Подарок неба

Настроение у тридцатилетнего бортмеханика Петра Войтенко с самого утра было плохое, можно сказать, что настроения не было совсем. Накануне он поругался со своим непосредственным начальником Волковым и никак не мог успокоиться. Поводом послужил очередной отпуск Войтенко, вернее, его перенос на более поздний срок.
- Завтра летишь в Киев, - приказал ему строгий Волков.
- Я же с завтрашнего дня в отпуске… - закономерно возмутился Петя.
- Лететь больше некому!
- А Надюк где?
- Запил.
Железобетонный аргумент подействовал немедленно. Войтенко прибыл на родной аэродром, но в душе продолжал возмущаться:
- Я же к деду Игнату должен был ехать!.. Целый год обещал помочь по хозяйству. У него же кроме меня внуков нет, а лет уже под девяносто!
Такие мысли не мешали ему сноровисто выполнять привычную работу. Он подождал, пока на борт поднялись военные пассажиры, и закрыл дверь. Взлетели. Стало привычно закладывать уши. Земля, сначала ещё иногда мелькавшая в разрывах облаков, окончательно скрылась в серой пелене.
- Как раз над дедовским хутором пролетать будем… - подумал он вдруг.
После взлёта настроение у него начало подниматься, Пётр любил полёты. Только какой-то дребезжащий звук немного раздражал его. Наконец, Ан-26, натужно ревя движками, забрался на свой эшелон.
- Надо доложить о постороннем звуке! - решил он и приоткрыл дверь в кабину экипажа.
Войтенко засунул туда свою светлую голову.
- Слыхали, - не обращаясь ни к кому конкретно, сказал он, - как при взлёте снаружи что-то стучало!?
Автопилот был уже включён, поэтому все, кроме пожилого штурмана, одновременно посмотрели сначала на Петю, а потом на борттехника Комарова. Майор Комаров внимательно и спокойно посмотрел на приборную доску, повернулся к Войтенко и скептически спросил:
- И где это у тебя стучало?
- Да не у меня, - обиделся Пётр, - а справа внизу. При разбеге так
гремело, что даже пехота волноваться стала.
Так они называли своих пассажиров, командующего округом и его свиту, которые уже пили в салоне успокоительный чай.
- Сейчас уже не стучит?! - спросил кто-то.
- Нет.
- Похоже, что на тормозном диске колодку оборвало… - предположил командир воздушного судна.
- Ничего страшного. В Киеве при посадке послушаем, пощупаем, понюхаем! - подытожил Комаров, и, давая понять, что тема закрыта, без
паузы продолжил: - Кстати, Петруха, а почему мы до сих пор чай не
пьём?!
Войтенко фактически исполнял в полете обязанности стюардессы, поэтому быстро организовал приём традиционного славянского успокоительного зелья.
- Вот это дело! - довольно крякнул штурман Величко после ста грамм.
Лететь всем стало значительно веселее, и народ потянуло на мужские разговоры.
- Дело было в бомбардировочном полку, расквартированном под Донецком, - начал историю Величко. - На вооружении нашего полка стояли самолёты, обладавшие интересным свойством. Если при посадке остаток топлива был меньше, скажем, одной тонны, то после окончания пробега самолёт заваливался на хвост из-за особенностей центровки. Поэтому во время полётов остаток топлива контролировали очень тщательно.
Петя налил всем ещё по одной, и бывалый штурман продолжил:
- И вот, идут полёты. Руководитель посадки Сохин управляет очередностью посадки - у кого остаток меньше, садится первым, у кого побольше - загоняют в зону ожидания. Каждый подходящий борт называет номер и остаток топлива. Вдруг в эфире звучит чужой номер. Сохин на автомате велел: «Доложите остаток!» Чужой ответил с некоторым удивлением: «Полтонны...» На КП возникает нехорошая тишина. Все понимают, что для «бомбёра», турбины которого жрут керосин, как бегемот веники, полтонны «на одну затяжку». Руководитель тревожно: «Доложите положение шасси!» Чужой отчётливо весело ответил: «Шасси не убираются и не выпускаются!» Начинается аврал. Срочно расчищается коридор, медики и пожарные прыгают по тачанкам и несутся к предполагаемому месту катастрофы. Напряжённое ожидание. И вдруг над полосой показывается «кукурузник» Ан-2 с раскоряченным шасси, которое убрать можно только отпилив, а ёмкость топливных баков никогда не была больше семисот литров.
Весь экипаж самолёта как по команде громко засмеялся, только Войтенко растерянно спросил:
- А что он делал на военном аэродроме?
- Этот урод перепутал аэродромы и, уж заодно, решил пошутить. - Пояснил штурман. - После посадки экипаж ловили всем расчётом боевого управления.
После рассказа бортмеханик отправился готовиться к посадке, но какая-то неясная мысль не давала Петру покоя. Чем ближе подлетали они к Киеву, тем сильнее ему казалось, что в самолёте что-то не так. Однако за кофейно-чайными заботами было не до этого. И только когда до посадки осталось несколько минут, он понял, в чём дело.
- На привычном месте у дверей нет входной стремянки! - догадался Войтенко.
Он внимательно осмотрелся вокруг, но столь нужного для выхода приспособления нигде не было видно.
- Спрятали!.. Ну, подкольщики хреновы! - зло подумал Петя и рванул в
кабину экипажа.
- Отдайте стремянку, гады, посадка скоро! - раздражённо крикнул он.
Но только он закончил свою фразу, как понял - спрятать-то стремянку в
небольшом Ан-26 просто некуда!
- Какую стремянку?! - повернувшись, удивленно спросил Величко, но увидел только спину удаляющегося механика.
Позаглядывав в маленький иллюминатор входных дверей и, не увидев там ничего, кроме облаков, Войтенко виновато поплёлся назад.
- Петя! Твою… Мать! - раздельно сказал уже догадавшийся о случившемся Комаров.
И, на удивлённый взгляд командира, торопливо пояснил:
- Мы с неубранной стремянкой во Львове взлетели, командир. Она зацепилась за дверь и при взлёте гремела…
Они немного погалдели, обсуждая разгильдяйство Войтенко и командир самолёта сказал:
- Не смертельно, с кем не бывает… Послушайте лучше смешную историю. Когда-то давно я служил бортстрелком - радистом на Ту-16. И был у нас в части противный и желчный замполит, очень любивший контролировать всякое технической оборудование на предмет работоспособности, но сам нихрена в нём не смыслил. Так вот, был у нас в части также ещё и один шутник... А надо сказать, так как Ту-16 машина стратегическая, то есть летает она долго, то и на местах экипажа есть соответствующие устройства утилизации отходов жизнедеятельности, представляющие собой шланги с раструбами, куда соответственно суётся орган и производится облегчающий процесс.
Экипаж самолёта Ан-26 снова дружно заржал, словно табун диких лошадей.
- Хорошо, что у нас такого нет… - буркнул штурман.
- Так вот в процессе проверки наш замполит залез на борт, ну и соответственно увидел эту хрень. Не нашёл ничего лучшего как спросить у шутника: «Что это за хрень?» На что получил искренний ответ: «Это система связи с пилотом, вот туда надо кричать, а потом слушать, что ответят» «Как на старых пароходах» «Точно!». Замполит выдал команду проследовать в кабину пилота и произвести проверку связного устройства. Приказы не обсуждаются, попутно собирается толпа желающих пронаблюдать это действо. И под тщательно скрываемое похрюкивание замполит начинает то кричать в раструб, то приникать к нему ухом. «Губы нужно засовывать глубже!» - посоветовал шутник, и наш экипаж не выдержал. Хохотали минут десять, а после этого шутник больше не летал с нами. Он просто исчез из жизни полка, но и замполит тоже долго не задержался, да и по слухам бросил вредную привычку лазить туда, куда не следует.
Пока командир рассказывал историю из далёкой юности, они подлетели к Киеву. Экипаж занял штатные места, командир отключил автопилот и взял управление на себя. Самолёт ощутимо тряхнуло, и снаружи снова раздался какой-то царапающий металлический звук.
- Когда же я теперь попаду в гости к деду?! - обратил на него внимание Пётр. - Хотел помочь, а завтра снова отправят куда-нибудь…
В это самое время в небольшом украинском хуторе дед Игнат закончил точить древнюю косу и, подняв голову, с тоской посмотрел в хмурое небо.
- Силы уже не те, - пожаловался он молчаливым небесам, - восемьдесят шесть годов уже…
Дети давно разъехались кто куда, и им со старухой с каждым днём всё труднее было управляться самим по обширному хозяйству.
- Одна надежда у меня на внука Петьку! - размышлял уставший дедушка. - Остальные девки, а от них никакого толка. Давно он обещал нам приехать в гости, да видать всё некогда…
По вечерам дед Игнат часто молился Богу перед старинной иконой в горнице. Для себя он ничего не просил, только повторял:
- Прости, Господи, грехи наши!
Он часто читал молитву «Отче наш». А накануне попросил для своей старухи. В курятнике сгнила и окончательно разломалась маленькая деревянная лестница и уже три дня старая жена не могла собрать там яйца.
- Вот горе-то! - пожаловался он всевышнему.
Сделать новую лестницу дед уже не мог, да и досок для этого не было. Поэтому он, глядя в небеса, от всей души попросил помощи у далёкого Бога:
- Пошли, Господи, нам новую лестницу или внука в гости!
Неожиданно раздался пронзительный свист и в огород, возле бахчи, что-то с грохотом упало с неба. Дед Игнат, отправившись поглядеть, что же там свалилось, увидел маленькую жёлтую лестницу, спокойно лежащую среди спелых арбузов. Он упал перед ней на колени и жалостливо заплакал:
- Спасибо, Господи!
Дед посмотрел наверх влажными от слёз глазами, а высоко в небе равнодушно гудел пролетающий мимо самолёт…