Сельское хозяйство Винничины в оккупации - I

    Введение.
 
Тема оккупации Украины и, в частности, Винничины в период 2-й мировой войны, прежде именовавшейся в СССР  Великой Отечественной войной 1941-1945 годов, малоинтересна для нынешнего читателя. Для городских жителей Украины ещё менее привлекательной является сельскохозяйственная тематика этого времени. И всё же я коснусь аграрных вопросов, потому что Украине нацистами отводилась особая роль по снабжению продовольствием не только вторгнувшегося в страну вермахта, но и населения (как военного, так и гражданского) в самой Германии.

Я не раз упоминал о варварских планах нацистов по превращению Украины уже не в формально самостоятельное государство «Великая Украина» (под протекторатом Германии), как предполагалось в середине 30-х годов внешнеполитическим бюро НСДАП под руководством Розенберга. Экономическая часть операции «Барбаросса» - разработанного в 1940-1941 годах плана нападения нацистской Германии на СССР – замышляла одним из первых заданий возможно быстрое осуществление полного продовольственного снабжения немецких войск за счёт оккупированных областей. И тут ключевым источником грабежа сельскохозяйственной продукции и связанного с ней промышленного производства продуктов питания (на мясокомбинатах, молокозаводах, установках по консервированию, пр.) была, конечно, Украина. По данным, приведенным в  «Новітній історії України» (https://history.vn.ua/book/novitnya/ ), 85% продовольствия, поступившего в Германию из оккупированных территорий СССР, было произведено в Украине.

Вывоз продовольствия захватчики организовали весьма тщательно, с поистине прусским педантизмом. 17 июня 1941-го года, по инициативе Геринга, была создана специальная организация «Zentralhandelsgesellschaft Ost fuer landwirtschaftlichen Absatz und Bedarf m. b. H.» - монопольное «Центральное торговое Общество (Товарищество) - с ограниченной ответственностью - по покупке и сбыту сельскохозяйственных продуктов на захваченных немецкими войсками территориях». В него входили около 250 частных и полугосударственных немецких региональных обществ. Летом 1943-го года на «Центральное торговое Общество...» трудилось 6 500 немецких лиц и 500 000 - из населения находящихся под управлением немцев территорий.

По данным О. Бойко, с начала оккупации до марта 1944-го года «Обществом» в Германию было вывезено 9,2 млн. т. зерна, 622 тыс. т. мяса и миллион тонн других сельскохозяйственных продуктов, потребовавших для транспортировки 1 418 тысяч железнодорожных вагонов (https://history.vn.ua/book/novitnya/65.html ). Понять до конца значимость этих цифр для нацистского Рейха можно только при сравнении их с  показателями производства сельхозпродукции за такой же период времени, например, в самой Германии до и после начала 2-й мировой войны — и я хотел бы это сделать. Но источник, из которого сам О. Бойко почерпнул приведенные сведения, в «Новейшей истории Украины» (это - учебное пособие, а не научный труд: видимо, посему подробные указания на использованную литературу в нём отсутствуют) не обозначен, сам я его не нашёл (эти данные — советской или немецкой стороны?, что также весьма важно); остаётся поверить автору в их достоверность «на слово» и оценить награбленное просто как «очень много».

       Архивные источники, использованные в этой публикации.

Я тут снова напоминаю о капитальном труде «Жизнь в оккупации. Винницкая область 1941-1944 гг.» (Москва, РОССПЭН — Российская политическая энциклопедия, 2010, 856 с.). Книга вышла под грифом МГУ им. М. В. Ломоносова, Института истории Украины НАН Украины, а также Института восточно-европейской истории университета Тюбинген (ФРГ), Стэнфордского университета (США), Фонда Фрица Тиссена (ФРГ, Кёльн), четырёх украинских архивов, итальянского Института философских исследований, Парижской Высшей школы образования в области социальных наук и - там же, в столице Франции расположенного - Фонда «Дом гуманитарных наук» (см. коллаж). Согласитесь, что-то более солидное трудно себе даже представить!

Я, как вы увидите, буду часто и обильно цитировать это издание по двум причинам. Первая — том издан тиражом всего в 1 000 экземпляров, то есть, является раритетом. Вторая — материалы из него практически нигде не упоминаются: и тут дело не только в малой доступности тома, но и в нынешнем состоянии отношений Украины и России. А в сим труде — море важной и интересной информации!

Одним из составителей этого тома (из серии «Документы советской истории») являлся доктор исторических наук Сергей Дмитриевич Гальчак — директор Винницкого областного архива в 1996-2009 годах. То есть, все имеющиеся в архиве документы были ему доступны — и часть из них он выбрал для публикации в означенном капитальном издании. Эти документы по сути не комментируются, лишь приводятся уточнения об упоминаемых в них персоналиях, разъяснения некоторых малоизвестных понятий, других деталей. Из-за этого, естественно, затруднено более глубокое восприятие текста неспециалистами.

К последним я отношу - без всякого кокетства - и автора читаемой вами статьи. Но вижу себя просветителем, посему попытаюсь, учитывая мои определённые знания и многие публикации о винницкой «жизни в оккупации» (таково, см. выше - и название тома, документы из которого мы рассматриваем), кое-что разъяснить читателю, совсем с темой не знакомому.
Надеюсь, что выбранный (из имеющегося у меня в наличии) материал, представленный мною в логической последовательности, раскроет читателям подробности «жизни в оккупации», о которых им ещё не было известно. А для многих читателей приведенные материалы будут, вообще, откровением, вносящим ясность и понимание в прежде размытое и во многом непознанное.

[Замечу, что документы в книге поданы как на языке оригинала (украинском или русском), так и в переводах с украинского на русский язык, из которых я и привожу - в таких случаях - выдержки. Распоряжения в контролируемой немцами части Винницкой области в оригинале написаны на украинском языке, в румынской зоне — на русском.]

В первой части этой статьи я в основном буду использовать материалы из упоминаемого тома, дополняя их своими комментариями и ссылками на иные публикации.
Во второй и третьей частях (их можно было бы слить вместе, но я хотел привести больше иллюстраций) статьи приведу имеющиеся в моём распоряжении другие архивные материалы, касающиеся сельского хозяйства в оккупированной Винницкой области.

        Старый (колхозный) и «новый» (общественно-хозяйственный) порядок

Итак, в Украине не было насаждения так называемого «нового порядка» (Neuordnung - гитлеровская концепция полного переустройства германской общественной жизни в соответствии с нацистским мировоззрением; так же назывались способ управления захваченными территориями и образ жизни населения, попавшего под власть фашистов.  «Новый порядок» включал
на оккупированных территориях и коренные изменения в аграрном  производстве: переход - после раздачи земли - к частным хозяйствам, преобразование севооборота и структуры посевов, замена скота высокопродуктивными породами, пр.).

Я писал о том, что в 1982-м году, во время велопробега из Тернополя в Литву, слышал в Белоруссии рассказы о том, как немцы пытались видоизменить - на их манер - работу селян.
«Новый порядок», как внушала гитлеровская пропаганда, должен был принести народам оккупированных территорий истинную свободу и процветание.
Но, с одной стороны, немцы не учли, например, в той же Белоруссии, существовавшие в царской России и в СССР порядки, уже впитавшиеся «в плоть и кровь» сельского населения. Поэтому однократного (как я понял из тамошних рассказов) в год контроля было недостаточно, а на более частый «патронаж» им не хватало ни средств, ни специалистов. Посему затея установления «нового порядка» там провалилась.

С другой стороны, в противостоянии Розенберга - рейхсминистра восточных оккупированных территорий и рейхкомиссара Украины Коха в конце концов победил последний (http://www.proza.ru/2016/11/20/1805 ), стремившийся выкачать из украинского сельского хозяйства и промышленных производств продуктов питания всё до дна. В будущем он предполагал раздать землю немцам-переселенцам и местным фольксдойчам. Так что ему было не до обучения украинцев «новому порядку».

Не удивительно, что «Главной задачей украинцев немцы провозгласили сбор урожая (1941-го года), сдачу сельхозпродукции и подготовку к новому урожаю. Любые действия, мешавшие выполнению этой задачи, объявлялись саботажем, за который предусматривались арест, заключение в лагерь, угон в Германию, расстрел.»

Существенно мягче обстановка была в той части Винницкой области, которую включили в состав губернаторства Транснистрия (Заднестровье) — территории между Южным Бугом и Днестром. Там «За сбор сельскохозяйственной продукции, её отправку в Румынию и снабжение армии отвечали преторы, примарии и старосты. За отказ от работы применялись избиения крестьян, порка розгами, аресты.» [Обе цитаты — из статьи Валерия Васильева в упоминавшемся томе. Преторы — главы административных единиц (пласов), примарии — мэры населённых пунктов, старосты — управляющие в сельской местности.]

В Транснистрию, образованную 30.08.1941 г., входили Могилёв, Жмеринка, Копайгород, Ямполь, Крыжополь, Томашполь, Тульчин, Брацлав, Тростянец, Бершадь, Чечельник, Ободовка и некоторые другие населённые пункты прежде Винницкой области, а также территории вокруг них.

В одном из сёл, входивших во время ВОВ в состав Транснистрии, находился я около месяца, посланный совместно с другими студентами медицинского института в конце 50-х «для помощи колхозному крестьянству». И наслушался немало об абсолютно нигде в советской прессе и литературе не описанных частностях «жизни в оккупации». Об этом бы — отдельную статью, но пока мне не до неё. Одно хочу отметить: жизнь «под румынами» была, по рассказам селян, подобна перед тем недавней, что - при советской власти. По утрам староста или бригадиры выгоняли людей на работы, за неповиновение арестовывали, заключая в полусарай-полупогреб. (Впоследствии, уже в советское время, эта «тюрьма» исполняла функции сельского вытрезвителя, куда затаскивали и где запирали буянивших пьяных сельчан. Мне её показывали: она располагалась рядом с сельским клубом и была всегда наготове принять очередного гостя.)
Никто из жителей села румынскими военными не был убит.

Для наиболее интенсивной эксплуатации населения немцы сохранили колхозную систему, заменив слово «колхозы» на —  «общественные хозяйства». «Границы землепользования, постройки, инвентарь, скот, организация и система оплаты труда, севооборот, чередование культур и соотношение их в посевных площадях остались от колхозов.» (В. Васильев)

«В августе 1941 г. на территории бывшей Винницкой области создано 38 сельскохозяйственных комендатур, которые находились в районных центрах. Без письменного разрешения сельхозкоменданта, а впоследствии сельхозинспектора (начальника штецпункта) [правильно — штютцпункта: Stuetzpunkt - опорный пункт – Н. К.] колхозам и селянам запрещалось продавать продукты, оборудование, скот. Каждый сельхозинспектор руководил 10-15 колхозами, ставил планы сева, уборки, других сельскохозяйственных работ,
следил за дисциплиной, арестовывал и высылал в Германию.» (В. Васильев).

В Транснистрии, правда, только лишь в конце первого года оккупации, в «… апреле 1942-го года были проведены общие собрания колхозников с целью роспуска колхозов, которые преобразовывались в трудовые общины с администрацией, которая существовала до их создания. Трудовая община формировалась из 20-30 семей.
В ней были бригады из 10-20 членов общины, которые самостоятельно выбирали старосту. Он нёс ответственность перед властью за управление бригадой. Каждой бригаде выделялось 100-200 га земли из колхозной собственности. Земля считалась закреплённой за бригадой окончательно.» (В. Васильев)

Как на немецкой, так и на румынской территориях была установлена всеобщая трудовая повинность для населения от 16-18 до 40-45 лет (немцы привлекали к полевым работам и детей в возрасте 10-12 лет), длительность рабочего дня —  от 11-12 часов до полного светового дня.

В немецкой части Винничины были денежные и натуральные налоги, в румынской —  в основном, только последние. Немцы взимали налоги не только за коров, коз, овец, кур, прочую птицу, за зарезанных свиней, но и за собак и котов. Я не привожу тут детальные размеры налогов, но даже мне, далёкому от сельского хозяйства, они представляются - при том уровне производства (с отсутствием специальных кормов): надоев и жирности молока, носкости кур, пр. - до ужаса завышенными. Замечу, что колхозники, в отличие от рабочих и служащих, не получали никаких пайков (хлеб или мука, кру'пы). Выжить же в таких условиях - за невыполнение налогов строго штрафовали - как-то надо было. Удавалось это не всем — и встречались случаи голодных смертей, правда, большей частью в городах.

       Организация сельскохозяйственного производства

1. -  Из «Отчёта о работе Литинской районной управы» от 10 сентября 1941 г. следует, что налаживание Земельным отделом райуправы работы развалившихся со времени начала оккупации 48 колхозов, двух МТС (машинно-тракторных станций), одного совхоза и двух подсобных хозяйств проходило с затруднениями. Глава управы Маркитант винит в этом, прежде всего, посетивших Литинский район  украинских националистов из Западной Украины, которые призывали селян вернуться к индивидуальным хозяйствам, хлеб с полей делить подушно, пр. В качестве примера — общественные работы (например, скирдование хлеба) проводятся с низкой интенсивностью, в то время как уборка хлеба в снопы прошла в сжатые сроки. [Как я это понял, кроме того, хлеб в снопах ещё можно поделить, а хлеб в скирдах - неделимый, общественный — Н. К.]

Более того, некоторые колхозники заявили: «Нам хватит работать коммуной, пора сеять хлеб каждому отдельно.» «… большинство колхозников считают собственные интересы выше государственных», - сетует глава управы. [Какого государства? - он не уточняет.]
Колхозники, - глава управы продолжает укорять их, - засеяли намного меньше, чем в предыдущие года', рапса. Они нерадиво относятся к обработке сахарной свеклы, уходу за общественным скотом, семенами клевера и других культур. Советы земотдела игнорируются, отчитываться перед ним за проведенную работу считается лишним.

Сжато и скошено озимых и яровых колосовых 100%, но заскирдовано (см. выше) только 60% к необходимому плану. И так далее.
Хотя осенние работы ещё продолжались (ко дню отчёта — 10.09.41), но тенденции — налицо. Крестьянам колхозный способ организации труда осточертел — и они стремятся делать только то, от чего видят отдачу, в первую очередь, для себя, а не для непонятно какого государства. Разве не об этом свидетельствует цифра посева озимых — 5% к плану?!

Обеспечение колхозов молотилками и тракторами составляло 60-75%,  горючего не доставало. Посему пахота под озимые и молотьба выполнены пока лишь, соответственно, на 39 и 25% к плану.

Это лишь некоторые факты по одному району. Но из них ясно, что с урожаем следующего года будет не лучше.
Однако немцы ситуацию полностью не оценили и понять её не очень-то стремились.

2. - 15 сентября 1941 г. председатель Винницкой областной управы Бернард отправляет фельдкоменданту Маркулю докладную записку о необходимости разъяснения порядка оплаты за уборку урожая. Я приведу её полностью, чтобы было понятней, в каком положении находились те, кто сначала поверил «освободителям», но потом быстро понял их истинные намерения. [Фельдкомендатуры — части вермахта, ответственные на оккупированных территориях за порядок и управление в тыловых районах. Когда фронт продвигался далее, полевые комендатуры заменялись немецким гражданским управлением. В некоторых местах сосуществовали одновременно и проводили совместную работу как военные, так и цивильные немецкие управленческие структуры. Органы местного самоуправления находились в их полном подчинении. — Н. К.]

«Во время работы по проведению всех кампаний на селе необходимо прежде всего внести ясность в дело, давать своевременные указания по тому или иному вопросу. Без этих условий ни одна более менее сложная работа не может быть проведена удовлетворительно.

Одним из самых важных хозяйственных вопросов в это время есть вопрос по уборке урожая текущего года и посев озимых культур. Мы имеем перед собой тёмных, обманутых на протяжении более 20 лет людей, которые ждут от власти чётких указаний и которые не только с большим доверием, но и с большой любовью относятся к немецким вооружённым силам. [Вынужденный комплимент, дабы умерить явно резкий тон докладной записки. — Н. К.]
К этим людям, я считаю, надо относиться очень осторожно, принимая во внимание их несознательность.
Таким образом, на основании вышеуказанного, прошу Вас помочь мне уведомить крестьян, какое количество хлеба они получат для собственного потребления, какое количество надо оставить для посева, сколько для скота, а сколько, в конце концов, придётся передать государству для прокормления тех областей Украины, где хлеб уничтожен военными действиями. Одновременно прошу им сказать, что они будут получать за копку свеклы, эта работа уже начата и детальный план которой разработан Областной управою.
           Председатель областной управы инженер Бернард»

Исидор Фадеевич Бернард (из немцев, жена - русская), служивший до войны заместителем директора Винницкого медицинского института по хозяйственным вопросам, понимает, что далее так работа на селе не пойдёт. И довольно настоятельно просит главного управителя областью определиться. Но тому, видимо, было не уразуметь, как это «недочеловеки-славяне» требуют очень осторожного к ним отношения. Посему и, начав с «прошу Вас помочь мне уведомить крестьян… », Бернард заканчивает «прошу им сказать, что они будут получать… ». Мол, поймите, что «необходимо прежде всего внести ясность в дело, давать своевременные указания по тому или иному вопросу».

3. - 18 сентября 1941 г. Винницкая областная управа (орган местного самоуправления, находящийся под полным контролем немецких властей) издаёт, как мне это кажется, одно из своих первых постановлений об организации сельскохозяйственных работ в общественных хозяйствах. В нём кратко и недвусмысленно, с подачи, несомненно, немецких властей, сказано следующее:
«Предоставляется для информации всех общественных хозяйств (колхозов), что они должны исполнять все договора по поставке фруктов, овощей и картошки. За невыполнение постановления виновные будут наказаны как за саботаж.
Руководители производства по переработке должны уведомить областного агронома до 25 сентября 1941 г., какие общественные хозяйства (колхозы) отстают с поставками...»
Далее областная управа «для современного проведения осеннего сева ржи и пшеницы» ПРИКАЗЫВАЕТ… (опускаю детали, а резюме: работать, работать, работать!).
«Районные агрономы и председатели общественных хозяйств (колхозов) должны сурово следить за тем, чтобы вышеуказанное было выполнено. Лица, которые не будут исполнять этого распоряжения, будут немедленно наказаны.»

С одной стороны, вроде бы всё ясно: колхозное ярмо заменили ещё более жёстким — оккупантским. Но, с другой: о каких договорах идёт речь? Успели их заключить уже с новыми властями, которые только-только наспех и ещё даже не везде до конца организовали свои структуры? Или речь — о прежних договорах колхозов с государством (фактически же, о спущенных сверху партийными функционерами обязательных для исполнения планах)?

Если только сменили одну из «договорных сторон», то как выполнить план, когда огромное количество мужчин мобилизовали в Красную Армию, а молодёжь увозят и увозят для работы в Германии? Если нет ни механизаторов (трактористов), ни пригодной техники, оставшейся без присмотра или, возможно, уничтоженной по призыву вождя? Или утащенной в период полной неразберихи в собственные дворы и хорошо припрятанной? И — при крайнем дефиците горючего? Если нет, при этом, собственных запасов еды —  и на голодный желудок не очень-то работается…

[Цитата из выступления Сталина по радио 3 июля 1941 г. :
«...При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.»]

4. - Вот характерное письмо заведующего Тепликским райфинотделом старосте села Карабеловка (от 4-го сентября 1941-го года):
«… Кроме этого, объявить населению: немедленно собрать разобранное государственное имущество из магазинов, ларьков, сепараторных и сливных пунктов и т. д. Указанное имущество, после составления акта, сдайте под охрану ответственному лицу до соответствующего распоряжения. Акт направьте в райфинотдел.
Имущество, которое принадлежало кооперации, сдать под охрану кооперации по отдельному акту.»

Результат, скорее всего, был один: украденное перепрятали понадёжнее. А новые весы, гири, сепараторы и всё прочее, что успели унести из разорённых, опустошённых государственных и кооперативных служебных помещений, взять было негде. Какое уж тут исполнение «договора по поставке...»?

4а. - К посеву следующего года всё осталось по-прежнему. Об этом свидетельствует Распоряжение гебитляндсвирта [расшифровку см. ниже; дословно: районный сельский хозяин] Клингебеля старосте с. Большие Хутора Винницкого района о сборе бывшего колхозного сельскохозяйственного инвентаря (от 7 марта 1942 г.):

«Есть целый ряд случаев почти в каждом селе, что во время военных действий была разворована отдельными крестьянами упряжь и хозяйственный инвентарь, которые принадлежали бывшим колхозам.
Несмотря на большую недостачу упряжи и сельскохозяйственного инвентаря: плугов, культиваторов, борон в общественном хозяйстве, крестьяне их на добровольных условиях не возвращают, что вынудило, при наличии разрешения коменданта, предоставить право старостам сельских управ проводить обыск у крестьян, у которых есть упряжь и сельскохозяйственный инвентарь, который принудительно изымается и возвращается в общественное хозяйство.
С получением этого распоряжения приступить немедленно к исполнению при участии председателя общественного хозяйства и бригадиров пахотных бригад.
                Комендант по сельскому хозяйству Клингебель
                Верно: секретарь райземотдела Цубе»

Староста села, которому непосредственно было дано это распоряжение, понимая безуспешность обысков с указанной целью, переадресовывает  распоряжение председателю общественного хозяйства (лишь «при участии» которого, но не более — см. выше), накладывая резолюцию: «Председателю общественного хозяйства. Выявить сельскохозяйственный инвентарь, который крестьяне не возвращают. 9.03.1942»

«… В конечном результате в ряде случаев сев производился с помощью лопат, значительные площади земли не были засеяны.» (из примечания одного из составителей тома к этому документу).

4б. - Не удивительно, что 15 июня 1942 г. руководитель общественного хозяйства села Карабеловка подал старосте села заявление об освобождении его от должности.
«Прошу подыскать человека, который мог бы работать руководителем общественного хозяйства, поскольку я работать не могу, поскольку люди меня не слушаются, и совсем устал. Чувствую себя больным, потому прошу освободить от руководства. Я буду работать по своей специальности, если не освободите, я вынужден заявить коменданту и оставить работу.
Прошу не откажите.»
« … люди меня не слушаются…» - вот как!

4в. - Дело дошло до того, что старостой и ст. охранником составлен Протокол о саботаже общего собрания населения с. Карабеловка Тепликского района по вопросу сдачи мяса.

«1942 г. ноября 9 дня с. Карабеловка
Составлен этот акт старостой села г. Побережным Андреем в присутствии господина руководителя общественного хозяйства Гиеденка Ивана и старшего охранника Полищука Якова о том, что сегодня сельуправой и управой общественного хозяйства созывалось общее собрание по вопросу сдачи свиного мяса государству и о ходе хозяйственных работ, об уходе за скотом в общественном хозяйстве. Но, несмотря на то, что охрана и бригадиры созывали людей на собрание целый день, вечером пришло только 59 душ, в основном женщины и подростки, а мужское население не явилось, оказавши сопротивление администрации.
О чём был составлен этот протокол.
                Староста
                Ст. охранник»

В сноске составитель этого раздела тома «Жизнь в оккупации» дополняет следующее:
”«В сопроводительной надписи на обороте протокола указывалось: «Господину шефу Тульчинского района. Посылаю этот протокол Вам для информации, прошу Вашего разрешения на прибытие в с. Карабеловку двух жандармов для помощи мне в деле сдачи населением села свиней в мясозаготовку и организацию работ по окончанию молотьбы.» Село Карабеловка входило в ведение тульчинской префектуры.”

P. S.
Интересно, что в Государственном архиве Винницкой области имеется отдельный фонд Р-1473: «Карабеловская сельская управа периода немецко- фашистской оккупации, с. Карабеловка Тепликского района.»

В 2015 г. краеведами села (по переписи 2001-го года, население — 630 жителей) под руководством кандидата юридических наук Геннадия Романенко написана книга о его родном селе: «Карабелівка. Земля наших предків ; земля наших нащадків» (Родовід, 2015) - http://rodovid.net/author/romanenko . Что написано в этой хорошо иллюстрированной книге (http://rodovid.net/product/32/karabelivka ) о времени оккупации? - любопытно было бы почитать и сравнить с документами фонда Р-1473.
Не соизволит ли кто из винничан снабдить меня этими материалами? Был бы весьма признателен.

5. - Немцы, в попытках добиться выполнения планов заготовок сельскохозяйственной продукции, применяли различные способы давления на крестьян:
               
«Распоряжение крайсляндвирта Эгерта старосте с. Балина Литинского района о запрещении продажи фруктов до выполнения плана заготовок фруктов
                12 сентября 1942 г.
С получением сего Вам необходимо прекратить вынос и продажу фруктов на базарах до полного выполнения доведенного Вам плана сдачи фруктов по селу, а также ускорить заготовку и сдачу фруктов по Вашему селу.
                Крайсляндвирт Егерт»

Нет продажи на базаре — нет денег.
Выполнить план — нечего будет нести на базар.
Чтобы купить всё то, что не растёт на приусадебном участке, нужны деньги.
Оплатить налоги (за корову - 600 руб. + 700-800 литров молока и 1,5 кг сливочного масла; за собаку - 150 руб., за кота - 70 руб., подоходный налог — 200 руб в год с человека — данные взяты из обзорной статьи В. Васильева «Оккупационный режим и население»), налагаемые немцами по любому поводу штрафы, пр. — необходимы наличные.
И так далее. Крутись, как можешь…

5а. - Это село, как и прочие, немецкие комендатуры и полностью подчинённое им самоуправление (управы) немцы не оставляют в покое:

«Распоряжение старосте с. Балина Литинского района о сдаче живой птицы и яиц
                22 сентября 1942 г.
По распоряжению господина житомирского генерала-комиссара гуси и утки необходимо сдать не позже 5 декабря 1942 г. Птица сдаётся только живой. Если гуси и утки перед сдачей будут без перьев, то таких приёмный пункт потребительского общества не принимает.
В связи с поздним временем года Вы обязаны энергично взяться за выполнение поставок яиц, если кто-то из сельских жителей не имеет совсем птицы, то село обязуется распределить соответствующее количество между другими собственниками.
                Председатель управы Маркитан
                Заведующий сельхозотделом Коправчук»

Чтобы понять «проблему гусиных и утиных перьев», надо знать, что среди налогов были - от каждого крестьянского хозяйства - одеяло, простыня, подушка с наволочкой и полотенце. Подушку, разумеется, надо было чем-то набить.

6. - 22 октября 1941 г. и. о. Военного начальника сельскохозяйственной части по Винницкой области Денеке, приказом которого и Винницкой областной управы от 29 сентября 1941 г. была введена на территории области обязательная сдача производителями картошки и плодоовощей, с установлением плана поставки их по каждому отдельному району, в новом приказе сообщает о результатах проверки исполнения плана на 15 октября 1941 г.: « … вышеупомянутый приказ… исполняется на местах кое-как и медленными темпами… Исходя из этого, «немецкое военное командование... устанавливает последний срок … выполнения до 10.XI.41.»
Далее перечисляются мероприятия - «необходимые», по мнению Денеке, и так же нереальные в смысле достижения выполнения плана, как и намеченные предыдущим приказом.

7. - Не лучшей для немцев оказалась ситуация с обязательной мясосдачей (кстати, даже теми селянами, кто не имел домашнего скота: все крестьянские хозяйства были обязаны сдать в год по 50-54 кг мяса).

Из приказа Калиновской сельскохозяйственной комендатуры от 19 ноября 1941 г. о запрещении самовольного убоя скота:
« П. 2. По разным сёлам распространяется вражеская агитация, что якобы немецкая власть будет забирать всех свиней и скот. А поэтому вношу ясность: у крестьян никто скот забирать не будет Будет только мясосдача и то в меньших размерах, чем при советской власти. С целью недопущения дальнейшего уничтожения молодняка приказываю:
Всем старостам запретить забой свиней и крупного рогатого скота без разрешения сельскохозяйственного коменданта. Предупреждаю, что лица, виновные в нарушение этого приказа, будут привлечены к строгой ответственности, вплоть до расстрела. Старосты этих сёл несут ответственность наравне с конкретными виновниками.
                Межрайонный сельскохозяйственный комендант Петерс»

Следует заметить, что «вражеская агитация» (вернее, различные слухи) начала распространяться после осуществления гитлеровцами реквизиции (принудительного изъятия) у крестьян продовольственных запасов.

8. - Через год немцам становится кое-что понятным. Но время упущено, да и вера в непобедимость вермахта, о которой кричала немецкая пропаганда, воспринимается населением уже с большим скепсисом. Украинские националисты, понявшие, что немцам с ними не по пути, проводят успешную контрпропаганду. Партизанское движение, организованное Москвой, даёт более заметно знать о своём присутствии.

Группа отдела политики рейхскомиссариата «Украина» во главе с профессором Грюнбергом, побеседовав, во время своей поездки по оккупированным территориям, с комиссаром г. Винницы Маргенфельдом, комиссаром Винницкой области Халле и церковным представителем Хеном о настроениях населения области, представила неутешительный для захватчиков доклад.

«В отношении аграрного вопроса проведено пропаганды больше, чем надо. Этой пропагандой  вызвали сейчас у населения невыполнимые надежды. Передачу приусадебных участков надо было бы предоставить комиссару области. Он бы завоевал уважение у крестьян, если бы он с начала осени отдал бы им полгектара земли, а остальные полгектара пообещал бы весной за хорошую работу. Весенние работы были бы проведены намного лучше. Вообще если бы комиссар области не считал раздел земли за преждевременное мероприятие, то вопрос земельной собственности был бы уже решён.»

9. Очень демонстративны результаты хозяйствования завоевателей по показателям средней урожайности отдельных основных культур в Гайсинском гебите (по-немецки Gebiet – область, территория, зона, район, пр.) в 1942 г.; для сравнения даны цифры урожайности в другие периоды (в центнерах с гектара).
Таблица взята из историко-статистического обзора Гайсинского района, составленного в конце 1942-го года.

Культура          1942 г.       1907-1911 г.г.       1912-1916 г.г.             1917-1921 г.г.
Пшеница            5, 9                10, 41                14, 88                8, 35
Рожь                5, 0                11, 96                12, 36                8, 2
Ячмень              11, 4                11, 6                11, 3                7, 55
Овёс                11, 4               13, 2                12, 1                6, 9
Кукуруза             7, 6                13, 8                18, 6                8, 0
Горох                6, 3                13, 5                12, 2                7, 7

Как видно, по всем культурам, кроме ячменя, средний урожай был существенно ниже, чем в дореволюционные времена и в первые годы после революции. Относительно высокий урожай ячменя объяснили особо благоприятными именно для этой культуры климатическими условиями 1942-го года.

10. - Справка от 24 сентября 1943 г. об урожайности сельскохозяйственных культур по Винницкой области в 1941 и 1942 г.г. демонстрирует схожую тенденцию (в центнерах на гектар):
Всего зерновых: 1941 г. - 9, 1, 1942 г. - 6,8.
Рожь — 8,8 и 5, 6; пшеница — 11,2 и 6,3; ячмень — 9,0 и 10, 0; овёс — 5,1 и 8,7;
горох — 9,7 и 5, 8; гречка — 4,1 и 2,6; просо — 12,5 и 3,8; кукуруза — 15,5 и 6,3; подсолнечник — 9,7 и 5,0; сахарная свекла — 120/75 и 58,8.

        Организация торговли сельхозпродуктами

Частная торговля, за исключением базаров и украинской кооперативной организации, оккупантами была запрещена.
18-го сентября 1941 г. городское самоуправление г. Винницы (подпись: Проф. Севостьянов) публикует «Правила базарной торговли в г. Виннице»:

«Для продажи крестьянами близлежащих сёл продуктов сельского хозяйства в городе Виннице организовано 3 базара:
1) «Калича» в начале улицы Литинское шоссе.
2) «Новый» на Замостье на перекрестке улиц Коцюбинского и Некрасовской.
3) «Старогородский» в начале улицы Глеба Успенского на Старом городе.»
[«организовано» - слишком громко сказано: первый из этих базаров винничанам был известен как минимум лет сорок, второй — ещё дольше, ну а третий, значительно меньший первых двух - рядом с отхождением улицы Г. Успенского от улицы Данила Нечая - хорошо знали жители того района города также уже немало лет.]

Эти места были признаны «официальными» местами для базарной торговли в установленные часы, а продажа вне базара - на улицах и околицах города - запрещена; разрешалась лишь продажа молока по домам.

«3. Все продукты продаются по установленным ценам.
4. «Обменная» торговля — строго воспрещается.»
Я выделил эти два пункта «Правил базарной торговли» особо, чтобы показать, насколько далеки от понимания действительной ситуации и менталитета населения оккупированной страны были немцы (не могу представить, что такое мог сочинить кто-то из местного самоуправления), давая установки на подобную регламентацию, выражаясь языком финансистов, товарно-денежных обменных отношений.

В книге воспоминаний врача В. Я. Куликова можно найти свидетельства нарушения этих неуместных правил, за что, согласно разбираемому положению, полагались наказания: штрафы или принудительные работы.
Но страсть к наживе у одних, состояние «голод не тётка» у других сметали всякие страхи, да и Служба базарного контроля не была неподкупной и занималась не только определением размеров базарного сбора…

Привожу цитату из моей рецензии на книгу В. Я Куликова «Оккупация Винницы» (http://www.proza.ru/2014/04/04/42 ):

«Базарные цены — что курсы акций на бирже. И установленные новыми властями максимальные цены селян уже скоро не устраивали. Организованная базарная торговля начала расстраиваться. Возникли в различных частях города, на дорогах маленькие базарчики. За всеми ими полиции было не уследить. «Менее, чем за два месяца оккупации цены на продукты питания возросли вдвое и больше» (стр. 150).
«12 сентября на базаре вывесили новую таксу. «Тіткам» она не понравилась...» (стр. 151). На базары начали выносить ещё меньше. Люди голодали. А немцы начали насильно отбирать продукты питания у тех, кто имел подсобное хозяйство (например, на Старом городе). Напоминаю, что 16 тысяч евреев — значительная часть оставшегося в городе населения — приблизительно в это время (с 19-го сентября) уже не нуждались в пище." [Тут я, по моим последующим расчётам (http://www.proza.ru/2017/01/30/842 ), определённо завысил число убитых евреев до и во время первого массового их расстрела. Но это сути сказанного не меняет.]

А по поводу пункта «Обменная» торговля — строго воспрещается.» приведу цитату из В. Васильева: «Часть городских жителей выживала за счёт обмена домашних вещей, одежды на продукты.»

Остаётся ответить на вопрос: для чего немцам надо было «упорядочить» базарную торговлю? Попробую порассуждать.
Во-первых, чтобы население не имело много времени на торговлю, а больше трудилось на полях и фермах.
Во-вторых, чтобы предотвратить скопления народа в неохраняемых полицией местах (страх перед возможными нападениями партизан, диверсиями, пр.)
В-третьих, чтобы иметь возможность контролировать и раскрывать продажу того, что не разрешалось.

Как показывают свидетельства В. Я. Куликова, полного контроля над рыночной торговлей осуществить оккупантам не удалось. Несмотря ни на что, «чёрная торговля» существовала:
- в местах, для торговли не отведённых
- в часы, запрещённые для торговли
- по ценам, отличающимся от указанных управой
- товарами, которые для базарной торговли, по распоряжению оккупантов, не допускались.

К довершению всего, немецкие военнослужащие, которым не велено было посещать базары, судя по фотографиям и кадрам кинохроники, появлялись там не редко. Их прельщала возможность за мизерные суммы денег приобрести молочные изделия, фрукты, ягоды, семечки и прочее, отсутствовавшее в солдатском рационе. Кроме этого, население, чтобы выжить, за бесценок продавало из-под полы и открыто ювелирные изделия, фарфор, картины, антиквариат и тому подобное. Частично это были собственные вещи, большей частью — из разграбленных квартир убитых еврейских семей. Знатоки ценных предметов из числа захватчиков пользовались ситуацией — и задёшево скупленное переправляли в Германию. Отосланное там не редко - с подобной же целью - перепродавалось.

Продолжение: http://www.proza.ru/2020/03/22/10 .