За Черной Пустошью глава 4

 
  Серый утренний рассвет просачивался сквозь еловый лес, по которому шел Леонид Георгиевич. Он сильно устал, потому что всю ночь брел среди свешивающихся до самой земли колючих лап, надеясь отыскать какое-нибудь жилье или выйти на асфальт. Местность была неровная, сначала он долго поднимался по склону, не очень крутому, но затяжному, а потом спускался вниз, и за все это время он не услышал ни человеческого голоса, ни крика птицы или зверя.
 
  Свет впереди стал ярче, деревья расступились, и он оказался на опушке. Внизу, за поросшим высокой травой косогором, стояла деревня, домов в тридцать, а за ней - полоска степи, обрезанная обрывом, за которым начиналось море.
 
  Леонид Георгиевич побежал к домам, он боялся поверить, что все уже позади, он вернется, наконец, домой, он уже дал себе зарок, что никогда больше не будет бродить вечером по улицам, особенно в дождь, и посещать незнакомые театры.
 
  Дома оказались выбеленными хатами с соломенными крышами, вроде тех, что в украинских селах, только вместо плетней стояли стены в человеческий рост из дикого камня, с прочными деревянными воротами и запертыми калитками. Леонид Георгиевич постучал в первые ворота и крикнул:
 
  - Эй, есть кто дома? Хозяева!
 
  Во дворе закудахтали куры, кто-то подошел к воротам и молча остановился.
 
  - Ну, что же вы! - взмолился Леонид Георгиевич. - Откройте мне, пожалуйста. Я шел всю ночь, мне нужно узнать, где я нахожусь, и позвонить по телефону.
 
  - Мы люди маленькие, - осторожно ответил мужской голос. - Ничего не знаем, идите к соседям, может, они что подскажут.
 
  - Да откройте же мне! У вас телефон в доме есть, все равно какой - сотовый или простой? Не беспокойтесь, я заплачу.
 
  - Никакого такого тили-фона не знаю, никогда не видел, да и видеть не хочу. Уходите лучше, пока тварь морская не объявилась, не поздоровится тогда ни вам, ни вашему тили-фону! В город идите, там безопасно, у них там все есть - и часы башенные со звоном, и книги умные в монастыре, а мы тут люди простые и ничего не знаем, нам бы от твари морской уберечься, а вы ходите, шумите, неровен час, беду накликаете, всем тогда худо будет.
 
  - Да как в город-то добраться?
 
  - Дорога через село одна, по ней пойдете сначала вдоль леса, потом вглубь, никуда не сворачивайте, к обеду дойдете, если поспешать будете.
 
  - Ну, скажите хоть, как эта местность называется?
 
  - Село наше Сулога. Идите уже, господин хороший. Только к колдунье, что на краю села живет, не заходите - заворожит!..
 
  Леонид Георгиевич шел по сельской пыльной дороге, с надеждой всматриваясь в ворота и калитки - ему хотелось попасть внутрь каменной ограды, поговорить, выпить чаю или молока, но все было заперто наглухо, и даже заглянуть в чей-нибудь двор ему не удалось. Виднелись лишь почерневшая солома на крышах, закопченные кирпичные трубы и колодезные журавли, задранные к серому небу.
 
  Пройдя село, он увидел дом со стенами из почерневших стволов и замшелой крышей, уложенной щепой, как черепицей. Двор был обнесен редким жердяным забором. У крыльца стояла черноволосая молодая девушка в голубой блузке и длинной красной юбке. Леонид Георгиевич подошел вплотную к забору:
 
  - Скажите, это правда, что вы - колдунья?
 
  - Да, это такая же правда, как и то, что ты пришел из другого мира.
 
  - Что значит - из другого мира?
 
  - То и значит, что ж тут непонятного?
 
  - Ну ладно, это все неважно сейчас, подскажите, пожалуйста, где мне найти телефон и дорогу, по которой ходят автобусы, мне нужно добраться домой.
 
  - Здесь нет ничего такого. А одежду тебе бы лучше сменить.
 
  - Почему это?
 
  - Потому что у нас так не ходят.
 
  Леонид Георгиевич помолчал.
 
  - И как же называется ваш мир?
 
  - Десятиградье.
 
  - Странное название.
 
  - Обычное.
 
  Леонид Георгиевич почувствовал раздражение. Посещение совершенно идиотского театра, потом целая ночь ходьбы по лесу, а теперь эти сумасшедшие, утверждающие, что он попал в другой мир, в котором нет ни телефона, ни автобусов. Еще и его одежда их не устраивает. Надо идти в город и никого здесь не слушать, а уж там он выяснит, что это за место и как из него выбраться. Но от усталости его уже качало, и неожиданно для самого себя он попросил:
 
  - А можно у вас поесть? И немного отдохнуть, я заплачу, у меня есть деньги.
 
  - Разве тебя не предупредили, что я могу заворожить?
 
  - Предупредили, но я во все это не верю, и вообще, я шел всю ночь и очень устал.
 
  - Хорошо, я как раз приготовила обед, можешь остаться. Денег твоих мне не нужно. Согласен? Тогда проходи во двор.
 
  Они обедали в доме за широким деревянным столом, по очереди черпая ложками горячую похлебку из глиняного горшка. Похлебка была с грибами, капустой, еще какими-то овощами, и заправлена сметаной.
 
  - А тарелок у вас нет? - спросил Леонид Георгиевич. - У нас как-то принято из отдельной посуды есть.
 
  - О том, что у вас там было, забудь. С тарелок здесь люди благородные кушают, графья. А ты на графа не похож. Так что привычки свои барские брось. И старайся поменьше отличаться от нас, вопросов лишних тоже не задавай, не любят здесь этого.
 
  На второе была запеченная в моркови и луке рыба. Колдунья положила на большие пресные лепешки по хорошему сочному куску, а сверху добавила подливы.
 
  - Пицца,- сказал Леонид Георгиевич, откусывая и стараясь не уронить все на стол. - Не хватает только сыра и помидоров.
 
  - Ешь молча, - строго сказала колдунья. - Вышние силы посылают нам пищу, принимай ее с благодарностью.
 
  Когда они закончили, колдунья убрала посуду и смела тряпкой крошки на земляной пол. Леонид Георгиевич собрался было помочь, но она лишь отрицательно покачала головой и села за стол напротив него:
 
  - Меня зовут Ратна.
 
  - Очень приятно, - привстал Леонид Георгиевич. - А меня - Леонид Георгиевич Краузе. Для вас - просто Леонид.
 
  - Леонид? Что это за имя? Может быть, в вашем мире оно тебе помогало, но здесь с таким именем жить нельзя. Тебя не увидят вышние силы и не смогут поддержать.
 
  - И как же мне быть?
 
  - Тебе надо взять новое имя.
 
  - Вы шутите? Лично меня мое имя устраивает и даже нравится, так что я его менять ни на какое другое не собираюсь.
 
  Колдунья улыбнулась:
 
  - Как знаешь.
 
  Она вышла на середину комнаты. Колдунья была среднего роста, с прямыми плечами и тонкими худыми руками. Черные густые волосы лежали на спине, блестящие и чистые. Шампунем она их моет, что ли, подумал Леонид Георгиевич одобрительно, и как это она умудряется, ведь ни горячей воды нет, ни даже водопровода, просто удивительно, как ей это удается!.. Лицо колдуньи было смуглым, слегка удлиненным, с карими яркими глазами. Черные брови вразлет, четко очерченный рот.
 
  - Что, понравилась? Тебя и привораживать не надо. У вас все там такие?
 
  - Какие - такие? - машинально переспросил Леонид Георгиевич, отведя от колдуньи глаза. Действительно, такая приворожит - и не заметишь. Надо уходить отсюда сразу, как только отдохнет. В город надо идти, в город. А сейчас бы поспать несколько часов. Кровати у них хоть есть, или на каком-нибудь сене в углу спят? - Ратна, нельзя ли где-то прилечь? Очень спать хочется.
 
  - Идем.
 
  Ратна провела его в другую комнату с крохотным окошком, там было сумрачно, пахло развешенными под потолком травами, из пазов между бревен торчал сухой мох.
 
  - Вот здесь можешь поспать, - сказала Ратна, показывая на стоящий в углу топчан, укрытый пестрым одеялом, сшитым из разноцветных лоскутов грубой ткани.
 
  Леонид Георгиевич деликатно поинтересовался:
 
  - А блох здесь, случайно, нет?
 
  - Нет. Тюфяк морской травой набит, они ее не выносят. Так что ложись, никто тебе не помешает.
 
  Леонид Георгиевич подождал, пока колдунья выйдет, взбил пуховую подушку и, не раздеваясь, повалился на одеяло. Под тюфяком были только доски, но Леонид Георгиевич испытал почти настоящее счастье, вытянувшись во весь рост. Он закрыл глаза и почти мгновенно уснул...
 
  Открыв глаза, Леонид Георгиевич долго лежал, глядя в неровный низкий потолок. А может быть, ему вообще все это снится - и полуночный театр, и чужой ему мир, и колдунья, и все остальное, может быть, на самом деле он сейчас спит в своей квартире, и стоит ему только проснуться, все это исчезнет, и он увидит свои стены, мебель и шторы, телевизор...
 
  Вошла Ратна:
 
  - Доброе утро, Леонид. Вставай, светает уже, будем завтракать.
 
  - Доброе утро, Ратна.
 
  В голове Леонида Георгиевича вдруг мелькнула странная мысль - рассказать о сне, который он видел недавно, колдунье. Он помялся, не зная, как начать, и неуверенно начал:
 
  - А знаешь, Ратна, недавно мне снился очень интересный сон. Будто бы я видел Кукловода, который бродит по городам с кукольным театром и дает представления.
 
  Ратна села рядом с ним:
 
  - Я знаю, кто такой Кукловод. Этот человек существует на самом деле. Не понимаю, как он смог проникнуть в твой мир, но я советую тебе держаться от него подальше. Ты отказываешься взять себе другое имя, и твой дух не защищен от чужого вмешательства. Кукловод - черный колдун, от него добра не жди... Леонид, пока не поздно, пройди обряд и возьми себе настоящее имя.
 
  Леонид Георгиевич недоверчиво хмыкнул и встал с топчана.
 
  - Ратна, сон - это всего лишь сон, зачем придавать ему большое значение?
 
  - Может быть, в вашем мире сон ничего не значит, но здесь сон - это очень, очень важно. Пойми это, наконец. Что ты собираешься делать дальше, Леонид?
 
  - Пойду в город.
 
  - Это совсем маленький город. Зачем он тебе нужен?
 
  - Пока не знаю. Но должен же я что-нибудь сделать, чтобы попасть обратно. Я не собираюсь сидеть на одном месте и ждать!
 
  - Леонид, ты зря туда идешь. И ты никогда не вернешься в свой мир. Ты даже не понимаешь, как ты слаб у нас, в Десятиградье. У тебя нет ни имени, ни веры, которая дала бы тебе поддержку вышних сил. Ты просто безымянная пылинка на ветру, тебя унесет прочь, и никто даже не вспомнит о тебе.
 
  - Ратна, я взрослый и разумный человек, даже в вашей стране я могу за себя постоять. Со мной не так-то легко справиться. Мне нужно туда пойти и я обязательно пойду. Кстати, как называется этот городок?
 
  - Эрставин.