Спасти Билли. Первая часть. Одним файлом
Не будет в нем ни Билла, которого стремятся убить, ни Беатрис, начавшей ему мстить.
Немного (просто, самую малость) будет похож герой рассказа на Беатрис: очнется и он от «комы». Но в отличие от главной героини того блокбастера, не будет он искать свою жертву для отмщения. Будет он ее спасать.
Собственно и звать - то его звали не Биллом, а просто Борей. Правда, фамилия его была Былин.
Борис Былин служил (так он называл свою работу) на одном из строительных производств небольшого городка, инженером по технике безопасности.
Помимо всего прочего, был Борис немножко трусоват. И, в случае чего, от неудержимого своего волнения, его эмоции в нем, как говорится, «хлестали через край». На лбу его тотчас же выступала испарина, руки слегка трястись начинали, а голос начинал дрожать. Причем, пытаясь говорить, наш бедолага начинал, слова «глотая», заикаться.
В один из понедельников вершины мая, когда уже природа расцвела, случилась у них беда на производстве: рабочий упал с подъемного крана, с самой его стрелы.
Сейчас нет смысла выяснять, кто и зачем его туда загнал. Нелишне будет подчеркнуть, что запах спиртного перегара над его бездыханным почти телом не проходил минут пять, или шесть (пока он дышал).
Читатель мудрый, верно, знает, кого сейчас же «за шкирки» возьмет приезжая комиссия. Конечно же, директор не минует дивной разборки. И главный инженер, ну, и, конечно, ответственный за охрану труда тут уж получат все сполна.
Грозный инспектор комиссии спросил у Бориса, как в фильме Леонида Гайдая, были ли у них до этого несчастные случаи на производстве. Былин Борис, утирая трясущейся рукой пот со лба, промямлил, заикаясь: «Б-б-били». Ответ его, в умах окружающих, вызвал скрытый смех. С тех самых пор Бориса Аркадьевича Былина все стали звать Билли.
Ну, а теперь, собственно, поговорим о существе вопроса.
Где же его кома? Когда она настигла нашего героя, ждать ему пришлось не долго.
В тот же вечер, после планерки, проведя должный инструктаж с сотрудниками, возвращался он, не спеша, домой.
Лучи майского заката, роняли розы цвет на облака, на зелень изумрудов, на небольшую вышку трансформатора, не забыв и про Бориса. После весеннего дождя, завершающим аккордом звуков исчезающей грозы, разряд электричества с небес пронзает Билли.
Фетровая его шляпа, как ему тогда показалось, вспыхнула огнем. В мозгу его все померкло, и, казалось, тот грозовой разряд нашел себе выход брызгами радуги из его широко раскрытых глаз.
Как подстреленный боец на поле брани, упал Борис Аркадьевич на сырую землю. Остановилось его сердце, и звуки сладостных Сирен звать его стали в мир иной. Остановилось время для него, мир замер, в ожидании его конца.
Но, тут слышит он издалека пространства ватного какой-то чудный голос: «Давайте спасать Билли!»
Тут он очнулся в карете скорой помощи, себя ощупывая наполовину обгоревшими руками.
Все, вроде бы, на месте: ноги есть, есть руки, голова и волосы на ней тоже есть, правда, уже седые. А то, что не хватает пары зубов во рту и зияет сквозная рана на правой щеке, так это все поправимо.
«Ну, что, милок! Очухался? Не каждому дано совладать с грозовым разрядом с неба. Эко, тебя угораздило ступить ногой на землю, где кабель к трансформатору подходил, куда решила стрелка с неба пасть!» - слегка поправляет пожилая служительница медицины накинутую на него простынку .
Прошло неполных три недели. Пройдя должный курс лечения в лазарете, был выписан из больницы счастливец.
Сказать, что сильно изменился он, нельзя. Однако, заикание его исчезло напрочь. К тому же, стал он понимать язык животных, птиц.
Ну, как язык? Конечно, понимал он не просто литературный перевод звуков животных. Стал он понимать, на девяносто процентов, смысл издаваемых ими звуков. А об оставшихся десяти процентах придется нам с вами, читатель, не раз еще вспомнить.
Но, главное его приобретение послегрозовой комы, как он посчитал, смог он слышать тихий голос с Неба.
Помимо тех его способностей, которые иногда психотерапевт может назвать симптомами грядущего заболевания, стал видеть Борис Аркадьевич параллельный мир.
И этот другой мир, для него, существовал на Земле. Причем, не нужно было искать, иль создавать порталы, читать заклинания, вступать в сговор с темной силой, чтобы в него попасть.
Просто он знал: все люди, жившие на планете, присутствовали в нем.
Вот, только живущий на голубой планете человек даже представить себе в мыслях не мог, что обычная машина времени доставит его в этот мир.
Нужно отметить, что у каждого человека, волей Создателя, машина была своя.
Не удивляйтесь, друзья, машина эта – наше с вами тело. Да-да, господа, сосуд души, нашего сознания, со временем докажет вам правоту этих фраз.
Ведь, каждому из нас предстоит пройти «обряд очищения», реальностью бытия.
Стал понимать теперь Билли, что человек, в отличие от животного, живет в иллюзорном мире. Вся его жизнь – театр, в котором он – единственный актер. С годами прожитыми, он поймет и то, что жизнь его – театр для одного зрителя. А зритель этот – сама жизнь.
Родившись на белый свет, ему сподобилось попасть в иллюзию присутствия на третьей планете Солнца. И предстоит каждому живому пикселю Земли, покинув жизни голограмму, очутиться в мире невидимок.
Жизнь выворачивает человека наизнанку, в буквальном смысле слова.
С уходом в мир иной, человек становится невидим. Родным и вечным его домом становится мир невидимок в параллельных мирах.
Жизни совершенно безразлично, кто сейчас предмет ее забот: ребенок или старик, мужчина или женщина. Всех она любит одинаково, всем и воздаст по его заслугам.
Тысячелетиями бьется человека мысль, чтобы понять, почему ни один человек вновь не вернулся в этот мир, достигнув вечного покоя.
У каждого, вернувшегося из комы, почти, с того света, хватало душевных сил победить саму смерть. Сама госпожа смерть давала ему шанс, по-новому взглянув на белый свет, осуществить свое предназначение в мире живых.
Кто-то из тех счастливчиков жизнь начинал с «чистого листа». Другой же, бросаясь во все тяжкие, считал, что еще не долюбил, не докурил и не допился.
Третий искал уединения, увидев смысл своей жизни в единстве с богом.
А кто-то из них осуществлял прорывы гения наук, открывая бытия законы новые.
У Бориса же, была своя миссия – стал Билли выступать той третьей силой, которую человек назвал случаем.
Впрочем, нельзя, конечно, сам материальный объект, величину постоянную, превратить в процесс.
Мог он создать те самые причины, которые влияли на следствие. Причем, это следствие, чудесным образом, меняло расстановку сил в борьбе за жизнь его подопечного.
Его, эти способности чудесным образом уживались с его незавидным, пока, в глазах его подчиненных, авторитетом.
Чего уж тут скрывать, ленивый, разве что ли, не стал бы каждый раз искать подвох в его ежедневных инструктажах, раз сам он был «ушиблен молнией».
Но это все со временем забылось.
Теперь же, даже главный инженер, сам директор, готовы были, как говорится, заглянуть ему в рот.
Ведь все, о чем предупреждал на своих инструктажах Борис Аркадьевич, сбывалось на сто процентов.
Стал народ его прозывать Билли - пророком.
Росла и множилась молва людская о его способностях умело «разрулить» судьбы затейливый узор не только человека, но и общности людской.
Ему, с его способностями, коль он бы возжелал, работать нужно было бы в МЧС, как минимум.
Впрочем, и администрация Президента государства не прочь была иметь в своем аппарате подобного работника.
Однако, ни высокие зарплаты чиновника, ни их льготы, ничуть не прельщали Билли.
Так и продолжал он в своем, родном для него городишке, творить добро.
Настало, наконец, время, нам познакомиться с семьей Бориса Аркадьевича.
Еще в студенческие годы познакомился Борис с симпатичной шатенкой Валечкой с его же факультета.
Ему еще предстояло завершить дипломный свой проект, а его будущая супруга Валюша уже второй год трудилась при Кафедре сопротивления материалов аспиранткой.
Хоть и была она исключительно высоких умственных способностей, но, тем не менее, выбрала заочную форму обучения.
Все дело в том, что очная аспирантура, дающая аспирантам ряд льгот и преференций, ее не вполне устраивала.
Размер стипендии аспиранта ВУЗа и невозможность осуществления учебы с одновременной работой на производстве не позволяли ей ухаживать за больной матерью. К тому же, семья ее, потерявшая кормильца, требовала солидных денежных вливаний, чтобы поставить на ноги троих ее малолетних братьев и сестру.
Нужно сказать честно, что ее отец, погибший при неясных обстоятельствах в экспедиции на Среднюю Волгу, надежной был опорой для многочисленной его семьи.
Проректор института по археологическим изысканиям, он, будучи начальником Отдела полевых исследований, весьма редко бывал дома.
Тем не менее, семья его ни в чем не испытывала недостатка.
Поговаривало студентов братство, что еще в годы его младых дерзновенных попыток вырваться наверх карьерной лестницы, наступил он на горло своей совести.
В одной из экспедиций на крымские курганы бесследно исчез его непосредственный начальник. Раскопки Скифского кургана, как поговаривали, завершились обрушением его раскопа, к которому он, якобы, имел непосредственное отношение. Но, это все были домыслы следствия, просочившиеся сквозь завесу его тайны.
Одним словом, «мутное дело» скифских раскопов, еще заставит Билли поднапрячь свой ум, чтоб вывести финал обрушения кургана на «чистую воду».
Немного времени прошло, и отец Валечки, заняв место начальника отдела, пропавшего в раскопках, уже стал возглавлять практически все наиболее значимые археологические экспедиции института.
После первой экспедиции к пещерам Степана Разина на Средней Волге, семья избранницы Бориса стала получать «левый» доход. Переехала она из малогабаритной хрущевки, четвертого этажа, в трехэтажный особняк на берегу красавицы-реки. Ограда резная, в изразцах замысловатой зарубежной керамики, скрывать стала обитель многодетной семьи от любопытных глаз. И гаражи, при замке-особняке, встречать стали, своими красивейшими подъемными вратами, «мерина» и «Майбаха», оставляя и место для «пятнашки-Лады».
Наличие «Мерседеса» и «Лады» в семье молодого ученого-начальника обыватель еще мог бы объяснить. Но, вот, семейная собственность, в блеске лака отделки, миллионного «Майбаха», вызывала у людей недвусмысленный вопрос. Причем, ведь миллион-то тот был не рублевый, а в долларах заокеанских друзей.
С какого-то времени, вопрос, откуда и на какие «шиши» у семьи появилась роскошь, стал интересовать и работников Фемиды государства.
Вот, уже и повестка, с требованием явиться в отдел полиции, для папаши Валечки была готова.
Однако, работник почты не успел вручить ее, подозреваемому в хищениях имущества, отцу семейства.
Вторая экспедиция к пещерам Стеньки Разина, своим печальным концом жизни отца Валюши в ней, внесла коррективы в работу органов следствия.
Причем, не было ни обрушений пещер, как обрушения раскопов скифского кургана, ни взрывов газа метана, ни затоплений пустот лабиринтов пещеры Степана Разина. К исходу третьих суток поисков пропавшего отца Валентины, нашли спасатели МЧС в тупике отрогов древней пещеры полуистлевшую одежду ее предка и обгоревший его труп.
Следов огня, пожара на сводах тоннеля не было видно. Лишь странные вкрапления блестящего кварца на стенах пещеры, в виде замысловатой английской буквы «S», с буквой «O» посредине, говорило, что дело тут не чисто. Генетическая экспертиза тела не пролила свет на вопрос, чье это было тело.
Все дело в том, что расшифровка ДНК останков тела, найденного в пещере человека, не позволяет достоверно установить личность погибшего. Так называемое «секвенирование», с большой долей вероятности, позволяет доказать принадлежность тела к своему роду (фамилии), не установив его имени.
Следствием была доказана лишь эта, как казалось на первый взгляд, небольшая деталь-эпизод жизни и смерти героя «разинских раскопов».
Для нашего же Билли не составляло особого труда определить, кого суждено было скрывать остаткам одежды найденного трупа человека.
Его об этом, кстати, неоднократно просила сама Валентина.
И, поскольку, «молнией ушибленный», Билли, по натуре стал филантропом-альтруистом, все не решался он исполнить ее просьбу. И, более того, тихий голос с неба шептал ему, едва-едва слышно, что не стоит беспокоить прах усопшего.
Но, верно, читатель знает, что иная супруга (да простят автора дамы), своей неоднократно повторяющейся просьбой, способна «мозг вынести» любому мужику.
Вот так и здесь, чтоб разум сохранить свой, пришлось экстрасенсу Билли произвести, только ему одному известный, обряд встречи с почившим для мира живых, но не для него, тестем.
И если для процедуры судебно-медицинской экспертизы, при определении «ДНК-теста» требовалась эксгумация захороненного тела, то для него этого было не нужно.
В один из поздних майских вечеров, под сенью расцветающей уже сирени, Борис Аркадьевич стоит у изголовья памятника тестю.
Снующие в потайных норках могил мышки шепчут ему: «Взойдет луна, Билли, и он придет!» Ох, уж эти милые пушистые зверушки-грызуны. И до всего-то у них есть дело!
Темное облако, в лучах ночного светила, превратившись в небольшую тучку, едва прикрывает светящееся пятно, исходящее из самого неба. Сноп ослепительного света ударяет в землю у изголовья памятника тестю Бориса. Звуки ночных цикад замерли в кладбищенском покое: над холмиком земли, прикрытом свежей зеленью цветов весенних, возникает полупрозрачная фигура.
Но, как ни странно, светящийся в ночи образ человека, своими чертами ничуть не напоминает отца супруги Бориса.
Все тело Билли немой молнией пронзает мысль, что встретил он у этой могилы ушедшего в иной мир Степана Разина, настолько внешне образ светящегося был похож на его изображения-картины, не совсем позабытого прошлого, бунтаря государства.
Повидавший многое уже, в своей второй жизни, Борис Аркадьевич ничуть не смущен встречей с предводителем крестьянских бунтов семнадцатого века на Руси.
В приветственном полупоклоне тела, слегка отступив назад и в сторону, он приглашает принявшую уже нормальный вид, фигуру гостя прошлого присесть у стола, на скамеечке.
Без лишних реверансов и не требуя должного в таких случаях «этикета», восставший из седых веков времени гость садится напротив Билли.
– Приветствую тебя смиренно, посланник верхнего мира, в обители усопших, которая, увы, сейчас не моя. Да и как она принять меня может, коль мое тело, по частям, 16 июня 1671 года, по царской воле, было четвертовано на лобном месте. Ну, да ладно! На то она и воля Алексея Михайловича Тишайшего, великого князя, коль все решает в раз. Видно, на то была и воля Создателя!
Эх, как мы вольно погуляли, по Дону-батюшке сплавляясь.
Тебе, конечно, ведомо, что пытался жить я для народа, его от рабства освободить, дать хлеб голодным и волю казакам, при царской армии служить.
О, сколько раз я посещал стольный град Московии, убедившись, что не сыщет правды в ней ни крестьянин-холоп, ни казак вольный.
Войско мое с донских степей, Поволжья, прирастая числом обиженных и беглых крестьян, казаков, купечества волной народного гнева за свою свободу, без боев встречала Астрахань.
Пришлось, конечно, в ней навести свои порядки, лишив жизни работников божьих храмов, нерадивых господ.
Дали тогда мы славно «прикурить» воеводе Лопатину, который вознамерился померить свои силы в битве с войском народа.
Потери тысячные его войска в крестьянской войне о многом говорят.
Пытавшийся противостоять нам Царицын (ныне Волгоград), повержен был молодецкой удалью казаков и числом крестьян. По полной досталось и Камышину в той войне.
Эх, как славно погуляли мы, освобождая от гнета крепостничества целые земли и округа.
Какие дивные запасы злата, серебра везли мои обозы в центральную Россию. Уж кто, как не я, знает, где до сих пор, в потайных пещерах крутого бережка реки Волги, прельщают они своим блеском подземных лепреконов. С моею смертью умерла и тайна этих кладов.
Правда, не так давно, примерно тридцать лет назад, искатели сокровищ (вы называете их археологами), смогли приподнять завесу тайны над одной из пещер. Один из ваших работников умудрился даже прочитать мудреный код-число в потайных записках при кладе. Сумел он, к тому же, этот код ввести в замок мудреный, созданный одним чудесным нашим кузнецом.
И, что же ты думаешь? Проникнул он в нашу пещеру, открыв потайную дверь. Мало ему было нашего злата и каменьев, так он, ко всему прочему, стащил мой «перстень сна».
Впрочем, не знал он, что перстень для моей души, так до сих пор и не нашедшей покоя в нижнем (для вас, параллельном) мире, собой являет ее сосуд. В пристанище моей души, в этом царском перстне, я проспал три сотни, с лишним лет.
Надев себе перстень на палец (теперь я понимаю, что это был твой тесть), воришка почти поменялся со мной местами.
Мне сложно это объяснить, но, почему-то моя душа нашла приют в его стареющем уже теле. Причем, не понимая все его научные «штучки-дрючки», мог я одновременно быть, как говорится, и здесь, и там.
Конечно мне, с утра не поздоровится, когда твой, якобы погибший тесть, узнает о нашей встрече.
Но дело сделано, чего уж тут роптать.
И с этими словами, едва успев проститься с Билли, фигура Стеньки Разина растаяла в ночной мгле.
А на скамейку, с тихим шелестом пергамента, упал слегка влажный свиток.
Не читая текст промокшего свитка пергамента, Борис Аркадьевич, уже начиная забывать, для чего он здесь на кладбище слушает звуки ночных цикад, непроизвольно кладет его себе в карман плаща.
С годами, в жизни «подстреленного молнией» Билли стали проявляться признаки грозного заболевания его мозга.
Еще в пору его реабилитации в стенах больницы, компьютерная томография его головного мозга позволила диагносту предположить возможность появления у него заболевания, пугающего всех стариков.
«Признаки наружной заместительной гидроцефалии мозга» – пока еще не диагноз, но, увы, первый тревожный звонок для здоровья Бориса.
Читатель, верно, знает, что гении, как правило, долго не живут.
Вот, и Борису Аркадьевичу на себе пришлось проверить эту народную гипотезу.
Видимо, создатель, посчитав, что они исполнили до конца свою миссию в верхнем мире живых, их призывает в параллельный мир.
Жить Билли в этом мире оставалось сущие пустяки: лишь появится в верхнем мире, якобы погибший, его тесть, так и придет его конец.
Правда, Борис Аркадьевич, конечно, об этом не знал.
Кто-то однажды сказал, что человек разумный копает неразумно своей ложкой (вилкой) за столом себе могилу. И с этим не поспоришь. К тому же, можно утверждать, что способности ума экстрасенса Бориса добавили остроты той мудрой фразе. Усердие его, казалось, в попытках обрести душевный покой в ином мире, оценены были самим провидением.
Проявившаяся, вначале почти незаметно, забывчивость Билли, с течением времени, накрывать его стала тревожным потоком беспамятства.
Все, важные для себя и своих родственников, события Борис стал предусмотрительно помечать в записях памяти. Так называл он бесчисленное множество листочков бумаги, прикрепленные к железной стенке холодильника магнитами.
Практически, не было уже пустого места на его зеркальной поверхности, чтоб прикрепить к нему «календаря дату», с поступком.
Как будто в полусне, едва уже вспоминая, как добраться до дома, к рассвету Борис Аркадьевич стоит уже у высокой ограды семейного особняка.
Проходит пара часов, и Валентина, выезжающая из гаража на своем «мерине» на работу, замечает у входных ворот полубессознательную фигуру Бориса.
Полуобняв свою вторую половину, Валентина с трудом ведет его в дом.
Лишь раздеваясь, Борис слегка пришел в сознание. Помогавшая ему раздеться супруга, вешая на вешалку его плащ, тут же замечает выпавший на пол из его кармана свиток пергамента.
Вопрос ее о том, что это такое, мысли Бориса поставили в тупик: не вспомнит он, хоть убивай его, что это такое.
Опаздывая уже на работу, Валентина кормит супруга завтраком и впопыхах, громко чмокнув его в заросшую щетиной щеку, спешит к машине.
Пытается она запустить двигатель машины стартером, повернув ключ зажигания в замке. Чихнув пару раз облачком белесоватого водяного пара, мотор отказывается «кушать бензин».
Это только в анекдотах - присказках говорится, что «работа – не волк», но для Валентины она была тем грозным волчищем, который может насмерть загрызть ее семью. Ведь, не должна она опаздывать. Ко всему прочему, все ключи кодов доступа к компам служащих ее компании хранились в памяти ее ума.
И лишь за эту ее способность ума, запомнить бесчисленное количество комбинаций цифр и слов, давали ей возможность возглавлять отдел охраны нано - инноваций секретнейшего института.
Бегом спешит Валечка к «пятнашке», а в ее баке отсутствует бензин.
Что тут поделать?
Конечно, нужно заводить «Майбах».
Уже тринадцатый год, под тенью брезентовой накидки, стоит красавец «конь», мирно посапывая пылью плиток гаража.
Дала обет Валентина, когда пропал ее отец, ни в коем случае не седлать его «лошадку», как он ее любовно называл.
Приходится нарушить данный обет: иначе государство потеряет возможность получить материал, который заставит человечество по-новому взглянуть на саму суть гравитации.
Помнила она, конечно, и код доступа к бортовому компьютеру автомобиля.
Скинув с корпуса машины легкий брезентовый чехол, голосом вводит Валентина в бортовой компьютер стальной лошадки код доступа.
Пройдя диагностику замысловатых электрических цепей систем автомобиля, его двигателя, подвески, несмотря на долгий простой, без проблем завелся двигатель «Майбаха». Его пятьсот лошадиных сил готовы были исполнить желание пилота, взлететь над полотном асфальта.
Оценивающе взглянув на свой, старой марки, «Мерседес» и сев за руль этого болида, увидела она в едва различимом выхлопе сгоревшего его бензина до боли знакомую ей фигуру.
И в той фигуре, с большой душевной болью, увидела она пропавшего отца.
Ключ «Майбаха», умело вставленный в его замок зажигания Валентиной, код доступа, явился кодом начала инициализации сознания пропавшего ее отца.
Ведь не увидела, а, может, просто не пожелала видеть Валентина, что небольшой рулон-свиток пергамента из плаща Бориса был вставлен в едва различимый «перстень сна».
Много чего повидавшая в жизни Валентина, ничуть не испугалась отчетливо различимой фигуры призрака отца.
Все же, немного сомневаясь в реальности события, слегка ущипнула она себя за запястье левой руки.
Знакомые черты лица отца все четче стали проступать в его призрачном портрете.
Что - то показывая ей рукой, фигура беззвучно открывала рот.
Пытаясь прочитать по губам фразу отца, Валентина едва смогла различить три слова: пергамент, перстень и Борис.
Выйдя из машины, пыталась она обнять отца, едва не упав на пол, от бесполезного жеста. Руки ее прошли насквозь фигуры, опять о чем-то просившего ее отца.
Теперь уже женщина почти отчетливо слышала: «Перстень, Борис, пергамент!»
Бросилась она бегом в дом, чтоб разыскать свиток.
Сняв плащ Бориса с вешалки и вывернув наизнанку его карманы, не нашла Валентина в них, так нужной ей и отцу, вещи.
Исчез пергамент, исчез и злополучный перстень.
Бежит она в спальню к Борису спросить, где пергамент.
Практически, не узнавая ее, лежащий на кровати Билли, начинающий уже хрипеть, невразумительно что-то мычит ей в ответ. «Г - г - г - оша!» – хрипит, заикаясь, Билли, показывая ей рукой на лестницу.
Галчонок Гоша, любимец всей семьи, жил у них в доме пятый год. Способности его птичьего ума удивляли домочадцев.
И, если для Бориса было не в диковинку, общаясь с ним, поговорить с птичкой о ее делах, то для семьи это было за счастье.
Ко всему прочему, на третий год своей жизни, научился Григорий читать. Вначале, по слогам, а в дальнейшем – и, по словам, мог он уже читать замысловатые фразы.
Как и все врановые, галчонок Гоша питал слабость к блестящим безделушкам.
А тут, прекрасный перстень, в блеске злата, с блестящим камушком искрит! Как устоять тут, не попользовав столь интереснейший предмет?
Поднял галчонок своим клювом с пола, оброненный на него Валентиной, свиток пергамента и был таков.
Причем, положив перстень в укромное место под лестницей, где он организовал склад своих сокровищ, занялся он пергаментом.
Попробовал он, конечно, и на вкус почти уже просохший кусок недубленой сыромятной кожи. Отдающий плесенью времен, пергамент не пришелся ему по вкусу.
Это и спасло саму дальнейшую судьбу Бориса Аркадьевича, его почившего тестя, Валентины. К тому же и пропала бы окончательно возможность разыскать клады Степана Разина.
Немного помучившись, клювом и своими лапками развернул Гоша свиток. Слегка поклевав полоску кожи, он начинает различать на ней слова.
Вот, только написанные древнеславянской буквицей короткие фразы из них, своим смыслом ему не доступны.
Забегая вперед, можно отметить, что потребовалось не одну неделю поработать знакомым Валентины, профессорам-лингвистам, чтоб их прочитать.
Более того, ведь их еще нужно было и расшифровать.
Конец первой части
Свидетельство о публикации №220031900241