Пустыня, восточная сказка

Путник шел по пустыне. Мало кто отваживается идти без каравана, но предыдущий караван ушел, а следующего надо было дожидаться несколько дней. Путник не мог ждать. Он хорошо подготовился, запаса воды и еды у него было ровно на три дня. Впереди был оазис, путник был уверен, что его встретят там как дорогого гостя, и бодро шагал вперед. Еще он был уверен, что не собьется с дороги, потому что хорошо знал пустыню.
К исходу третьего дня он пришел в оазис. Те же пальмы, тот же колодец с чистой водой, те же некогда гостеприимные хижины. И ни одной живой души. Никаких признаков присутствия здесь людей. Путник напился воды, немного поел из скудных своих запасов и устроился на ночь в одной из хижин. Завтра решу, как быть дальше, сказал сам себе путник. Можно вернуться назад. Можно двинуться вперед, к  большому оазису, там наверняка есть люди. Не могли же все в этой пустыне провалиться сквозь землю. В любом случае надо набрать воды, поискать съестное в хижинах и растянуть остатки пайка. Можно остаться здесь и подождать следующего каравана. Этот план был разумен, но не нравился путнику. Неизвестно, сколько придется ждать.
Устроившись поудобнее, он уснул. Спал он крепко, в отличие от предыдущих двух ночей.
Утром путник после недолгих колебаний решил идти вперед. Он набрал воды, сколько мог унести, и собрал все остатки еды, какие нашлись в хижинах: сухари, финики, просроченную банку рыбных консервов, полпачки макарон. Этот участок дороги путник знал хуже, но надеялся на удачу. Не то чтобы он был безрассуден – он знал, что нельзя медлить с решением. Он еще был полон сил, и по опыту знал, что силы в пустыне тают быстро, если остаться без надежного пристанища. Погода может измениться. Через несколько дней, если не будет каравана, ему не дойти до следующего оазиса и не вернуться назад.
Не успел путник отойти от оазиса, как дорогу ему пересекла большая змея. Путник остановился, змея остановилась тоже. 
– Пропусти меня, – сказал путник. – Я не причиню тебе вреда.
– Знаю, ты не сможешь мне навредить, даже если захочешь, – ответила змея. – Куда ты идешь, человек? 
– В следующий оазис.
– Отсюда никто не приходит в следующий оазис.
– Не может быть такого, чтобы никуда не прийти, – уверенно сказал путник. – Пропусти меня. 
– Можно прийти именно в никуда, – возразила змея. – Тебе нужно в никуда или ты все-таки хочешь вернуться к людям?
– Я должен найти других людей.
– Тогда возвращайся, откуда пришел.
– Я думал об этом. Но там меня никто не ждет. Надо идти вперед, чтобы найти людей. 
– Пожалуй, ты прав. Мне не нравится твоя одержимость, и все-таки я пущу тебя дальше.
– Спасибо тебе, змея.
– Не за что. Это был твой выбор, и я не буду тебе мешать. Ты должен сам убедиться в том, что решение было неправильным.
Змея уползла. Человек пошел дальше. Он был уверен в себе, хотя его и смутили слова змеи. Никогда раньше с ним не заговаривали змеи. Он шел целый день, и к ночи порядочно устал. Похолодало, он немного поел и на ночевку закутался потеплее.
Утром путник проснулся рано, и начал двигаться к горной гряде на горизонте. Это был известный ориентир. Если он продолжит в том же темпе, доберется до следующего оазиса через два дня. Он шел, и шел, солнце поднималось выше; у него было много воды, он пил воду, но она не утоляла жажды. Наконец в самый знойный час он остановился, чтобы  передохнуть.
Путник сидел, закутав голову в платок и скрестив ноги, и тут вдали, в неясном мареве, показалась точка. Точка быстро приближалась, и вскоре можно было разглядеть в ней бедуина верхом на верблюде. Бедуин приблизился, путник помахал ему рукой.
– Приветствую тебя, вольный брат пустыни!   
– Здравствуй, странник, – отозвался бедуин, остановившийся перед человеком. – Что привело тебя в этот дикий край?
– Я иду в оазис.
– Отсюда никто не приходит в оазис.
– Разве большой оазис не за той горной грядой?
– Да, он там. Но отсюда никто туда не приходит. Возвращайся назад.
– Мне некуда возвращаться. Я должен идти вперед.
– Я не должен тебя пропускать, – сказал бедуин. – Ты задумал недоброе.
– Я должен найти других людей! –  горячо возразил путник. – И я не собираюсь никому причинять зла.    
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Возвращайся, пока не поздно.
– Пропусти меня, страж пустыни! Кому как тебе не знать, что никто не возвращается обратно таким, каким ушел?
– Ты прав. Нельзя вернуться из пустыни таким, каким ты сюда пришел. И ты настойчив. Я все равно не смогу тебя переубедить. Ты должен сам убедиться, что твой замысел обречен. Но это будет дорого тебе стоить.
– Сколько денег ты хочешь?
– Глупец! – расхохотался бедуин. – Разве я не вижу, что все твои деньги грош да вошь? Ничего я с тебя не возьму. Иди, человече. Прощай!   
Бедуин дернул за поводья верблюда и поскакал прочь. Он не исчез вдали, а рассыпался пылью, и пыль закружилась вихрем. И путник понял, что это был не простой бедуин, а шайтан, один из духов пустыни. Подул сильный ветер, разыгралась буря. Путник лег на землю, и крепко вцепился в свои пожитки, но как ни старался их удержать, унесло и его бурнус, и сумку с едой, и бутылки с водой. Осталась одна только фляга.
Буря так же внезапно улеглась, как и началась. Стемнело, и дальше идти было нельзя. Человек провел бессонную ночь. Рано утром, едва забрезжил рассвет, он двинулся в путь. Идти было тяжело, и казалось, что горная гряда дальше, чем была вчера. Он шел до полудня, и когда стало невмоготу, устало опустился на песок. Солнце жгло немилосердно. На небе не ни облачка. Путник выпил воды, поднялся и, шатаясь, побрел дальше. Он уже понял, что   плохо рассчитал свои силы. Ему не добраться до оазиса, если не случится чуда. И он надеялся на чудо и продолжал идти, пока не свалился на землю. Человек закрыл глаза, потому что больше не мог смотреть на солнце.
Неизвестно, сколько времени он пролежал неподвижно. Но вдруг путник почувствовал, что его накрыла тень, и открыл глаза. Над ним распростер крылья огромный падальщик. Птица внимательно смотрела на него.
– Ты моя смерть? – спросил человек.   
– Я твоя смерть, – подтвердил падальщик.
– Тогда почему ты медлишь?
– Потому что ты еще не готов. Что ты ищешь в этой проклятой богами пустыне?
– Я иду в большой оазис за горной грядой.
– Отсюда нельзя прийти в оазис.
– Знаю. Но у меня больше нет выбора.
– Выбор есть всегда, – сказал падальщик. – Иди вперед. Я полечу следом.
– Разве не бессмысленно идти дальше? – отчаялся человек.
– Бессмысленно, – подтвердил падальщик. – Но мне жаль тебя. Мне жаль, что ты проделал такой трудный путь и не увидишь оазиса. Иди. Я буду следить за тобой.
Падальщик взмахнул крыльями и взмыл в небо. Человек поднялся и побрел к горной гряде. Солнце клонилось к закату, небо было ясное, лишь где-то высоко маячила черная точка. Когда солнце коснулось горизонта, человек остановился, долго смотрел, как оно садится, допил остатки воды и выбросил  флягу. «Я не увижу рассвет, – сказал сам себе человек. – Я не приду в оазис. Но я должен идти, и у меня впереди еще целая ночь».
Он шел в темноте и сверял дорогу по звездам – горная гряда больше не могла быть ориентиром. Он вдруг понял, что караваны никогда не ходили по этой дороге. И никто из путешественников не оказывался так далеко и от дома, и от оазиса, и от смерти. Путник снова почувствовал себя молодым и полным сил. 
Давно, в молодости, он бросил дерзкий вызов аллаху, когда заявил, что в одиночку перейдет пустыню. И сейчас он снова воззвал к небесам:
– Благодарю тебя, великий аллах, за каждый шаг долгого пути по пустыне. Благодарю за мудрых советчиков, которых ты послал мне –  змею, шайтана и смерть. Теперь я знаю, что отсюда нельзя прийти в большой оазис. Окажи мне последнюю милость: ответь, есть ли этот оазис на самом деле?
И аллах ответил человеку.
Взошло солнце и осветило пустыню. Тени от горной гряды боязливо попятились и замерли под камнями до вечера. Проползла змея, проскакал бедуин на верблюде, в небе парил падальщик. Солнце поднималось все выше, раскаляя пустыню. Замерло все живое, что таилось в вечных песках. Ветер стер следы человека.
И солнце в свой срок стало клониться к закату.