Игра воображения в разочарование

 

        Пришла ночь. На  часах давно пробило полночь и не смотря на то, что накануне   не  выспалась,  заснуть я   не могла.  Я находилась под впечатлением и потому даже не ворочалась с боку на бок, а просто пристально разглядывала белого цвета потолок, будто надеялась увидеть там что-то другое.   Но там маячил образ, что не давал мне покоя с самого вечера, когда я  получила по ватсапу фотографию с вопросом:


         —  Узнаешь?

         — Нет,не узнаю.  — Ответила я.

     Потому что, чтобы узнать, надо было знать.  А я этого человека не знала,  не имела чести быть   с ним знакомой.

      И все  же, как выяснилось,  я его знала,   и вот уже какой битый час я рассматриваю   его образ на пустом потолке, рисуя его лицо снова и снова, как рисовала несколько лет назад,  но не зная его, а только слыша рассказы о нем самом и о  его подвигах.

     Он был велик, этот человек с моего потолка,  во всяком случае, мне так сказали, а я так и записала у себя в голове. Тот полковник, которому никто не пишет,  и реально не пишет, потому что такому трудно вообще,  что-либо сказать или написать. Но это тому,   с потолка, фото которого мне неожиданно прислали,   а я теперь разглядывала его, это полностью бабское, не мужское лицо,  с двойным или даже с тройным подбородком, с какими -то плоскими глазами,  с нависшими над ними веками, ровным носом и губами от какой нибудь флиртующей дамочки с картины художника 19-го века.  Узенький лобик там, на потолке, конечно же, не на художественном полотне, украшали коротенькие, приподнятые брови игрушечного Карлсона, у меня такой был в детстве, тоже упитанный и гладенький, из пластмассы без единой царапинки и  с такой же,  как у героя с потолка, грушевидной головой, которую венчал стриженый полуседой  ёжик.  И если бы не рассказы о подвигах этого человека, на этого  короткого   полуседого  стриженного ёжика смело можно было надеть белый кружевной чепец  и уложить его в кровать почивать, правда тут пластмассовый пропеллер Карлсона не дал бы солидной  даме в летах  и в жирах улечься в постели как надо.  Она своими  лопастями явно запуталась бы в простынях, от чего вышел бы явный конфуз.
 
       Подумав обо всём этом, я снова уставилась на потолок почти немигающим взглядом и решила  про себя, потому что сказать мне всё  равно было некому, о том, какое же это разочарование настигло меня, я,  как героя из прочитанной книги вдруг увидела его же на экране кинотеатра, но уже созданного воображением режиссера, и меня тогда же постигло жуткое разочарование.

     Я,  читая книгу, видела  его совсем другим, даже чуть полноватым и даже чуть- чуть смешным и неуклюжим,  но не пластмассовым же Карлсоном с крутящимся пропеллером, который не  давал сейчас мне возможности заснуть,  и не в чепчике же  на стриженой груше..!!

             Боже упаси встретить такого в жизни!

      — Так мне, — тут,  наконец,  дошло до меня,  —   просто сказочно повезло, что я знала его только по чужим рассказам, а не таким каким он был на самом деле, сказочным долб#бом, автомат калашникова в руках которого я теперь ни за что не смогу себе представить.   Пятилитровая банка в соответствии с его истинными размерами, а не с теми, которые я представляла,  внимая чужим рассказам,  наполненная  до верху каким- нибудь вареньем... Огромная   чашка дымящегося чая у раскрасневшегося лица этой девицы со стыдливо зардевшимися щеками, от чего даже белый кружевной чепчик слетел с её  грушевидной головы, обнажив короткий стриженный и  о, боже, ещё   и полуседой ежик, от чего девица сразу стала бабонькой,  и не той, что на самовар посадили, что б тепло этого напитка сохраняла для гостей, а той,   что выскочила из парной, голая, мокрая, вся в крупных капельках то ли пота, то ли воды, не поймешь сразу,  и потрясая своими  круглыми  телесами, сразу рванула туда, ко мне на потолок и там так и застряла, приклеившись к штукатурке крупным белым задом.    


     А я вот уже...  ой,  и полночь -то не только давно миновала,  оставив позади стрелки часов где-то на цифре два, это столько времени я пребывала в тихом ужасе от увиденного, глядя на эту яркощекую Солоху у себя на потолке, у которой в руке  была вставлена положенная ей метла, вместо того знаменитого автомата калашникова, из которого он стрелял, как мне рассказывали, а крутящийся пропеллер Карлсона, лопасти которого всё с грохотом задевали бетонное перекрытие, не давали мне заснуть.

     Наступило давно утро,  а в рассветном  огне мне всё  слышался вопрос заданный в ватсапе: 

        — Ты узнаешь?


    Ну,   теперь то я не просто узнаю, а даже  знаю, какую злую шутку  иногда может играть с нами наше воображение. Но все равно...Карлсон... дама в чепчике...  пропеллер...банка с вареньем...   распарившаяся голая баба... и грушевидная голова у Солохи с веником... И  всё  это вместо бравого полковника, которому никто не пишет..??

    Впрочем, и  правильно делает,  что не пишет,  там же не понятно даже кому конкретно писать-то, но не мужчине в каске с боевым оружием наперевес уж  точно,  ибо  даже  островок редкой растительности на одном из его трёх подбородков не делал его мужественнее,  а наоборот,  напоминал подмышки или лобок женщины, у которой закончился репродуктивный возраст.

 
     Я ещё  раз глянула на потолок, чтобы убедиться, что не ошиблась и конечно,  кроме того Карлсона в  чепчике, подметающего с  него   пыль своим пропеллером,  ничего нового там не обнаружила,   и мне даже показалось, что тот человек, о котором мне когда- то рассказывали и был выдумкой моего воспаленного сознания, а не  наоборот,  потому что он настоящий... вон он...  у меня на потолке, уже 24 часа, сутки прошли,  а он все там...  и нет тут никакой игры воображения.

18.03.2020 г.

Марина Леванте