Без срока давности

Российские следователи запросили у Канады материалы в отношении 96-летнего Гельмута Оберлендера - возможного участника массового убийства 214 детей-инвалидов в кубанском городе Ейске осенью 1942 года. В годы войны он служил в зондеркоманде 10-а, которая занималась уничтожением мирного населения на оккупированных территориях, в том числе в Краснодарском крае, где впервые были применены «душегубки» - мобильные газовые камеры.

Поводом для запроса послужили рассекреченные в прошлом году документы УФСБ России о казни детдомовцев и возбужденное вслед за этим уголовное дело по статье 357 Уголовного кодекса РФ «геноцид». Конечно, Оберлендер свое участие в преступлениях фашистов отрицает, заявляя, что его роль сводилась лишь в «переводе языка и чистке солдатских сапог», однако Верховный суд Канады определил его вину и лишил гражданства.
 
Детский дом у моря

Курортный город Ейск расположен у лимана Азовского моря. Неширокие улицы, опрятные старинные дома с ажурными фасадами, мощеные тротуары – таким выглядит город сегодня и таким был весной 1942 года, когда сюда эвакуировали более ста воспитанников детского дома из Симферополя. Ребят в срочном порядке вывезли на Кубань, так как фашисты через Перекоп рвались в Крым.
 
- Сначала их хотели направить в Горячий Ключ, но так как враг продолжал наступление на Кавказ и город неизбежно оказался бы на его пути, то повезли в курортный маленький городок Ейск, - рассказывает замдиректора Ейского историко-краеведческого музея им. В.В. Самсонова Марина Сидоренко. – У такого решения было несколько причин. Во-первых, дети болели костным туберкулезом и у моря они могли бы подлечить свое здоровье, а во-вторых, никто не предполагал, что немцы туда доберутся. 

Ребят разместили в здании детского дома на самой окраине, в садах, рядом с двором подсобного хозяйства. В этом учреждении воспитывались умственно отсталые дети: в двух корпусах жили лежачие больные, а в третьем - способные к труду. Это была обычная жизнь - каждый день детвора ходила на занятия в новую среднюю школу №1, находившуюся близко, на улице Пушкина. Они выступали в музыкальном ансамбле, устраивали соревнования, рисовали, играли в шахматы.
А в начале августа 1942 года по мостовым загрохотала вражеская техника, заскрипели обозы румынской кавалерийской дивизии. Наступили черные дни: фашисты выискивали среди мирных граждан коммунистов, партизан и подпольщиков. Зачистку города проводила зондеркоманда СС 10-а. В командный состав входили вымуштрованные офицеры, а вот всю грязную работу выполняли перебежчики, в том числе русские немцы.
 
«От имени погибших»

В музее Ейска хранится рукопись документальной повести, написанной Леонидом Дворниковым – бывшим детдомовцем, чудом избежавшим гибели в душегубке. Двенадцать тетрадей бережно сшиты между собой, пожелтевшие страницы исписаны ровным почерком. «И пусть заключительные страницы моей книги послужат уроком истории тем, кто еще вынашивает на сегодняшний день бредовые планы отвергнутой всеми народами проклятой войны! Мир победит войну!», - обращается к читателю Леонид.

Леонид Васильевич еще ребенком стал инвалидом, лишился обеих ног. После смерти родителей он попал в детский дом в Крыму, который эвакуировали в Ейск. Случайность, можно сказать, вырвала его из рук смерти – во время зачистки его схватил немец и уже поволок к кузову машины, как сзади раздался крик яростно сопротивлявшегося мальчика. Гестаповец, полагая, что Леня далеко не убежит на своих протезах, отпустил рукав его свитера, и поспешил на помощь. Воспользовавшись моментом, он спрятался в соседнем дворе.

- После войны Леонид Дворников окончил Краснодарский педагогический институт, стал филологом. И впоследствии собрал архив о трагических событиях в детском доме, чтобы свидетельствовать на судебных процессах против участников зондеркоманды СС 10-а, - поясняет Марина Сидоренко. - В 1963 году свою повесть он направил в Краснодарское книжное издательство. Ее вернули со словами: «в принципе рукопись готова к выпуску, но зачем это нужно?». Страна долго оправлялась от разрушений войны, и мало кто хотел вспоминать ее ужасы. Тетради он потом подарил музею. Я совершенно случайно наткнулась на них (уже после его смерти в 2010 году). Произведение написано простым языком, но читается тяжело. И пришла идея его перепечатать.

Книга вышла в 2016 году ограниченным тиражом, сейчас в рамках уголовного дела ее изучают следователи. На обложке - поле цветущих маков, пересеченное тяжелыми гусеницами машины, возможно, той, которая пятничным вечером 9 октября 1942 года затормозила у корпусов детского дома.

«Дяденька не бей! Я вам ничего плохого не сделала…»

Хроника тех дней запечатлена в свидетельских показаниях (уцелели около 50 человек)… Машина с обитым железом кузовом, без единого окошка, остановилась у крыльца. Детдомовцы высыпали на улицу, еще не подозревая, что перед ними настоящее орудие смерти. Не прошло и пяти минут, как фашисты стали тащить упирающихся мальчиков и девочек к раскрытым дверям кузова, не обращая внимания на их физические недуги. На вопросы персонала «куда собираетесь везти детей?» эсэсовцы через переводчиков отвечали с ухмылками: «на лечение в Краснодар», «грузить семечки» или «в баню». Малыши и некоторые слабоумные воспитанники поверили словам и добровольно забирались внутрь, но основная часть бросилась врассыпную. «Дяденька не бей! Я вам ничего плохого не сделала» - описывает мольбы пятилетней Люды Шаповаловой Леонид Дворников, на что солдат грубо схватил ее за ножку и швырнул вглубь камеры.

В зале музея есть единственная сохранившаяся фотография воспитанника детского дома - Васи Дружинина. У самой машины он успел надеть на себя пионерский галстук – гестаповец попытался его сорвать, но не удалось. «Родились раз – и раз умрем!» - выкрикнул он в ненавистное лицо врага. Так он и погиб с пионерским галстуком на шее…

Машина не смогла вместить всех больных детей, поэтому немцы вернулись за ними утром на следующий день 10 октября. Ребята завтракали в столовой и оказались в ловушке. Гестаповцы еще с большим остервенением ловили воспитанников и швыряли в кузов. С Ниной Шолоховой, которой в тот день исполнилось семнадцать лет, поступили иначе. Отобрав костыли и сорвав с нее одежду, ее бросили в кабину шоферу, а чтобы с улицы нагую девушку не заметили прохожие, насильники вскочили на подножки по обеим сторонам.

- Было умерщвлено 214 детей (102 девочки и 112 мальчиков), всех сбросили в противотанковый ров в нескольких километрах от города, и засыпали землей. Предполагаю, что некоторые еще подавали признаки жизни, поэтому и засыпали. Ведь когда немцы вели на расстрел, то ставили людей перед ямой, стреляли и уезжали, - продолжает историк.

Из раскрытых сведений теперь известно, что среди погибших были дети разных национальностей (от 4 до 17 лет): русские, украинцы, армяне, грузины, татары, чехи и даже два немца. Но все имели инвалидность, а таких людей нацисты безжалостно уничтожали в рамках своей программы по стерилизации «Т-4».

Расследования фашистских преступлений в Ейске начались сразу же после освобождения города. Первую эксгумацию тел провели 15 апреля 1943 года, однако присутствовавшие в комиссии военно-полевые медики, офицеры и священник не смогли определить точную причину гибели. «Смерть детей наступила вследствие асфиксии (удушения)», при тщательном осмотре тел не было обнаружено огнестрельных ран или увечий. Часть останков тогда перезахоронили в городском сквере. Шла война, и удалось отыскать только 16 гробов, куда уложили 40 трупов.
 
Верное заключение дали только в августе 1943 года при проведении уже третьей экспертизы судмедэкспертами. Этот документ как раз обнародован ФСБ. «Дети погибли от угарного газа», причем по показаниям свидетелей умерщвление произошло за 10-15 минут, пока машина находилась в движении.

 Люди приходили на братскую могилу в центре Ейска. Первоначальное же захоронение во рве со временем затерялось, о нем забыли. Позже останки перенесли (в четвертый раз) на старое городское кладбище.
 
…Купеческое двухэтажное здание, в котором размещался детский дом, сохранилось в прежнем виде, только дополнилось современными корпусами. Сейчас здесь действует школа-интернат № 2 для детей с нарушением слуха. И все 74 воспитанника помнят о той трагедии, которая случилась с их сверстниками 9 и 10 октября 1942 года…

«Помогал… ребеночку-калеке залезть в машину»

20 июля 1961 году в Ставрополе начался очередной судебный процесс над группой бывших немецко-фашистских преступников и пособников оккупантов. В зале предстали пять гестаповцев, но только один из них – 40-летний Бем Лука Романович - принимал непосредственное участие в умерщвлении воспитанников детского дома в Ейске. Как и многие участники зондеркоманды СС 10-а, действовавшие на Юге России, Бем вырос в СССР. Он уроженец города Николаева на Украине, из семьи немцев (кстати, Оберлендер тоже родом из Запорожской области Украины). Получил среднее музыкальное образование и специальность грамотного обер-палача, за что удостоился гитлеровского железного креста. По описаниям Леонида Дворникова, присутствовавшего на суде, бывший нацист продемонстрировал удивительную «потерю памяти» и на вопрос «С какой целью загонял детей в душегубку?» ответил не сразу: «Помогал… Идет, например, ребеночек-калека с костылями, я, безусловно, ему помогал...». Все пятеро гестаповцев по приговору суда были расстреляны.

Машины смерти

Впервые о применении нацистами газвагенов стало известно в июле 1943 году в ходе открытого судебного процесса в Краснодаре. По сохранившимся документам о разработке и производстве данного устройства известно, что оно представляло собой крытый 6-7-тонный грузовик с дизельным двигателем, который изнутри был обит железом и снабжен герметически закрывающейся дверью. По специальной трубе через решетку в полу в кузов поступали отработанные газы, содержащие окись углеводорода высокой концентрации. В них казнили пациентов больниц, а также множество прохожих, попавшихся во время облав. Всего подобным способом были уничтожены около семи тысяч жителей Краснодара и Краснодарского края. Точные цифры до сих пор неизвестны.
Организатор массовых казней в городах Юга России и начальник зондеркоманды СС 10-а Курт Кристман сумел избежать наказания. После окончания войны он уехал в Аргентину. В 1956 году вернулся в Западную Германию, где занимался операциями с земельными участками и домами. В 1962 году Германский суд в Мюнхене решил открыть расследование по злодеяниям Курта Кристмана, однако ему опять удалось обойти фемиду. Следующая попытка происходит в 1974 году, однако Кристман представляет в Мюнхенский земельный суд справку о слабом состоянии здоровья, по причине которого он не может участвовать в процессе. В декабре 1980 года суд приговорил Кристмана к тюремному заключению сроком на десять лет, он умер в тюрьме в 1987 году.

На фото купеческое здание, в котором размещался детский дом. Сейчас здесь действует школа-интернат для детей с нарушением слуха.