О пустяках

Черный ящик.  Повести и рассказы офицера Службы специального контроля. Курлаев Михаил Сергеевич.

Первого июня 1979 года в девять часов утра я заступил оперативным дежурным. В десятом часу звонит Главный Инженер:
- Разберитесь с рядовым Гербековым К. М. и о результатах доложите начальнику группы, пусть примет меры.
Разобрался с Гербековым. Оказалось, что он не отдал честь подполковнику Главному Инженеру. Гербеков К. М. – солдат молодой, недавно прибыл из учебного центра, растерялся, и допустил оплошность. Я напомнил Гербекову о правилах отдания чести, и потребовал быть внимательнее следующий раз. Через полчаса приходит начальник группы и поручает мне провести  с рядовым Гербековым К. М. занятия по строевой подготовке в течении пятнадцати минут. Поручить проведение такого занятия сержанту у меня не было возможности, а отрывать кого-либо из офицеров от дела или проводить занятие самому посчитал нецелесообразным и поэтому возразил начальнику. Тогда начальник поручил провести занятие лейтенанту инженеру.
Небольшое поручение, сущий пустячок товарищу лейтенанту в течение 15 минут позаниматься строевой подготовкой с рядовым.  Чем тут можно писать и чем здесь можно возмущаться? Дело не в этом конкретном факте, который можно оценивать по-разному.  Этот факт скорее исключение, чем правило, что именно таким образом был ни с того ни с сего задействован офицер. Дело в принципе. Этот незначительный случай бьет в лоб своей несуразностью, кричит, напоминает еще и еще раз о том, как обесценен труд инженера, как разменивают его на разные случайные поручения. Я прошу понять, то это не вопль, что бы ставить офицеров–инженеров в привилегированное положение, создавать им кабинетные условия работы, ограждать от будничной черновой работы. Нет, и еще раз нет.
 Приведенный случай, а так же принципиально подобные случаи встречаются на каждом шагу, показывают до чего обесценен труд офицера-инженера, до чего низки требования к нему: изучить и знать устройство противогаза, 15 минут позаниматься строевой подготовкой с одним солдатом, постелить линолеум на пол и т. д. Поэтому не является секретом, что офицеры, особенно молодые, которые энергичны, по-хорошему честолюбивы и готовы день и ночь сидеть над серьезной проблемой (которых, кстати, очень много и которые ждут своего решения) тяготятся службой и при любой возможности без сожаления расстаются с ней. А пока что молодые лейтенанты, военные инженеры, мечтают о такой работе, где могли бы быть использованы их инженерные знания, где бы они могли выразить свое творческое «я», реально оценить свои силы и возможности. Если это не случиться, то потом, когда они станут старше, у них останутся горькое сожаление, что их силы и знания были растрачены по мелочам, что они не достигли того, что могли бы достичь, не научились ничему сами и не научили других. У них останется чувство неудовлетворенности, явно или неявно выраженное чувство обиды. Они освобождают себя от моральной ответственности за достойное поведение, добросовестное исполнение своего долга, черствеют сердцем и только потому, что в свое время старшие товарищи с легким сердцем освободили себя от ответственности за достойное применение их физических и моральных сил, способностей, интеллектуальных возможностей. А пока что инженеры занимаются второстепенными делами  и по ним оцениваю их деятельность. Оценивать деятельность человека по второстепенным делам стало своего рода привычкой Больших Начальников. Им доставляет особую радость то, что инженер ходит с кувалдой или ползает на карачках, настилая линолеум, а не сидит с логарифмической линейкой и думает.
Всякое достоинство, если довести его до абсурда, превращается в свою противоположность. Если офицер покажет, как надо настилать линолеум или в порядке исключения лично поработает пилой или рубанком, то это достоинство. Такие действия повышают авторитет офицера как человека, который не чуждается черновой работой, не кичиться высокой ценой своего труда. Но если офицер, который предназначен для решения инженерных задач, недоступных для младших специалистов, ходит постоянно с кувалдой или ползает на карачках по полу, настилая линолеум, или в течение 15 минут проводит занятие с одним солдатом по строевой подготовке по прихоти начальника, если интеллектуальные возможности офицера оцениваются по тому, насколько точно его память может воспроизвести устройство противогаза – критерию, по которому могут оценивать людей только кретины, не уважающие ни себя, ни других, то такой офицер теряет, вернее ему помогают терять свой авторитет, уважение к себе других, а потом и сам к себе теряет уважение. Не потому ли так низок авторитет офицеров у солдат, не потому ли солдаты считают офицеров-инженеров в лучшем случае равными себе, если не ниже в смысле способности их на более квалифицированный, на более престижный труд. Авторитет подполковника Старшего Инженера для личного состава был бы несравненно выше, если бы он сидел в кабинете и ничего не делал, а только бы делал вид, что занят серьезным делом, потому что солдаты думали бы, что офицер в таком серьезном звании занимается серьезными делами. А когда подполковник Старший Инженер ползает на карачках и настилает линолеум или долбит кувалдой стену, то и солдаты понимают, что это несерьезное занятие для подполковника и его авторитет в их глазах падает. Это понимает сам Старший Инженер, это понимают и другие офицеры. Несмотря на высокую сознательность, они выполняют свои обязанности без энтузиазма, не работают днем и ночью, как хотелось бы Командиру Части и другим начальникам.
На одном из совещаний начальников групп и секретарей партийных организаций Командир Части искренно возмущался, почему офицеры не хотят работать.  До сих пор он никак не может понять, почему же офицеры не хотят работать.
А если и понимает (тогда почему задает такие вопросы?),  то не в состоянии изменить что-либо и что бы не терять своего авторитета, задает такие вопросы, распекает подчиненных, слишком явно давая понять, что если бы не плохие подчиненные (которые не хотят работать), то все было бы значительно лучше. Чем занимаются инженеры технических групп,  сколько часов в сутки работают, что цениться и что не цениться в их работе всем известно в нашей части. Ясно одно, что офицер не хочет бездарно терять по 10 и более часов ежедневно, работать без выходным и праздничных дней и вместо признательности и похвал, слышать в свой адрес нарекания и упреки за то, что он ничего не делает.  Но, быть может, офицер не знает, ради каких высоких целей он вынужден поступиться своим досугом, отодвинуть на задний план или вообще забыть другие свои обязанности перед обществом и семьей. Тогда почему не говорят об этих целях? Тогда почему не хотят как можно быстрее достичь их путем максимального использования сил и способностей офицеров, не растрачивая их по мелочам.
Многое из того, что делается офицерами, ради чего они днюют и ночуют в части, для дела не нужно. Нужно только для того, что бы показать. И это подтвердил Командир Части, на одном из совещаний заявив без обиняков, что надо показать нашу часть большим начальникам – товарищам Садовскому, Алтунину, Пикалову.