Baal

В древнем храме Баала всегда царил полумрак. Однако сейчас, перед самым рассветом, он казался еще гуще, практически осязаемым.

Из мрачной глубины храма к алтарю медленно шла небольшая процессия, молодая женщина с горящими глазами возглавляла ее.
Ее странное лицо тускло выхватывалось из тьмы слабым светом свечи в ее руке. Лицо ее было бледным, почти безжизненным, черты его были тонкими и прекрасными. Лишь ее огромные глаза казались живыми. За ней, медленно и бесшумно, ступали жрецы в церимониальных одеждах, как из года в год перед рассветом дня весеннего равноденствия.

Они приблизились к алтарю и зажгли свечи вокруг него. Сводчатый храм осветился слабым, мерцающим светом.
По трем сторонам от алтаря были заметны три пробоины, шахты, идущие глубоко в стены. Над самым алтарем, теряясь где-то в куполе храма, была еще одна, более широкая, шахта.

"Глаза первых звезд" назывались эти пробоины. Под шахтой над алтарем, ничем не прикрепленный, парил огромный прозрачный кристалл. Жрецы верили в то, что боги сами подвесили его сюда.
Скоро над горизонтом появятся первые лучи солнца, и три звезды разом взойдут. Лучи солнца и трех звезд, переломившись в шахтах, спроецируются на кристалл.
"Глаз Баала" оживет, покажет им будущее, даст ответы, направит их путь. Условие было одно, их спутница должна понравиться богу. Так было высечено на камне, но такого уже давно не случалось.
Женщина была избрана среди многих, и сама желала встретить бога. Многих приводили сюда из года в год, но тщетно, Баал не отвечал.
Вся надежда была на эту странную красавицу с горящими глазами.
Никто не произнес не слова, все завороженно смотрели на кристалл, с надеждой ожидая его пробуждения.

Где-то, очень далеко отсюда, запели птицы, славя восход. Свечи мгновенно погасли, словно кто-то разом затушил их, а из трех шахт, многократно усиленные, выскользнули лучи, свет трех звезд. Вскоре и солнце достигло шахты на вершине храма, и свет его, соединяясть со светом звезд, полился на кристалл. Слившись с кристаллом, они заиграли, оживляя его. Внутри кристалла зарождались мириады галлактик, они кружились, соединялись, распадались и гасли а калейдоскопе творения.

Это зрелище было прекрасно и обворожительно. Оно наполняло энергией звезд, энергией творения.

Ярко засияли глаза женщины, она начала сливаться с музыкой звезд, с танцем творения. Она вытянула руки навстречу лучам солнца, ощутила себя невесомой, бестелесой, парящей над алтарем. Ей казалось, что она все поняла, все узнала. Ей было так хорошо и радостно.

Мощный луч солнца выскользнул из своего тоннеля и влился в звездный кристалл. Кристалл словно накалился, растекся белым светом. Звезд внутри его стало не видно. Мощная энергия этого света озарила каждый угол темного храма, рисуя на его стенах таинственные узорчатые картины.
- Навсегда, - вдруг услышала она сквозь эйфорию вселенского слияния.
Она словно перестала парить, внезапно почувствовав странную тяжесть, и распростерлась на алтаре.
В странном полусне, она ощутила чье-то присутствие рядом с ней, почувтвовала ласковые поцелуи, нежные объятия. Она открыла глаза, узнав его. Огромная нежность, огромная радость, бесконечная любовь переполняли ее.
- Ты пришел, ты нашел меня, шептала она.
Ласки, поцелуи, счастье.
- Навсегда, кричала она в экстазе.
Она открыла глаза, но увидела только бездонное черное небо и три ярких звезды на нем.
Звезды приблизилиь к ней. Радостная эйфория захлестнула ее целиком.
- Навсегда, - радостно пропела она.
- Навсегда, - услышала она его голос, идущий от звезд.
Мягкая и теплая пелена накрыла ее.
Жрецы избавились от оцепенения.
- Получилось, радосно прошептал один из них.
Кристалл горел тускло-белым светом, по нему пробегали картинки их будущего. Многие из них отпечатывались на стенах храма в виде барельефов.
Женщина бесследно исчезла.