Гримасы рыночной любви. Изуродованное будущее

Изуродованное будущее
Не хотелось об этом писать, но надо. Возможно, при «проклятом» социализме мы были плохими пионерами и комсомольцами, но нас настойчиво учили «разумному, доброму, вечному»: говорить старшим «вы», помогать им, уступать дорогу и место в транспорте, гордиться своей страной и трудиться на её благо. Сейчас все эти принципы расплывчаты. Везде слышно запанибратское «тыканье», разговоры только лишь о том, где и как заработать, пусть даже за тридевятью земель. Процветают пьянство и нищета, гордиться практически нечем. Молодое поколение не имеет нравственной основы. Для многих розовая мечта – просто наесться вволю, а там хоть трава не расти.
Мы убиваем своё будущее преступным равнодушием и западным эгоизмом, поклонением золотому тельцу и нежеланием трезво мыслить. За нас решают «эй, вы там, наверху» под чутким руководством западной «дерьмократии», а мы, как стадо баранов, идём на заклание. 
Проживание в центре города имеет свою специфику. Так, подъезды многоэтажек наполнены шприцами и пустыми бутылочками от настоек, которые оставляют наркоманы. В зимнее время здесь много бомжей, так как милиция их выгоняет с вокзала. Что удивляет, что среди попрошаек хватает и молодых людей. Приходится ставить кодовые замки, но это мало помогает. Бомжей легко вычислить по резкому неприятному запаху, исходящему от них, неопрятному виду и старой мятой одежде. Не буду рассказывать о стариках. Тут всё понятно. Мизерные пенсии и выплаты, травмы и болезни, безжалостные дети и внуки, равнодушное государство. Но почему бродяжничают молодые люди? Полные сил и энергии? Кто в этом виноват? Только ли они сами? Или мы с вами? Наше никчемное правительство? Раньше были рабочие общежития, на всех углах висели объявления о том, что кто-то куда-то требуется, да и, в конце концов, были дома для престарелых граждан. Где это всё теперь? Ау? Мы нация без будущего! Да и без прошлого!
С Таней я познакомился зимой поздно вечером. Она стояла на моей лестничной площадке, как-то нервно переминаясь с ноги на ногу. В руках были два пакета.
– О, привет! У нас гости!
– Да нет, я это… знакомых жду. Внизу просто холодно, поднялась наверх.
Но на следующий день девушка снова появилась на площадке. Врать уже не было смысла. Я спросил, давно ли она бомжует? Таня промолчала, а потом сказала, что её выгнала тётка из дому. Сошлась с одним парнем, но не понравилась его матери. Вот и приходится жить на улице. Я узнал, что ей 26 лет. Детей нет. Мне стало как-то не по себе. Я предложил девушке зайти к себе и хотя бы помыться, но она отказалась. Я не настаивал. Так жить, это можно же заживо сгнить и заработать кучу болезней. В советские времена баня стоила 15 копеек. Сдал пару бутылок – и купайся себе на здоровье. А где взять деньги сейчас, когда баня равна однодневному заработку для наёмного работника, а минимальная зарплата всего лишь 50 «зелёных» в месяц? И где найти работу? Она есть только в больших городах, но там дорогое жильё.
Утром Таня ещё спала на ступеньках. Я сказал ей, что чуть позже приду и что-нибудь дам перекусить. Она попросила кипяточка. Я сделал чай, перелив его в её чашку. Через пару часов я вернулся и дал ей кусочек хлеба с печёнкой. Она чуть не расплакалась, сказав, что в большинстве случаев и бьют, и смеются, и выгоняют. Таня приходила в мой подъезд ещё несколько раз. Чем я ей мог помочь? Конечно, ничем. Увидев, что она читает молитву, я посоветовал ей сходить в местную церковь. Работу там не дадут, но, думаю, хоть досыта накормят и что-то подскажут. Больше я Таню не видел. 
Хочется рассказать ещё и об одном диком случае, который произошёл в нашей области. О нём писали даже в областной и республиканской прессе. 17-летняя девушка, учащаяся областного ПТУ, забила молотком насмерть свою неродную мать, удочерившую её в младенческом возрасте, после ссоры с ней. Проснулась неродная бабушка-инвалид, которая находилась в соседней комнате. Хрупкая девушка взяла молоток и убила и её. Далее Оксана (имя изменено – от авт.) действовала очень хладнокровно. Она вымыла окровавленный молоток. Потом забрала деньги матери в вазочке (всего лишь 230 грн.) и бабушкину пенсию – 220 грн. Чтобы создать видимость разбойного нападения, девушка перевернула мебель и разбросала вещи. Но этого ей показалось мало. В сарае малолетняя преступница взяла 20-литровую канистру с бензином и подожгла дом. Молоток и свою забрызганную кровью одежду положила в сумку и сдала на железнодорожном вокзале в камеру хранения. Пожарники приехали оперативно и успели дом потушить. Скрыть с помощью огня страшные преступления не удалось.
Раскольников Достоевского очень переживал после убийства старухи-процентщицы и её сестры. Здесь же никаких угрызений совести не было. Трезвый расчёт. Оксана купила на вещевом рынке сапожки, кофту и юбку. Переоделась в туалете, а старые вещи выбросила в мусорный контейнер. Тут же на рынке встретила случайно парня, с которым встречалась, с его родителями. Все вместе на их машине поехали к ним домой. Но приятная встреча закончилась очень неприятно: вскоре за девушкой приехали оперативники…
Оксану поместили в СИЗО. При личном досмотре у неё обнаружили $400, которые перед этим таинственным образом исчезли у её названного брата. Выяснилось также, что за два дня до совершения преступления девушка в ПТУ заявила, что у неё пропал кошелёк с банковской карточкой и деньгами. Сокурсники скинулись, кто сколько мог. И вот теперь кошелёк чудесным образом тоже обнаружился …в её кармане.