На грани выживания

Повторюсь. Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и  время длиной в жизнь.

Ранее я писал, что реформы 1997 года в налоговом законодательстве привели к тому, что работать «в белую» небольшим предприятиям стало трудно. Надо было держать помещения офиса, складов и подсобных помещений. Платежи по коммунальным услугам стали «кусаться». Только за банковские услуги, в виде платежей за перевод собственных средств, приходилось платить огромные суммы, часто превышающие суммы налогов на прибыль. Приходилось воевать с банком, чтобы тот снижал эти платежи. Только спустя год банк перешел на оплату за каждую платёжку, без учёта переводимых средств. Распоясались правоохранительные органы. Постоянные наезды с изъятием документов, поборы от райотдела милиции на помощь в ремонте РОВД. Проверки и штрафы от пожарных и газовщиков. Естественно, что деньги, которые приходилось платить не могли отражаться в расходах фирмы. Постепенно деятельность предприятия приходила в упадок. Чтобы как-то продержаться я перевёл всех работников в НПЧП «Система» и теперь хотя бы мог платить им зарплату, переводя не ЕСВ (почти 50%), а 6% с оборота и НДС.

Но, это помогало мало. Мы пытались расширить свою деятельность. Помимо того, что мы работали с 50-ю колхозами, я договорился с Балаклейским лесхозом и «Балцемом», и мы стали поставлять им белорусские запчасти на МАЗ в обмен на лесоматериалы и шифер. Появилось новое направление работы. Как работать с лесом мы не представляли. Поначалу еле-еле пристроили партию досок на фабрику мороженого. Начали подключать другие лесхозы Харьковщины.  Стали усиливать рекламу, и это дало результат. Уже к 2000 году мы занимали приличный сегмент рынка в Харькове. И только это спасло от банкротства в 2001 году, когда Леонид Кучма решил ликвидировать колхозы. Те крохи, которые нам перепадали на рынке запчастей для сельхозтехники, быстро истощались. Разрастался рынок запчастей  «Лоск». Все новые фермеры, чтобы не переплачивать, всё покупали там. Оставались только лесхозы. Да, и те приняли решение отказаться от бартера на лесоматериалы. Теперь они зажили хорошо. К ним потянулись предприниматели из Польши, Литвы, Румынии и других европейских стран. За границу вывозились лучшие сорта леса, а нам доставалась технология и 3-й сорт. Пришлось учиться торговать лесом за деньги. Объемы продаваемого леса и запасных частей резко сократились. Немного «выручил» Витебский мотороремонтный завод, который оплатил нам поставку запчастей на СМД-31 на сумму больше 30 тыс. долл. Правда, полностью поставить запчасти нам не удалось. Мы оплатили эти запчасти заводу «Серп и Молот», а он обанкротился, и городская налоговая запретила нам получение этих запчастей. Пришлось выкручиваться, собирая запчасти по всем фирмам города. С трудом, в августе 2002 года, я всё же рассчитался с заводом, поставив согласованные другие запчасти.

В это время моя фирма ООО «КАНТ» и НПЧП «Система» сократились до 6-7 человек работников. Закончились поставки в Крым, колхозов уже не было, а новые агропромышленные предприятия закупали не нашу украинскую технику, а зарубежные трактора. Я понимал, что придётся закрывать свой бизнес. Помог случай. Поступило предложение от Ф.М. Подберезского немного поработать в Кыргызии. Я принял его, и на полгода уехал туда, написав заявление на отпуск и оставив своего заместителя «на хозяйстве». К сожалению, через полгода никакого хозяйства уже не было. Я не нашел ничего, даже печатей. Ну, а налоговые просто ликвидировали мои предприятия, исключив их из реестра. К сожалению, мы не выполнили многих своих обязательств перед контрагентами. Но, это не моя вина. Надо было им подавать иски, которые они бы легко выиграли. В банке ещё два года на счету были деньги, которые после ликвидации предприятия были перечислены в бюджет.