Воспоминания или смысл жизни?

Под музыку Георгия Свиридова  -Романс к повести А.С. Пушкина  «Метель»

     Первые аккорды – они вонзаются прямо в самое сердце, мгновенно возникает щемящая тревога … невыносимое отчаяние и боль …терзающий стон души и порывы чувств сопротивления безысходности…
     Но музыка постепенно стихает и плавно, дотрагивается до тебя мягкими, пушистыми лапками котёнка и осторожно шепчет: «Смирись». Ты начинаешь успокаиваться, но вдруг откуда-то с небес, тонким потоком льются первые, нежные, дрожащие, чарующие звуки плачущей скрипки.  Душа вздрагивает, оголяется, начинает волноваться и вибрировать в такт плывущей музыке.  Отчаяние сменяется крохотной надеждой, переплетающейся с прекрасными воспоминаниями изумительной, лёгкой молодости и первой чистой, незабываемой любви…  Как под гипнозом, ты проваливаешься и постепенно, тёплая, упоительная волна божественного звучания разливается по коже, заполняет все клеточки тела, вливается в усталый мозг и скатывается слезинками вместе с тоской по утраченному счастью…
Они превращаются в прозрачно-молочный туман и сквозь него пробиваются жемчужно-розовые и нежнейшие, переливающиеся сиреневые струйки воспоминаний…
     Однажды, вечером возвращалась с младшей сестрой с дачи. Она споткнулась, ревела, я тянула её за руку и войдя в подъезд, впервые увидела тебя. Ты сидел на чемодане и дремал, светлые, густые пряди волос с каким-то пепельным отливом волнами свисали вниз, ты поднял голову и посмотрел на меня такими удивительно-красивыми, светлыми и добрыми глазами, что я на миг замерла, мои ноги онемели, это было впервые. А дальше, я не помню, как поднялась на свой этаж. Это была любовь с первого взгляда!
      Дружили 4 года.               
     Какая замечательная, чистая, интересная была студенческая дружба в счастливые советские времена, когда много читали и даже вслух, походы и песни под гитару, как я радовалась твоим достижениям в плавании, чуть не выпрыгивала в воду, болея за тебя, любовалась тобой, когда ты стоял на верхней ступеньке. Как ты готовил мне лыжи перед соревнованиями, натирая их мазями, переживал, а потом кормил шоколадом. Отдышавшись, я весело рассказывала тебе как своим тоненьким голоском кричала: «Лыжню!», но увы, меня никто не слышал и мне приходилось обгонять по целине.               
      Ты научил играть меня в шахматы и я, на радостях, умудрилась обыграть всех студентов в первом колхозе, какая я была гордая.                Как гуляли под звёздами, мечтали …  и каждый вечер ты поднимал меня на руках на третий этаж. Какой ты был сильный и оба наивными, а потом я до утра зубрила латынь, а ты, штудируя высшую математику, ещё рисовал мне срезы тканей по гистологии.  Как всё было мило и трогательно.
     Однажды, танцевала в скверике под дождём босиком, а ты, такой любимый и родной, смеялся. Как твои прекрасные серые глаза отвечали взаимностью, а с пушистых ресниц забавно скатывались росинки.
     Утром открывала дверь и к ногам падали веточки ароматного каштана…
     Все спрашивали: «Когда же вы поженитесь?», а потом всем двором помогали готовиться к свадьбе.  И вот, долгожданная свадьба!  Белоснежное платье! Фата, украшенная милыми атласными цветочками, сделанными с любовью соседкой. В комнате невест, мои подружки шептали мне, что я самая красивая. А мы все были очень счастливые, очаровательные и все в одинаковых белых, лакированных туфлях, завезённых накануне в салон. В этом была особая прелесть! Самое смешное в том, что мои такие-же туфли мы купили с подружкой в Москве на ВДНХ, случайно, после того, как накатались на Американских горках и долго искали слетевшую шляпу. Сколько было рассказов и весёлых воспоминаний.
     В день рождения открывала глаза, а вокруг всё было усыпано ландышами, они словно звенели от радости, душистыми белоснежными колокольчиками.
     Как, впервые, я приехала в деревню и отгоняла петуха от курицы.  Все бабули, побросали семечки и соскочили с лавочек, а ты побросал удочки и весело отгонял меня от петуха. Утром меня уже звали: «Тундрочка».  А мне было стыдно и смешно.
     Теплая ночь…, лежали в стогу до утра и каждую клеточку пропитал пряный, дурманный аромат сена и всё тело и душа наполнялись особой чарующей негой, а перед глазами открывался бархатный, усыпанный мерцающими огоньками, таинственный мир, манящий в будущее и в вечную любовь. Как весело нам подмигивали звёзды, как- будто радовались за нас.
     Однажды ехали на велосипедах с рыбалки счастливые и отдыхали в поле, усыпанном васильками. Они обнимали нас своими небесно-голубыми бантиками, а нас было уже трое и наше творение впервые заявило о себе лёгким прикосновением: «Я живой!»
     Самое незабываемое первое материнское счастье, когда принесли твою кровиночку и крохотные розовые губки ловят сосок и ты сливаешься в единое целое, не чувствуешь своего тела, уходит боль, страхи, только всепоглощающее ласковое движение губ. Ты ощущаешь, как полилось молоко и в противоположном направлении течёт сладостная истома. 
     Дома, ты впервые поднял своего сына сильными, красивыми руками, здесь не может быть слов, их ещё не придумали, ты просто излучал блаженство.
     Какое чудо подарил Господь!  Как две капли воды похож на тебя, те же волосы с пепельным отливом, только ещё светлее, такие же серые глаза, только ещё прекраснее и добрее, ум и феноменальную память, как у тебя. Не мы, а он нас мучил просьбами почитать, передавая книгу из рук в руки, пока не выучит наизусть.  В четыре года знал всю карту мира и у вас была забава задавать мне каверзные вопросики, когда я варила вкусный борщ и жарила котлеты: «Какая столица страны, где «зевают бегемоты»?»  Я и страну то не помню, а потом все дружно смеялись.  Боже! Как я вас обожала!
     Прекрасно учился, только не умел рисовать, и я изображала детские рисунки, которые однажды повесили на выставку в школе перед собранием - вот угораздило, но через несколько лет у тебя открылся дар к рисованию -  вот и впрямь, чудо.
      Мы втроём сидим в полупустом троллейбусе и на каждой остановке, входящим, сынулька громко объявляет: «А мы, едим мамин диплом получать!»  Поздравлял и веселился весь троллейбус вместе с водителем.  Просто восторг, а я уже поняла, что во мне зародилась ещё одна жизнь.
     Было и тяжёлое испытание. Ты поступал в аспирантуру, но наступили тревожные времена и тебя призвали на два года лейтенантом на точку в пески Каракумы. Я перешла на четвёртый курс, а сыну было девять месяцев. Проревев несколько месяцев подряд, меня посадили в самолёт и когда ты обнял меня на аэродроме в Красноводске, я впервые увидела твои слёзы.                А потом два года продолжалась удивительная, трогательная переписка, сколько нежных и волшебных слов, мы открывали себя заново.  Эти стопочки бережно хранятся и перевязаны розовой и голубой ленточками.
     Дивизион снят с боевого дежурства, и я прилетела летом на целых двадцать дней. Эту сказку мы вспоминали постоянно.
     Каспийское море в трёх километрах.  Первое впечатление – необитаемый остров, ни души, лишь везде змеиные следы. Правда, один раз встретился верблюд, передние ноги были перетянуты волосяной верёвкой, чтобы не убежал. Вот озорник! Стёр в кровь и двигаться дальше не мог, из огромных глаз катились слёзы, из моих полились тоже. Ты осторожно срезал ниточки, он стоял, как вкопанный, потом медленно добрёл до моря, и в воде не двигался в течение часа.  Два дня встречал нас и ходил за нами по пятам, на третий день исчез.
     Мы плывем в бархатной, тёплой, необыкновенно прозрачной воде, необычного цвета, раскрашенного планктоном. Как- будто на салатово-зеленоватую органзу накинули желтую вуаль. Солнечные лучи, как золотые рыбки резвятся в волнах, небо раскрашено чистейшим аквамарином.  Блаженство, да и только! Я поворачиваю голову и так сильно я ещё никогда не кричала, на меня смотрят круглые, удивлённые глаза на лысой чёрной голове с длинными усами. Чудо-юдо в миг исчезло и целая стая каспийских тюленей изучала нас уже издалека.
      Однажды мы заплыли далеко и внезапно начался мощный отлив, с огромной силой нас тянуло в море, таким я не видела тебя никогда, ты громовым голосом скомандовал схватиться за плечо, и эта была схватка за жизнь.  Долго потом лежали молча на берегу в обнимку.
     Я получала огромное удовольствие, когда уговаривала тебя проплыть баттерфляем, ты полностью погружался в воду, а потом, огромным взмахом рук, как крыльями взмывал высоко в белоснежной пене, на широких плечах играли мышцы, переливаясь на солнце… это было всегда некой магией, завораживающим действом.
     Прошло время, и я подарила тебе второго сына, меня перевели на первый этаж, и после дневного отдыха, открыв глаза, я увидела большую снежную бабу, рядом стояли вы, мои родные и старший сын кричал: «Где же этот братик?»
     Мы дома, вся большая семья рассматривает младенца, он копия меня и похож на девочку, на добром семейном совете, особенно бабушка, решили, что это «ошибка природы» и мол удивил, но больше всех удивил старшенький, он гладил ручки, целовал пяточки и пальчики, нежно ему что- то шептал, и эта любовь, потом обоюдная, лишь крепла с годами.
     Младший рос необыкновенным проказником, очень сильным, весёлым малышом, не умея стоять подтягивался на руках, переваливался через кровать и со звонким смехом шлёпался на подушки, которые раскладывали на полу, умудрился залезть на кресло и дальше на подоконник, нельзя было его оставлять ни на секунду, ползал только назад и упираясь о преграду, рычал – так было забавно. Приехали в деревню, обнимаемся с родными, вдруг крик: «Спасите, помогите! Уже висит на заборе, зацепившись колготками. Везде терялся и приходилось его постоянно искать. В шесть лет со слезами заявил, что хочет учиться играть на пианино. 
Замечательное, красивое, осеннее утро, младший в настоящем мужском костюме, белая рубашка с жабо и черная бабочка, на голове кудри, на глазах роговые очки, а в руках нотная папка, мы все вместе провожаем его первый раз в музыкальную школу. Удивительно, но желание младшего подтолкнуло старшего учиться
параллельно по классу гитары. С учительницей  на выпускном вечере вы исполняли так красиво на двух гитарах "Испанский танец". Теперь с Татьяной у нас крепкая дружба.
     Плыли самые счастливые года нашей жизни, мы всегда были вместе, заливали каток, ходили в походы, музыкальные школы, концерты, занимались спортом, все ребята собирались у нас, готовились к КВНу, шили костюмы, придумывали всякие разности, ты был всегда в центре, я угощала пирогами. Какой ты был гордый, когда старший сын написал сочинение, что мой лучший друг, это мой папа!
     Помню, уложу всех, ночью закончу всю работу, а потом на цыпочках подойду к каждому, полюбуюсь, тихонечко поцелую… вся моя жизнь это вы – самые дорогие мужчины.
     Впервые в городе соревнование: «Папа, мама, я – спортивная семья», нас выбрали от завода, где работал муж. Как я боялась, первую эстафету открывали мамы, нужно было проползти в мешке, одним концом натянутого на обруч… «Мама, давай»- услышала я на бегу… влетела в мешок так, что содрала все колени, папы завершали в бассейне, ты с вышки прыгнул сразу до середины дорожки, в итоге первое место и электрический именной самовар, на всю жизнь, от стал нашим талисманом…  Господь подарил прекрасных соседей с девочками одного возраста с нашими ребятами, это была удивительная дружба, устраивали праздники, концерты, конкурсы, кто лучше испечёт, мы сидели в жюри, какое было счастье! Младшие сидели за одной партой и своего сына Наташенька назвала его именем.
     Отрывая листы календаря, летело время.
     До конца своей жизни я не забуду, как старший сын на первую свою повышенную стипендию подарил мне французские духи, с каким трепетом он их вручал… как я плакала от гордости и умиления, обняла его, расцеловала, как соскучилась за год обучения, была перестройка и приехать из Рязани в Новосибирск было невозможно. Что тебе приготовить самое вкусное? Какого было удивление, когда услышала: «Мамочка, свари мне жиденькую манную кашу с маслом, как в детстве!»
     Копили деньги и полетели на выпускной, всё было очень торжественно,  генерал вручал тебе первому красный диплом и сказал: «Быть тебе генералом!» На вечере, ребята воскликнули: «Санёк, давай нашу!» Ты взял гитару, глаза твои светились счастьем, и начал играть так красиво, с переборами.
     Подошла одна мама и я услышала впервые такое выражение: «Знаете, какой ваш сын? Умытый солнышком! Где он появляется, там воцаряется мир! Он моложе всех, но заставил себя уважать, всем помогает, всегда улыбается».                Что испытывает мать, когда слышит такие слова?
     Мы танцевали на вечере, кружились в вальсе, вдруг ты остановился, поцеловал меня и прошептал: «Спасибо, тебе за таких сыновей!»
     Выпускной вечер, я смотрю на своего младшего сына, вспоминаю каждое мгновение и не могу поверить, как ты из озорного мальчишки с забавными кудряшками превратился в высокого, стройного, красивого, утонченного и серьёзного, с необычайно тёплыми бархатными карими глазами и с неимоверно добрым сердцем молодого человека.
     Прошло два месяца, младший уже студент, а у старшего первый отпуск в Училище, где его с другом из Липецка оставили работать. Вечером он объявляет, что ему дают направление в военную дипломатическую Академию и дополнительно начал изучать китайский и персидский языки, я пытаюсь повторять сложные с необычной интонацией слова, ничего не получается и все весело смеёмся… какое радостное ощущение, что все собрались вместе, какие незабываемые мгновения счастья.
     Музыка усиливается в звучании, аккорды становятся более жесткими и впиваются в самое сердце иголками до невыносимой боли.
     21 сентября…  сороковой день…, Богородица, сама принимает невинные светлые души, перенося в другой, таинственный и, наверное, прекрасный мир.
     Плавно стихает божественное звучание, наступает ватная тишина и пустота…
     Нет, не в коем случае! Пустоты нет. Есть неугасаемая, священная память! Две звезды, которые мерцали и переливались лучезарным светом, музыка души которых излучала тепло, добро и радость! 

А зачем знания, навыки, воспитание, все старания?
Я просто уверенна, что всё это пригодится в другой жизни - своей миссии!
Господи, спасибо тебе за подаренное счастье!
Оно моё и останется со мной навсегда!
А я? Что со мной? Зачем я живу?
Разве я могу огорчить Вас, ведь Вы меня видите! Меня пересадили в машине за несколько минут до аварии  и оставили живой не для того, чтобы я опустилась, плакала и рыдала!
 Я обязана молиться, превозмогая боль, я должна улыбаться и дарить такое же тепло, добро и свет до конца своей жизни!