Секта

Однажды он пришёл со мной в секту, в которую я попала, потому что меня бомбардировали любовью.

Как в обычной харизматической секте Христа, люди под музыку веселились и хлопали в ладоши. Даже если ты не веришь в бога, ты подпадаешь под общую энергетику и начинаешь вместе со всеми хлопать в ладоши и радоваться.

Но он не подпадал под чужое гравитационное поле. Он оставался в том настроении, в котором пришёл, и в ладоши не хлопал. Он тогда сказал мне: "У тебя не плохо получается". Когда звучала медленная музыка, нужно было поднимать руки вверх и восхвалять Христа. Всё просто.

У нас был харизматичный молодой пастор, который рассказывал нам забавные истории из жизни своей и своих знакомых, переводя это на библейский язык, и наоборот. Слушать его было интересно. Все сидели с блокнотами и записывали. Он казался интересным человеком, и многих завлёк в свою секту. Потом он ездил в Америку и покупал себе ковбойские шляпы на наши пожертовования и десятины. Он хотел переехать в Америку навсегда, но у него не получилось.

В тот день я подумала, что мой знакомый тоже мог бы стать пастором. Я прекрасно себе представляла его в роли пастора, вещающего на всю аудиторию и вселяющего надежду в людей. Он обладал всеми качествами лидера. Он был уверен в себе, обладал чуть завышенной самооценкой, он умел говорить "нет", не вёлся на дешёвые разводки, то есть обладал критичным умом, имел харизматичную внешность и уверенный голос.

Я тогда мечатала выйти за него замуж, чтобы евангелизировать людей и вселять в них веру в бога. Он так хорошо подходил на эту роль, а я была влюблена в него.
Мы могли бы пойти тогда и снять номер в гостинице, чтобы стать любовниками, но я пела в церковном хоре. Меня тогда так сильно увлекало всё, что происходило в церковной общине, мой юношеский максимализм был таким сильным, что я верила, что моё участие в каждом мероприятии способно изменить мир к лучшему. Моя самооценка росла одновременно со всем, что я делала и в чём принимала участие. Деньги, которые отдавались общине, не имели для меня никакого значения по сравнению с тем, что меня принимали и любили люди, что у нас были общие интересы и общие цели, ради которых мы готовы были пожертвовать всем в своей жизни.
 
Такой фанатизм делал мою жизнь осмысленной. Кажущееся ощущение, что ты нужен людям и что ты делаешь важное для них дело, спасаешь их души придавал уверенности в себе и в своей правоте. Это был очень счастливый период моей жизни.
 Я пожертовала своей любовью ради идеи и того миража, который открывает тебе любая религия. Всё, что с тобой происходит сейчас, всё, что ты упускаешь, все остальные радости жизни были мало значимы по сравнению с той великой целью, которую ты преследуешь.

Не было никаких сомнений в том, что наша цель великая, и победа будет за нами. Весь мир будет спасён нашими усилиями и нашей верой. И разве могло быть что-то важнее этого?