Четыре дня и вся жизнь ISBN 978-3-944502-91-5

День первый               

Утро выдалось светлое, ласковое. Гелена шла на работу и улыбалась мелькавшим из-за деревьев нежным лучам утреннего солнца. Ее глаза были широко распахнуты навстречу наступающему дню. Открытое, с изысканной впалостью щек, лицо выражало доброту и доверие. «Интересно, - думала Гелена, - почему днем не поют соловьи? Спят, наверное. Или поют, только не слышно их в сутолоке дня... Слышен только стук дятла и воркованье диких голубей».
На работе сразу улеглось приподнятое настроение от вечно хмурого вида фотографа, который сидел в кресле, подперев щеку рукой и отрешенно глядел в зал ожиданий.
- Ну что, нигилист, опять в пессимистическом настроении?
- Да так, - тяжело вздохнул Виталий, - все думаю о смысле жизни.
- Ну и как успехи?
- Всегда прихожу к одному выводу: все у нас продается и покупается, и значит такому простому крестьянину как я, ничего светлого в жизни не светит.
- Ну во-первых, деньги ты мог сам тоже заработать, больше выезжать в поселки, увлечься кинокамерой наконец.
Виталий покрутил носом.
- Вот, вот, - Гелена хмыкнула. - Ну, а почему бы тебе не жениться?
- Жениться? Всю жизнь на нее работай, а она весь день в кровати лежать будет. Все какие-то коварные, я их прямо боюсь.
- А вот интересно, каков твой идеал женщины?
- Моя мать.
Гелена хотела было рассмеяться, но потом серьезно сказала:
- Ты подтвердил мою мысль. Заженихавшиеся парни обычно под большой опекой матери.
- А-а, твоя философия старомодна. Просто не хочется взваливать на себя лишние хлопоты.
Гелена уже просматривала негативы, как отложила их, подошла к фотографу. Ей бросились в глаза залысины на голове, потрепанный пуловер, старенькие кроссовки с распоротыми швами по бокам  в том месте, где намечались мозоли, и усталые глаза.
- Ты когда-нибудь смотрел на себя со стороны?
- А чего смотреть? Парень я отличный, без вредных привычек.
- Ну, этого мало. Ты вредный и жадный.
- Да, я вредный, но ты сама знаешь - в какой среде человек обитает, такой....
- О-о, это я слышала уже раз сто. Вся беда в том, что ты душой отрафированный человек, может и телом.
- Душой может быть, а телом нет, - поспешил заверить Виталий.
- А ты подумай хорошенько.
- Ну, а ты вышла бы за меня замуж?
- Ни в коем случае. Что с тобой делать? Сопли вытирать и уговаривать на мир смотреть более веселыми глазами?
- Да, мы мужчины – вторые дети.
- Бедные женщины, хотя эта позиция только в России функционирует. Слыхал, почему на Западе женщины носят тоненький каблук, а русские - широкий?
Виталий посмотрел насмешливым взглядом, ожидая глупый ответ.
- Потому что на Западе женщину с одной стороны поддерживает муж, с другой – любовник. А наша женщина тащит на себе на одном плече детей, на другом – мужа. Ты болен той же болезнью, что и многие.
Гелена, захватив негативы, вышла в лабораторию, плотно прикрыв дверь, но тут же открыла и добавила:
- Твоей болезни одно название – лень. Ты только сидишь и выдумываешь причины, почему тебе ничего не хочется.
Дверь с треском закрылась.

День пролетел необычно быстро. Гелена вышла на улицу, залитую жарким солнцем, прикрыла от боли глаза. Осень уже полностью взяла природу в свои руки, раскрасив растительность в желто-оранжево-красные цвета, но как это часто бывает на юге, жара стояла знойная и даже казалось из носа выходит пятидесятиградусный воздух, как дым из трубы.
Неожиданно рядом затормозил УАЗик. Из дверцы машины выглянуло улыбающееся лицо Володи:
- Садись, подвезу.
Гелена, чуть помявшись, решила не обижать парня, так давно ухаживающего за ней. Но Гелену пугали его глубокие и всегда печальные серые глаза. Темные волосы подстрижены по школьному аккуратно и коротко. В школе он учился классом выше, вместе с Анной – ее соседкой и подругой. И когда проходил мимо ее класса их класс, Володя останавливался и долго смотрел на Гелену. Она смущенно пряталась за спины одноклассников и злилась за его назойливость.
Володя никогда ничего ей не говорил, только печально смотрел и молчал. Где-то в глубине души Гелена боялась его. И вот теперь он тоже молчит, только переводит с дороги на нее свои хронически грустные глаза. Но вот и улица, где живет она. Парень нажал на тормоза. Гелена с облегчением вздохнула, ведь она уже несколько минут лихорадочно соображала, что будет делать, как защищаться, если он вдруг увезет ее куда-нибудь.
Открыв дверцу, Володя задержал ее руку в своей и как-то неопределенно сказал:
- Если хочешь, будем вместе шагать по одной дороге.
Не поняв каким образом, Гелена выскочила из машины и, помахав рукой, пошла к дому. Дома, наскоро поев, она побежала к месту встречи ее друзей – длиной дощатой скамеечке под раскидистой кроной сирени у крутого поворота улицы к реке. Там уже сидели огромный добродушный, как Винни-Пух, Генка, шепча себе под нос вероятно свежепридуманное стихотворение.
Рядом с ним взбалмошный, худой как червяк, безцветный Андрей. Своими прокуренными тонкими пальцами он держал запястье черноволосой, с черными как бусинки глазами, украинки Вали. Она была веселым по натуре человеком, но в присутствии Андрея терялась и робела.
- Всем привет! – Гелена плюхнулась на скамью, вытянув загорелые стройные ноги. Геннадий обратил свой потусторонний взгляд на Гелену и выдал:
- Я по ночам  часто смотрю на небо и звезды и мне почему-то кажется, что там есть что-то неземное, какое-то чудо...
- Сам ты чудо! – захохотал Андрей и хлопнул по плечу ни в чем неповинную Валентину.
- Сегодня Генка сочинил новое стихотворение лирическое. Давай, Гендусь!
Генка отломил ветку сирени, сорвал с нее несколько запыленных за лето листьев, и тихо  прочитал:

 
Вот лето машет мне в угоду,
Прощаясь пестреньким платком
Уносит снова на полгода
Пейзаж дыханья за окном...
Уходит с нею наша юность
И молодость спешит за ней.
Пусть радость с горем рядом    вьются,
Иду вперед еще смелей..

 

Издали послышалась трескучая мелодия, явно доносившаяся из старенького транзистора. Вместе с транзистором приближался его хозяин, с гордым взглядом сокола, степной казах Камил. Честно говоря, он был совсем не похож на степного казаха, скорее на адаптированного крутого мафиози. Обхватив свободной рукой угловатые плечи смуглой гречанки Насти, он то и дело пытался прикоснуться губами к лицу девушки, пытаясь сорвать поцелуй. Но Настя отворачивалась, визжа и отбиваясь:
- Ой, ну хватит уже! Смотрите, что он сделал!
Девушка выставила вперед правую щеку и все увидели на ее лице след ожога.
- Вот это засос! – подскочил от удовольствия  Андрей.
- Да нет же, - смутилась Настя, - Камил уже давно не брился, а всякий раз норовит почесать свою щетину о мое лицо. И вот воспаление.
- Ничего, ничего, - Камил подхватил Настю на руки, - до нашей свадьбы все заживет.
- А калым ты за нее приготовил?
- Она за меня и так пойдет, правда, Настя?
Все неожиданно притихли. Мимо чинно прошли, вооруженные до зубов рабочим инвентарем, с мешками за спиной, усталые фигуры отца с матерью Геннадия. Генка весь напрягся от нахлынувшего стеснения и мельком взглянул на ребят, провожающих стариков недоуменным взглядом.
- Чего это твои предки все в мешках таскают? – насмешливо спросил Камил.
- Так, инструмент всякий, - замялся Генка. - По домам ходят – кому утюг починят, кому водонасосную колонку поставят, а ружье – собак стрелять...
Гелена весело засмеялась:
- Помню, мать нас в детстве ими пугала: «Вон дяденька и тетенька с мешками ходят и всех детей, которые не слушаются, сажают в мешок и уносят с собой». Я всегда пряталась от них и думала: куда же они детей уносят, едят их что ли?
- Ну вот еще, - обиженно насупился Винни Пух. - Ну ладно, я домой пойду. Надо политэкономию почитать. Завтра последний экзамен. Честно говоря, я так и не понял, зачем мне быть водителем поезда и знать политэкономию, которую сами политики и экономики не понимают. Я так и не уразумел, что это такое, хотя преподаватель мне втолковывал несколько минут: «Я тебя вызвал к доске. Пока ты поднимался и шел к ней, прошло ровно две минуты. Ты понимаешь? Две минуты твоей жизни прошло, вот это и есть политэкономия». Мне, честное слово, тогда показалось, что я на место садился уже столетним стариком».
Отойдя некоторое расстояние, он позвал к себе Гелену:
- Я что хочу сказать... Ты разговаривала с Анютой, как я просил?
- Да, но понимаешь... Она говорит, что вы совсем не пара. Ты огромный, а она миниатюрная. Будет как муха на арбузе.
- Да скажи ей еще раз, откровенно, что я люблю ее, что всю жизнь буду на одной ладони носить и пыль сдувать.
- Ну хорошо, я еще раз с ней поговорю, откровенно.
Гелена вернулась к ребятам.
- Все по Анке сохнет? – сплюнул Андрей, - Да она его мизинца не стоит. Он честный, добрый, а она... Кроме себя никого не любит.
- Насильно мил не будешь. Кстати, что-то сегодня ее не видать.
- Мы сейчас мимо ее дома проходили, - сказала Настя. - К матери любовник приехал, значит сейчас прибежит.
- Да выключи свой громофон. – вскипятился Андрей, - Давайте я лучше анекдот расскажу, ну вот самый короткий: «Колобок повесился» или «Негр загорает».
- «Колобок галстук купил» - подхватил Камил.
- На одной стороне улицы баня, на другой раздевалка, - включилась в игру Гелена.
- Ну вот, «две бабы - базар, три – ярмарка», – засмеялась Валентина, - Да вашим анекдотам по сто лет. Вот сейчас Генка стихи читал. А ты, Камил для Насти стихи не пишешь?
- У нас простая земная любовь.
- А помните Рождественский писал, - задумчиво произнесла Гелена, - «Кто – нибудь между прочим скажет о наших годах: все тогда было проще... Господи, нам бы так...». Мне кажется, действительно сейчас мы живем ровно, спокойно, без всяких проблем.
- Да-а, это пока сидишь возле мамки, - почему-то вскипятился Андрей, вытаскивая из пачки очередную сигарету, - а как начнешь жить самостоятельно, так все обухом, да по голове.
- Не кури, воняет противно, - Гелена вырвала из тонких пальцев Андрея сигарету и бросила через плечо. - Нет, все зависит только от себя, было бы настоящее желание и сила воли, которую надо закалять действиями.
- Перестань розовыми мечтами жить. Сейчас у кого есть деньги, тому сила воли не нужна. Нужны только исполнители, а ты пожинатель плодов.
- Скучно как! Какая-то жизнь пустая – есть и спать. Чокнуться можно.
- А мне денег не надо, - воскликнула Валя, - главное работа по душе и муж хороший.
- Вот, вот, вы только о мужьях и мечтаете, - усмехнулся Андрей.
- Ну знаешь, - не выдержала Настя, - по статистике сколько замужних, столько и женатых. Значит вы думаете о женах не меньше, чем мы о мужьях...
- Ребята, Анюта идет.
Анна в новом платье с алыми пылающими маками на черном фоне приблизилась к компании и повертелась в разные стороны:
- Смотрите, какое платье я себе сшила. Нравится?
- Здорово! – девчонки обступили Анюту со всех сторон.
- И мне сшей такое же! Где ты этот матерьял взяла? – заблестела глазами Настя.
- Где взяла, там уже нет.
Пока девчонки разглядывали новое платье подруги, обтягивающее маленькую пухленькую фигуру, похожую на булочку, парни, отвернувшись, курили. Но Анна, не удовлетворенная вниманием, повернулась к ним:
- А вы что молчите? Нравится?
- Пойдет! – отмахнулся Камил.
Щеки Анюты вспыхнули, красивые глаза коварно заблестели.
- Зато посмотрите, какие у меня ноги красивые, не то что вон у Насти, как бутылки.
У Камила выпала сигарета из-зо рта. От неожиданного удара по щеке девушка упала на колени, а Камил, сжав кулаки, снова  собирался кинуться к ней, но Гелена загородила Анну собой:
- Ты что, очумел?      
- А чего она? – зло сплюнул Камил, - подумаешь: «Кто милее всех на свете?»
Анна, отряхнув платье и вытирая слезы, побежала прочь от ребят. Андрей, повиснув на шее Валентины, махнул всем рукой:
- Ладно, мы пошли. Привет родителям!
Стояло несколько минут молчания.
- Жестокий ты все-таки Камил, – грустно сказала Гелена.
- Я не жестокий, я справедливый.
- Ну ладно, мне тоже пора, - поднялась со скамьи Гелена, - завтра на работу, опять и снова в химикатах купаться и светофильтры подбирать. За день напечатаешь столько фотографий, что потом ночью снятся. Как стая лебедей все кружат  надо мной.
- Подожди, - потянул за руку Камил, - у  нас просьба к тебе. Сходи к Настиной маме, скажи, что Настя замуж вышла.
- Как вышла? Вы что, расписались?
- Нет еще, но так надо. Сегодня она ко мне пойдет. Потом вещи заберем. Скажи матери, чтоб не искала, не волновалась.
- Господи, - никак не могла понять Гелена, – а что нельзя по-человечески пожениться? - но уловив недовольный взгляд Камила, согласилась: - Хорошо, хорошо. А ты, Настя, согласна?
Девушка кивнула головой. Ее длиноватый, греческий с горбинкой нос все время глядел в землю.
Гелена шла домой, думая о странных переплетениях судеб человеческих. Давно зашло солнце за горы, на небе мерцали звезды, а над головой то и дело со свистом пролетали летучие мыши.
- Тетя Нина, - окликнула Гелена проходившую мимо, так быстро состарившуюся после смерти мужа, Настину маму, - Вы  ищите Настю?
- Да, ты ее не видела?
- Вы уж слишком не расстраивайтесь, но Настя сегодня домой ночевать не придет. Она... замуж выходит за Камила. Ну как это... украл, что ли.
- За Камила? За этого черта? Хорошо, что отец не видит этих ужасов, царство ему небесное.
- Значит так нужно, - пыталась как-то успокоить ее Гелена.
- Много вы понимаете, как нужно... – и она, бурча и всхлипывая, поплелась домой.
Проходя мимо дома Анны, Гелена невольно взглянула на залитые электричеством окна и обомлела. Она ясно увидела крадущуюся фигуру мужчины. Он несколько раз заглянул в окна, обошел веранду и скрылся в саду. Гелена побежала к своему дому и у ворот столкнулась с Анютой.
- Ты чего здесь одна?
- Видела, какая эта сволочь Камил?
- А ты тоже, нашла перед кем свою красоту демонстрировать.
- А разве я не самая красивая?
- Красота не самое главное. Многие парни ищут добрых ласковых девушек, хотя конечно, красивое лицо каждый поцелует.
- Никто еще от красивых не отказывался.
- Ты не исправима. Главное в человеке не лицо, а душа. Вот лучше бы о Генке подумала. Ну где ты лучше парня найдешь? Добрый. Всю жизнь на руках носить будет.
- Бугай какой-то. Ну представь меня рядом с ним?! Не смеши ради бога. А его родители... видела их? Ходят как побирушки с мешками.
- При чем тут родители? Генка скоро будет водить поезда. Весь мир объездит.
- Ага, сиди и жди, когда он все казахстанские помойки объездит.
- Да ну тебя, вторая нигилистка. Случайно у тебя не мама – эталон женщины? Кстати, кто это у вас там вокруг дома бродит?
- А-а, это наверное мой бывший одноклассник Сергей. Ты знаешь, прохода не дает, в любви все признается.
- А ты что?
- Что, что? На вид он получше Генки, но нахал ужасный. Да и наркотиками увлекается, я слыхала. Ой, мне надо домой, - спохватилась Анюта, - мама будет волноваться, а у нее больное сердце.
Над  головами девушек низко пролетела летучая мышь, шурша перепончатыми крыльями. Взвизгнув от страха,  девчонки разбежались по домам.

                День второй

С утра дул сильный ветер. Казалось весь песок и вся пыль металась в воздухе. Приходилось щуриться, чтобы не попал песок в глаза, но чтобы можно было видеть дорогу. Так казахи веками кочевали верхом на лошадях и ослах, выискивая новые пастбища для прокорма овец. Вглядывались в кипящий горизонт, жмурясь от суховея. И росли поколения кривоногих узкоглазых казахов.
Позже в степи пришли русские покорять целину. Прорыли каналы, взрыхлили пересохшую землю, защитили ее аграрными методами от эррозии и полчищ саранчи, понастроили города и поселки, соединили их железными и автомобильными дорогами. Люди переселились из юрт в комфортные квартиры, сбросили ватные телогрейки и облачились в современные пальто и шубы. Сменилось всего два поколения местного населения, чтобы в казахских семьях стали рождаться большеглазые стройные люди: джигиты и кызымки.
В степи пришла относительная цивилизация. Но погода оставалась прежней: редкие дожди и суховей. Вот и сейчас ни дождинки, но в воздушном пространстве бушевала гроза. Казахстанский дождь – так называлось это буйство природы. Хорошо, что оно всегда быстро проходит, хоть и не без последствий. Потом хозяйки собирают по двору белье, мужчины ремонтируют отлетевшие штакетники. Доходят слухи, что самолеты, выполняющие рейс до Джамбульского аэропорта, в грозу переворачиваются в воздухе вверх ногами и катятся некоторое время как степное растение «перекати поле».
К вечеру погода успокоилась, но накрыла поселки холодным покрывалом. Накинув на плечи кофту, Гелена сидела на скамье под сиренью и успокаивала Винни Пуха:
- Боже мой, ты красивый, молодой, у тебя вся жизнь впереди, а вид у тебя такой, будто жизнь закончилась. Да, прошли твои две минуты, прошло уже двадцать лет твоей жизни, но впереди еще так много...
- Ой, а уже столько гадостей наделали.
- Ладно тебе, Генка, самоуничижением заниматься. Забудь! Живи и радуйся сегодняшним днем. Нет на земле такого человека, который не хотел бы навсегда забыть некоторые моменты своей жизни. Я тоже много думаю: почему мы делаем так, когда можно было бы по-другому. Да знал бы, где упасть... Судьба, наверное.
- «Судьба – бессмысленное слово, оттого оно так и утешительно». Вчера мы с Андреем так обидели Валентину...
- А что случилось?
- Да любит она, наверное, Андрея. Вот я и посоветовал ей доказать ему это.
- Как?
- Как?! Теперь Андрей смеется и рассказывает всем, как вчера ночью они вместе окровавленную куртку в бочке в саду стирали. Ему ее девственность до лампочки.
- Какой кошмар! А экзамены сдал?
- Сдал. Сегодня хотим с ребятами в кафе отметить.
Гелена внимательно посмотрела на Геннадия:
- Что-то ты сегодня в растрепанных чувствах.
Генка откинул носком ботинка засохший лист и глубоко вздохнул. Потом прочитал:

О Боже, за что же так меня не любишь?
За что я проклят был судьбой?
За что же жизнь мою ты губишь?
Таков удел возможно мой.

Где справедливость в Евангельских ученьях?
Где ясный ум великого Творца?
Кому-то на земле дарованы мученья,
Другим же льется счастье без конца.

Мне бабушка давала наставленья:
«Для каждого уж Бог предрек судьбу,
Но нет Его сильней на этом свете
Молись же, чтоб исправил линию твою..»

О да, молился я в минуту горя,
Глядя на звездный темный небосклон.
Одну из звезд просил я: донеси до Бога,
Так тяжело на сердце – пусть поможет Он.

Но звезды мне мигали молчаливо,
Уж не найти мне утешенья в них.
И смерть уж кажется не так гадлива,
Когда нет выхода в делах моих.
 

Гелена смотрела на дорогу, усыпанную осенними листьями и искала в душе слова утешения для этого большого и в сущности маленького человека.
- Ты говорила с Анютой?
- Да, но думаю тебе лучше самому с ней поговорить. И ты знаешь, посмотри на нее другими глазами, найди в ней и отрицательные черты характера, которые есть в каждом из нас, спустись на землю и тогда тебе легче будет переживать утраты.
- Может ты и права. Но все-таки передай еще мое послание. А она пусть подумает в последний раз...

 
Я знаю, ты меня не любишь.
Смеешься прямо надо мной
И чувства мои строго судишь...
Как будто мальчик пред тобой.
Судьба не раз меня гоняла
По выступам гранитных скал
И сердце гулко так стучало,
Когда туман взор застилал.
Казалось, вот уже вершина,
Осталось два еще рывка.
Скорей бы цель уже свершилась,
Но... впереди еще скала.
Вот так и в жизни, нет спасенья
– Кругом бездушная стена.
И бьешься лбом до посиненья,
А все одно – не ждут тебя.
Не ждут, не жаждят умиленья
Моей души любовный пыл.
О, ты – мое боготворенье,
Подумай, как я б счастлив был!
Подумай и ответь мне прямо,
Что выбрала ты для себя? –
Годами принца ждать упрямо
Или любовь и нежность от меня?
 

Немного постояв, Гелена побежала домой, размахивая порыжелым листом сирени.


                День третий

Сегодня рабочий день тянулся утомительно долго и Гелена обрадовалась, когда на часах стрелка подошла к шести.
Дома вся семья собралась за столом ужинать и как всегда домашние делились новостями за прошедший день. Но то, что рассказала мать, Гелену как молнией поразило:
- Не может этого быть!
- Наш инженер сам рассказывал, что гулял вчера вечером с собакой. Недалеко от кафе он увидел дерущихся ребят. Один из них подошел к нему и попросил вызвать скорую помощь. А сам рукой держался за грудь. Пальцы были все в крови.
- Почему ты думаешь, что это был Геннадий?
- Он просто знает его.
Отец уже начал как всегда философствовать: «Нет, вы представляете, какая это удивительная машина – пищеварительная система человека? В рот он сует всякое дерьмо, а выделяет чистейший продезинфицированный продукт...», но Гелена неслась уже по пыльной дороге, ничего не видя перед собой и не отвечая на приветствия прохожих. «Этого не может быть! Этого не может быть!»
На скамье сидел один Андрей, грызя веточку сирени. Зло сплюнул:
- Ну и горькая...
- Андрей, где Гена?
- Его уже нет.
Он отвернулся, в горле у него что-то заклокотало.
- Как нет, где он?
- Его вчера убили.
- За что? Как это случилось?
- Я с Генкой и еще двое парней сидели себе в кафе, никому не мешали...
- Ну и...?
- Ну а рядом за столиком сидели трое парней и все к нам приставали. Мы хотели по хорошему разойтись, но один из них, Сергеем кажется зовут, все до Генки цеплялся, про Анку доказывал. А когда вышли, они драться полезли. Ну мы и набили друг другу морды. Но этого им видно было мало. Мы сразу и не заметили, как Сергей в Генку ножом пырнул. Генка еще к какому-то мужику подходил, потом его еще раз ножом... - Андрей с трудом сглотнул комок в горле, - В машине скорой помощи он скончался. Была задета сердечная артерия.
Гелена сидела бледная, опустив низко голову. Сразу и не заметила, как подошли Анна с Валентиной. Все внимательно посмотрели на Анюту. Она передернула плечами:
- Я все знаю. Пить меньше надо. Понапьются как свиньи и не знают что творят.
Андрей зло заскрипел зубами. Все долго молчали. Каждый думал о своем. И о том, что «Насильно мил не будешь», и о том, что кто-то потерял быть может свое счастье.
- Да, Андрей, вас уже вызывали в милицию? – прервала молчание Гелена.
- Два раза уже там были.
- Ну и что говорят?
- Старший брат Сергея взял всю вину на себя. Его и турка, который с ними в тот вечер был, арестовали. Сергей пока на воле гуляет.
- Как же так? А вы разве не свидетели?
- Мы больше как соучасники.
- А родители его как?
- Мать плачет, а отец одно твердит: «Я отомщу!»
- Ладно давайте по домам расходиться, - Гелена встала, за ней Анна с Валентиной.
- Ты куда? – поймал руку Вали Андрей.
Девушка одернула руку, как обожглась:
- Отпусти!
Андрей залился ехидным смехом.
- Девчата, не оставляйте меня одну, - взмолилась Валентина.
Гелена спокойно, но настойчиво положила на его руку свою:
- Отпусти, не будь нахалом.
Андрей разжал пальцы, зло сплюнул:
- Смотри у меня, Валюха...
- Давай, давай топай!

...Трое девушек шли по пыльной дороге, каждая думая о своем и тяжело вздыхая.
- Знаете девчонки, - наконец сказала Гелена, - меня мучает одна мысль: жизнь какая–то безсмысленная, будто не живем, а проживаем. Кто-то подкладывает нам различные ситуации и проверяет как мы с ними справляемся.
- Я сейчас думаю об этом же, - тихо произнесла Анна. - Богатый ты или бедный, счастливый или невезучий, все-равно всех ждет одна - смерть. До сих пор не пойму, зачем вчера застрелился мой одноклассник.
- Это кто?
- А-а, Володька. Он у нас всегда какой-то странный был.
- Это не тот, что на УАЗике ездит? – У Гелены моментально повлажнели ладони рук.
- Он самый. Ты его знаешь? Где-то у отца нашел старый пистолет и в саду прямо на помидорных грядках выстрелил себе в голову.
- Из-за чего?
- Говорят, хотел на немке жениться, а мать не разрешила «за
врагов народа»...
День четвертый

  С утра дул пронизывающий северный ветер и на душе Гелены был тот же холод и отчуждение. Казалось, жизнь потеряла смысл. Да, прав в какой-то мере Виталий, когда говорил, что живем мы не для среды, а среда для нас. Она снова посмотрела на возившегося с аппаратом фотографа.
- У нас есть сегодня срочные заказы?
- Все заказы срочные, - Виталий ожесточенно пощелкал затвором. - Все торопятся увидеть свою физиономию и убедиться намного ли он постарел...
- Вит, а как бы ты хотел: прожить жизнь коротко, но содержательно или долго, но ничем не выделяясь?
- Ты знаешь, я за тех, кто говорит: «Лучше быть стройным лодырем, чем горбатым стахановцем».
- А у меня столько в жизни желаний, но все теперь кажутся такими мелкими и неосуществимыми.
- Ну вот тебе твое содержание – пустые хлопоты.
- Нет, «надо бороться, искать, найти и не сдаваться».
Виталий вытянулся, отдал салют и торжественно произнес:
- Будь готов! Всегда готов!
- Не иронизируй. Ты даже не представляешь, как это ужасно, когда теряешь смысл жизни.
- Иди лучше работай, не ищи смысла в жизни, просто живи.
Вечером Гелена сидела у себя во дворе под раскидистой яблоней, накинув на себя вязанную кофту, как в ворота постучали и послышался голос Анюты:
- Иди скорей сюда, что скажу.
- Опять что-то случилось? – Гелена ждала уже только плохие новости.
- Сегодня утром на берегу реки нашли тело Сергея.
- Как нашли? Не живой, что ли?
- Он был два раза прострелен из ружья, глаза выколоты, уши отрезаны. А Генкиного отца после обеда увезли в больницу с инфарктом.
- Его работа?
- Существуют две версии: отец или турки - отомстили за своего арестованного брата. Говорят, что у турка случился аппендицит. Но никто ему не помог. Так и умер в камере...
    - Прямо конец света.
Над девушками засвистел, заплакал скворец. На одной из веток сидела птица и внимательно смотрела на них. «Необъяснимая штука — душа. Никто не знает, где находится, но все знают, как она болит». А. П. Чехов