Встреча

   На фоне небесной лазури, словно созданные искусным резцом мастера, выделялись островерхие скалистые вершины, заботливо укутанные в сверкающий под неистовыми лучами белоснежный наряд. Солнце светило так ярко, что казалось способно растопить даже льды Антарктики, но обжигая кожу, оставляло неприкосновенными снег и свежесть морозного воздуха. Как задумавшиеся великаны, обняв друг друга за плечи, горы Кавказского хребта надежно охраняли южные границы края. Среди них гордо возвышал голову Домбай-Ёльген, над долиной быстрой и своенравной Теберды, кристально чистые воды которой были холодны, как лёд, дающий рождение реке, на границе неба и земли.
   Скоростной спуск с горы доставлял страстное наслаждение, сравниться с которым могло немногое. Неповторимое ощущение своего тела, слившегося в единое целое с крутой трассой, в ловких и пластичных движениях, рождало иллюзию полета. Постепенно скорость снижалась, на пологом отроге Елена круто взяла влево и наконец остановилась. Отголоски ветра еще шумели в ушах, учащенное дыхание насыщало тело чистейшим воздухом, который подобно волшебной амброзии, возвращал силы, наполняя волшебными пузырьками радости. Женщина, отъехав в сторону, остановилась в раздумье: направиться к фуникулёру для очередного спуска или на сегодня хватит?  В гостинице ждал вкусный, горячий обед, а в уютном номере недочитанная книга.
   В первые минуты она не заметила произошедшей вокруг неё перемены, разве что исчез ветер и стало очень тихо. Воздух загустел, соседняя гора поплыла в дымке тумана. Елена резким движением сорвала очки, первой мыслью было: «Мне плохо». Она схватилась за пульс, от волнения сердце забилось еще быстрее. Тревожно оглядываясь по сторонам в поисках помощи, Елена поняла, что, как в плохом сне, мир вокруг неё постепенно исчезает. Только беловатые клубы невесомого дыма создавали причудливые завитки у её ног, как волнующееся бестелесное море.
«Неужели конец?», - гаденький животный страх, наполняя ноги слабостью постепенно захватывал всё тело.
- Нет, не конец.
Низкий и неожиданный голос заставил сильно вздрогнуть и развернуться. В этом мучнистом фантасмагоричном пространстве ярко выделялась фигура, неизвестно откуда взявшегося мужчины. И он был виден предельно ясно. Длинный хорошо скроенный чёрный сюртук подчеркивал белизну старомодной рубашки со стоячим воротничком. Остроносые глянцевые носы ботинок под идеально выглаженными стрелками узких брюк в цвет сюртука, смотрелись нелепо для горнолыжного курорта. Лицо незнакомца было скорее красиво, но как-то театрально неестественно. Черная мефистофельская борода, картинно изогнутые брови над большими и широко поставленными глазами цвета шерла и безупречная укладка с зачесом назад, длинных до плеча иссини черных вьющихся волос, создавала впечатление хорошо наложенного грима. Он был явно доволен произведенным эффектом, едва сдерживая смех, незнакомец чуть свысока разглядывал растерянную фигуру женщины.
- Кто вы? – почти прошептала Елена.
- Я ждал этого вопроса! Постойте, как там, сейчас… извините, возраст, сами понимаете, память начинает подводить. А, вот! Я тот, кто вечно хочет зла, и вечно совершает благо!
Мужчина с пафосом отставил ногу и скрестив руки на груди еще выше поднял острый подбородок. Вот только взгляд не соответствовал позе, в черных глазах по-прежнему плескалась насмешка.
Женщина, отстегнув лыжи, бессильно опустилась на снег, твориться что-то несуразное, и это несуразное подошло ближе и вытащив из проплывающего облачка небольшое кресло с изогнутыми ножками, сел, закинув ногу на ногу. Безупречно начищенный ботинок оказался практически у лица Елены.
- О, пардон!
Мужчина вскочил и, выдернув из воздуха стул, галантно предложил его даме. Елена с опаской села на мягкое сиденье, обитое красным бархатом.
- Я умираю или сошла с ума?
Женщина заметно дрожала, обхватив себя руками, постаралась дышать глубже.
- Моя дорогая, всё в этом мире слишком относительно. Один, бывало, вроде и умер, а имя его и дела его живут в веках. А другой усиленно коптит небо, воображая себя живым и не понимает, глупец, что давно уже мёртв. Вот и разберись тут… Ну а по поводу нормальности и говорить не стоит. Кто вообще определяет эту самую грань, между сумасшествием и так называемой нормой? А?
Незнакомец наклонился к Елене и пристально посмотрел в глаза, будто ожидая ответа.
- Вы чёрт? – выдавила из себя женщина.
Мужчина громко рассмеялся и покачал головой.
- Грубо, очень грубо. И главное обидно, ведь ничего плохого я пока и не сделал.
- Кто же тогда?
- Называй меня Гудвин.
- Волшебник изумрудного города? – усмехнулась Елена.
- А почему нет? Чем это имя плохо? Главное отражает суть, остальное второстепенно. В любом случае, для сегодняшнего дня оно вполне подойдёт.
- Зачем я здесь? – женщина беспомощно оглянулась, белая глухая пустота поглотила всё вокруг.
- А вот теперь правильно поставленный вопрос!
Гудвин оживился и достав из сюртука уже прикуренную огромную черную сигару с толстым золотым ободком, выпустил большое облако дыма, которое быстро исчезло, растворившись в бесцветном пространстве. Снова, интимно наклонившись к Елене, он страстно прошептал:
- Чего тебе не хватает? А? Какого, как ты ни скажешь, чёрта тебе не достаёт???
Женщина на мгновение растерянно замолчала, на этом курорте она оказалась неслучайно. За последние два года у неё развилась серьёзная депрессия, помимо подавленного настроения всё чаще приходила мысль прекратить это бессмысленное существование. И тогда, бросив все дела, любовник привёз её на этот курорт. Величественные горы вкупе с физической нагрузкой казалось исцеляли душу Елены, но только днём. Стоило опуститься сумеркам, как на сердце наваливалась привычная тоска, сдавливая все внутренности своими удушливыми объятиями.
- Любви, - она ответила так быстро, что сама удивилась.
- Неужели?
Гудвин приподнял одну бровь и, прежде чем ответить, выпустил еще пару витиеватых клубов душистого дыма. Затем встав, выкинул тут же испарившуюся в воздухе сигару, выровнял осанку и громко объявил: «Стихи!». Словно находясь на сцене обратился к отсутствующей публике.
Какая жалость, право слово.
Стараешься чтоб было всласть.
Даешь, что просят, только снова
Все недовольны, вот напасть!
Хотите вы всего и сразу,
Притом отдачи ни на грош.
Вселенная не чтит приказа!
Не потеряв, не обретешь!
Он важно поклонился и, не дождавшись аплодисментов, снова удобно развалился в кресле.
- Любви говоришь? Так, где же твоя любовь? Вспомнил! Все так же машины в гараже ремонтирует…  А это не престижно, денег маловато, руки чёрные от работы, а то, что душа светлая, мало кому интересно. Да, дорогуша? Я подарил тебе такую любовь, ты же променяла её на кошелёк. Неужто запамятовала? Он, кстати, до сих пор не женат. В отличие от тебя, для него любовь не пустое слово.
Елена молчала, Витька, долговязый, с ясными голубыми глазами встал перед мысленным взором. Если она и была когда-то, счастлива, то, наверное, только с ним. В той крошечной однокомнатной хрущевке, на третьем этаже кирпичного дома, заблудившегося в заросшем дворике захудалого спального района.
- А потом ты страстно захотела денег! И я послал тебе нужного человека, твоего любовника Сергея. Он помог с карьерой, был щедр во всем. И что же? Ты, моя прекрасная нимфа, оказалась на приеме у психотерапевта. Забавно, право слово.
- Я так и не самореализовалась! – в отчаянии воскликнула Елена.
- То, что я делаю, приносит деньги, но не удовольствие. На работу хожу, как на каторгу. Видимо нет во мне ничего. Одна пустота…
- Да ладно!
Гудвин уже зло смотрел на сидящую перед ним понуро женщину.
- Во всех людях есть что-то особенное, главное почувствовать и разглядеть эту изюминку. Ты, помниться, рисовала неплохо. Более того, могла бы при желании делать это гораздо лучше, но забросила.
- На картинах много не заработаешь, - хмуро ответила женщина.
- Ну да, ну да… Цифиры считать, куда как сподручнее. А потом плачемся, что душа пуста, и способностей нет. Жалко вас, никчемных, трусливых и слабых.
   Елена молчала, прошлое набросилось на неё как зверь, срывая покровы со всего тщательно запрятанного и забытого. Она и рисовала там, в маленькой, но светлой комнате. Витька купил мольберт и дорогие краски, хотя с деньгами было трудно. Приходил с работы, усталый и промасленный, долго смотрел на страстные и яркие мазки новорожденной картины, нежно обнимая, целовал в висок.
- Ты молодец, Ленка.
От закипевших слёз защипало глаза.
- Да не переживай ты так! – Гудвин, небрежно выдернув из кармана, подал женщине большой кружевной платок.
- Не одна такая, вернее сказать, практически все люди одинаковые. Когда-никогда восходят на человеческом небосводе особенные личности, способные выполнить свое предназначение. Но их крайне мало, так что не реви.
Красавец брюнет отряхнул невидимую соринку с лацкана сюртука и продолжил:
- Есть у меня одна знакомая, милая женщина, но в голове полный кавардак. Много лет страдала от одиночества, и загадала желание в волшебную ночь: «Хочу встретить мужчину, который полюбит меня всем сердцем». Представляешь? Ну да ладно, мне не жалко. Подобрал я нужного кадра и устроил им свидание. Все было красиво, как в романтическом кино и даже закончилось свадьбой. Точнее сказать, с неё-то все только и началось. О нет, моя работа всегда на высоте, этот бедолага и правда привязался к своей странной жене всем сердцем, при этом он прекрасно осознает масштаб трагедии, но остается рядом, незыблемый как скала. К его любви я, от душевной щедрости, добавил надежность, золотые руки, верность и порядочность. Но дама разочарована! Она тоскует и плачет! Она то его не любит! Он домосед, немногословен и имеет абсолютно другой темперамент! Кроме того, они не просто разные, а обитают в далёких измерениях. А это сродни катастрофы. Так чего же ты, милая, просила только его любви? Желания нужно формулировать предельно четко! Не счастья, не взаимопонимания, а пресловутой однобокой любви, от которой теперь ни холодно, ни жарко. Потому как человека не переделать. Важно родство душ, тогда и любовь будет в радость. А когда нет ни единой точки соприкосновения, вот тогда и начинаются проблемы. Сами не знаете, чего хотите…
 Гудвин поднялся и начал ходить кругами, возбужденно жестикулируя.
- Объясни мне, дражайшая Елена, что с вами всеми не так? Отчего вы так придирчивы к людям и обстоятельствам, требуя абсолютного совершенства. При том, что сами к вышеназванному совершенству не приблизились ни на шаг. Под микроскопом рассматриваете недостатки окружающих, в упор не замечая собственных. Да дело даже не в этом…
Гудвин устало опустился в кресло.
- Недостатки, достоинства – все опять же относительно.  Каждый человек уникален, это его дар и проклятие. Почему проклятие спросишь ты? Да потому что, для вас является пороком, все, что отличается, не похоже, не так. Вы, современные люди, можете под влиянием сиюминутного порыва разрушить то, что действительно ценно, не торгуясь меняете драгоценности на стеклянные бусы, подобно дикарям. Или другая крайность, годами и десятилетиями мучаетесь и терпите ненужные отношения, нелюбимую работу. Хотя, по сравнению с вашими прапрадедами, абсолютно свободны. Вот только свобода пугает, перемены – еще больше. Пусть всё убого и серенько, зато привычно. Не верите в себя, не идете за своей мечтой, не сражаетесь за свое счастье, довольствуясь подобием жизни. Отцы-пилигримы пересекли океан, в поисках земли обетованной. На что способны вы? Эх…
Мужчина ненадолго замолчал, вглядываясь в молочную даль. Притихшая Елена ждала продолжения. И он заговорил снова:
- Но мы ушли от темы. Сосредоточимся исключительно на твоих душевных терзаниях. Ты получила всё, чего желала. Одна возможность провести спонтанный отдых в столь прекрасном месте, уже является недостижимой мечтой для многих людей. Тем не менее, вчера вечером ты задумчиво вертела в руках пузырёк со снотворным.
- Всё не так, - устало отмахнулась женщина.
- Дай-ка угадаю.
К Гудвину вернулось хорошее настроение, он весело помахивал ногой и лукаво улыбался.
- Так – это Виктор, в шкуре бизнесмена Сергея, и твоя зарплата к профессии художника.
- Ну а почему бы и нет? – Елене было нестерпимо грустно и очень раздражал нахальный и прилипчивый тип, разбередивший все раны.
- Попробую объяснить, прекрасная Елена. Люди, добивающиеся определенных высот на карьерной лестнице, по пути теряют, к сожалению, свои душевные качества. И чем больше ступеней, тем соответственно и потерь. Это цена успеха. Ну а Виктор, в сущности, вообще не способен на подобное. Он прост, добр и честен, поэтому ремонтирует машины. А художник, моя принцесса, просто обязан быть голодным, иначе грош ему цена. Видишь ли, вселенная слышит все ваши желания. Вот только в их исполнении, как в лекарствах, всегда есть побочный эффект.  Это необходимо для сохранения равновесия. Обе чаши весов должны быть наполнены одинаково. Выбор за вами, что вам важнее, или чем вы готовы пожертвовать для достижения цели. Это дело трудное, тем более, когда на распутье принять решение мешает страх. Имя этому страху – неизвестность. И конечно материальное, оно довлеет над слабой человеческой натурой безраздельно.
Гудвин снова вскочил и воздев руки страстно продолжил монолог.
- Да, вселенная. Загадочная и непостижимая. Подобно космическому мусору она наполнена несбывшимися надеждами, не написанными картинами, стихами и романами. Погибшими историями любви, потерянным счастьем и нереализованными талантами. Дается в избытке, а востребовано самую малость. Оттого вы так несчастны и одиноки.
Елена не могла больше сдерживать злость.
- Ты глупый и напыщенный фанфарон! Вещаешь мне тут прописные истины! Убирайся прочь!
Мужчина, нисколько не обидевшись, весело засмеялся и стал незаметно таять. Последними исчезли черные лукавые глаза. Налетевшим вихрем закружило воронкой белый туман, все свернулось как кокон и откуда-то сверху обрушилась темнота.
- Она приходит в себя.
Голос был незнаком. Елена с трудом открыла глаза, белоснежный потолок напомнил странное виденье. Значит это был просто сон? Над ней склонилось знакомое лицо, чуть обрюзгшие щеки и небольшие карие глаза под высоким лбом с обширными залысинами.
- Сергей, что со мной?
Говорить было тяжело.
- Ты потеряла сознание, спустившись с горы. Но, судя по всему, не сразу. По следам видно, что зачем-то сняла лыжи, а потом упала. Видимо резко понизилось давление. Сейчас мы можем вернуться в гостиницу. Но со скоростными спусками придется повременить до следующего приезда.
«Встреча со странным незнакомцем лишь пригрезилась», - почему что с разочарованием подумала женщина.
- Милая.
От раздумий её оторвал голос любовника.
- Ты говорила мне, что бросила курить. К чему эти шалости?
- Я не ку…
Женщина осеклась, Сергей держал в руках лишь начатую большую черную сигару с толстым золотым ободком.
- Это лежало около твоей руки. Видимо крепкий табак и привел таким печальным последствиям. Надеюсь, это больше не повториться.
Сергей был раздражен, он всегда легко выходил из себя. Елена как завороженная смотрела на окурок.
Самолет прибыл в кипящий нездоровой энергией город по расписанию. Нескончаемая пробка заняла больше времени, чем перелет с другого конца страны. Устало швырнув чемоданы, Елена и Сергей разошлись по своим комнатам. Женщина чувствовала себя потерянной. Привычная квартира показалась чужой, от дизайнерской отделки веяло холодом склепа. Как только, на следующее утро, Сергей вышел из дома, рука Елены сама потянулась к телефону. Мелькнуло: «Он не знает этот номер, просто попробую».
Трубку на том конце взяли очень быстро.
- Да.
- Я слушаю.
От забытого и такого родного голоса сердце застучало болезненно-быстрее. Нажав отбой, долго не могла унять дрожь. Зачем-то открыла огромный встроенный шкаф, опрокинув залежи ненужных вещей, вытащила старый чемодан. С ним Елена убежала теплым июньским вечером, оставив на столе лишь сухую записку. Внутри пара старых кофт, потертые джинсы и коробочка с высохшими красками.
Рука снова потянулась к телефону…
Тяжело сделать выбор на распутье, тем более, когда принять решение мешает страх. Имя этому страху – неизвестность.