Двенадцать часов, двенадцать минут

Двенадцать часов, двенадцать минут. Таймер пискнул, красный огонек погас. Сергей отклеил клипсы от висков, шеи и груди, выпутался из клубка проводов и вытолкнул себя из ниши напичканной медпрборами таинственного назначения.
   И чуть не столкнулся лоб в лоб с пролетающем на дикой скорости Егором.
Егор притормозил, ухватившись на поручень, при этом чуть не въехал босой ногой  Сергею в нос, разворачиваясь на 180 градусов в тесном переходе между отсеками.
- Слышь, - Егор сфокусировал на Сергее бегающий взгляд, - у нас собрание, - он взглянул на наручные часы, - в 13 часов. Будет … интересно.
Сергей схватил за руку Егора, норовящего продолжить полет в прежнем направлении, но уже ногами вперед.
- Может, скажешь, что случилось? Ведь что-то случилось?
Егор помотал головой.
- Пусть они скажут.
- Стой!
- Слушай, - Егор поморгал глазами, - я не могу ничего сказать. Может случилось, может и не случилось, может полная труба, а может проскочим.
Нехотя отпуская руку Егора, он кивнул: на положении младшего, Сергею приходится подчиняться. И все новости узнавать последним, на общем собрании экипажа.

В 13.00 в самом просторном серединном отсеке, предназначенном для совместных торжественных трапез, спортивных занятий и просто отдыха от тесных рабочих каморок, собрались все члены экипажа, кроме капитана. Всего числом 9. Все молчали, переплывая от стола к шели иллюминатора и обратно. Негласно и не сговариваясь, сегодня за пол стали считать зеленую стенку -  панель всю испещренную рисунком из крошечных вентиляционных отверстий.
13.10. Капитан вынырнул из-за мягкого полога, отделяющего серединный отсек от соединительной трубы-перехода. Подплыл к столу, взялся за поручень периметра стола. Он молчал. Взгляды экипажа изучали фигуру их капитана. Рейс, по сути, должен был войти в завершающую третью фазу: возвращение домой. Экспедиция собрала обжигающий,  уникальный материал о звездной системе «Z». От родной солнечной системы их отделяли пару сотен световых лет, квантовый скачок, который эту пару сотен лет превратит в несколько часов сна. Однако вид у капитана был угрюмым. Он держался двумя руками за периметр стола, словно опасался гравитационного шторма. На глаза набежала крупная капля пота, и он стер ее, на мгновенье оторвав руку от поручня. Рука железного капитана заметно дрожала. Капитан поднес руку к глазам, усилием воли унял дрожь. Часы на запястье показали 13.13.
- Парни, - сказал капитан, - мы попали.
Вот так просто: «мы попали». Парни - девять человек команды -  поняли слова капитана именно так, как их и следовало понимать: на космическом судне «А» исследовательского класса произошло нечто такое, что другими словами не выразить. И уже не изменить, и не починить, не проигнорировать, не зашутить – иными словами, произошло то, к чему каждый из них был готов, но каждый знал, надежно знал, в глубине души отчаянно верил, и не в коем случае не сомневался, что ЭТОГО никогда не произойдет, и то, к чему он готов, никогда не понадобится ни от товарищей, ни от него самого.

Сопровождало тишину, насупившую после слов капитана, только тяжелое дыхание всей команды. Это были незаданные вопросы, были возмущенные непроизнесенные слова, это были не выкрикнутые проклятия в адрес неведомой космической гостьи, что накануне, в часы сна, скользнула мимо батарей ионного топлива, шершавым острым краем зацепив одну из сотен батарейных блоков. Те, кто выходил в защитных костюмах наружу для осмотра повреждений, видели голубое сияние, исходящее из оставшихся батарей.  И они тогда не знали, как расценить это, в целом, незначительное повреждение, и почему же это колдовское сияние испускают неповрежденные, вполне здоровые на вид батареи.
И как это скажется на квантовом скачке, который предстоял кораблю через 42 часа, когда он должен уйти за световой предел.

Сергей был младшим, и он подумал, что может позволить себе  тупой вопрос капитану в присутствии членов команды.
- Мы сможем вернуться домой?
- Нет, - ответ капитана был прост, и в силу краткости, предполагал полную исчерпанность.
Все оставшиеся 8 членов команды смотрели на Сергея. Кто с безразличием, кто с плохо скрываемым ужасом.  Капитан смотрел в смотровую щель иллюминатора. Сквозь темное стекло было видно немое голубое сияние.
- Мы не сможем вернуться домой. – Капитан прочистил застоявшееся горло. – Точнее, мы не сможем вернуться домой все. Еще точнее, корабль без квантового скачка войдет в пределы солнечной системы через пару сотен световых лет – когда именно мы высчитаем позже. У нас для этого будет достаточно времени. И то, при условии, что он не уклонится от курса. 

Капитан  оттолкнулся от периметра стола и переплыл к своему привычному месту в серединном отсеке Место капитана представляло собой небольшуюнишу в темно-голубой стене, снабженная небольшими опорами для ног и крошечным выдвижным столиком.
Оттуда его голос звучал отстраненно.
- Корабль возможно найдут, а возможно и нет. В любом случае, живых на нем не будет.
Сергей пристально вгляделся в лицо капитана. Капитан поймал его взгляд и отвернулся к иллюминатору.
-  В любом случае, нужно готовить к отправке на землю аварийную капсулу с материалами экспедиции. Через тысячу лет наши отчеты вряд ли будут нужны Земле, - он кривовато улыбнулся одними губами, - хороша ложка к обеду.

Старший помошник переместился на место у стола, которое прежде занимал капитан и пошевелил костлявыми плечами.
- Отправить капсулу у нас топлива  хватит. Но, сам корабль обречен. Вот инженер может показать расчеты, – он двинул лбом в сторону  инженера, пятидесятилетнего, лысого, с головой, напоминающей пончик. Инженер нервно сглотнул.
- Ни два, ни полтора. На капсулу вроде и много, а для корабля – топлива с гулькин нос. Даже не вздрогнет.

2

Сергей сидел в своем «кабинете» - крошечном отсеке, отбеленным с двух сторон переборками. Все, что привычно  - стало неузнаваемо. Все, что было мило – стало безразлично. Смотреть в иллюминатор было грустно -  ведь там была чернота, та чернота, что должна была сопровождать его до конца дней. Когда он настанет, этот бесславный конец? Или он уже настал? Вот так, вечность, он будет смотреть в черноту космоса, видеть чужие созвездия, а как закончится энергия, закончится регенерация воздуха и воды – наступит короткий (а может и не слишком) стадия агонии. Зачем ждать? Может быть надеть костюм и выпрыгнуть в космос  - уж лучше сделать это сейчас и самому, чем дожидаться,  пока сдохнут батареи. Сергей коротко выдохнул, - кажется решение найдено! И решимость наполнила его, как вдохновение скрипача на концерте.
Сергей двинулся в сторону разгрузочного отсека. «Только бы никого не встретить, только бы не сбиться с мысли»