Наша странная поездка в село Седнёв 10

— Ну… Ну, и где же эта дорога? — проговорила сама к себе Катя, оглядывая полутёмный двор странного магазина, густо затянутого невесть откуда взявшегося молочного тумана.
Тихо зашелестели листья старой груши- гнилушки, корявой химерой уткнувшейся под стенами здания. Где-то завыла собака, что мигом вызвало перекличку сельских кабысдохов. Лёгкий ветерок дунул не зыбкой прохладой, рассеяв часть тумана. Только теперь Зануда смогла разглядеть невзрачную улочку, ведущую куда-то в неизведанном направлении.
— Наверное, это и есть дорога, — сказала Катя. — Нужно срочно позвать ребят, всё-таки.
 Она уже было сделала шаг в сторону улицы, ведущей к хибарке бабы Моти, но в этот самый миг туман опять принялся сгущаться, скрывая за собой таинственную дорогу.
— Нет, — помотала головой Катя. — Пойду пока одна. Если выплутаюсь, тут же организую помощь!
Такие слова моментально успокоили охваченную сомнениями совесть, и Катя зашагала в тёмную неизведанность.
А в это время, мы в тесной хибарке окружили хрупкую фигурку Ирки Розенфельд, сидевшую на старом табурете, и сжавшую в руках кружку с отваром.
— Ну, и что ты там хотела поведать? — обратился к ней Семён. — Не тяни, тут по ходу, всем уже интересно.
Участковый медленно обвёл каждого из нас пронзительным взглядом. Ирка медлила. Она, будто, никак не решалась начать свой рассказ, сжимая в руке горячую кружку. Девушка ещё и ещё раз отхлебнула оттуда подозрительной жидкости и, наконец помотав головой, заговорила:
— Глупо как-то получилось! Я очень дружила из Валькой Кабанючкой. Она была девка хоть куда. Не по возрасту взрослая, нахальная, знала подход к парням. Когда городские приезжали к нам тусить, Валька всегда оказывалась в их компании. Потом хвасталась нам, как было весело, на каких тачках рассекали, в каких ресторанах висли, подарками кичилась. Мы девчонки простые, роскошной жизни толком не видали. Так хотелось, хоть на мгновение, почувствовать себя принцессой, рядом с принцем. Вот так я, как говорится, въехала в тусовку. Было весело, но позже поняла это приведёт к полному разложению. Спиртное, наркотики, беспорядочные связи; забеременела, вовремя выкидыш случился. А Ленка, она ведь по соседству жила. Всё к нам с Валькой в подруги набивалась. Мы подшучивали над ней- мол малая ещё, иди в куклы играй. А она своё: возьмите, да возьмите, хоть один разочек. Оно и понятно- живёт девка словно роза в вазе, с этой бабкой своей. Фигурка ничего так, мордашка смазливая. Как-то позвали мы её на рыбалку, с ребятами ночью. Она там бутылку пива выпила и совсем опьянела. Смешная такая- песни пела, через костёр прыгала, чепуху разную несла. Ох и намаялись с неё. Еле, потом, домой дотащили. Тогда Мишка Сластион на неё и запал. Он с нами был.
Как-то раз подошёл, возле школы, и говорит:
— Ир, у меня это… День Рождение сегодня. Приходите с Валюхой. И… Ленку захватите с собой.
— Ленка ж малолетка совсем, - говорю ему. - Да и проблемная очень, сам же видел.
— Ой, тоже взрослая нашлась! Ничего страшного! — говорит. — Забавная она, да и нравится.
Мне то что. Зашла к Ленке - так, мол и так. Та сразу согласилась.
Вся туса намечалась ближе к вечеру, у озера, оно тогда ещё не высохло.
— Подожди, — перебил девушку Макс. — Что значит озеро не высохло? Оно действительно было?
— Да, — равнодушно ответила Ирка.
— То озеро, которое здесь неподалёку? — настаивал Максим.
— Оно самое, — тем же тоном ответила Ирка.
Мы все переглянулись.
— Ира, — сказал участковый, — становится скучно. К чему твой рассказ? Ты суть говори, если пришла.
Ирка Розенфельд сделала ещё пару глотков из чашки и тяжело вздохнув, продолжила:
— Ещё было довольно светло, когда мы с Валькой и Ленкой пришли в намеченное место. Там уже находились Мишка, Шлявик и ещё какой-то очень странный тип. Мы его не знали, и до сего дня, никогда не видели. А Шлявика никто не любил в селе. Отвратительный человек,-  — Ирку даже передёрнуло. — Он шепелявит сильно, да и вообще, порой, ведёт себя как придурок.
— Погоди, — перебил её Семён. — А что за тип, ты говорила. Ну, третий, тот что? Почему он вам показался странный?
— Ну, — пожала плечами Ирка, — молчит всё время, в глаза не смотрит и одет… Одет, понимаете, как-то…
Ирка заметно занервничала, тут же отпив из кружки в очередной раз.
— Говори уже, — в голосе участкового проскользнули нотки раздражения. — Что не так с его одеждой?
— Понимаете, — с задумчивым взглядом проговорила Ирка, — мы, по сути, на пикник пришли. Озеро, луг, пыль. А он в пиджаке. Странном таком пиджаке. В таких в театр ходят, что ли.
— А ты была в театре? — заулыбался Семён.
— По телевизору видела, — отрезала девушка. Немного помолчав, не отводя взгляда от одной точки, добавила. — И брошь… Брошь на  внешнем кармане пиджака. Очень необычная брошь. От неё страхом тянуло и когда смотришь на неё, взгляд оторвать невозможно.
Участковый скучающе закатил глаза, затем произнёс, потирая шею:
— И как зовут загадочного типа?
— Не помню.
— Что значит не помню?!
— То и значит. Я вообще всё, что с ним связано не помню, даже лица. Только брошь ту, пиджак и… И взгляд. А ещё голос. Когда он говорил, у него рот не открывался.
— Чревовещатель, что ли? — сказал Артём и все мы разразились хохотом.
Мимика на лице Ирки совсем не изменилось. Она лишь побледнела и в глазах её отчётливо отобразился некий необъяснимый страх.
— Поня-атно, — пройдясь вдоль столика, сказал участковый Семён. — Чего пили тогда? Небось водку с пивом и вином мешали?
— Да ничего мы не мешали! — раздражённо гаркнула Ирка. — Говорю как есть. А могла б и не рассказывать!
— Ну, уж нет! — подступил к ней участковый и наклонившись к самому лицу, добавил. — Теперь ты всё расскажешь, голуба моя!
Ирка перевела дух и на миг зажмурив глаза, продолжила:
— Парни шашлык жарили, рыбу. Пили только вино. Терпкое, во рту после него горечь такая чувствовалась. Никогда такого не пила. Оказалось, его тот тип притащил. Затем купаться ходили. Ленка, как обычно, немного выпив, совершенно башню потеряла. Хихикает, дурачится. А Сластион, кабель, присосался к ней. Ясно уже было, чем дело должно закончиться. Когда стало темнеть, Ленка вдруг принялась извиняться, говорит домой нужно, бабушка волнуется. Шлявик неожиданно предложил выпить ещё, сказав, чтоб не расходились. Сейчас самое интересное начнётся.
Ирка повертела в руках пустую чашку, покосилась на посудину с заваркой, сказав:
— Можно ещё чая?
Алёнка услужливо налила девушке странного отвара.
— Спасибо, — кивнула головой та, и с минуту помолчав, продолжила свой рассказ:
— Да, началось самое интересное. Шлявик говорил что-то о том человеке в пиджаке с брошью. Я плохо помню его рассказ. Шлявик затем сказал, что тот человек его друг и он умеет… Умеет исполнять желания.
— Как Мефистофель, что ли? — улыбнулась Алёна.
Ирка молча кивнула головой.
— Так и есть, — говорила дальше девушка, цепко обхватив кружку обеими руками. — Валька, засмеялась и загадала какую-то ерунду. Шлявик мечтательно сказал, что хочет, чтоб его все девки в селе любили. У кого что болит, как говорится… Мы ведь всерьёз не приняли тот бред с желаниями. Ну, какие желания? Мы взрослые современные люди. Хочется, конечно, волшебства хоть разочек. Ну, то лишь в сказках.
— А ты? Ты что загадала? — спросил строгим голосом участковый.
Ирка вздрогнула. Она медленно подняла глаза на Семёна и автоматически приложила ладонь к лицу.
— Так что же? — настаивал Семён.
— Разве это важно? — еле слышно проговорила девушка.
— Ира, ты сама сюда пришла, — не отступал участковый.
Ирка тяжело вздохнула и залпом выпив отвар из чашки, ответила:
— Я загадала, чтоб поскорей стать взрослой. Достала эта школа. Хоть и последний класс, но всё же. Быстрей бы ворваться во взрослую жизнь, забыв о бесконечных: «нельзя, или ещё рано!»
В нашей компании пронёсся лёгкий смешок.
— Ну, да, мне тогда тоже смешно было, — продолжила Ирка. — А вы присмотритесь к моему лицу. На руки мои поглядите, хотите я одежду скину!
Голос девушки вдруг перешёл в истерику. Она действительно соскочила с места и ухватилась за полы кофты.
— Стоп- стоп! — замахал руками участковый. — Ты чего удумала?
— А то, что мне едва за двадцать, а чувствую себя как сорокапятилетняя. И с каждым месяцем это всё ощутимей! — дрожащим голосом проговорила Ирка.
— Да ладно, — покривил губами Семён. — Ты вроде ничего так. Зачем на себя наговаривать.
— С виду да, — сказала более тихим голосом девушка. — Это пока не увидишь в зеркало моё отражение. У кого-нибудь найдётся зеркальце? Девушка, Алёна, кажется? Найдёшь?
Алёнка тут же порылась в сумочке и протянула Ирке красную коробочку.
— А теперь смотри, — Ирка открыла зеркальце и наискосок протянула его к участковому, так, чтоб тот мог видеть её отражение.
— Ой!! — неожиданно выкрикнул Семён, отскочив назад, зачем-то оглядываясь по сторонам.
Его лицо выражало удивление и ужас.
— Эт… это… — заикаясь говорил Семён. — Это что там? Это ты, что ли в отражении?!
— Я, — утвердительно кивнула Ирка, возвращая зеркальце Алёнке. — Это я такая на самом деле. С виду девушка, но и здесь, с этой стороны я начинаю манятся. Когда присмотреться, морщинки хорошо видать. А внутри, словно сорок пять, а то и все пятьдесят лет. Признать боюсь. Быстро устаю, мёрзнуть стала очень, почему-то, болезни чаще беспокоят, страхи.
— Но… Но в отражении, тебе лет семьдесят, не меньше, — оторопело мотая головой сказал Семён.
— Ну, спасибо, утешил, —огорчённо произнесла Ирка, снова присаживаясь на стул.
Каждый из нас теперь чувствовал, как обстановка в хибарке стала какой-то жуткой и напряжённой.
— Что дальше было? — несмело спросил я.
— А дальше, — говорила Ирка, — Ленке плохо стало. Её вырвало прямо у костра, и она опрометью бросилась оттуда. Мишка увязался было за ней, но та скулила, что ей домой пора. «Оставь её, сама вернётся», - сказал тот, в пиджаке. То «сама вернётся» мне больше всего запомнилось. Что было дальше, помню плохо. Мы пили ещё вино, опять купались, Мишка дурацкие истории рассказывал. Затем тот, в пиджаке, кивнул головой Шлявику и он куда-то ушёл. Вернулся Шлявик с Ленкой Лозой. Ленка вся расстроенная такая, плачет. Говорит, мол, мобилку потеряла, бабушкин подарок. Бабку она свою без ума любила. Спрашивала не находили ли. Её кое-как утешили, а тот в пиджаке позвал нас пойти в очень хорошее место, где решаться все наши проблемы и возможно сбудутся желания. Мы такие уже на веселе были. Идти, куда идти? На улице совсем стемнело. Помню только луна большая и туман, густой- густой такой. Пришли к нашему магазину, тому, что на развилке, бывший сельмаг. Я ещё пошутила, мол он закрыт, чего припёрлись сюда. Могли бы в центр пойти, в кафе. Веселья хотелось. Войдя в магазин, я удивилась. Там столько всего, музыка играет, людей куча и все совершенно незнакомые. Одни пьют за столиками, кто уже готов под ними валяется. Некоторые разговаривают, курят кальян и вообще не магазин, а такой себе бар. Ещё подумалось, когда они успели всё переоборудовать, только позавчера сюда заходила. На прилавке хлеб чёрствый, да колбаса тухлая лежали. Теперь же такое изобилия. А главное, музыка… Музыка страшная, как на похороне. Мурашки по коже. Мы присели за столик. И я опять всё помню очень плохо. Шлявик заговорил, о том, какой чудесный вечер, поздравил Мишку с Днём Рождения. Валька переспросила, на счёт желаний: «это, типа, шутка? Или желаниям свойственно сбываться». Как потом оказалось, совсем не шутка. Что конкретно говорил человек в пиджаке, как уже объясняла, практически не помню. Будто с памяти вышибло. Каждый из нас, что-то ему отдал. Вот только что, убейте стёрлось насовсем. Лена принялась снова хныкать, что ей домой пора, да за мобилку свою. Тот в пиджаке посетовал на Шлявика, мол кого ты притащил? От неё мороки куча и шума. Шлявик оправдывался, уговаривал того типа. Затем они меж собой втихаря переговорились и Шлявик воскликнул:
— А ну ка девочки, пойдёмте потанцуем. И ты Мишка тож, ходи с нами!
Я ещё удивилась, как можно танцевать под такую музыку? Дальше уже сообразила, надо было оставить Ленку с тем типом. Наверное, он как-нибудь её уговорит и она, наконец, перестанет ныть и напрягать всю компанию. Шлявик заказал нам выпивку у прилавка, сам принялся травить анекдоты. Повеселел резко, даже странно стало.
Ирка неожиданно замолчала. Она будто впала в ступор, молча сидя и не издавая ни звука.
— Ну и? — легонько тронул её за плечо Семён.
Она удивлённо подняла на него глаза.
— Что дальше? — настаивал участковый.
— Ничего. Всё, - совершенно спокойным голосом проговорила Ирка Розенфельд.
— Как всё? — удивился даже Артём.
— Всё, - повторила девушка.
— Что значит всё?!! — голос Семёна перешёл на крик. — Куда затем пошли? Кто тот тип в пиджаке? Куда подевалась Ленка Лоза, в конце концов?!
— Да не знаю я! Дальше как из памяти стёрлось. Когда у прилавка, оглянулась на столик, где сидели, там ни Ленки, ни того мутного типа в пиджаке уже не было. Это последнее, что я запомнила в магазине. Дальше очнулась утром в доме, на чужой кровати. А рядом сопит потная туша Шлявика. Меня прямо там вырвало.
Ирка вдруг поднялась с места и схватилась за живот. Она скривила лицо, мигом позеленела, как зимний ранет и со словами: «Ой, я сейчас», - опрометью выскочила за дверь.
— Бред какой-то, - развёл руками участковый. Посмотрев строгим взглядом на нас, он добавил. — А чего это с ней вдруг?
Мы попрятали лица в темноту, скрывая улыбки. Участковый подошёл к посудине, в которой готовился отвар, внимательно осмотрел её, даже понюхал, сказав:
— Так, я не понял? Это же я должен был выпить?