Нарбут

Владимир Иванович Нарбут родился в апреле 1888 г.  на хуторе Нарбутовка Глуховского уезда Черниговской губернии, в семье мелкого помещика. Закончил с золотой медалью гимназию в Глухове.

Начал печататься в студенческие годы, во время учебы на филологическом факультете Петербургского университета. Первый сборник «Стихи» (1910) носил еще подражательный характер, но в нем была та корявость («косолапость», по определению Сергея Городецкого), которая позже выросла в индивидуальную, экспрессивную манеру письма.

В 1911 году Нарбут вошел в «Цех поэтов» и в 1912 издал книгу «Аллилуйя», получившую скандальную славу. Обложка была изготовлена Синодальной типографией, а грубые натуралистические стихи, написанные в подражание бурсацким озорным виршам, были набраны церковнославянским шрифтом с киноварными заглавными «буквицами» из старопечатной Псалтири. Полиция конфисковала большую часть тиража, сочтя книгу кощунственной и непристойной. Опасаясь судебных преследований, Нарбут покинул на время Россию и уехал (по протекции Николая Гумилева) с экспедицией в Сомали и Абиссинию. На родину он возвратился в 1913, после амнистии, объявленной в честь 300-летия Дома Романовых. Вскоре Нарбут перебрался из столицы в Глухов. В 1913 г. в Петербурге вышла его миниатюрная книжка «Любовь и любовь», появились стихи в журнале «Аргус», но в целом он оказывается оторванным от литературной жизни. Стихи, написанные им в 1910-1914 гг., были собраны позже в книге «Плоть» (1920) и «Александра Павловна» (1922).

Бурная общественно-политическая и литературная жизнь Нарбута началась после Февральской революции: он вошел в глуховский Совет,  вступил в ряды РКП(б), весной 1918 г. по разнарядке партии отправился в Воронеж для организации большевистской печати. В 1919 г., также по заданию партии, налаживал выпуск периодических изданий на Украине — в Киеве и Одессе. Во время гражданской войны Нарбут воевал на стороне красных, был захвачен в плен и расстрелян, но не убит — ночью ему удалось выползти из-под трупов и скрыться.

С 1922 года Нарбут занимал ответственные посты в Москве; был директором издательства «Земля и фабрика», но еще до ежовско-бериевских чисток лишился всех партийно-издательских постов, поскольку обнаружился документ, подписанный им во время допросов в белогвардейской контрразведке. 3 октября 1928 года в «Красной газете» появилось такое сообщение: «Ввиду того, что Нарбут В. И. скрыл от партии… свои показания деникинской контрразведке, опорочивающие партию и недостойные члена партии,— исключить его из рядов ВКП(б)». В октябре 1936 года Нарбута арестовали.  23 июля 1937 г. постановлением Особого совещания при НКВД СССР он был осуждён на пять лет лишения свободы. В своих воспоминаниях Надежда Мандельштам, вдова Осипа Мандельштама, писала: «Про него (Нарбута.) говорят, что в пересыльном [лагере] он был ассенизатором, то есть чистил выгребные ямы...». В апреле 1938 г. против Нарбута было возбуждено новое уголовное дело по обвинению в контрреволюционном саботаже. 4 апреля он был допрошен, 7 апреля было составлено обвинительное заключение и постановление тройки НКВД. 14 апреля, в день своего 50-летия, Нарбут был расстрелян в карантинно-пересыльном пункте № 2 треста "Дальстрой".

ххх

НА КОЛОКОЛЬНЕ

Синий купол в бледных звездах,
Крест червонней поздней ржи.
Летом звонким режут воздух
Острокрылые стрижи.

А под маковкой за уши
Кто-то Темный из села,
Точно бронзовые груши,
Прицепил колокола.

И висят они, как серьги,
И звонят к Христову дню.
В меловой живя пещерке,
Голубь сыплет воркотню.

Вот в ветшающие сени
Поднимается старик.
И кряхтят под ним ступени,
И стенной добреет Лик.

И рукой дрожащей гладит
Бронзу сгорбившийся дед:
Ох, на плечи в тихом ладе
Навалилось много лет!

Стелет рваною овчиной
На скамейке свой тулуп,
Щурит око на овины
И жует трясиной губ.