О непрестанной молитве

Как-то собралось нас несколько христиан, и зашёл разговор о заповеди «Непрестанно молитеся» (1 Сол. 5, 17). Поговорили и о том, что нам, не имеющим опытных руководителей, можно безопасно проходить только устную Иисусову молитву,  и о том, как сложно её не забывать среди умственных занятий и мирской суеты... И тут одна женщина вдруг спросила: «А что если молитва крутится в голове, как будто заела пластинка, до утомления? Думаю, что так не должно быть. Что делать?»

«Подумайте, - сказала я ей, - может быть, Вы сейчас по какой-то причине нуждаетесь в сугубой молитве к Богу, и это Ангел помогает Вам её обрести, и Вам надо лишь правильно принять это наставление и дар?»

Ведь в жизни каждого бывают такие моменты, когда обращение к Богу может защитить от беды и нас, и любимых нами. И как же часто мы не слушаем тихих внушений Ангелов, их добрых советов и предостережений!

Да и не случайно непрестанная молитва – это одна из заповедей, данных христианам. Мы нуждаемся в ней. Поэтому святые отцы учат, как её стяжать, упорствуя в молитвенном труде, и как её не потерять, а не как от неё отстать.

Так, преп. Макарий Великий говорит: "молись и преутруждай себя в молитве, и Бог, видя, как ты усердно желаешь молиться, даст молитву".

Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский пишет о непрестанной молитве: «Молиться надо не только тогда, когда ощущаем нужду в чем либо, но вся жизнь христианина должна быть молитвой... Апостол Павел говорит: «Непрестанно молитеся» (1 Сол. 5, 17). Это не значит, что человек должен только молиться и ничего больше не делать. Но это означает, что человек всегда должен иметь молитвенное настроение и каждый момент иметь в уме, что он находится перед лицом Божиим и в душе своей разговаривает с Ним».

Но, с другой стороны, от любого духовного делания человек действительно устаёт. Во всём требуется рассудительность и мера. Так что же делать, если молитва кажется надоедливой пластинкой?..

Думается, если молитва надоедает, то надо изменить своё устроение, а не отказываться от молитвы.

Если в сердце звучит молитва, это дар, и как любой Божий дар, её надо принять с благоговением. Молитва, по определению, - это покаянное возношение ума и сердца к Богу. Правильная молитва соединяет в духе с Богом и приносит радость, утешение, мир и свет. Если со словами молитвы соединить покаяние сердца, обращённого к Богу, такая молитва никогда не покажется молящемуся заевшей пластинкой.

Как менять устроение, рождающее утомление от молитвы? Очевидно, в первую очередь – оживлением покаянного настроя. Тот, кто искренне кается, ужасаясь своих грехов, не перестанет молиться о милости.

Кроме того, утомление, болезненные ощущения от молитвы происходят от двух причин: от нашей немощи и от действия дьявола. Но это не повод отказываться от самой молитвы: их заповедуется преодолевать. Так старец Иосиф Ватопедский пишет:

«О том, что спасение без веры и призывания спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, невозможно, первым нам говорит апостол Павел: …«Пребывайте постоянно в молитве».

При всей своей настойчивости наша молитва наталкивается на различные препятствия и причем неоднократно. Они возникают либо от естественного утомления, по непривычке, или же напрямую по делу рук диавола. Обращать на них внимание не нужно, ведь цель у нас – Христос, наша Жизнь.

Когда кто-нибудь начинает настойчиво взывать к пресвятому имени: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – чувствует, что у него болят плечи и голова. Это объясняется завистью сатаны, имеющего цель прервать нашу попытку молиться. Но мы имеем заповедь «непрестанно молиться» (1 Фес. 5:17) и знаем, что «заповеди Господни не тяжки» (1 Ин. 5:3). Как на самом деле еще понять слова Господа, что «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5) и «призови Меня в день скорби и Я избавлю тебя» (Пс. 49:15)?»
(Старец Иосиф Ватопедский. Путь покаяния)

О кознях ненавистника молитвы повествует Алфавитный Патерик, приводя наставления аммы Феодоры подвизающимся в молитве:

"…немедленно приходит лукавый, наводит на душу тягость, разленение, малодушие, множество помыслов, а на тело болезни и лютое изнеможение, расслабление колен и всех членов; он заставляет говорить безмолвника: я немощен, и не могу совершать моего молитвенного правила. Но если безмолвник будет мужествен: то все козни врага рассыплются.

Некоторый безмолвствовавший инок только что начинал свое молитвенное правило, как схватывала его лихорадка с ознобом и жаром, причем являлась сильная головная боль. Монах, когда это делалось с ним, говорил сам себе: вот! уже я болен к смерти: встану же, прежде нежели смерть постигла меня, совершу мое молитвенное правило. Этими словами он понуждал себя и исполнял свое правило. С окончанием правила отступала от него болезнь".
(Святитель Игнатий (Брянчанинов). Отечник)

Св. Феофан Затворник писал об этом своей духовной дочери, пожелавшей послаблений:

«Какую индульгенцию вам прописал N. N. “когда не хочется, и не молись”? Может быть это ему сходит с рук; но этого нельзя сделать общим правилом. Помните сказание, как одного инока враг одолевал пред началом молитвеннаго правила. Его в озноб и жар бросало, разболевался, хоть умирать. Что же он сделал? Ну, говорит, душа! умирать пришло время, давай-ка в последний раз помолимся и поплачем пред Господом. Стал на молитву, и нудил себя. Голова трещит, а он все свое... Кончил правило, и боль прошла... На другой день опять тоже... Тогда он понял откуда идут нападки... и уже никогда не оставлял своего правила, чем бы не был отклоняем. Если б не было врага, можно бы так... но как есть он, то надобно ухо держать остро.

С трудом и самопринуждением только можно привыкнуть к добру. И много надо пролить пота, пока оно сроднится с нами и сделается нам сручным, обычным, легким...

Так, Господа ради, бегайте индульгенций. Посмотрите у Макария Египетскаго правило: нудить себя надо на всякое доброе дело... “Царствие Божие нудится и нуждницы восхищают е” (Мф. 11:12). У нас ведь смесь добра со злом, и против всякаго добра есть свое зло... Надобно задушить последнее — и воскресить первое. Как же это без труда-то сделать, когда с боку на бок перевернуться, и то надобно напряжение?»
(Св. Феофан Затворник. Письма о христианской жизни)

В книге «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» описано, как труд ради обретения молитвы приносит благодатный плод духовного радования:

«Стал я так поступать, как повелел мне старец... Сперва чувствовал при беспрестанном изрекании молитвы усталость…. И так ден пять исполнял верно по двенадцать тысяч молитв и вместе с привычкою получил приятность и охоту.

Однажды, рано поутру, как бы разбудила меня молитва. …все желание само собою стремилось, чтобы творить Иисусову молитву. И когда ее начал, как стало легко, отрадно, и язык и уста как бы сами собою выговаривали без моего понуждения! Весь день провел я в радости и был как бы отрешенным от всего прочего, был как будто на другой земле … Очень хотелось и еще творить молитву, но не смел более приказанного старцем. Таким образом и в прочие дня я продолжал призывание имени Иисуса Хряста с легкостью и влечением к оному.

Потом пошел к старцу на откровение и рассказал ему все подробно. Он, выслушавши, начал говорить: слава Богу, что открылась в тебе охота и легкость молитвы. Это дело естественное, приходящее от частого упражнения и подвига…»

Конечно, человек не может заниматься исключительно молитвой, - это слишком большое напряжение для любого. Но святые отцы пишут, что просто надо изменять интенсивность молитвы, не отказываясь полностью от предстояния Богу в уме.

Святитель Феофан Затворник советует при утомлении от духовных занятий заниматься рукоделием, но только в том случае, если молитва и духовное чтение совсем не идут:

«какое-либо дело надо делать: или молиться, или рукодельничать. А какое когда, уж это сами себе определяйте. Нельзя все духовным заниматься, надо какое-либо нехлопотливое рукоделие иметь. Только браться за него надо, когда душа утомлена и ни читать, ни думать, ни Богу молиться неспособна. А если те духовные занятия идут хорошо, то рукоделия можно не касаться».
(Святитель Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться)

Такой совет есть и в Патерике:

«Рассказывают о святом авве Антонии, что он, жительствуя в пустыне, однажды подвергся душевному смущению, унынию и особенному нашествию мрачных помыслов. Находясь в этом состоянии, он начал изливать печаль свою пред Богом. Господи - говорил он - хочу спастись, но помышления мои никак не допускают меня совершить это. Что мне делать со страстями моими? как мне спастись? Встав с того места, на котором сидел, и немного отошедши, он сел на другом месте, и вот - видит неизвестного ему человека, тщательно занятого трудом рук своих. Этот человек то вставал, оставляя рукоделие, и молился, то опять возвращался к рукоделию: он сшивал листья пальмы. Потом он опять вставал и молился; после молитвы опять принимался за рукоделие. Поступавший таким образом был Ангел, посланный Богом ободрить Антония и возбудить его к мужеству. И услышал Антоний глас, исшедший от Ангела: Антоний! поступай так и спасешься. Услышав это, Антоний очень обрадовался и ободрился: он начал поступать так, и спасся».

Св. Игнатий (Брянчанинов) комментирует это ангельское наставление:

«Превосходное наставление и правило, особливо для жительствующих в безмолвии! Ум не может непрестанно пребывать всецело в молитве и других деланиях душевного подвига: как ограниченный, он утомляется; ему необходимо отдохновение. Отдохновение это доставляется умеренным рукоделием, при котором делание ума хотя и продолжается, но не так напряженно. Нужна осторожность, чтоб не увлечься пристрастием к рукоделию, не отдать ему слишком много времени, слишком много сил души и тела, в ущерб молитве, составляющей существенное делание безмолвника».
(Отечник)

О том, что любые телесные подвиги следует подчинять целям духовного делания, учит и это повествование Патерика:

«Однажды к преподобному Агафону, иноку Египетского Скита, пришли братия и спросили, что важнее, телесный ли подвиг или подвиг внутренний, отвечал: “Человек подобен древу; телесный подвиг подобен листу древа, а внутренний – плоду. Но как в Писании сказано, что «всяко древо, не творящее плода до6ра, посекается и во огнь вметается» (Лк, 3:9), то из этого явствует, что все тщание наше должно быть о плоде, то есть о хранении ума. Нужно и то, чтоб древо было покрыто и украшено листьями, чем изображается телесный подвиг” (Патерик Скитский). “О чудо! – восклицает блаженный Никифор Афонский, приведши слова преподобного Агафона в своем сочинении о духовном подвиге, – какое изречение произнес этот Святой против всех, не хранящих ума, а уповающих на одно телесное делание! «Всяко древо, не творящее плода добра», то есть блюдения ума, а имеющее один только лист, то есть телесный подвиг, «посекается и во огнь вметается». Страшно, Отец, твое изречение!”» (См. Св. Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты)

В заключение добавлю, что, молясь, мы можем выбирать любые слова молитв, любые краткие молитовки из обычного правила, из Псалтири. Некоторые перемены такого рода не дают уму утомиться. Такие советы дают святые отцы, в частности, об этом много пишет св. Феофан Затворник. Даже помысел о Боге и мысленное предстояние Ему во время любого дела – это тоже молитва, и такая молитва возможна всем, даже тем, кто занимается умственным трудом, поглощающим всё внимание. 

О том, что любое дело, совершаемое с помыслом о Боге и ради Бога, само по себе является молитвой, частью той непрестанной молитвы, что заповедана нам, говорит св. Феофан Затворник:

«Можно молиться, не стоя на молитве. Всякое возношение ума и сердца к Богу есть молитва настоящая. Если вы это делаете между делами, то и молитесь. Помню, у Василия Великого вопрос о том, как Апостолы могли непрестанно молиться, решается так: они при всех своих делах о Боге помышляли и жили в непрестанной преданности Богу. Это настроение духа было их непрестанною молитвою. Вот вам и пример. Я вам, кажется, уже писал, что от деятельных людей, к коим вы принадлежите, нельзя того же требовать, что от людей сидяк. Главною их заботою должно быть то, чтоб не допускать неправых чувств при делании дел, и всячески стараться все их посвящать Богу. Это посвящение превратит дела в молитву. Пишется, что кровь Авеля вопиет к Богу. Так и дела, Богу посвящаемые, вопиют к Нему. Один старец, когда к нему принесли от кого-то нечто съестное, сказал: как дурно пахнет, а принесенное было по содержанию очень хорошее. Когда спросили его: как так? Он разъяснил, что прислано не с хорошими чувствами и от нехорошего. Так всякое дело намащается теми чувствами, с какими совершается. И те, кои имеют очищенные чувства, ощущают то. Выходит, что как от хороших цветов исходит хороший запах, так и от дел с хорошим расположением делаемых, исходит свое благовоние, и восходит горе, как фимиам из кадила. Вот еще молитва». (Письма. Вып. 4, письмо 555)

"Самая большая опасность от неустанных хлопот есть подавление религиозных чувств. Кажется, вы это испытываете. И очень жаль, совсем охладеть, как вы боитесь, очень можно. Но это не от природы житейских дел, а от нашей оплошности, по которой допускаем себе погрязнуть и мыслями, и чувствами, и желаниями, и заботами в одно житейское. А ведь этого может и не быть. Начинайте все с молитвою, продолжайте с упованием, кончайте благодарением. Всякое дело и будет окутано Божеским одеянием, а не выбьет Бога из души... Затем, переходя от дела к делу, на переходе выгоняйте из души все житейское и будьте с Богом вниманием и чувством или повторяйте какой-либо стишок из псалмов. Заглохнутие молитвы есть очень прискорбное дело... Всякий раз, как оно ощущается, не оставляйте сего без внимания. Берите книгу о молитве и читайте, углубляясь. Понемножку и оживет молитвенное к Богу восхождение. Заботу об этом помните и Господа молите, чтобы Он не лишил вас молитвенных утешений. Ничего в человеческих делах без труда не достигается. Духовные же делания требуют напряженнейшего труда, и притом непрерывного" (Письма. Вып. 2, письмо 275).