Дети Небесного острова. том 1. глава 52

"Отчаяние Дарена"

Тугая тюремная дверь с тугостью отворилась и с протяжным скрипом, будто с каким-то стоном, подалась назад. Дарен не чувствовал ничего, кроме бушующего сердцебиения, вызванного необычным волнением долгожданной встречи.
Друзья его –Марго, Эми, малышка Рина с её интересным питомцем – тоже заметно притихли, выстроившись в покладистую линию за его спиною – вероятно, двум сёстрам не терпелось познакомиться с профессором Юджином Скайерсом, о котором они были так наслышаны. Скорее всего, их будоражило именно то, что отец Дарена был коренным жителем Небесного острова, ровно таким же, какими являлись и они сами, и первым, кто смог наладить контакт с наземным миром, получить незаурядное (по меркам острова) наземное образование и остаться там жить вместе со своей семьёй, однако вовсе не забывая своего истинного рода. Ради Небесного острова, своего настоящего дома, он не постеснялся высказать станции обслуживания дирижаблей «Вивет» и подконтрольной ей «Чёрной флотилии» свою точку зрения и обвинить в неправоте, за что и был впоследствии заточен в станционные камеры по прибытию на базу эгоистичных дельцов, умело прятавшихся под масками «учёных».
 Конечно, все эти аспекты давали им понять, что прямо за этой дверью, из решётчатого окошечка которой не было видно ничего, кроме всепоглощающей мглы, находился не просто какой-то учёный, повинный в глазах станции отец Дарена, а личность очень сильная душой и мыслями. И сёстрам (особенно Рине) не терпелось хорошо узнать о нём, поскольку юноша довольно мало отзывался об отце за их путешествие, но когда начинал говорить про него, глаза его излучали тепло, вперемешку с ветреными искрами, в голосе проскальзывала гордость с некоторой яростью, ладони сами собою сжимались в кулаки, и казалось, Дарен мог прямо тогда, бездумно отправиться штурмовать станцию.
Сейчас же Дарен весь дрожал, но при этом взгляд его лучился светлым чувством. Несколько раз Эми порывалась подойти к нему и положить свою руку ему на плечо, чтобы аккуратно поддержать, но задумавшись, а позже замешкавшись, так и не решилась этого сделать…

Камера, в которой отбывал своё несправедливое заключение отец главного пилота, оказалась представлена непросторной комнатушкой, что казалась ещё теснее чем компьютерно-радарная зона в «центре изучения», в полу коей они сумели обнаружить тайный проход, соединявший два важнейших здания на станции, да и на большое удивление всех членов команды она была не такой уж и современной, по сравнению с другими ответвлениями и постройками станции. Марго молча протянула Дарену один из поднятых фонарей и они смогли как следует рассмотреть её внутреннее устройство, которое являлось весьма и весьма примитивным, как для такого масштабного строения, как небесная станция.
Прежде всего, его составляли холодные влажные стены, с криво выпирающими из них сероватыми кирпичами, чуть далее стояла потрёпанная и запылённая тумба, на которой желтели помятые бумажные листы с брошенной рядом шариковой ручкой, исписанные растянутым почерком, в тексте коих можно было разобрать лишь «Дорогая моя Офелия…», а всё остальное, являлось, скорее всего, бессмысленным чёрканьем, какое обычно высоко проявляется у тех людей, что страстно относятся к поэтическому стилю и пытаются всячески подражать ему, хотя в мыслях своих они далеки от прозы или поэзии. Левее находилась длинная доска, по бокам закреплённая о стены и низко висевшая над полом, который был больше похож на твёрдую почву, окутанную тонким слоем пыли, чем на какой-либо паркет или что-то вроде этого.  Эта длинная, отливающая серебром доска, судя по всему имитировала собою кровать: на ней лежала вздыбленная перьями белая подушка и одеяло, кое было само по себе довольно утеплённым…
Именно когда фонарный свет небрежно пронёсся по кровати-доске, Дарен и смог уловить лёгкую тень, которую непременно узнал. Около скудной этой постели стоял простенький деревянный стул с чуть резной спинкой, а на нём, притаившись, сидел мужчина средних лет со светлыми, чуть взъерошенными волосами с проседью, одетый в белую деловую рубашку. Глаза его, были очень глубокими и тёмными, настолько, что едва ли, даже при свете фонаря, можно было определить их подлинный цвет и единственное, что можно было утверждать точно – они были черноватых оттенков. Узник удручённо смотрел в одну и ту же точку на стене, будучи отвёрнутым от двери, и совсем не реагируя на внезапное фонарное озарение, то ли вдумчиво, то ли напряжённо её буравя.
Меж тем, сердце Дарена наполнилось таким счастьем, что ему уже было трудно сдерживать в себе захлестнувшие его эмоции. Он передал фонарик обратно в руки Марго и бросился вперёд, широко улыбаясь.
- можете прекращать бесполезно светить на меня, - тяжело вздохнул профессор – оставьте обед и уходите…
Дарен тихо хихикнул.
- отец! – радостно воскликнул он, остановившись перед отвёрнутым Юджином и раскинув руки – это я!
Тот неожиданно колыхнул головой, ничего не понимая, а потом развернулся на стуле лицом к сыну, недоумённо потупившись. Его тёмные глаза широко распахнулись, в их зрачках сверкнула непонятная вспышка.
- Дарен?.. – едва слышно прошептал Юджин, пошевелив губами – мой Дарен?..
Юноша только молча кивнул и на его глазах замерцали проступившие прозрачные капли, но при этом сам он лучился неподдельными эмоциями. Отец и сын немедленно заключили друг друга в крепкие семейные объятья, и казалось, что мир вокруг них резко отступил назад и поблёк. Профессор тоже позволил пустить себе слезу, было ясно, что он и не надеялся на прибытие Дарена.
- но… я думал, что ты вернулся назад на попутных дирижаблях, что ты сейчас с матерью, - сказал он уже немного строже, изумлённо, положив ладони ему на плечи – ты не должен был подвергать себя такой опасности!..
- а ты думал, я бы просто оставил тебя здесь?! – с упрямством вспыхнул Дарен.
- да! – неожиданно подхватила Рина – к тому же, он был отнюдь не один!..
Профессор Юджин встрепенулся, наконец обратив своё внимание на трёх девочек, наблюдавших за их воссоединением и руководившими фонарями. Одну из них он узнал сразу – с Марго, замкнутой, но при этом очень ответственной девочкой, он был кратко знаком уже давно, ещё с тех самых пор, когда семья Дарена делила вместе с её семьёй лестничную площадку своего первого наземного дома. Но вот две остальных – высокая девочка с короткой стрижкой, малиново-клетчатой юбкой и очень чувствительными янтарно-жёлтыми глазами, и совсем ещё малышка, рыжеволосая девчушка с очень живыми, сияющими зелёными глазами, в ножках у которой похаживала рослая, крепкая лохматая собака – были ему неизвестны, а потому Дарен поспешил как можно скорее их представить, подозвав всю команду к себе.
- пытаясь предугадать планы «Вивет» и «флотилии», я пережил много разных событий, дорогой отец, - сказал юноша – но где бы я ни был, со мной всегда были они – мои хорошие друзья. Можно сказать, что вместе с ними я создал нечто похожее на освободительный отряд, и будь уверен: мы не остановимся, пока Небесный остров не будет в безопасности!
- здравствуйте, - робко, но приветливо поприветствовала отца Дарена Эми, выдвинувшись вперёд – меня зовут Эми, а это моя сестра…
- …Рина! – с жаром перебила её малышка, протянув ему свою ручку – а это Шинго. Мы с сестрой с Небесного острова и мы очень рады вас освободить.
- э-эм… спасибо, - ответил профессор, заметно растерявшись от её напора, но всё-таки учтиво пожав предложенную ему ладошку.
- время выбираться отсюда, - громогласно объявил Дарен, увидев, что отец не собирался подвергать его действия дальнейшей критике. В целом, он был рад видеть свою родную кровь, сына о самочувствии которого уже долгое время ничего не знал.
Профессор Юджин был просто счастлив, узнав наконец, что его не задержали, что он смог выбраться из этой чудовищной опалы, невероятным стечением обстоятельств пересёкся с Марго и, отправившись на небесный континент, являвшимся его настоящей родиной, смог отыскать там союзников. Но это лишь маленькая часть из той череды пережитых ими приключений, о которых ему предстояло узнать…
В ответ на его слова, отец кивнул и опустившись на колени пред тюремной кроватью, сумел нащупать под ней длинный кожаный плащ с капюшоном, для неузнаваемости обернулся в него и угрюмо посмотрел на распахнутую настежь дверь камеры.
- только будем осторожны, - проговорил он, вновь оборачиваясь к команде – уже очень скоро сюда должны будут подавать обед. Я не хочу, чтобы кто-нибудь хватился нас раньше срока, да и ты сынок, как беглец тоже есть у них на счету…
- не волнуйся, - попытался заверить его юноша – как мы сюда незримо прошмыгнули, так и уйдём.
Все вышли из камеры и Дарен с ненавистью захлопнул эту дверь, в своё время превратившую все его мысли в один большой комок переживаний. Он очень надеялся, что больше ни он, ни его семья и друзья туда не вернутся. Затем он, призадумавшись, достал из кармана штанов связку ключей от тюремных комнат, бросил её себе под ноги и гневно раздавил обувью, а после, окончательно успокоившись, взял отца за руку и вместе с остальной командой, они стали ведомы фонарным лучом Марго.
Любознательная малышка, доселе не сводившая с профессора заинтересованного, поблёскивающего в темноте взгляда, очень скоро отстала от старшей сестры и прибилась к ним, лишь сильнее распахивая свои бездонные, хитрые глаза. Вскоре к ней поспешила подойти и Эми, показался Шинго, до сих пор тащивший на себе ценный груз жёлтого мешка. Сёстры (с подачи Рины) уже более подробно принялись описывать нынешнюю жизнь на Небесном острове и некоторые факты из своей биографии в общем. Позже, четырёхлетняя девочка, увидав искреннюю заинтересованность профессора Юджина поспешила добавить и о том, что какой-то период времени также провели и в наземном мире, но всё же, заимев там верных сторонников, в неравном бою смогли отстоять себе один из дирижаблей «флотилии», и сейчас, на этой станции, они выполняют ни что иное, как задание самой Анн – великой госпожи Небесного острова.
Всё это было рассказано малышкою с не иссякающим жаром, но при этом осторожно, свозь зубы, чтобы не привлечь чужое внимание. Было видно, что Юджин оказался под большим впечатлением от этой истории и после ещё долго не мог прийти в себя. Когда же сёстры, на выходе из мрачного здания, упоминали об элеметалях Небесного острова – тех, что уже найдены и тех, что только надлежит им вырвать из корыстных лап «Вивет», он очень оживился.
- я подозревал, что они хотят сотворить с небесным миром и Небесным островом что дурное, но и не предполагал, что это может обернуться так серьёзно… - протянул он настороженно – про элеметали я слыхал от своих родителей ещё в самом юном возрасте, как у вас, но я относился к этому просто как к легенде, ничего более.
- нет, отец, - вздохнул Дарен – всё гораздо губительнее, чем предполагали мы все, - он неожиданно остановился, словно накрепко прирос к земле, подозвал к себе Шинго, а когда тот аккуратно подошёл, то снял вместительный жёлтый мешок с его шеи и развернул к отцу, приоткрыв его – два элеметаля уже в наших руках, третий должен воссоединиться со своим хранителем, чтобы освободить свою истинную силу. Это элеметаль природы, если хочешь, можешь чуть-чуть посмотреть на него.
Его отец нагнулся к мешку и принялся во все глаза рассматривать искусно выполненную шкатулку из хрусталя, прозрачные стенки которой испускали ослепительное сияние энергетического сгустка.
- а что дальше?.. – заворожённо спросил он.
- столп Небесного острова перерождается в мощный артефакт, обладающий предписанной силой, - продолжил сын – но элеметаль ветра находится где-то в кабинете руководящей, элеметаль солнечного света спрятан неизвестно где, а свиток, с древней информацией о нём, подобный тем остальным, что у нас были и который может как-то указать на его местонахождение утерян уже очень давно…
- мы и эти раздобудем!.. – постаралась заверить его Рина, чуть подтолкнув – «Вивет» не успеет и оглянуться, как все её честолюбивые планы потерпят крах.
У выхода Дарен затянул мешок посильнее и снова передал его на попечение Шинго. После этого он открыл тяжёлую дверь, дождался, пока все пройдут на платформы станции, и вышел последним.
Солнце, пожалуй, к тому времени достигло апогея своего свечения и, несмотря на то, что с воздушной станции оно казалось менее далёким, чем с наземного мира, даже здесь оно горело очень высоко. Платформы быстро нагрелись в этот жаркий полдень, колеблемый лишь редкими, но значительными порывами ветра. Небо было абсолютно чистым, а его синий цвет стал ещё более насыщенным, когда пять длинных теней и одна тень поменьше, сбежали с раскатистой платформы, перебравшись на платформы поменьше, не переставая пристально глядеть на движение станционных людей.
У башни, до которой они добрались довольно быстро, хоть и прилагали всю возможную бдительность, было уже не такое большое скопление народа, так бурно обсуждавшего пропажу элеметаля природы, но небольшая группа всё-таки присутствовала, продолжая распространять свои предположения и передавать насчёт этого другие сплетни. Переполох не заканчивался, хотя большую его часть уже успели усмирить верховья станции. Поэтому вместо того, чтобы осторожно обойти её стороной, команде вдруг пришла идея на некоторое время слиться с этой толпой.
Они ненавязчиво прибились к стоявшим людям, затем Дарен и Юджин, старательно черты своих лиц, вместе с сёстрами и Шинго пробились к стенам «Центра управления», и профессор многозначительно указал пальцем на дверь, над которой замер увесистый датчик-робот для отслеживания движений, ровно такой же, какой им посчастливилось «одолеть» команде ночью. Вероятно, он намекал на то, что именно там и находился своеобразный «штаб» руководства, да только они никак бы не смогли проникнуть туда: датчик бы сразу распознал в них «преступных» лиц и их миссия бы сразу завершилась там, откуда они только что выбрались.
Но неожиданно система распознавания движений подёрнулась и раздвинула створки – в скором времени из «Центра» вышли несколько сотрудников. Понимая, что это их единственный шанс, разведчики немедленно подскочили к дверям, пока они ещё не заперлись, и проскользнули туда в самый последний момент. Кажется, маячившие рядом люди были так увлечены поддержанием разговора, что на их счастье, не заметили, как они стремительно кинулись в здание.
«Центр управления» по своему виду и структуре не отличался от «изучения» разительно ничем, только был заметно шире, попросторнее. Команду встретила такое же тусклое освещение, исходившее от прямоугольных осветителей, вбитых в стену, точно такие же запутанные коридоры.
- куда теперь?.. – с шёпотом оглянулся по сторонам Юджин – я понимаю, что это госпожа дала вам такое задание, но дети… вы должны понять, что играете с огнём!..
- это всё ради острова!.. – поспешил напомнить ему сын – мы не расслабимся, пока не отведём эту беду...
Неожиданно они услышали слабый голос, доносившийся от одной из ближних дверей. Дарен на цыпочках подкрался туда и, убедившись, что дверь заперта изнутри, подозвал остальных. Команда из-под тяжка принялась поглядывать в щёлки, замочную скважину и в скором времени обнаружила, что разговор вёлся между двумя людьми – начальником и его подчинённым. Там же они приметили крепкого мужчину, которого не так давно видели выходившим к толпе.
- Энцберг!.. – немедленно узнал его профессор.
Впервые они столкнулись с таинственным капитаном, чья личность на «Вивет» всегда была на слуху, вживую.
- все эти происшествия очень сильно обеспокоили нашу дорогую мисс Гертруду, - вещал Люциус Энцберг сотруднику станции, сидящему у пульта управления – она пожелала, чтобы уже через пару дней Небесный остров оказался в полной нашей власти.
- а как же план с… госпожой?.. – позволил себе спросить рабочий.
- с ним всё кончено, - сухо объявил капитан – госпожа сама отказалась сотрудничать с нами, она сама подписала такой приговор себе и своему народу.
- понятно, - кивнул тот – на рассвете всё будет сделано. Небесный остров ответит по заслугам и его ресурсы станут нашими.
Подслушав этот ужасный разговор, ни сёстры, ни Дарен, ни его отец не смогли сдержать испуганного аханья. Наверняка, его эхо заслышал и капитан, поскольку вдруг резко обернулся и, внимательно осмотрев всё перед собой, ровным, твёрдым шагом подошёл к двери и принялся невозмутимо проворачивать ключ. Команда тотчас отшатнулась от двери, опешила и захотела убежать, но не поспела – едва замок щёлкнул, Энцберг тут же обменялся суровыми взглядами с застывшим профессором и его нахмуренным семнадцатилетним сыном, бросив на оставшихся девочек небрежные взгляды.
Конечно, по истечению времени этой неловкости, команда Небесного острова отбежала от него на значительное расстояние, не сводя напряжённых глаз.
- итак, я полагаю вот оно – то самое скандальное «сопротивление Небесного острова» - с железным, бесчувственным голосом проронил Энцберг, как будто и не удивившись – возглавляемое, по иронии судьбы, нашим бывшим коллегой и его сыном с шайкой каких-то детишек…
У Эми подкосились ноги, а Рина вспыхнула, сузив проницательные, но немало раздражённые глаза, щёки её налились красным цветом. Дарен продолжал твёрдо стоять рядом с отцом, вопреки тому, что сам трясся от горечи, обиды и нескрываемого презрения. Однако капитан Люциус не обратил на это никакого внимания. Он вытащил из-за пояса какой-то предмет, напоминающий рацию, нажал на кнопку и хладнокровно проронил:
- задержать!..
В этот же миг из углов коридоров «Центра изучения» выбежали рослые люди спортивного телосложения, готовясь выполнить приказ своего командующего. Команда спешно бросилась назад, но разгорячённая колкими словами Энцберга не побоялась бойко проронить:
- Небесный остров всегда будет сильнее! Он был и всегда будет без вашего попечения, и скоро вы это увидите!..
После этого Шинго, бывший ранее псом, неожиданно для всех светился, преобразовавшись в громадного коршуна, способного на своих тёмных крыльях унести полмира. Коршун мгновенно подхватил всех девочек, но Дарен и Юджин, бежавшие позади, так и не смогли достать до него. Коршун взмыл вверх, пробив мощными крыльями дыру в потолке, отвлекая людей Энцберга в это время отец и сын сумели дотянуться до датчика движения, висевшего в дверях и, обезвредив его, выбраться из здания.
Но они не успели сделать и пяти шагов, как Юджина схватили другие подоспевшие работники, откликнувшиеся на шум и, сразу подметив в нём беглого «изменника». Дарен, бывший впереди отца, не отпускал его руку, желая всеми силами вытянуть из цепких рук сотрудников.
Тогда же к нему подлетел коршун Шинго. Напуганная происходящим Эми протянула другу свою подрагивавшую ладонь, и он принял её, и хотя прекрасно понимая, что это последняя возможность оторваться, всё же не мог решиться отпустить отца. Юджин, видя колебания Дарена прошептал:
- ты ещё нужен своим друзьям, Дарен. И Небесному острову тоже нужен…
Спустя мгновенье он разжал руку, добровольно отдавшись в свирепствовавшую толпу людей, намеревавшихся вновь поставить его под усиленный караул. Когда профессор Юджин Скайерс совсем пропал из виду, у Дарена всё поплыло перед глазами, появилась лёгкая тошнота и слабость. Одна только Эми не могла его удержать и поэтому на помощь ей сразу подоспели младшая сестрёнка и Марго, совместными усилиями подняв его на спину коршуна.
Сидя на туловище громадной птицы, отбывавшей от станции «Вивет» и наблюдая за тем, как крупная фигура капитана Энцберга вновь идёт к людям, требуя усилить охрану или возможно даже выслать за ними погоню из дирижаблей, Дарен испытывал самые отвратительные чувства, что только может испытать человек – радость и уверенность вмиг сменились на гнев, всеобщее опустошение и отчаяние.
 Ему было безмерно тяжело осознавать, но на сей раз команда… не выполнила поставленной цели.