Катюша и семья Калошиных. ч. 2. Угловая комнатка

    Комнатка оказалась угловой, небольшой. Но Катюша никогда не обитала в таких
 б о г а т ы х комнатах! Даже в гостинице во Владивостоке обстановка номера была не такая! Светлая, лёгкая мебель , светлые красивые занавески на окнах и серо-голубые однотонные - на дверях…   Здесь стояли две одинаковые детские кроватки под ситцевыми балдахинчиками. У Кати Калошиной – в мелкий розовый цветочек на белом фоне, у Кати Седякиной – в белых розочках на розовом фоне. У окна стоял письменный стол. За окном сейчас было мало что видно. Только синее московское небо да высыпавшие на нём веснушками звёзды…   А днём можно будет увидеть  заснеженный сад на каменном возвышении, сквозь ветви которого виднеется большой бирюзовый дом, в котором ещё недавно жила самая известная московская купчиха…

   На этажерке стояли детские книжки, вперемежку с маленькими  куклами и мягкими игрушками. Большие куклы сидели в креслах. На стене – серсо.

-  А что здесь? Тоже окошко? – спросила Катюша, указывая на занавешенную стену. Занавески были из той же ткани, что и балдахины над кроватками – верх – в белых розочках на розовом фоне, а сами занавеси – в розочках на белом.

  Катя-хозяйка раздвинула занавески. За ними была выемка  в стене, метра на два в глубину и полтора в ширину. На каменной «кровати» лежала перина, здесь была ещё чья-то постель с большими белыми подушками и пёстрым ватным одеялом.
- Здесь няня Анюта спит, - объяснила девочка.

   Спустя много-много лет, после всех войн и революций, горькая и неприкаянная Катя, - та самая, что сейчас – хозяйка этой милой комнатки – будет каждый месяц вымаливать у  мужа младшей сестры – общего друга их детства Васи Никольского - временную прописку в их комнатах, двух комнатах, что оставят Калошиным после превращения квартиры в коммуналку. Вася был не злым человеком, он всегда продлевал катину прописку (или регистрацию), но она всё равно каждый раз волновалась. Потому что жить в деревне, где пришлось им всем жить после страшного восемнадцатого года, ей было уже совсем невмоготу, а в Москве остановиться было негде – кроме этого дома, родного дома…    Эта  Катя – средняя из трёх девочек-Калошиных – была самая несчастная.  Она так и не вышла замуж.  «Не хватило на меня Никольских», - полушутя-полусерьёзно восклицала она. (У друга,  однокашника  и сослуживца их отца Виктора Ивановича Никольского было двое сыновей – старший, Игорь, за которого вышла Мария и младший, Василий, женившийся на Лидии. Был и третий ребёнок, но это была девочка –  Риточка, Туся…).

   Катя будет спать в той самой нише за занавеской, где сейчас спит их добрая нянька Анна, ходившая ещё за старшими, - на двадцать лет старшими братом и сестрой – Григорием и Марией…




   Распахнулись белые двери и старая грузная барыня  вошла в комнату, ведя за руку девочку лет трёх-четырёх, очень похожую на Катю-хозяйку.

- Ну-ка, Лидочка, давай посмотрим, что за девочка к нам приехала!
  При взгляде на старую женщину можно было сразу понять, в кого пошли обе девочки – черноволосые и кареглазые Катя и Лида. Это была их бабушка, мать отца.*
- Хорошая какая девочка, правда, Лидочка? (Красивая, хоть и «китаянка»!). Ну вот тебе, Катя, и подружка! А то всё мальчики, всё мальчики… (Видать, к войне! Не дай Бог!)…

- Ты ступай, Катюша, тебе Аннушка ванну там приготовила. А потом ужинать будем. Катя, проводи нашу путешественницу! (Дальний Восток – ужас, какая даль! И как вы там живёте?!).



Продолжение: http://www.proza.ru/2020/03/20/950


*Её имени я не знаю, а придумывать не хочу.



На фото: какой-то старший дедушкин брат с няней. Возможно, Григорий. Имя няни до нас не дошло. Спб. Прибл. конец 1880-х - 1890-е.; Картинка с комнаткой взята из Интернета.