ft Петрочитак, Дима Лео, Текстовик

1.

Она танцевала с другим парнем, даже не подозревая о моем присутствии. Их тела находились слишком рядом, чтобы можно было назвать их расстояние "не впритык". Его руки с силой впились в ее упругую попу, прижимая ее всю ближе к себе, а она в свою очередь настолько усердно терлась об него грудью, что ее тело извивалось возле него словно водоросли под быстрым течением, что очень выделяло их танцующую пару среди остальных посетителей вечерней пригородской дискотеки.
Я оказался здесь случайно - случайно встретил возле своего подъезда знакомого товарища, случайно он мне поведал об "успехах" моей возлюбленной на личных фронтах, случайно я несся как угорелый через половину города, чтобы самому во всем удостовериться... Случайно я ей собирался надавать затрещин.
Когда медленный танец закончился, она одарила своего партнера по танцу соблазнительной улыбкой, как бы намекая, что он может стать партнером не только по танцу, и, не отпуская его руку, направилась в сторону общего туалета, увлекая его за собой. Я знал, что мне нужно было делать - ворваться в уборную, отправить ублюдка искать свое сознание, а свою милую и ненаглядную взять за шкирку и отволокти куда-то в тишину для серьезного разговора. Я знал, что мне нужно было делать... выходя на улицу и направляясь куда глаза глядят.
На небе распутной волной мерцали звезды. У них нет чувств, они ничего не понимают в любви, верности, уважении. Но даже эти небесные тела собираются в созвездия, дабы не оставлять друг друга в одиночестве.
Мне было грустно. Всё мое естество кричало, что я должен порвать с этой гулящей девкой, что ничего хорошего из нее не выйдет, и уж тем более ничего хорошего в нее не войдет. Но какая-то толика моей сущности, самая слабая и неуверенная, назойливо дребезжала в уголке моего сознания: не бросай ее, кому ты еще будешь нужен, весь такой неправильный и непутевый.
Перед глазами всплыл ее образ, когда она была на полтора года моложе. Я ее тогда сразу заприметил, ведь никогда раньше не видел в нашем маленьком городке девушку столь красивую и утонченную. Набравшись смелости и глубоко вдохнув воздуха, я не без робости решил первый раз в жизни сделать первый шаг и подошел к ней, сидящей на лавочке в парке.
— Здравствуйте, сударыня! Позвольте поинтересоваться, какое носит имя столь очаровательное создание?
Поперхнувшись жвачкой, она с удивлением приподняла солнцезащитные очки.
— Чего?
— Как звать, говорю?
— Ну, Жанна, - вновь заработавшие разминанием жвачки челюсти равнодушно отвернулись от меня.
— А я Егор, приятно познакомиться. - Мне стоило невероятных усилий не поджать в глубокой обиде губы. Я не из тех, кто позволяет с собой так разговаривать. Обычно в таких ситуациях я молча разворачиваюсь и ухожу зализывать раны на своей душе. Но это был не рядовой случай моей жизни, и я прекрасно понимал, что не должен упустить свой шанс.
— Угу, - кивнула она в ответ, и на ее лице не наблюдалось ни намека на симпатию. Барышня то и дело поглядывала на часы, и было заметно, что она уже кого-то порядком заждалась, и этот кто-то здорово опаздывает.
— Вы ждете кого-то? - спросил я, вдруг испугавшись, что сейчас придет такой себе двухметровый амбал и мне придется срочно бежать выключать оставленный по случайному стечению обстоятельств включенным дома утюг. Другими словами - ретироваться.
— Ее величество одиночество и тишину.
Я громко засопел. Ну ничего, подумал я, еще и не такие неприступные крепости брали. Чего только стоило в недалекие школьные годы уговорить алгебричку принять контрольную работу, которую я дописывал на перемене!
— А Вы здесь недавно? Что-то я Вас раньше не замечал здесь.
— А ты что, всех баб города знаешь? - набычилась она, но вдруг ее щеки порозовели и она ехидно сощурилась: - Или ты тутошний ловелас доморощенный?
— Ну... Я... Это... - залепетал я, глядя по сторонам, однако помощи ждать ни от кого не приходилось.
— "Ну, я, это" - незло перекривила она меня, и потом уже серьезным тоном добавила: - Тебе здесь ловить нечего. Давай, ступай, куда топал. Личико печенькой.
Отвернувшись, она еще интенсивней начала мусолить во рту жевательную резинку, а я тем временем стоял и детальней разглядывал ее внешность.
Светлые волосы, сзади пучок, спереди челка. Правильные черты лица, с отсутствием макияжа на нем. Красивая гладкая шея, которой очень шла золотая цепочка. Ниже была аппетитная сочная...
— Эй, ты куда уставился?
Я встряхнул лицом, отогнав от себя наваждение.
— Я... На цепочку...
— Как же, на цепочку, - пробормотала она, застегивая олимпийку. - Вам только повод дай - даже не спросите, как и звать-то.
— Я ж спросил... - промямлил я, переминаясь с ноги на ногу. От уверенного и целеустремленного юноши, у которого в намерениях было прийти, увидеть и влюбить, не осталось и следа. Да и начал я уже сомневаться, был ли он на самом деле, или же это была всего-лишь иллюзия, навеянная желанием найти свое земное счастье.
Она вновь отвернулась, положив левую ногу на правую и сильно ею замахав.
— Можно спросить?
— Слушай, МАЛЬЧИК, - взорвалась она. - Шел бы ты своей дорогой, а?
Поджав-таки губы, я уже было собрался убраться прочь, в атмосферу уныния и бесконечной скорби, когда нашу теплую душевную компанию дополнил еще один человек.
— Привет, заждалась?
— Привет, Надька. Есть немного.
— О, и ты тут? - с удивлением глянула на меня вновь прибывшая.
— И я, - вздохнул я в ответ..
— Знакомы? - многозначительно обвела нас взглядом Жанна.
— Да, - мрачно подтвердила Надька, и было видно, как маска стыда покрывает ее лицо. - Это мой брат.

*

Я сидел на берегу речушки, бросая камешки в водную гладь. А в это время моя суженая развлекалась с другим парнем в общественном туалете, и вряд ли ее мысли в этот момент были заняты моей скромной персоной. Прошло уже не меньше пяти минут с тех пор, как я оставил заведение вечерних развлечений, и я не был уверен в талантах молодого человека - то бишь в том, что они всё еще там, а не закончили свои дела четыре минуты назад - но от этого мне легче не становилось. Я представил себе, как она крепко к нему прижимается в туалетных декорациях, как кладет свои руки ему на загорелые плечи, как в исступлении закатывает глаза и царапает ему мускулистую спину. А он... А он придерживает ее своими сильными руками, подминая под себя, играя своими огромными мускулами, в ожидании феерического окончания их безумной, сводящей с ума услады. А потом... Потом они в истоме опускаются на ложе, усеянное лепестками тюльпанов, и под аплодисменты дискотечной публики неназойливыми поцелуями благодарят друг друга за эпическое завершение сортирного совокупления.
Я грустно всхлипнул.

***

2.

Ночь длилась вечность. До рассвета я смотрел на падающие звезды, загадывая желание о том, чтоб она ушла все-таки вовремя. А если и наоборот, то наверное так и должно быть.
Проснулся под вечер, люблю выходные, в такие дни ощущаешь себя хозяином жизни на все сто процентов. Кое-как оторвав тело от уютной кровати, направился в душ с мыслью, что нужно что-то менять. Нет, не смена места жительства, не внешность, а скорее свой взгляд на мир. До этого момента она была моим миром, до последней ночи.
— Привет!
— О, привет! Давно тебя не видела.
— Есть планы на вечер? Может, сходим куда-нибудь?
— Я не против, давай.
Вика была моей старой знакомой, хотя - как знакомая, замечал её симпатию в мой адрес, но взаимности как таковой не было.
Вика - девушка приятная по общению, веселая, но её внешность меня мало привлекала. Знаете, такая высокая конопатая шатенка, что могла спрятаться за шваброй.
Я знал, что она согласится провести со мной время, а почему бы не воспользоваться моментом?! В каком-то плане это будет некой местью той, которая проткнула мои чувства без каких-либо острых предметов.
Встретились мы в кафе, в непримечательном и с долькой домашнего уюта. Виктория вечно бормотала о чем-то отдаленном, что, естественно, пропустил я мимо ушей. Я преследовал другую цель, мне не интересна она нисколько, моя голова была забита другой дамой. Но это не помешало мне быть хорошим собеседником, а точнее слушателем, и проводить ее до дома, не помешало заглянуть в гости, на чай. Она жила на съемной квартире с подругой, но подруга либо на работе, либо на учебе, и это был идеальный вариант чтоб расслабиться и забыться. Вообще, она оказалась довольно опытной, что иногда мне казалось - это не я ее снял, а она меня, и было слегка не ловко.
Дело не заставило себя ждать, на протяжении всего сеанса меня периодически угрызала совесть, и я задавался вопросами. А надо ли мне это? Как я буду потом смотреть ей в глаза? Но умения моей спутницы на вечер рассеяли всё, что меня терзало.
И вот мы лежим, молча, она не знаю почему, а мне просто не о чем говорить. Просто встать и уйти тоже было неудобно. Тишина, меня начал раздражать кран, капли так громко падали на раковину, что казалось в ванной сидел барабанщик и делал свое дело. Я уж было хотел встать и закрутить его, как под кроватью в одежде заиграла мелодия и почувствовалась вибрация. Я звонка не ждал ни от кого, тем более в такое позднее время, с недоверием достаю телефон из кармана брюк. А там мне звонит...

3.

Кто бы мог подумать? Мое тихое, безмятежное спокойствие потревожила та, из-за кого у меня сердце рвется из груди. Вика в это время, взяв телефон в руки, что-то яростно писала, с улыбкой тыкая пальцем по экрану. Я поднялся и отошел в коридор. Дрожащими пальцами приняв звонок, из моих уст вылетело лишь нерешительное: "Алло".
— Егор, милый, привет. Я только от подруги вышла, можно встретиться.
— Привет, дорогая, я свободен. Где?
...
Наш разговор был как не особо долгим, так и не особо искренним. Да, я знал, что она была не у подруги, но не мог выдавить из себя этих слов. Я трус. Я боюсь, что, выпустив эти слова, выпущу ее... Навсегда... Но нужно было что-то решать, что-то сделать в нашей ситуации.
Подойдя нерешительным шагом к Вике, я посмотрел ей в глаза. Ее веселые, жизнерадостные глаза... Сейчас они были наполнены грустью.
— Иди, - сказала она с понимающим взглядом.
Мне было стыдно, не из-за того что я ее использовал, а потому, что она меня поняла и отпустила. Я мигом собрался и с нерешительным словом "извини", ушел прочь.
По дороге я всё обдумывал в голове. Сам осознаю, что это не отношения. Вечные измены, глупые оправдания. Мои пьянки, дебош. Ее прогулки к "подругам". Всё это не то, о чем я мечтал, решив познакомиться с ней. Этот ее звонок был как гром. Гром, который, прогремев, расставит все точки над і.
...
Медленно, но уверенно я дошел к месту встречи и дождался ее, спустя пару-тройку минут. Она шла легкой походкой. Ее светлые, будто золото, волосы свисали с плеч, глаза, будто звездное небо, заставляли забыть обо всем, казалось - посмотрев в них, можно утонуть. Мы вместе уже не первый день, да и далеко не месяц, но всегда, когда я ее вижу - будто в первый раз, забываю обо всем. Все проблемы, мысли что накопились... Измены... Нет! Это я не забуду. Потому-то я и решился на этот разговор.
— Не скучал? - спросила она своим мелодичным голосом.
— Да не особо. Только пришел, - сказал я эту заезженную фразу.
Мы еще немного поперебрасывались словами, но в конце концов я решился на серьезный разговор.
— Слушай, зай.
— Да?
— Ты такая красивая... - начал было я, но она смущенно перебила:
— Ой, спасибо! Люблю я твои комплименты.
— Нет. Дослушай. Я знаю, что все парни пускают слюну лишь от твоего вида, но... Я видел тебя в клубе. Может, не будем больше врать друг другу?
— Так ты всё видел... Прости, но... - она начала запинаться. Ее ласковый голос был полон ноток отчаяния. Мне стало невыносимо больно. Всё в груди будто попало под пресс, я начал задыхаться.
— Врача! Алло, "скорая"? Быстрее призжайте... - последнее что я услышал перед тем, как у меня всё в глазах потемнело.
Нет, я не хлюпик и не имею как таковых особых проблем со здоровьем, просто эти слова... Этих слов я боялся больше всего на свете. Лучше бы она мне не звонила, а я ничего ей не говорил. На следующий день мы бы как обычно встретились, мило побеседовали, поделились новостями, "разделив" постель. И, будто ничего и не случилось, просто попрощались, с улыбками, полными лжи и лицемерия...

4.

И так продолжалось изо дня в день. Я под напором обоюдного лицемерия в наших отношениях тонул все глубже и глубже в алкоголе. Моя пассия пробивала новые рекорды глубины и ширины своей ****ы в кабинках туалета и на каких-то непонятных вписках. Я думаю, что если бы я знал имена всех ее «подруг», то из этого числа можно было бы собрать пару футбольных команд.
Вика больше не звонила, да и я сам вычеркнул ее номер из контактов, ибо адекватно понимал, что нет смысла портить жизнь еще кому-то в этом адском месиве из чужой похоти и грязи, и собственных разбитых грез и, частично, здоровья.
Врачи рекомендовали больше не пить и не волноваться. Ага, ****ь, не волноваться, когда последняя наличка уходит на водку, пачку дешевых макарон и черного дешевого хлеба, когда некогда любимая девушка, что въелась настолько под кожу, что ты не можешь еще прогнать, с кем-то там, где-то там, а ты, уткнувшись в монитор, только и ноешь по себе как мямля. Да! Как тот самый мямля, как и тогда, в парке у лавки, ты всегда пасовал ведь перед препятствиями. Да ты, сука, даже сейчас перед ними пасуешь, ибо не можешь расстаться с тем, что тянет на дно. Неудачник слабовольный.
Но только не сегодня! Заебало окончательно. Катись к ***м Жанна, катись к хуям Вика, просто к хуям котитесь все. Гугл учит правильно завязывать петлю, а табуреток дома хватит. Оставить записку, черкануть туда пару теплых слов «спасибо родителям, спасибо, ****ь, Жанне за ****атую любовь, спасибо Мишке за то, что давал в долг, если что родители знают пин-код от карты, там скоро будет з/п, забирай всю, считай, отдаю с процентами».


5.

Очнулся в я в непроветренной больничной палате. Лицо обнимала кислородная маска, в глазах плыло. Я попытался зашевелиться, но тело мне не пожелало повиноваться. Резкая боль в груди заставила издать из нее стон.
— Егор!
Надька... Сестренка, стыдящаяся своего брата, но которая ни за что его не оставит в беде.
— Что случилось? — спросил я, когда маска освободила мое лицо. — Где мама с папой? Где Жанна?
— Тихо, Егор, лежи, тебе нельзя шевелиться. — Надька поправила капельницу, тянущуюся с моей руки. — Предки уехали за город, приедут завтра.
— Что случилось?
По лицу сестры пробежала волна обеспокоенности.
— Глупый, зачем ты это сделал?
Воспоминания моментом озарили своей безнадежностью. Веревка, стул, люстра... Оставленная записка. Зачем я ее написал? Теперь не свернешь всё на то, что мой поступок - всего-лишь недоразумение, которому можно придумать оправдание, нет. Записка - освидетельствование того, что я целенаправленный злоумышленный самоубийца. Как мне теперь смотреть родителям в глаза? А друзьям, знакомым? Нет, я этого не вынесу. Первый блин комом. Поскорее бы выбраться отсюда, чтобы закончить начатое!
— Ты знаешь, что произошло?
Откуда мне было знать? Последнее, что я помню - дергающиеся в конвульсиях мои ноги и сине-фиолетовые блики нехватки воздуха перед глазами.
— Я ведь когда тебя нашла без сознания, сразу вызвала "скорую".
— Спасибо...
— Не меня благодари. А Вику.
Что? При чем здесь Вика? Может, Жанна?
— Да-да, именно Вику, — кивнула Надька, в ответ на непонимание на моем лице. — Когда тебя привезли в реанимацию, тебя откачали. Но из-за стресса на организм стало отказывать сердце.
— Я умру?
Ведь буквально только что я планировал закончить начатое завершение своей жизни, а сейчас вдруг мне стало страшно от самой мысли о мучительной смерти.
— Нет, не умрешь, — покачала головой Надька. — Врач сказал, что тебе нужна пересадка сердца. Однако срочных доноров нету. Когда Вика об этом узнала - я ее случайно встретила в коридоре, у нее мама хирург - то она...
— Что она?!
— Воткнула себе отвертку в висок, написав предсмертную записку. Вот она. — Надька протянула мне клочок бумаги. На нем неровным почерком было выведено: "Завещаю свое сердце Егору! Оно при жизни всегда принадлежало ему, и после смерти мое сердце пусть будет всегда рядом..."

*

Через пару месяцев я уже гулял по свежему воздуху, неторопливыми шагами коротая свое время. Сердце отлично прижилось, словно и было создано специально для меня. Посетив один раз могилу Вики, я больше не смог заставить себя пойти туда, чтобы случайно не встретиться взглядом с ее убитыми горем родителями.
Я положил руку на грудь, чтобы в очередной раз почувствовать сердцебиение. Зачем она это сделала? Неужели Вика, эта девушка, к которой я откровенно относился как к чему-то посредственному, - на самом деле меня так любила? А я погубил ее жизнь. Услышь я ее, прислушайся я к ее словам о том, что я ей мил и красен - всё было бы по-другому. Она была бы жива, и не было бы такого весом с тонну горя ее скорбящим родным.
Мне стало грустно. Рука с груди переместилась в карман, откуда достала телефон. Я набрал номер.
— Алё! — услышал я веселый звонкий голос.
— Алло, котик. Ты где?
— Я у подруги, зай. — Ее голос приятно ложился на слух.
— А что это за музыка там играет?
— Ну, это... Музыкальный центр.
— А кто там? Я слышу мужские голоса.
— Это брат моей подружки, он в инвалидном кресле. Ладно, пупсик, давай. Я перезвоню.
— Хорошо... Я люблю тебя, Жанк.
— Ага, и я.
Телефон вернулся обратно в карман. Я вздохнул. Жизнь слишком сложная штука, чтобы воспринимать ее однозначно. Но самое главное - это всегда оставаться счастливым. И здоровым.
Рука снова потянулась к груди, чтобы еще раз ощутить биение сердца...