Июнь девяносто восьмого. Гл 4 Опасное предложение

Пришёл черёд рассказывать Михаилу, и он стал вспоминать свою краткосрочную командировку на войну:
– Мне посчастливилось стать свидетелем окончания боёв в Грозном. Как сейчас помню, 5 февраля все огневые точки на площади Минутка были подавлены, а уже 11 февраля армейский корпус генерала Рохлина был выведен в Волгоград. Я уже говорил, что мне удалось взять у Льва Яковлевича интервью в разрушенном Грозном.
Кречетов прервал речь, восстанавливая в памяти мельчайшие подробности той незабываемой встречи. Потом продолжил:
– Командующий Северной группировки принял меня в холодном подвале, при тусклом свете сальных плошек. Помню, меня поразил его внешний вид. Он был совершенно не похож на лощёных столичных генералов, с которыми мне доводилось встречаться. Это был смертельно уставший человек с красными от недосыпа глазами, одетый в обычный пятнистый бушлат и сапоги. На голове шапка-ушанка с опущенными клапанами. На переносице очки в роговой оправе с треснутым стеклом.
Я тогда ещё отметил про себя, что в советские времена видел таких людей в поле во время страды, когда брал интервью у передовиков сельхозпроизводства. Рохлина легко можно было принять за бригадира совхоза, но никак не за именитого полководца.
Лев Яковлевич напоил меня горячим чаем и откровенно ответил на все мои вопросы. Рассказал, как в ходе боёв за Грозный применил новейшую тактику – танковую карусель. Когда несколько танков поочерёдно выходят на одну и ту же удобную позицию и с безопасного для себя расстояния ведут непрерывный огонь по опорному пункту противника. Дудаевцы, не в силах выдержать такой обстрел, в бессильной ярости покидали занимаемые рубежи. Генерал поведал, как в сражении за площадь Минутка удалось измотать противника и сломить его сопротивление с минимальными потерями для наших войск.
Потом Рохлин поделился своими планами. Уже известно было, что 8-й армейский корпус будет выведен в Волгоград. Лев Яковлевич рассчитывал в короткие сроки переформировать его с учётом накопленного боевого опыта и вернуться в Чечню.
– Судьба распорядилась иначе, – заметил Красько. – Кремлёвские стратеги готовились к предстоящим выборам в Государственную думу. И прославленный боевой генерал был нужен им совсем на другом фронте.
– Что верно, то верно, – подтвердил Кречетов. – Им удалось втянуть Рохлина в политику. Он ведь шёл на выборы третьим по партийному списку. Я уверен, что только благодаря его авторитету созданное в мае девяносто пятого года по инициативе Ельцина общественно-политическое движение «Наш дом – Россия» смогло занять третье место, уступив ЛДПР совсем чуть-чуть.
– Тогда ещё Батя надеялся, что, придя во властные структуры, он сможет изменить положение дел в униженной армии и разваливающейся стране. Но, получив доступ к секретным источникам информации на должности председателя Госдумы по обороне, просто ужаснулся масштабам коррупции в высших эшелонах власти, которая пустила свои щупальца во все сферы жизни, включая армию и ОПК. Когда же осознал, что возглавляемое Черномырдиным движение только делает вид, что борется за народные интересы, а на самом деле попустительствует коррупции, Рохлин вышел из НДР и создал собственную политическую организацию: «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки».
– Странно, я об этом ничего не слышал, – поразился Михаил. – Совсем отстал от жизни.
– ДПА было создано в июле прошлого года, – пояснил Алексей.
– Тогда понятно. После смерти Танечки я перестал интересоваться политикой.
– Оно и видно. Живёшь в своей квартире, как в берлоге. Ничего не вижу, ничего не знаю… –  Красько укоризненно посмотрел на товарища. – Не рановато ли хоронишь себя, дорогой!
– А что мне остаётся… Инвалид. Работы нет. Кому я нужен такой? Для дочери и то обуза.
– Ох, лукавишь, Мишаня! Да на тебе ещё пахать можно! И талант твой зазря пропадает! Айда к нам в ДПА. Нам такие люди, как ты, вот так нужны. – Алексей провёл ребром ладони по горлу.
– А ты, стало быть, уже в ДПА состоишь? – удивился Кречетов.
– Стал бы я тебя уговаривать иначе! – усмехнулся Красько.
– И какие цели преследует ваше движение, если не секрет?
– Секрет, – лукаво улыбнулся отставной полковник. – Но тебе скажу, – он испытывающе посмотрел на товарища. Взгляд сделался серьёзным. – Наша первостепенная задача – это свержение антинародной власти, – заметив, как округляются глаза приятеля, пояснил, – законным путём, разумеется.
Кречетов долго не мог прийти в себя. Зная Алексея с ранних лет, понимал, что тот не шутит. Но и услышанное никак не укладывалось в его захмелевшей голове.
– Что-то во рту пересохло. Давай-ка чайник поставим! – предложил Михаил.
– Давай, – согласился Красько. – Я вижу, у тебя есть вопросы. Так ты задавай, не стесняйся!
– Подожди. Дай собраться с мыслями.
Хозяин налил воды в пузатый стальной чайник со свистком и поставил его на электроплиту. Включил конфорку, после чего повернулся к собеседнику:
– И как ты себе это представляешь?
– Что «это»?
–  Свержение легитимной власти законным путём?
– Значит, то, что власть антинародная, у тебя вопросов не вызывает. Это уже хорошо. – Красько расплылся было в довольной улыбке, но тут же взял себя в руки. – А насчёт легитимности можно поспорить. Ты не хуже меня знаешь, как проходили выборы президента России в девяносто шестом. Сам говорил, что все СМИ в руках олигархов. О какой объективности освещения предвыборной кампании можно вести речь в такой ситуации? Кроме того, есть все основания считать, что у Зюганова украли голоса в первом туре. Ельцин набрал больше за счёт махинаций и подтасовок, а во втором туре победил только благодаря предательству, иначе и не скажешь, генерала Лебедя, который получил 15% голосов и занял третье место в первом туре. Авторитетный генерал купился на соблазнительные обещания Ельцина и призвал своих сторонников поддержать действующего президента…
– Да знаю я это всё! –  перебил Кречетов. –  И то, что Ельцин перенёс инфаркт во время избирательной кампании и слёг в больницу на операцию сразу после выборов, а потом полгода не появлялся на телеэкранах. И то, что фактически правит страной семибанкирщина. Видимо, немало олигархи потратили на выборы. Задолжал им президент по-крупному, пришлось расплачиваться государственной собственностью. Контрольные пакеты акций крупнейших предприятий теперь в руках семи банкиров, которые контролируют более половины российской экономики. Да только, как ни крути, а наш дефективный президент избран народом и признан международным сообществом!
– Верно говоришь. Только народ как избрал президента, так и снять может, причём, не дожидаясь очередных выборов. Ты посмотри, как люди живут! Население вымирает, это в мирное-то время! Промышленность сократилась минимум  в пять раз. Экономика рушится, того и гляди дефолт будет. А кто руководит кабинетом министров? Какой-то молокосос! Киндерсюрприз хренов! Армия разваливается. Страна расползается по швам. Чечня уже фактически отделилась. Следующими будут Ингушетия и Дагестан, за ними – весь Северный Кавказ, а потом и Татарстан с Башкирией! Если этот процесс не остановить, то от России останутся рожки да ножки! Страна катится в пропасть. А до выборов ещё два года. Мы не можем ждать, сложа руки! Борис Ельцин – это главный проводник разрушительной политики,  государственный преступник №1 Советского Союза и России. Необходимо отстранить его от власти и как можно скорее!
– И что вы предлагаете? Начать гражданскую войну?
– Не будет никакой гражданской войны. Президента Ельцина можно отстранить от должности вполне законными средствами.
– Интересно, какими же?
– А ты послушай, не кипятись. Кстати, у тебя чайник закипает.
Чайник стал издавать лёгкий свист, который всё усиливался. Михаил поспешно выключил конфорку и снял свистуна с электроплиты. Насыпал из большой жестяной коробки две ложечки чёрного чая в керамический чайник, добавил ложечку сахара для лучшей заварки и залил кипятком. Накрыл заварочный чайник грелкой-колпаком в виде очаровательной куклы, наряженной в пышное платье. Достал из посудного шкафа две фарфоровые чашки с блюдцами, поставил их на стол. Убрал пустые рюмки и поставил вазу с овсяным печеньем.
– Лёха, ты чай с сахаром пьёшь или без? – обратился он к гостю.
– С сахаром.
– Тогда вот тебе сахар, – Кречетов подал ему сахарницу с чайной ложкой. – А я предпочитаю чай без добавок, разве что с лимончиком…
– Лимон тоже без сахара кладёшь?
– Ага.
– Я смотрю, ты очень строг к себе. – Алексей улыбнулся одними глазами.
– Напротив, обожаю себя побаловать, – ухмыльнулся Михаил. – Просто не люблю очень сладкое. Сахара в десерте хватает. Посмотри, сколько его в овсяном печенье.
Кречетов налил густой настоявшейся заварки в чашки, добавил в них кипятку и присел за стол.
– Круто заварил чаёк! – похвалил хозяина Красько. – Почти чифир!
– А ты лимончика добавь, станет светлее, – посоветовал Михаил и подкрепил свои слова личным примером.
Некоторое время друзья пили чай молча, наслаждаясь его вкусом и ароматом. Закусывали чудесный напиток овсяным печеньем и горьким шоколадом. Наконец, Алексей решил продолжить прерванную беседу:
– Ты спрашивал, каким образом можно отстранить дефективного, как ты выразился, президента от власти в рамках закона.
Кречетов кивнул в знак согласия.
– Есть такое средство, называется гражданское неповиновение, когда массы людей выходят на улицы и выражают решительные протесты против политики, проводимой ненавистной властью. Согласись, что граждане России имеют право на митинги и стачки. А наша задача – поднять народ на непримиримую борьбу с преступным режимом.
– Легко сказать… – пессимистично заметил Михаил.
– Да, это чрезвычайно сложная задача, но другого пути нет! Все истинные патриоты должны объединить свои усилия против общего врага в решающем сражении, чтобы спасти отечество. Ты помнишь, какая волна протеста прокатилась по стране в феврале этого года? – поймав недоумённый взгляд товарища, Алексей только скривился и махнул рукой. – Понятно. Ты всё проспал в своей берлоге. ДПА организовала массовые выступления в крупных городах России, приуроченные к восьмидесятой годовщине создания Красной армии. Это была лишь первая проба сил. В мае начались шахтёрские митинги в Кузбассе, Ростовской области и Республике Коми. Шахтёры перекрыли железные дороги и требуют уже не ликвидации огромных долгов по зарплате, а отставки Ельцина. Чуешь разницу?! На днях шахтёры из Воркуты приехали в столицу и расположились лагерем на Горбатом мосту. Стучат касками по мостовой и заявляют, что никуда не уйдут, пока президент не уйдёт в отставку.
– Похоже, я действительно проспал всё на свете, – сокрушаясь, промолвил Кречетов. – В стране такое творится, а я ни сном ни духом…
– Вот-вот! А ты знаешь, что в Кузбассе власть фактически уже перешла в руки стачкомов? По всей стране создаются Комитеты спасения. И волна протестов будет только нарастать, пока не сметёт кремлёвских временщиков, которые совсем замордовали народ. Сидят на шее и ножки свесили.
– Неужели ты думаешь, что временщики отдадут власть без боя? Они же прекрасно понимают, что им светит в случае поражения, и пойдут на любые преступления, лишь бы удержать эту власть. Ельцин однажды уже применил танки против народных избранников…
– Повторения девяносто третьего года не будет! – решительно заявил Красько. – Армию уже не обманешь. Она не будет выполнять преступные приказы. А если кто-то из силовиков по глупости или злому умыслу решится на подавление народных выступлений, то мы им быстро шею свернём!
У Кречетова отвисла челюсть от удивления:
– Кто это мы? – спросил он после некоторой паузы.
– Не переживай, найдутся силы, – туманно ответил отставной полковник и добавил доверительным тоном. – Я тебе больше скажу. У всей этой гнилой верхушки уже заготовлены тёплые местечки за бугром. Как только почуют, что запахло жареным, свалят отсюда в один момент. Так что никакой гражданской войны не будет.
– Хотелось бы верить… –  пробормотал Михаил.
– Даже не сомневайся! – снисходительно улыбнулся Алексей. – Ну, так как, пойдёшь к нам в ДПА?
– И что я у вас буду делать?
– Правду писать, как ты умеешь! Открывать людям глаза!
– Да кто же её опубликует, правду-то?
– А это уже не твоя забота!
– Не знаю, Лёха. Подумать надо. Ты столько информации на меня вывалил, аж голова пухнет с непривычки!
– А я и не тороплю. Дело это серьёзное и к тому же весьма рискованное. Подумай! Только не затягивай… – сказал Красько и протянул товарищу опустевшую чашку. – Налей-ка мне ещё чайку! Уж больно чай у тебя вкусный.
Друзья ещё посидели за столом, но о политике больше не говорили. Вспоминали юные годы, когда вместе росли и познавали жизнь. Делились информацией об одноклассниках, которых судьба разбросала по всей необъятной стране, некоторые даже оказались за рубежом. Потом Михаил показывал дорогому гостю фотографии из семейных альбомов. Не заметили, как за окном совсем стемнело. У Алексея на руках был билет на утренний поезд до Волгограда, поэтому засиживаться долго не стали. В полночь легли спать.

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2020/03/19/890
Следующая глава: http://www.proza.ru/2020/03/19/931