Босоногое детство

      Откуда мама наша нашла такие возможности, чтобы отправить двух своих детей
(меня и сестру) отдыхать на Кубань – загадка. Для меня эта поездка была познава –
тельной, оздоровительной, с запоминающимися эпизодами и свободы.
       Прошло всего три года после победоносного дня; многие семьи ещё не «встали
с колен», недоедание в семьях ещё существовало, а мы уже наслаждались отдыхом
и краснодарской природой. Мы окунулись в совсем иной мир; сельский – чистый воздух, простор для игр и работы, обретения новых друзей – сельчан. Единственное
что оставалось неизменным, это босоногость. В летнее время и горожан и у сель –
ских ребятишек все приобретённые неприятности, во время незатейливых игр – зано
зы, небольшие порезы, ушибы, так же быстро забывались, как и приобретались. Зато
вечером, сидя у костра, в ожидании готовности печёной картошки, мы слушали песни местных девчат:
                «Тихи воды, да тихи воды – берега крутые,
                А в тюрьме сидят жулманы – ребята молодые
                Один жульман…»
Наш репертуар больше смахивал на патриотическое содержание:
                «До свидания города и хаты;
       Нас  дорога дальняя зовёт,
       Молодые, смелые ребята
       На заре уходим мы в поход…
Под эти песни забывались все события угасающего дня. А их было не мало. Преле-
сть лета 1948 года состояла в том, что, высаженные когда – то абрикосовые деревья
(виде защитных лесополос) выдали такой урожай в том году, что сельчане не могли
справиться с его переработкой; варились варения, собирались на просушку, готови –
ли барду под самогон, кторый мне, кстати, пришлось попробывать
       С самого утра дед Игнатий, с обвисшими усами, устроившись в тенёчке абрико-
сового дерева, занимался самогоноварением. И надо – же было мне зайти в эту часть
лесопосадки, слышу:
        - Юрка, подь сюды. – подхожу – на, отведай этот напиток и оцени.
Ну, раз старшие приглашают, почему не оценить. Принимаю гранённый стакан, за –
полненный на половину и, задрав голову, делаю пару глотков… Бог ты мой, что со
мной было; стакан выпал из рук, от кашля стал задыхаться, чуть ни на четвереньках
и скачками зайца, стал убегать до первой – же воды. Я уже стал приходить в нормальное состояние, а громовой смех шутника, всё ещё продолжался. Так мне впервые пришлось дегустировать абрикосный первач.
         Незабываемый эпизод был с перекачкой мёда. В центрифугу вставили соты –
вращали её и только успевали подставлять ёмкости. Работа закончилась и мне, про-
ходившему мимо медосбора, вручили ложку со словами:
         - Давай черпай мёд и ешь, пока пузо не лопнет.
Заглянул я в агрегат. Мой немой вопрос рассмешил присутствовавших.
         - Чо, нема? А ты черпани по стенке.
Сказали – сделал. Наклонился почти до самого дна, повёл деревянной ложкой. На моё удивление, она наполнилась, ещё не доходя до середины. Такая работа мне
понравилась. Минутами позже, шутливые реплики сменились на молчаливые удив-
ления – я поглощал одну ложку за другой, Дорвался.
          Каждый день не проходил спокойно; пацановская энергия находила себе раз –
личные приключения; то мы в балке устраивали платину, перегораживая безымян –
ный ручеёк  (удавалось поплавать в накопившейся воде), то ходили в соседние хуто-
ра, обменивая абрикосы на яйца. Были и неудачные деньки. Хозяйка как – то попро-
сила попости гусей, не предупредив что надо держаться подальше от пшеничного поля. И четверти часа не прошло, как объезчик заявился к ней с притензией на потра
ву урожая (хотя отчаянный гусак не успел даже схватить ни единого колоска). Еле
замяли скандал бутылкой самогона. В другой раз попросили залезть на соломенную крышу веранды для укладки абрикос на просушку. Работу – то выполнил, но под –
скользнулся на соломенной кровле – слетел оттуда не по своей воле. Всё бы ничего
да ногой, в районе паха угодил в металлическую рогатину, в месте для чистки обуви
от грязи. Глубокую рану промыли, конечно, но она, по истечении трёх дней, не за-
рубцовывалась. Пошли на большое водохранилище, ребята стали купаться, пригла-
шали и меня, ноя печально показывал на своё ранение и только молчал. Вот, кто –то
из ребят, схватил горсть земли и бросил точно в канку, со словами: «а теперь иди
смывай». Пришлось. Но, зайдя в воду с приятной температурой, увлёкся и стал за –
плывать довольно далеко, удивив прочих. Всё что происходило с нами считалось
обыденным и вся эта беготня основывалась на голых ногах.
          Пришло время расставаться с сельскими приятелями. Провожали нас весёлы-
ми пожеланиями и приглашением приехать в следующий раз.
                - - - - -
Не прошло и двух недель, как в нашем  Бакинском дворе появилась семья из трёх
человек, в состав которой входил и Петька – одноглазый, мой дружок по сельским
играм. Мальчишка шустрый, с покладистым характером, добрый но больно невезучий. И лаз то ему выбили при пацановских играх в костяшки. А приехал он
в гости к Ладыгиным (я и не знал, что тётя Нина была потомственная казачка).
          Так вот, босоногая беготня продолжалась и у нас, хотя бегать босыми ногами у нас было гораздо опаснее. На запасных путях железной дороги, вблизи от нашего двора, частенько подгоняли открытые платформы с разбитой немецкой и советской
техникой. Мы часто лазали по разбитым самолётам, бронетехнике, выковыривая из
них приборы , приспособления, детальки. Собранная на полях сражения техника,
таила в себе массу заострённых выступов, что создавало определённые помехи при
контактах с ними.
           И вот, в момент приезда гостей, снова подкатили состав и оставили на постой
три вагона с аналогичной техникой. Мы объяснили Петьке куда мы собрались идти
и он, с радостью, согласился присоединиться к нам. Всё бы ничего и осторожность
при обследовании техники, обошлось бы без травм, но…
           Дело в том, что наш двор был отделён от ж.д. путей небольшим двориком
который принадлежал путейцам. Он вмещал в себя маленькие помещения; склад,
продовольственный магазинчик, кухню для разогрева пищи, приготовления чая,
была даже комната отдыха, где иногда, крутили фильмы, Как временный вариант, прямо по земле, была проведена линия из дюймовой трубы для подачи кипятка на
кухню. По – началу была изолирована теплоизоляционным материалом, которая
вскоре от потёртостей отскочила. Труба оказалась голой. В зимнее время, от попа –
дания на неё осадков, она постоянно шипела. Мы – то с ней были хорошо знакомы,
а вот Петька, шедший за нами цепочкой…
             Такого крика мы больше ни когда не слыхали. Угораздило – же его встать на
эту трубу. Когда притащили его обратно во двор, то увидели на его ноге,покрытую
пупырями, подошву. Волдыри были крупных размеров. До самого отъезда домой он
ходил с перевязанной ногой.
             Вот такое было наше босоногое детство.