красавица. Парни улыбнулись и поздоровались. Девушка весело рассмеялась. Ребята спросили: «Девушка, Вы не знаете ли, может кто сдаёт в это районе жилплощадь?»  Она сказала: «Да, есть желающие сдать». И объяснила, как найти. Прошло время и стройный молодой офицер и невысокая брюнетка стали мужем и женой. А по прошествии нескольких лет и моими родителями, мамой и папой.

          Отец служил в Запорожье в авиации в военно-транспортном полку. Запорожье красивый, большой город, раскинувшийся на берегу Днепра, с развитой промышленностью, со знаменитой Днепровской ГЭС. Родители снимали квартиру в частном секторе и сдружились с молодой семьей Луневых. Потом эту дружбу они пронесли через всю жизнь, подхватили её и мы, их дети. У Лунёвых было две дочери: старшая Людмила и младшая Ольга. Старшую я называю и по сегодняшний день Лялькой.

         О той поре мало, что помню. Врезалось в память только как родители с компанией друзей в теплый летний день отдыхают на берегу Днепра. Раскинуты какие - то скатерти, одеяла. На них разложена еда, напитки. Все сидят кругом, разговоры, смех, песни. По берегу таких отдыхающих расположилось невиданно много. А я бродил, бродил вокруг, от компании к компании, кто-то меня угощал чем-то. И так перебегая, я так незаметно для себя и родителей удалился, что потерялся, расплакался. Кто-то взял меня на руки и, успокаивая, пошёл искать моих родителей, переходя между компаниями отдыхающих людей. А на встречу уже бежала мама и за ней папа. Ух, ах, спасибо!

       Соцгородок, он же потом посёлок Мирный, что в мелитопольском районе. С пацанами играли в различные тогдашние игры, в войнушки. Папа сделал мне настоящий буквально меч, лезвие хоть и тупое, но из дюраля такого авиационного, легкого, а вставка из металла защищала руку над рукоятью, а сама рукоятка клепками с двух сторон обделана деревом. Удобная рукоятка, зашлифованная, покрытая лаком. Тогда в магазинах игрушек особо не было, поэтому все полагались на собственные силы и возможности. В пацаньих кругах в ту пору большой популярностью пользовались рогатки самые разные для стрельбы камушками, шпульками из проволоки, самопалы и так далее.

       Утро, рано-ранёхонько. Мы с папой идем по сельской дороге на Молочную речку на рыбалку. Речка в аккурат протекает, огибая Каменную Могилу, это такая гора среди поля из морского жёлтого песка, на ней огромные глыбы из какой - то окаменевшей породы, с лазами, пещерами, наскальными рисунками времен древних людей. Очень интересно! Даже трудно представить, что здесь жили древние люди. Кошмар как давно!

       Эх, прекрасный денёк, еще достаточно прохладно, солнце медленно поднимается, красиво-ярко отрываясь от земли. Впереди на встречу показалась бабуля, старенькая, сгорбленная, с палочкой. Папа: «Здравствуйте, бабушка!», старушка: «Здравствуй, мил человек, куда идём?». Я потом папу спросил, зачем он с ней поздоровался, ведь он её не знает? На что отец ответил: «Здесь сельская местность и принято, сынок, здороваться со всеми».

       И вот она Каменная Могила и Молочная речушка, переливается, блестит на восходящем солнышке, местами прячась в камышах. Красота-а-а! Как хорошо шагать с папой таким большим, сильным так рано-ранёхонько в такую красоту! А какие у папы были удочки, сделанные его умелыми руками из бамбука с насаженными металлическими трубками для соединения частей удилищ, сшитые умело чехлы для их переноски.

       А вот и речка. Несколько удочек с насаженными червями на крючки закидываются в воду. Рогатки из подручных веточек втыкаются под удилище, чтобы они не лежали в воде, а поплавочки из перьев и пробок от бутылок плавно качаются на небольшой ряби реки. А вот стрекоза тихонько опустилась на удочку и застыла. Но всё внимание на поплавки. Удочки в основном на линя, иногда на них могла попасться щука или окунек.

       А одной папа ловил на хлеб всякую мелочушку: краснопёрок, пескарей и прочую плотву. Они клевали довольно бойко на хлеб или тесто, которое папа готовил ещё дома. А вот линьки иногда хватали сразу, но это было редко, а порой приходилось ждать и подолгу. Но зато, когда поплавок уйдёт под воду, удочка согнётся в папиных руках, и вот он заветный жирненький линёк, такой зелёный, скользкий, красивый!

       Потом можно было набрать в ведёрко воды и опустить туда рыбку и поиграться с ней. Если не было ведра, срывался камыш, и его конец продевался под жабры, и рыбка съезжала до листьев, а конец камыша втыкался в берег, а рыбки плавали в воде реки, будто привязанные к веточке камыша. Ах, рыбалка, ах песня души! Папа учил меня, как снаряжать удочку, крепить к леске крючки, завязывая леску, насаживать правильно червяка.
 
         Вот так постепенно и учишься у отца всему: как держать молоток и забивать гвозди, разбавлять краску, красить, подклеить или зашить обувку, потом как правильно замазывать щели в окнах, замешивать цемент для заливки фундамента в гараже, чинить розетки, сращивать провода… Да, много ещё чего. Папа мог всё!

         Мама. Мама родилась в 1932 году в семье одного из руководителей на мелитопольском железнодорожном узле, моего деда Санина Никифора Андреевича и бабушки Марии Евгеньевны Терещенко. Отец деда, Андрей Санин, тоже был железнодорожник. Можно только представить, что это было чуть ли не у истоков становления железной дороги в стране.

        Дедушка получил ещё при царизме хорошее образование в Севастополе, как раз в это время шла первая мировая война и проработал на железной дороге практически всю жизнь. Уже выйдя на пенсию, обладая феноменальной памятью был лектором международником, он мог по памяти сказать, что вот такая - то фраза находится в таком - то журнале, на такой - то странице, в таком - то абзаце.

        Дед был награжден за свою работу орденом Ленина и всеми тремя знаками почётного железнодорожника, медалями. Он много лет посвятил себя спорту, стоял у истоков футбола в Запорожье и Мелитополе.

        Бабушка Мария была красивейшей женщиной, ни один мужчина не мог, проходя мимо, не засмотреться на неё, не оглянуться. Да, красоты она была, как говорят, неописуемой.

       Она вышла из одной из самых богатых в Мелитополе семей на то время, у её отца, моего прадеда Евгения и сына Василия Евгеньевича была своя мельница на Котовского. У Василия была жена Валентина и дочь Виктория. После войны они уехали куда – то во Львов, в ту сторону.

       Уехали к родне, корни древа которых по воспоминаниям старших, уходили к одной из самых богатых семей Украины и Европы, семьи меценатов Терещенко. Может и так, поисками и проверками не занимался, поэтому Терещенко и Терещенко.

       В дальнейшем дед развёлся с Марией, так как она была не только красивая, но и довольно ветреная женщина. Когда я родился, она пыталась пойти на примирение, но дед был против и у неё ничего не получилось. И я знаю только одну бабушку, вторую жену деда Екатерину Михайловну Санину (Кравченко.)

       Сестра Наташа. С папой стоим у роддома в Запорожье. Мне 3 годика. Роддом двухэтажный. На втором этаже в окне появляется счастливая улыбающаяся молодая мама со свертком в руках. Это и есть моя сестра Наташа, почему назвали Наташа, потому что я упёрся и никак не соглашался на другое имя. Папа очень счастлив, есть сын, а теперь дочка! Всё как им хотелось и не только им, а и мне хотелось иметь сестру.

       Потом, в другой раз, мы едем на легковой машине и не какой-нибудь, а «Победе», забрали маму и Наташу из роддома. Машина полная людей, все радостные, счастливые. Каждый человек должен иметь как минимум брата или сестру. Это очень приятно в душе, что у тебя есть родной твой человек, который с тобой или ты с ним, короче оба росли вместе и Вы одной крови. Мы много времени проводили играя вместе. 

        Как - то папа был на службе как всегда, а мама наказала мне смотреть за сестрой и пошла в магазин. Наталья то сидела, то стояла или ходила по кровати, держась за её стенки, потом села и заревела. Я и так, и так к ней, она не реагирует.

        У меня был пистолет с пистонами на ленте. Ну, и? Да, я начал стрелять из него, чтобы её отвлечь, и в это время отрывается кусочек ленты, и загораясь, падает ей на волосы. Волосы загораются, и как сейчас вижу, огонек побежал с волосинки на волосинку. Мне хоть было года четыре или от силы пять, и хоть я испугался, но вскочил и бросился тушить ладошками. Получилось, но этот эпизод жизни отчётливо врезался в мою память!

         В детстве на Новый год с сестрой была любимая игра у ёлки: один был загадывающий, а второй ищущий. То есть один из нас загадывал игрушку на ёлке, а второй пытался найти. При этом загадывающий говорил всё время: «Холодно, тепло, тепло… горячо, горячо», где холодно, ищущий далеко в стороне от игрушки, тепло – это игрушка стала ближе и горячо – совсем рядом. Когда ищущий игрушку находил, менялись местами.

         Сестрёнка у меня младше меня, но не на много: я 1956 года, а она 1960-го. Закончив школу поступила в Киевский государственный университет им. Т.Г. Шевченко, там же в Киеве работала и вышла замуж за офицера Сенченко Володю. Служили они в Ряжске, а потом перебрались в Киев.

         Растёт уже у них внук Андрей, которого подарила семье дочь Настя. Володин отец, Сенченко Владимир Петрович, генерал-майор, герой Советского Союза, получивший высокое звание Героя в период Великой Отечественной войны уже умер, а живут они с мамой Володи, Ольгой Ивановной, фронтовичкой и большой любительницей дачи, расположенной практически в центре Киева на берегу Днепра, где она весь летний сезон, не покладая рук, работает в своем уже преклонном возрасте. Как говорит моя сестра: «Гены!».

         Друзья родителей. В те годы, будучи совсем молодыми сложился круг друзей у родителей, который остался практически на всю их жизнь. Эти люди навсегда вошли в наш дом, в наши сердца: это сослуживцы отца и Архонтовы, и Бельтиковы, и Рыжаковы.

          Но самыми близкими и верными друзьями на всю жизнь стали Налимовы: дядя Боря, офицер, военный лётчик и тетя Геля. Сколько себя помню они дружили, общались между собой, проводили праздники, переживали за детей.

          Тётя Геля стала крестной Настёны, дочери моей сестры Наталии. Это настолько позитивная женщина, мало того, очень красивая яркая блондинка, всегда с хорошим приветливым настроением, заряжающая весёлым смехом и позитивом окружающих людей.

          Под стать ей её муж дядя Боря, невысокий наполненный энергией, стройный, всегда модно выглядевший мужчина.

          А с Борей, их сыном, мы пробегали всё детство, каждое лето проводили вместе с нашими друзьями Лёней Архонтовым, Виталей Довгаль на Азовском море на косе Федотова.
 
          А Леночка, сестра Бори, была просто очень красивой девочкой, просто неземной красоты блондиночка. От того, наверное, Бог забрал этот цветок к себе на верх так рано…

          Сейчас семья, понятно, стала больше за это время, живут все вместе. Боря продолжил путь отца и стал лётчиком, командиром корабля, правда уже гражданского, и они с Зоей (женой Бориса, прелесть женщина и так же как моя мама очень любит вкусно готовить) отстроили коттедж в Подмосковье, забрали с Украины родителей тётю Гелю и дядю Борю. У них родился давно уже свой сын и женился. Так что жизнь продолжается. Пожелаем же им счастья, друзья! Счастья и здоровья!

          Шло время и, приезжая в родительский дом со своей семьёй женой Натальей, дочерьми Ксюшей и Олесей, мама с папой всегда накрывали праздничный стол по случаю приезда. Обычно нас уже ждали у родителей моя сестра Наташа с мужем Володей и дочкой Настей. Обязательными участниками празднования приезда, как Вы поняли, были всегда тётя Геля и дядя Боря.

          Мама готовила очень вкусно и разнообразно, одни беляши чего стоили! Дядя Боря говорил: «Ну, Инна, чем сегодня побалуешь вкусненьким?» И обязательно раздастся песня, папа любил петь густым басом. Любимыми песнями были у бати и дяди Бори Налимова и их половинок, конечно, про авиацию: «Первым делом, первым делом самолёты…» Хорошее было время, доброе, спокойное, и люди были добрые. И заканчивалось всегда наше застолье папиным коротким, но ёмким тостом: «Быть добру!»

          В начале лета 2010 года батя звонил, сказал, что едет в Запорожье, подлечится и будет в июле к нашему приезду как штык. Он очень старался следить за собой. Каждый день накручивал круги по авиагородку пешком, делал зарядку, обливался холодной водой. Но не сложилось, рак.

          Июль, я стою возле его кровати, батя дотянул до моего приезда, прояснились глаза сквозь беспамятство, узнал меня и жену Наташу, попросил у моей мамы воды, хоть много времени уже не подавал никаких признаков, что ему что - то надо, попил и умер. Ушёл батянька. А нам так его с тех пор не хватает.

          Замечательный был муж, отец, брат, дедушка. Мне кажется, что таких людей сейчас нет. Мой батя, как ты там? «Быть добру, отец!», - ты помнишь свой любимый тост!