Звон колокола. Одним файлом

1

              Солнце все больше клонилось к закату, медленно и неуклонно опускаясь к линии горизонта. Верхушки лиственниц и сосен, покрывавших вершины высоких скалистых берегов небольшой горной речушки, начали окрашиваться в нежный розовый цвет. Над быстрым водным потоком, бежавшим меж высоких обрывистых берегов, кое-где превращавшихся в отвесные стены, постепенно сгущались сумерки. В тех местах, где отвесные скалы прерывались осыпями и спускались к воде ступенчатыми уступами, просматривались густые заросли кустарника. По тому берегу, что был чуть ниже другого, почти над самой водой, на высоте нескольких метров вилась узенькая тропинка, на которой вряд ли смогли бы разойтись два путника.
         И сейчас по этой тропинке медленно пробирались несколько человек, настороженно оглядываясь по сторонам, мгновенно озираясь на каждый шорох, казавшийся подозрительным. В руках этих людей можно было заметить оружие, и оружие свое они явно держали наизготовку. Время от времени неизвестные тихо и отрывисто переговаривались между собой, и в речи той то и дело проскальзывали выражения, далекие от употребляемых в свободной печати.

          Судя по действиям и словам членов вооруженной группы, они явно кого-то искали и напряженные взгляды, в основном прикованные к реке, были обусловлены именно этими поисками. Вышла группа из лесных зарослей примерно метров на триста выше по течению речки, и теперь постепенно спускалась вниз. То один из субъектов с оружием, то другой, наклонялись над самым обрывом и внимательно вглядывались в шумные и быстрые струи воды, несущиеся по камням. Там, где над самой водой кучерявились заросли кустарника, неизвестные то и дело швыряли вниз камни, наблюдая – не появится ли кто-нибудь из-под зарослей, вспугнутый падающими обломками.
        Но все было тихо, камни падали в воду, вызывая только негромкий плеск, лишь слегка различимый за звонким журчанием бегущей воды. Не было видно, чтобы кто-то появился у берега из воды или из густых зарослей кустарника. Пройдя еще около сотни метров и оказавшись перед крутым подъемом берега, вся группа остановилась. Перебросившись несколькими словами, вооруженные люди начали медленно подниматься по возникшему перед ними подъему, который постепенно уводил их все дальше от реки. Еще через несколько минут все группа постепенно скрылась из виду, исчезнув в зарослях кустарника.

         Когда разговоры вооруженных людей окончательно стихли, из-под небольшого навеса у самого берега реки, там, где начинался подъем, выглянул какой-то человек. Некоторое время он напряженно вслушивался в журчание реки и звуки леса, пытаясь разобрать – далеко ли ушли те люди, что прошли над ним по тропинке. Затем он выглянул чуть сильнее и, вытянув шею, попытался рассмотреть, что происходит наверху. Так он стоял около минуты, а затем, сильно скривив лицо, стал выбираться из воды. Со стороны могло сложиться впечатление, что для человека это весьма непростое занятие. Можно было разглядеть, что он сильно хромает на одну ногу, а на лице его хорошо заметен свежий шрам. Ну, и в довершении всего, одежда на левом плече человека была разорвана и словно испачкана какой-то темной краской. Если бы рядом находились люди, хорошо знакомые с последствиями огнестрельных ранений, они наверняка бы сказали, что у человека сквозное пулевое ранение в плечо.
        А еще у человека, с таким трудом выбравшемся из воды, был чрезвычайно изможденный вид, словно он очень долгое время не имел отдыха. Одежда его казалась какими-то лохмотьями, настолько изодранной и потертой она выглядела.

        Выбравшись из реки, человек присел на небольшой камень на самом берегу и несколько минут сидел неподвижно, глядя остановившимся взглядом на журчащие струи воды. Затем сильно поморщился, схватившись за раненое плечо, судя по всему, причинявшее ему немалую боль. Посидев немного в такой позе, через некоторое время он с трудом поднялся и начал осторожно карабкаться наверх, к проходившей поверху тропе. Несколько раз человек чуть не сорвался и только чудом сумел удержаться на крутом склоне.   
          Наконец, через несколько минут ему все же удалось забраться на гребень береговой скалы, и там он уселся прямо на тропу, на самый край обрыва, чтобы отдышаться. Посидев еще пару минут, он встал и, заметно прихрамывая, но все же довольно быстро двинулся в сторону противоположную той, куда ушли вооруженные люди. Выбравшись с тропинки над рекой, человек некоторое время смотрел в сторону возвышения на берегу реки, где исчезли его преследователи, а затем нырнул в кусты. Но ушел он совсем недалеко.

         Найдя небольшую ямку, выстланную густым мхом, он улегся в неё, чтобы прийти в себя и немного осмыслить ситуацию, в которой оказался.
Ибо его положение было чрезвычайно сложным, если не сказать, катастрофическим, хотя попал он в него совершенно случайно.
       Звали этого человека – Павел Половцев, и был он обычным туристом, любящим посещать далекие от человеческого жилья, не тронутые цивилизацией места. И то, что он вдруг стал объектом самой настоящей охоты, еще несколько дней назад ему не могло привидеться даже в страшном сне.
        Сейчас, лежа в яме и тщетно пытаясь согреться после долгого нахождения в ледяной воде горной речки, он вспоминал события последних пяти дней.

***

        А началось все с приезда в Р-ской район заповедного края, расположенного в одном из самых живописных уголков Сибири. Их группа в составе шести человек собиралась пройти весьма протяженным маршрутом и посетить, в том числе, несколько совсем уж потаенных мест. Маршрут был проложен как по земле, среди таежных лесов и красивейших сопок, так и по руслам нескольких речек. Время, выделенное на прохождение маршрута, просчитали, как утверждал руководитель похода, почти поминутно и составляло ровно три недели.
        Предварительный этап маршрута, во время которого туристы доехали на попутках от Р-ска до небольшого таежного поселка Привольный, а затем добрались до лесничества, расположенного еще в десятке километров от поселения, прошел без сучка и задоринки. Проведя ночь в местном лесничестве, четверо молодых людей и две девушки, составлявшие туристическую группу, стартовали на следующем этапе, начав сплав по одной из местных речек. Пройдя около двух десятков километров по воде, разбили первый лагерь, в котором и переночевали.
         И сейчас Павел, закрыв глаза и стиснув зубы, вспоминал, как весело проходила эта их первая ночевка. Как Лешка Карпинский ловил, ради прикола, как он сам выражался, рыбу в речке своей рубахой, и ведь сумел поймать несколько довольно приличных экземпляров. Какую великолепную уху приготовили из этой рыбы в котелке девушки – Вера и Наташа. Как Саня Вахрушев чуть ли не до двух часов ночи пел песни под гитару. И звезды, казалось, даже стали ближе в этом прозрачном воздухе потаенных таежных мест.

        Затем был пеший переход длиной около десятка километров. Конечно, если бы они двигались по равнине, то прошли бы эту часть маршрута меньше, чем за половину дня. Но поскольку их путь пролегал по довольно крутым и скалистым склонам сопок, то до конечной цели этого этапа они смогли добраться лишь к вечеру. Вторая ночевка была уже не столь веселой, как первая, туристы заметно устали, карабкаясь по каменистым склонам, где комфортно себя чувствовали разве что горные бараны. Коих, кстати, удалось наблюдать в довольно немалом количестве.
         На этой ночевке Слава Торба, их старший, или руководитель экспедиции, как он сам называл себя в шутку, рассказывал о тех местах, которые им предстояло посетить.

         - А послезавтра, - говорил он рассудительным тоном, когда все собрались у костра, - мы доберемся до Ор-ского урочища, я слышал, что там, в мелких речушках, что сбегают с крутых склонов, до сих пор можно намыть золото.

         - Ого, так может, мы там задержимся немного? – весело спросил Карпинский, подмигивая девушкам. – А то ведь на подготовку похода столько денег потратили, а тут хоть какая-то компенсация! И девчонкам соберем на приданое!

         - Ой-ой, можно подумать, ты собрался нас замуж выдавать?! – весело смеялись в ответ девушки.

        - А дальше, мы двинемся к Моховой сопке, - оставаясь совершенно невозмутимым все тем же серьезным тоном продолжал Торба, - как говорят, удивительно красивое место.

         - Я тут слышал краем уха, - задумчиво потерев переносицу, включился в разговор Вахрушев, - что рядом с этой Моховой сопкой проходят маршруты нелегальных старателей, а они – народ не самый приветливый.

       - Ну, это все досужие разговоры. – Слегка нахмурившись и покачав головой, решительно возразил Слава. Как это нередко бывает, опытные туристы порой весьма скептически относятся к замечаниям тех, кого считают дилетантами, а зря. – Последние сведения о таких старателях относятся к событиям двенадцатилетней давности. Никакой реальной опасности на этом маршруте нет.

         Тогда они поверили Славе на слово, хотя, как выяснилось спустя три дня, Вахрушев, к величайшему сожалению, оказался прав.
        А в тот вечер разговор снова плавно перетек в обсуждение деталей предстоящего перехода и разговоры о тех местах, уже пройденных группой. Настроение у всех было приподнятое, поход проходил, как это писали в старых газетах, в теплой и дружественной обстановке, и думать о каких-то чисто гипотетических, с точки зрения путешественников, неприятностях, как-то совсем не хотелось.
         В течение следующего дня они поднялись на вершину скалистой сопки, а затем спустились с неё, и к вечеру все осторожные замечания Вахрушева совсем забылись. Последовала еще одна ночевка, на этот раз на берегу еще одной речки, после чего началось второе в этом походе плавание.
Здесь группу туристов ждало первое приключение, впрочем, совершенно безобидное по сравнению с тем, что произошло спустя два дня. Лодка, идущая первой, в которой находись Карпинский, Торба и одна из девушек, Вера, перевернулась на крутом пороге, и путешественники оказались в воде. К счастью, никто не пострадал, да и оборудование почти все удалось благополучно спасти. Вот только, увы, вышло из строя единственное средство связи, которое позволяло в случае чего позвать на помощь. Спутниковый телефон, взятый с собой Торбой, оказался залит водой несмотря на вроде бы герметичную упаковку, и вышел из строя. С учетом того, что уже три дня полностью отсутствовала сотовая связь, получалось, что они лишались последней возможности связаться с внешним миром.   

          Однако в тот момент путешественники испытали совсем небольшое огорчение, да и то лишь потому, что оборудование стоило немалых денег.
Сплав по реке пришлось на несколько часов прервать, чтобы просушиться, а уже затем двинулись дальше. В результате до Ор-ского урочища добрались на сутки позже, чем ожидали.
      Быстрые речки, с пенящимися струями холодной воды, там действительно имелись, а вот все попытки намыть немного золота, оказались тщетными. Несмотря на желание Карпинского – заняться любительской золотодобычей, Слава, как руководитель группы, неумолимо повел свой небольшой отряд дальше.

      И в ту ночевку, которую провели уже в урочище, Павлу в первый раз показалось, что за ними кто-то наблюдает. Ощущение это возникло примерно около полуночи и было очень неясным, словно наблюдатель не имел определенного образа. Позже выяснилось, что подобное ощущение появилось и у Вахрушева, хотя и в меньшей степени. Но когда Павел рассказал об этом Торбе, тот лишь пожал плечами и заявил, что это просто нервное напряжение и Половцев еще не отошел от городской суеты, от чего на него так действует смена обстановки.
К величайшему сожалению, значительный опыт и немалый апломб Торбы сыграли с ним злую шутку. Не приняв во внимание наблюдение член своей группы, он фактически отбросил в сторону весьма неприятный фактор. И сей фактор не замедлил проявится в скором времени.

       Впрочем, если бы в тот момент они Павел пожаловался на возникшие ощущения наблюдения со стороны вместе с Вахрушевым, возможно Слава и принял их слова в расчет. Но, увы, разговор проходил один на один, и Торба просто отмахнулся от нелепых, по его мнению, предчувствий товарища.
         На следующий день группа туристов вышла из урочища и начала движение к Моховой сопке. Этот день снова прошел без каких-либо происшествий, хотя к концу пешего перехода у Павла вновь возникло ощущение наблюдения со стороны.
Потом была последняя ночевка перед Моховой сопкой.
Как ни странно, но она почти не отложилась в памяти Павла, хотя случилась меньше двух дней назад. Вероятно потому, что её полностью вытеснили события, произошедшие в последующие сутки.

***

          Собственно, следующий день также начался совершенно обыденно. После подъема и завтрака туристы в течение примерно часа свернули свой лагерь, после чего началось дальнейшее прохождение маршрута. Начальная часть этого участка проходила по неширокой долине между двумя холмами с пологими склонами. Склоны были покрыты негустыми зарослями сосняка, сквозь которые просматривалось пространство вдоль всего подъема вверх.
        В этот момент произошло еще одно событие, немало удивившее путешественников, однако никак не повлиявшее на их дальнейшее передвижение. Когда они приблизились к выходу из узкой долины, откуда-то издалека вдруг прилетел звук, больше всего похожий на колокольный звон. Словно кто-то несколько раз ударил в большой колокол, а затем такое же число раз в колокол меньшего размера. Путешественники на некоторое время остановились, с удивлением оглядываясь по сторонам, но понять, откуда прилетел звук, никто не мог.

         - Слушай, Слава, здесь что – какой-то монастырь имеется? – вертя во все стороны головой, поинтересовался Карпинский.

       - Откуда здесь монастыри?! – небрежным жестом отмахнулся Торба, стоявший с напряженно-озадаченным выражением на лице. – Здесь почти на сто километров даже никаких скитов отшельников не имеется. – И вновь в его словах почувствовалась интонация некоторой неуверенности, как будто он до конца не знал все нюансы местности, хотя утверждал обратное.

       - Что же тогда является источником этого звука? – спросил, чуть помедлив, Павел, подходя ближе.

        - Вот уж чего не знаю, того не знаю, - с недовольным видом покачав головой, развел руками Торба, - можем потом поинтересоваться, когда закончим маршрут, а пока, как я думаю, лучше продолжить путь.

        И путешественники отправились дальше, не придав странному колокольному звону большого значения.
Вскоре, выйдя из долины и перебравшись через неширокий и неглубокий ручеек, группа вышла на небольшую возвышенность. С возвышенности уже хорошо просматривались как сама Моховая сопка, возвышающаяся впереди, словно изогнутая спина гигантского медведя, так и прилегающая к ней очередная безлесная долина.
         Именно по этой долине и повел старший группы, Слава Торба, своих товарищей. До середины долины дошли без каких-либо приключений, практически в полной тишине, около полудня сделали привал. А вот сразу после привала, успев пройти не больше полукилометра, вдруг отчетливо услышали звук выстрела, а затем еще один, причем, похоже, на довольно близком расстоянии. Затем, после небольшой паузы, прозвучал еще один выстрел.
         Выстрелы — это уже не колокольный звон, такой звук уж точно никак нельзя было игнорировать. Поэтому вся группа прекратила движение и застыла в напряженном внимании, стараясь понять, где и кто стрелял.

         - Кто-то охотится? – негромко спросил Карпинский, настороженно оглядываясь назад.

         - Сомневаюсь, по звуку выстрел не похож на охотничье ружье, - покачал головой Торба, и взгляд его стал намного серьезнее.

        - Я, конечно, не столь большой специалист, но это скорее карабин. – Слегка скривив лицо, добавил Вахрушев, стоявший с напряженным выражением на лице. – И мне это очень не нравится. Да и место это, по слухам, не самое хорошее.

         - Да, брось ты верить этим сказкам! – в сердцах проговорил Торба, хотя было видно, что он и сам не слишком уверен в своих словах. – И с карабином могут охотиться люди.

        - И что будем делать дальше? – осторожно спросила Наташа, пытливо посматривая на руководителя группы. – Может, переждем немного?

       - Чего мы переждем?! – по-прежнему не скрывая своего недовольства, осведомился Торба, явно не желавший терять свое реноме руководителя. – Можно подумать, это что-то изменит. Нужно двигаться дальше, только по сторонам смотреть внимательнее.

         Как выяснилось очень скоро, это стало большой ошибкой.
Решительно двинувшись вперед, Слава увлек за собой остальных туристов и, пройдя буквально сотню метров, они вдруг вышли на большую поляну, практически свободную от кустов и от высокой травы.
        И на этой поляне обнаружилось несколько человек, одетых в камуфляж. У ног одного из них стояло два темно-зеленых армейских термоса. Еще один неизвестный сидел на корточках возле этих же термосов и, открыв один из них, внимательно смотрел внутрь. Остальные расположились на небольшом расстоянии, но внимательно наблюдали за действиями человека, сидящего возле термосов. Все эти люди были вооружены, хотя и весьма разнообразным оружием. С учетом того, что и камуфляж у всех был совершенно разномастный, становилось понятно, что это отнюдь не какое-то вооруженное формирование, принадлежащее государственной структуре.
Но самым неприятным оказалось не это, куда хуже было то, что чуть поодаль, метрах в двадцати, на земле лежали еще три человека. И эти люди были скорее в штатском.

         Появление группы туристов для субъектов, одетых в камуфляж, стало событием, сравнимым с падением метеорита. В течение последующих нескольких секунд на поляне произошла немая сцена.
          Затем один из тех, кто был в камуфляже, плотный человек с лысой головой, повернулся к стоявшему возле термосов и, скривив физиономию, бросил сквозь зубы:

           - Ты же говорил, что все будет чисто, тогда, что это за фраера?

        Тот, к кому был обращен вопрос, внимательно посмотрел на туристов, и взгляд его водянистых, мелких злых глазок не предвещал ничего хорошего.

         - Да это просто какие-то сявки, туристы недоделанные, случайно сюда попали, - голос этого человека был похож на скрип несмазанной двери, - не поднимай кипеж Клим, проблема решаема.

        - Ну-ну, тебе видней Фитиль, - сплюнул сквозь зубы бритоголовый Клим, - времени у нас в обрез, а свидетели нам совсем не нужны.

        - Э-э, простите любезнейшие, что перебиваю вас, но мы сейчас уже уходим, - стараясь говорить как можно спокойнее, проговорил Торба, поднимая обе руки вверх и отступая на пару шагов назад.

           Знаками он показывал, чтобы остальные члены группы последовали его примеру.

        - Конечно, уходите, - сверкнул металлическими зубами Фитиль, поднимая карабин, который держал в руках, - на тот свет, легко и безболезненно.

        Рядом с ним тотчас же оказался еще один из типов в камуфляже, держащий в руках короткоствольный автомат, а вернее – пистолет-пулемет.
Слава в отчаянии посмотрел по сторонам. По лицу Карпинского текли крупные капли пота, Вахрушев стоял, сжав кулаки, на щеках его гуляли желваки. Обе девушки были бледны как полотно, казалось, еще немного и они ударятся в панику. Павел, упрямо сжав зубы, смотрел себе под ноги и все никак не мог понять, что же лежит прямо перед ним на земле.

         - Ну, что ты церемонишься? – зло бросил Клим в сторону Фитиля с карабином, а затем наклоняясь к человеку, смотревшему внутрь термосов и даже почти не поднявшего глаз.

         Почти все туристы, за исключением девушек, уже поняли, что они нарвались на тех самых – черных старателей, которые занимаются незаконным золотым промыслом. И эти старатели, а вернее, настоящие бандиты, сейчас пристрелили каких-то своих подельников, чтобы не делиться с ними намытым золотом. Свидетели таким уголовникам точно были не нужны.

         Бандит с кличкой Фитиль и тот тип, что подошел к нему с пистолетом-пулеметом, подняли оружие.
         И тут… совершенно неожиданно вновь прозвучал удар колокола, причем удар очень громкий, словно колокол находился всего в полусотне метров от поляны. Затем последовал еще один глухой удар и пара звонких. Уголовники в камуфляже настороженно завертели головами.
Все, кроме Фитиля, который продолжал сверлить своими водянистыми глазками застывших на месте туристов.

         - Бегите! – крикнул вдруг спохватившийся Торба, швыряя в бандитов фонарик, который вертел в руках.

          Павел вдруг понял, что предмет, на который он смотрит, является чьим-то туристическим топориком, оброненным совсем недавно. Вероятно, он принадлежал кому-то из убитых. В этот же момент он встретился глазами с бандитом Фитилем и понял, что тот сейчас выстрелит.
        Товарищи Павла уже бросились врассыпную, подстегнутые криком Славы. После его броска фонарем, тип с пистолетом-пулеметом, увернувшись, оступился и на время стал безопасен, а вот Фитиль запросто мог выстрелить.
         И Павел просто подцепил топорик носком ботинка и пнул его в сторону бандитов, после чего и сам бросился на Фитиля. Топор, конечно, пролетел мимо, но успевший нажать на курок Фитиль, все же отклонился в сторону.
Плечо Павла обожгла резкая боль, но по инерции он продолжал бежать и успел сбить бандита с ног.
       По пути его зацепил каким-то острым предметом еще один из опомнившихся бандитов. Но Павел уже почти пробежал всю поляну, и теперь до спасительных кустов оставалось совсем немного. Сзади грохнули еще три выстрела, но, к счастью, ни один заряд его больше не задел.

         И тут снова послышался удар колокола, только более глухой, как будто источник его значительно удалился. У самых кустов Павел успел обернуться и увидел, что вся шайка устремилась в погоню за ним.
         Учитывая полученное ранение, шансов у него было немного. Утешало лишь то, что остальные ребята наверняка успеют скрыться.

2

        Какой-то счет времени во время своего бегства Павел потерял очень быстро. Он дважды падал, довольно больно ударившись вторым плечом и разбив лицо, и в каждый из таких моментов бандиты почти догоняли его. Снова и снова пробовали стрелять, но по счастливой случайности опять промахивались
        Конечно, бесконечно продолжаться такое преследование не могло. Боль от ранения и потеря крови, неизбежно вытягивали из Павла силы. И через какое-то время бандиты наверняка догнали бы его. Как ни странно, но спасла его собственная оплошность.
         Вместо того чтобы пойти по берегу реки вниз по склону, где идти было намного легче, он начал карабкаться вверх. И забраться туда у него практически не имелось шансов. Конечно, он сорвался и упал в воду, повредив при этом ногу.

       Но, после того как беглец оказался в реке, вода потащила его вниз по течению и довольно быстро унесла от места падения. Найдя небольшой заливчик, над которым нависал выступ скалы, поросший небольшими кустиками, Павел затаился там.
Дальнейшее действие, произошедшее с беглецом, читателю уже известно. Проторчал в реке Павел довольно долго, просидев почти по горло в холодной воде. Лишь выбравшись, он посмотрел на часы и понял, что пробегал не один час и даже не два.
       Единственная мысль, вертевшаяся у него в голове, была мысль о том, чтобы ребята ни в коем случае не пытались искать его или как-то спасать. Ибо это запросто могло стоить им жизни.
Убегая от уголовников, Павел почти потерял ориентацию на местности, однако надеялся, что банда ушла не в ту сторону, в которую ретировались его товарищи.

        Вот с такими мыслями Павел и пролежал довольно долго в яме, покрытой мягким мхом. На какое-то время он видимо задремал, и проснулся от того, что стало очень холодно. Солнце, похоже, клонилось к закату, а вечера в лесу были весьма прохладными. Едва добравшись до ямы, он кое-как попытался перевязать плечо, но получилось это неважно. И при такой потере крови, он мог просто замерзнуть, потеряв сознание.
Поэтому, немного подумав, он решил двигаться.
Неважно куда, главное – не оставаться на месте.
        В конце концов, оставался шанс, пусть и мизерный, встретится с ребятами, или найти еще какую-то помощь. Хотя, гораздо больше шансов было встретить еще одну банду черных старателей. Или ту же самую.
Но о таких вещах Павел старался, по возможности, не думать.

        В лесу сумерки наступают быстро, поэтому очень скоро пришлось двигаться, соблюдая немалую осторожность, чтобы не налететь на дерево или не попасть в очередную яму. Хотелось пить, а еще все сильнее болело раненое плечо, и все труднее было наступать на поврежденную ногу.
К тому же, через какое-то время Павел понял, что совершенно потерял чувство направления и вполне возможно ходит кругами. Некоторое время он пытался сосредоточиться, но искать в сгущающихся сумерках какие-то ориентиры было очень непросто.
        И тут, совершенно неожиданно, он снова услышал колокольный звон.
Звон этот казался каким-то странным, словно начинался где-то далеко, а затем постепенно приближался к тому месту, где стоял, прислонившись к дереву Павел.
        При этом сам звон словно состоял из нескольких разных ударов в разные по размеру колокола. Как будто кто-то ударял сначала в большой колокол, звучащий солидно и басовито, но на большом расстоянии. А затем следовали еще несколько ударов, в колокола поменьше, причем каждый следующий звук был все более высокого тона, возникающий как будто на более близком расстоянии.

        Немного подумав, Павел попробовал пойти на звук странного колокольного звона. Тем более, как ему показалось, направление, откуда идет этот звук, он определил довольно точно. Пройдя метров триста, Павел снова начал ощущать, что теряет всяческую ориентацию.
         И в этот момент вновь прозвучал колокольный звон, словно тот, кто бил в этот колокола, почувствовал состояние Павла, как бы помогая ему. И снова это была странная серия звуков – начинающаяся глухо и на низких нотах, а затем переходящая на более высокие тона. В этот раз Павел довольно четко определил то направление, со стороны которого звучал этот необычный звон.
Теперь он шел, ориентируясь на этот звук, как на своеобразный акустический маяк. Лишь на один короткий миг в голове мелькнула мысль, что быть может, его кто-то заманивает столь странным способом, но молодой человек тут же отбросил это подозрение.
      Затем ему в голову пришло, что странный звон может оказаться просто галлюцинацией, например – от потери крови. Но потом вспомнил, что странный звон слышали и его товарищи некоторое время назад. И в тот момент, когда бандиты уже готовились убить случайных свидетелей, именно необычный звон отвлек их от готового свершиться черного дела.
        Выходит, никакой галлюцинацией этот звон не являлся. Однако, чем же это в таком случае было, оставалось совершенно неясным. Тем более что Слава однозначно утверждал, что никаких человеческих поселений в радиусе десятков километров здесь нет.
       От напряженных раздумий у Павла страшно разболелась голова, и он махнул рукой, решив просто двигаться в сторону = странного звукового колокольного маяка. В конце концов, хуже, чем встреча с бандитами, вряд ли что-то могло произойти.
 
       Тем временем, в лесу становилось все темнее, и Павел уже не раз довольно чувствительно приложился о стволы деревьев. Пару раз он снова терял направление, и каждый из таких моментов вновь начинал звучать колокол, используемый как ориентир. Павел обратил внимание, что сначала он шел в гору, а затем, какое-то время вниз по пологому склону. Но через некоторое время снова начался подъем, хотя и не очень крутой.
     Он уже очень устал, когда вдруг вышел на небольшую полянку, в конце которой, уже в свете луны увидел странное сооружение.

       Сооружение напоминало одновременно и маленькую китайскую пагоду, и на этакую деревянную русскую избу, разукрашенную изящной резьбой.
Слева от этого строения виднелся довольно высокий забор, выполненный из деревянных кольев немалой величины, заостренных при этом сверху. Размер этого сооружения трудно было определить в темноте, к тому же, часть его скрывалась за густой растительностью. Между забором и странным сооружением виднелось нечто вроде калитки с изящной аркой над ней.
       Когда Павел, уже совсем не чувствуя ног, приблизился к калитке, она внезапно открылась и оттуда вышли два человека. Одежда этих людей поневоле вызывала удивление, такие костюмы, как промелькнуло в голове у молодого человека, обычно носили буддийские монахи, если не считать странных, остроконечных шапок.
При этом лица у этих людей явно были европейскими.
Тот, что вышел первым и похоже, был постарше, внимательно посмотрел на Павла и произнес на чистом русском языке:

        - Мир тебе путник, добро пожаловать в нашу скромную обитель.

        Павел сделал неуверенный шаг вперед, и тут перед его глазами все завертелось, он почувствовал, что теряет сознание и мягко осел на землю.

***

         Открывать глаза не хотелось категорически. Ощущение тепла и спокойствия, окутывавшее Павла в темноте, было настолько притягательным, что нарушать его не возникало ни малейшего желания. Становилось понятно, что лежит недавний беглец на чем-то мягком, но не похожем на обычный диван, и вероятно находится в каком-то помещении. Наверное, те люди в странной одежде, которые вышли из калитки необычного сооружения, внесли его внутрь.

        С трудом преодолев нежелание открывать глаза, Павел все-таки заставил себя разлепить тяжелые веки. Странный, тусклый, колеблющийся, но какой-то теплый и приятный свет разливался по деревянному потолку. Слегка скосив глаза в сторону, Павел увидел стоявшую на небольшой полочке свечу. В другой стороне виднелась только деревянная стена с висевшей на ней какой-то замысловатой вещицей. Вещица эта напоминала некий оберег или что-то вроде амулета, и Павел с удивлением подумал, что он попал к каким-то шаманам-отшельникам. Прямо перед ним располагалась невысокая дверь в глубоком проеме. А чуть ниже полки со свечей, и немного в стороне от неё стоял небольшой деревянный столик, весьма грубо сколоченный, а рядом с ним такой же деревянный, явно самодельный стул.
         На столике стоял небольшой кувшин, а рядом – глиняная кружка.
Комнатка была совсем небольшой, и пахло в ней хвоей, какими-то травами и еще чем-то неуловимым с терпким ароматом.
Осмотрев все это за одну минуту, Павел начал осторожно ощупывать самого себя.

        На плечо у него была наложена тугая повязка, не позволяющая шевелить рукой выше локтя. Такая же повязка была наложена и на поврежденную ногу. Рваную рану на лице похоже заклеили какой-то матерчатой тканью. В общем, медицинскую помощь ему оказали в полном объеме, хотя и похоже, что в рамках народной медицины. Впрочем, и на это грех было жаловаться, останься он в лесу, все могло бы кончиться для него весьма плачевно.
         Однако, что это же это было за место, куда он попал – вот что, более всего интересовало Павла. Второй вопрос, который его очень интересовал – сколько времени прошло с того момента, как вышел из леса?

           Впрочем, долго размышлять над этими вопросами ему не пришлось, ибо буквально через пару минут дверь распахнулась, и в комнату вошел человек, первым вышедший навстречу, когда беглец вышел из леса.
Одет он был почти так же, как и в первую их встречу, но сейчас Павел, немного придя в себя, рассмотрел, что одежда этого человека только при поверхностном взгляде могла бы напоминать одеяния буддийских монахов. На самом деле, это сходство было достаточно условным.
Человек внимательно посмотрел на Павла, который с интересом рассматривал своего посетителя, а затем улыбнулся и произнес мягким голосом:

        - Ну, что оклемался немного, путешественник-неудачник?!

          - Да, честно говоря, намного лучше себя чувствую, благодарю, что помогли мне, - вполне искреннее проговорил Павел.

         - Не стоит благодарности. – Покачал головой человек, присаживаясь на низенький табурет. – Такое поступок – совершенно естественен. Скорее было бы совсем неверно – поступить как-то иначе.

         - Ну, да, наверное, так, - немного стушевался Павел.

             Тут ему в голову пришла мысль, что бандиты, от которых он убегал, могут знать о существовании здесь этого странного то ли скита, то ли какого-то шаманского убежища. Впрочем, его опасения почти сразу же были развеяны.

            - Как я вижу, ты опасаешься чего-то, - пристально поглядел на него человек в странной одежде, - насколько я понимаю, ты опасаешься, что тебя найдут те нехорошие люди, убившие таких же, как они сами и пытавшиеся убить тебя и твоих товарищей?

          - Да, так Вы в курсе того, что произошло?! – от удивления Павел даже приподнялся на своем ложе, от чего у него сразу началось легкое головокружение и немного заболело раненое плечо.

        - Ну, не скажу, что в подробностях, но кое-что нам об этом известно, - успокоительным тоном произнес человек, и лицо его тронула легкая, едва уловимая улыбка, - но ты можешь не опасаться, о нашем существовании здесь, в миру не знает практически ни один человек.

        - В миру? Вы сказали – в миру? – переспросил Павел, удивленно посмотрев на собеседника. – Значит у вас тут что-то вроде монастыря или нечто подобного, связанного с религией?

        - Ну, не совсем так. – Снова улыбнулся человек, и в глазах его сверкнули веселые искорки. – Да, некоторые из тех, кто проживает в нашей обители, имеют отношение к неким верованиям, но это место не является монастырем. Скорее это этакое убежище для тех, кому требуется уединение и покой, для тех, кому необходимо единение с окружающей его природой для того, чтобы мысли его были чисты и прозрачны.

         - Хм, все равно очень напоминает скит для отшельников, - несколько озадаченным тоном пробормотал Павел, снова откидываясь на подушку.

        - Если для тебя так будет удобнее, можешь называть нас и так, - покачав головой, добродушно усмехнулся человек.

       - Ох, простите, я ведь даже не представился, - только сейчас спохватился Павел, - и лежу тут, как незваный гость, упавший с луны.

         - Ну, не стоит винить себя в столь незначительной оплошности, тем более что она вполне оправдана твоим состоянием, - спокойно ответил человек, - мы и так знаем, что тебя зовут Павел, а вот я, неосмотрительно и очень невежливо поступил, когда не представился, войдя в комнату.

       - Ну, что Вы, - озадаченно пробормотал Павел, не зная, как реагировать.

         - И, тем не менее, позволь представиться – Тихон Михайлович, - чуть привстал над своим табуретом человек в странной одежде.

         - Очень приятно. – Осторожно проговорил Павел, искоса поглядев на собеседника. – А откуда Вы знаете, как меня зовут? И почему, при таком – совершенно русском имени у Вас столь необычная одежда?

        - По поводу того, откуда мы знаем твое имя, мы поговорим немного позже. – Вежливо улыбнулся Тихом Михайлович. – А одежда моя – традиционная для здешних мест, я ведь уже в четвертом поколении из своей семьи, кто живет здесь. Эта одежда одного из местных народов, который сейчас практически перестал существовать, полностью ассимилировавшись. Подобные одеяния носили ранее жрецы этого народа. И хотя большинство из нас не имеет к ушедшим людям никакого отношения, мы, в некоторой степени по привычке, продолжаем носить их одежду.

         - Вот оно что, а я в первый момент принял вас за буддистов, - немного смутившись, признался Павел.

         - Нет, хотя наша философия в чем-то близка воззрениям буддистов, тем не менее, мы совсем не исповедуем религиозную систему, придуманную более двух с половиной тысяч лет назад принцем Гаутамой Шакья-Муни, - склонив голову, ответил Тихон Михайлович.

         - Простите, что заваливаю Вас вопросами, но что это за странный колокольный звон, который мы слышали пред тем, как столкнуться с бандитами? – немного подумав, после небольшой паузы просил Павел. – И потом этот звон был словно маяком, фактически приведшим меня сюда. Это имеет какое-то отношение к вашей… обители?

          - Этого тоже в двух словах не расскажешь. – Чуть помедлив, покачал головой Тихон Михайлович. – Да, этот звон имеет самое непосредственное отношение к нашей общине, так вернее будет её назвать. И этот звон действительно привел тебя сюда, поскольку мы видели, что тебе требуется помощь.

        - Вот тебе и раз, получается, что звон этот – дело ваших рук? – снова удивился Павел, подняв глаза на хозяина обители.

        - И, да и нет. – Как-то загадочно ответил Тихон Михайлович. – Однако на все твои вопросы я отвечу немного позже, а пока тебе нужно еще отдохнуть. Сейчас тебе нужно еще выпить особой настойки – с одной стороны, она успокоит, а с другой – придаст немало сил.

           Он поднялся с табуретки, налил из кувшина в кружку какой-то довольно густой раствор и поднес его Павлу. Оказывается, именно от этого напитка и шел тот самый, странный, будоражащий запах, который Павел не мог ни с чем идентифицировать.
      В голове мелькнула мысль, что он пьет непонятно что, но она быстро исчезла. Он покорно выпил все содержимое кружки, ощущая какое-то необычное, совершенно незнакомое ощущение. Словно желудок его наполнился чистой энергией, которая очень быстро впиталась и побежала этаким горячими ручейками по венам и артериям.
         Ощущение было хоть и крайне необычным, но в чем-то очень приятным. Оно одновременно и наполняло силами и успокаивало.

         - А теперь тебе нужно еще немного поспать, - сказал Тихон Михайлович, поставив кувшин на столик, а затем отходя к двери.

        - Постойте! – вспомнил вдруг Павел, слегка приподнявшись над подушкой. – А Вы не знаете случайно, мои товарищи смогли избежать встречи с бандитами? Вышли ли они из этой долины?!

         - Да, мы какое-то время могли видеть их. – Немного подумав, кивнул головой Тихон Михайлович. – По крайней мере, вчера – они были в Ор-ском урочище. А бандиты, насколько нам известно, в то же самое время находились совсем в другом месте.

       Он еще раз кивнул, а затем вышел и закрыл за собой дверь. Павел, несколько успокоенный словами этого странного обитателя потайного скита или общины, закрыл глаза. И не заметил, как почти сразу уснул.

3

         Когда Павел проснулся в следующий раз, вероятно уже наступил день. Это было видно потому, что освещение в небольшой комнатке, где он лежал, теперь выглядело иначе. В отличие от прошлого его пробуждения, комната была освещена не свечей, а мягким, каким-то зеленоватым светом, льющимся из небольшого окошка. Проснувшись, Павел ощутил себя намного лучше, голова больше не кружилась, плечо болело намного меньше, да и нога почти не беспокоила.
          Как и в прошлый раз, совершенно удивительным, невероятным образом, обитатели этого странного места тотчас же узнали, что он проснулся, поэтому почти сразу после его пробуждения дверь в комнату распахнулась, и в неё вошел давешний посетитель, Тихон Михайлович.

          - Проснулся любопытный беглец? – весело подмигнул он Павлу. – Ну, что же, тогда самое время заняться твоими ранами, а потом и подкрепиться, как следует.

          Он повернулся в дверях и что-то сказал тем, кто находился в соседнем помещении. Затем вошел сам и помог Павлу сесть в постели. Через мгновенье в комнате появились еще двое – невысокий мужчина средних лет и женщина немного постарше, с очень мягким, добрым лицом. Они принесли с собой целый поднос, накрытый чем-то вроде марли.

         - А вот и брат Егор с сестрой Аглаей прибыли, они у нас лечением занимаются, - добродушным тоном объяснил Тихон Михайлович, - так что придется тебе немного потерпеть, пока они не закончат все процедуры.

          - Ничего, я и так у вас в большом долгу, - вздохнув, покачал головой Павел.

          Мужчина по имени Егор подошел к нему и тоном профессионального медика начал задавать вопросы о его состоянии. Павел был несколько удивлен тем, что спрашивали его именно в таком ключе, как это делали в свое время в его областной клинике во время диспансеризации. После краткого опроса, Егор с помощью женщины по имени Аглая, быстро размотал все повязки на теле Павла и осмотрел раны и повреждения. После чего, марлю с подноса сняли, и под ней обнаружилось несколько небольших тарелочек с какими-то жидкостями и мазями. Одной из жидкостей обработали рану на плече, которая, как оказалось, была весьма искусно зашита, а затем наложили повязку с какой-то мазью. Другой мазью натерли поврежденную ногу, вновь наложив на неё тугую повязку. Еще одной жидкостью обработали рану на лице, но повязку накладывать не стали.

        - Пусть подсохнет само, только трогать не надо, и пока, еще денек – другой, не стоит водой мочить, - бросив внимательный взгляд на лицо пациента, сказал брат Егор, закончив обрабатывать повреждения.

        - Ну, что сестра Аглая, пожалуй, можно накрыть на стол в маленьком дворике, - подмигнул Павлу присутствующий все это время здесь Тихон Михайлович, - что лежать в помещение то?

         Женщина улыбнулась и, кивнув головой, вышла из помещения, прихватив поднос. Тихон Михайлович с братом Егором помогли Павлу одеться, причем, как он с удивлением заметил, его одежда уже была совершенно чистой и полностью отремонтированной. На ней не было ни единой дырочки, коих после его скитания по лесу накопилось немало. Затем двое мужчин помогли молодому человеку выбраться из комнаты. Как оказалось, соседнее помещение было практически таким же, как и комната, где Павел ночевал, только кровать в нем отсутствовала, зато стояло несколько табуретов и пара небольших столиков. Из помещения шло две двери, одна из них была приоткрытой и вела, вероятно, вглубь всего сооружения. Павел с удивлением оглянулся на эти двери, подумав, что его первая оценка размеров этого сооружения далека от действительности. Однако рассмотреть что-то более детально ему не удалось – хозяева повели гостя в другую дверь, открывающуюся на улицу и выходившую в небольшой, метров десяти в поперечнике дворик.

***

        Во дворе обнаружился стол, возле которого было две скамьи, а в углу дворика находилось нечто вроде небольшой печки под открытым небом. Как заметил Павел, почти со всех сторон двор был окружен лесом. Лишь с той стороны, где располагалась сама обитель, лес отступал несколько дальше.
Павла усадили за стол, после чего Егор вернулся обратно в дом.
А Тихон Михайлович уселся напротив своего гостя и, внимательно посмотрев на него, спросил:

         - Как я понимаю, ты бы предпочел получить ответы на свои вопросы немедленно, не дожидаясь трапезы?

        - Честно говоря, я ужасно хочу кушать, - немало смутившись, признался Павел, - но, если потребуется немного подождать, то было бы совсем неплохо, если это ожидание пройдет с некоторой пользой.

        - Ну, что же, похвальное желание, - одобрительно кивнув головой, усмехнулся Тихон Михайлович, - тогда приготовься к довольно длительному повествованию.

        Павел вместо ответа внимательно посмотрел на собеседника, всем своим видом выражая согласие.

        - И так, начало нашей истории скрывается где-то в глубине веков, но начнем мы её все же с более обозримого прошлого. – Спокойно начал свой рассказ Тихон Михайлович. – Аж с середины восемнадцатого века. Именно тогда один мастер металлических дел, а точнее сказать, колокольный мастер, попал в большую опалу. За некую провинность, о которой мы уже ничего не знаем, был он сослан в Сибирь, на каторгу. И будучи человеком довольно свободолюбивым, в один прекрасный момент с каторги сей бежал. Долго скитался мастер по тайге, по сопкам, пока не набрел на один, уже в те времена немало забытый всевышним народ. Народ тот жил очень скромно в здешних лесах, и религию исповедовал в духе шаманизма, но с этакой примесью верования в некоего «единого верховного божества». По натуре своей люди эти были очень доброжелательны, поэтому приняли беглеца очень дружелюбно.

        Тут Тихон Михайлович остановился и пристально посмотрел на Павла:

        - Не самое захватывающее начало?

        - Нет, нет, все очень интересно, - поспешил возразить Павел, - продолжайте, пожалуйста.

        - Так вот, прожив у этого народа какое-то время, узнал сей человек одну весьма заинтересовавшую его тайну, - продолжал рассказ Тихон Михайлович.

        Здесь местный житель помолчал немного, как будто прислушиваясь к чему-то, а затем начал говорить снова:

        - Когда он немного обжился, рассказали ему местные жители об одном феномене. Оказывается, за много лет до его прихода, а точнее за много сотен лет до этого, произошло в здешних горах одно происшествие. В одну из ночей небо разразилось странным громом, хотя никаких туч не было и грозы не предвиделось. И увидели тогда местные жители, что летит по небу нечто вроде огненного шара, который упал и врезался в скалу возле Моховой сопки. Хотя в те времена она, конечно так не называлась. Некоторое время жители боялись ходить в то место, куда упал огненный шар. Но потом набрались храбрости, пошли к месту падения и обнаружили там немалую воронку, вокруг которой валялось множество каких-то блестящих осколков. Жители с удивлением осмотрели это место, и хотели было уже уйти, но словно какой-то внутренний голос сказал им, что они должны собрать эти осколки и унести их в одно место. Правда, в какое именно место они так и не смогли понять. Но собрать все эти блестящие камни, собрали и принесли к себе, сложив в одну из пещер, служившую чем-то вроде кладовой. Наш герой, мастер колокольных дел, был человеком неглупым и довольно образованным для своего времени. Он смекнул, что речь идет об упавшем метеорите. А то, что жители якобы слушали какой-то голос, принял просто за их суеверие. Однако затем, когда жители показали ему эти камни, что принесли в пещеру, понял, что не все так просто. От камней этих действительно шел, словно какой-то невидимый поток, словно зовущий куда-то, о чем-то просивший. И даже когда мастер покинул пещеру, то чувство, что он должен что-то сделать, не покидало его. По легенде долго думал он, что же может предпринять в этом случае. И, в конце концов, сделал то, что лучше всего умел делать в этой жизни.

        Тихон Михайлович прервался на мгновенье и посмотрел на Павла, словно ожидал чего-то. Павел, внимательно слушавший рассказ, немного подумал, а потом проговорил почти утвердительным тоном, посмотрев на рассказчика:

        - Он отлил колокол?!

        - Верно, Павел, он отлил колокол. – Одобрительно кивнул головой Тихон Михайлович. – Из тех самых небесных камней. Как ему это удалось в таежных условиях, почти без каких-либо инструментов, можно только гадать. Но легенда гласит, что камни сами помогали ему. Когда же колокол был готов, и его подвесили на этакий пьедестал, чтобы можно было в него звонить, он начал испускать звон сам. И звон этот звучал настолько необычно, что те, кто слышал его, вдруг начинали видеть странные картины, слышать звуки от тех предметов, которые находились за сотни шагов. И сам вид этого колокола казался просто невероятным, никогда ещё мастер не отливал ничего подобного. Но, возможно, ты его все же сможешь увидеть.

       Тихон Михайлович снова замолчал, поглядывая на молодого человека.

        - Выходит, именно звон этого колокола мы слышали все это время?! – догадался Павел, бросив испытывающий взгляд на собеседника. – И этот колокольный звон вывел меня из леса к вам?!

       - Да, это так, - кивнул головой Тихон Михайлович.

        В это время в дверях показалась та женщина с добрым лицом, помогавшая утром с перевязкой, сестра Аглая. Увидев её, Тихон Михайлович кивнул головой. Женщина кивнула в ответ и почти тотчас же принесла поднос, на котором стояло сразу два блюда и две кружки. Одну кружку она поставила Тихону Михайловичу, который очень вежливо её поблагодарил. Все остальное же, как оказалось, предназначалось Павлу. Не забыв поблагодарить сестру Аглаю, Павел перевёл взгляд на своего собеседника, явно игравшего в этой общине роль старейшины:

        - А как же Вы?

        - Я не голоден, к тому же привык принимать пищу в строго отведенное время, но ты можешь не беспокоится, ты – гость, у тебя особое положение, так что можешь смело приступать к трапезе, - на лице Тихона Михайловича снова появилась доброжелательная улыбка.

          Павел немного помялся, но потом, не желая огорчать хозяина, взял ложку и попробовал первое блюдо. Суп, сваренный из неизвестных, на первый взгляд, ингредиентов, оказался невероятно вкусным, и Павел незаметно для себя умял его буквально за минуту. После чего, немало смутившись, посмотрел искоса на хозяина. Но тот и не думал его упрекать, продолжая глядеть на гостя очень доброжелательно.
        Павел осторожно придвинул к себе вторую тарелку, но не стал кушать сразу, а спросил старейшину общины:

        - А что же стало потом с этим колокольным мастером?

        - Остался жить у этого народа. – Склонив голову, спокойно ответил Тихон Михайлович. – Создал здесь свою семью. Потом в это небольшое поселение прибился еще один беглый каторжник, тоже из мастеровых, но колоколов они больше не отливали. А в конце девятнадцатого века сюда попал и мой прадед, пострадавший в свое время от властей. Собственно, поэтому у многих из нас здесь такой европейский вид.

         Тут Тихон Михайлович усмехнулся и подмигнул Павлу:

        - Ты не забывай кушать-то, а то остынет!

         Павел кивнул головой и взялся за ложку, но аппетит уже был в немалой доле удовлетворен, а вот интерес ко всему сказанному только вырос. Он немного поковырялся в тарелке, а затем спросил:

        - Так, получается, что осколки с неба были остатками корабля космического?

        - Хм, а кто его знает, - усмехнулся Тихон Михайлович, бросив взгляд в сторону леса, - может и так, да только корабль этот, наверное, был совсем не таким, как большинство это себе представляет.

         - Прошу прощения, - озадаченный Павел снова отложил ложку, - а что Вы сейчас имеете в виду?

        - Ну, вот смотри. – Задумавшись на мгновенье, ответил старейшина общины. – Когда местные жители пришли к месту падения, они довольно тщательно обыскали всё вокруг, но не нашли ничего кроме обломков этого странного металла. Причем, как четко говорит легенда, это было похоже именно на этакие обломки камней, точнее – части от одного большого камня. И ничего более. Где же здесь частицы чего-то или кого-то, что могло находиться внутри?

         - То есть Вы полагаете, что нечто, что являлось этаким разумным существом, было сосредоточено в самом метеорите? – с немалым интересом спросил Павел, совсем уже забывший про еду.

        - Не знаю, но откуда же тогда все эти видения и знания, которые получил в одночасье тот колокольный мастер? – ответил вопросом на вопрос Тихон Михайлович.

         - Вы хотите сказать, что некая сущность или, скажем, энергия, заключенная внутри это необычного метеорита, обладала разумом? – все более заинтересовываясь, задумчиво проговорил Павел. – И как-то внушила или точнее – подсказала мысленно этому мастеру все те принципы, с помощью которых можно преобразовать вещество метеорита?!

        - Иного объяснения я не вижу. – Глубоко вздохнув, развел руками Тихон Михайлович. – Ты, кстати, наверное, думаешь, что колокол этот звонит потому, что это мы в него бьем? Нет, это совершенно не так – как бы это не казалось невероятным, но звук идет от колокола самостоятельно. Более того, временами некоторым из нас кажется, что колокол пытается разговаривать с нами. Конечно, не словами, а этакими образами, весьма насыщенными видениями. Но к величайшему сожалению, хотя среди нас и имеются довольно образованные люди, но почти все они – гуманитарии чистой воды. Мы все же не принадлежим к монашескому сословию, некоторые из нас покидали обитель для получения образования. Вот только вся штука в том, что склад мышления у многих здесь далек от технического и, тем более научного.

         - То есть, Вы хотите сказать, что нечто, заключенное когда-то в метеорите, и теперь продолжает существовать в этом колоколе, и обладает очень высокой организацией и интеллектом, значительно превосходящим наш, - уже даже не спросил, а фактически сказал утвердительно Павел, качая головой, отметив про себя, что местные жители все же покидают свой скит.

        - А скажи мне, турист-путешественник, какова твоя специальность там, в мире? Ты ведь не проводишь все время в таких походах по тайге? – вдруг пристально посмотрел на молодого человека Тихон Михайлович

        - Хм, ну вообще-то работаю в одной очень солидной фирме, - чуть помедлив, ответил Павел, - скорее даже государственной корпорации, занимающейся космосом.

        - Прекрасно, ты ведь, должно быть, ощущал некое внешнее воздействие на себе, примерно за день до того, как вы столкнулись с бандитами? – снова спросил старейшина здешней общины, внимательно наблюдая за гостем.

       - Вы хотите сказать, что за нами наблюдала эта самая сущность? – Павел удивленно поднял глаза.

        - И как я понимаю, твои спутники, по большей части, не научные работники? – продолжал расспрашивать Тихон Михайлович.

        - Да, среди них есть бизнесмены, есть преподаватели, есть чистой воды турист-спортсмен, Слава Торба, который был старшим в группе, - не совсем понимая, о чем идет речь, с удивлением ответил Павел.

         - Вот тебе и ответ на вопрос – почему именно ты оказался здесь, - усмехнулся Тихон Михайлович, качая головой, - для этой сущности, да она уже дала нам это понять, просто необходим человек, обладающий техническим складом ума, и эта сущность такого человека нашла.

         - Вот тебе и раз, - пробормотал совершенно ошарашенный Павел, бросая взгляд в сторону леса, - выходит, мне нужно выйти на контакт с этим иным разумом?

        - Полагаю, что да, - кивнул головой старейшина, - вероятно, как-то проанализировав твой мозг, твои мысли, этот разум пришел к выводу, что ты сможешь его понять.

        - Вот тебе и раз, - повторил молодой человек, совершенно ошеломленный столь неожиданной перспективой; чтобы таким образом вступить в контакт с неким иным разумом, он себе даже представить не мог, - а этот звон, который прозвучал на поляне с бандитами, и потом, когда я заблудился в лесу, это все тоже было направленным действием?

         - Полагаю, что так. – После секундной паузы ответил Тихон Михайлович. – Как-то направить тебя в свою сторону эта сущность не могла, не привлекая внимания остальных. Но тут вы наткнулись на местных бандитов. Для этой сущности люди, особенно по внешнему облику, мало отличаются друг от друга, насколько я понимаю, для неё требуется время, чтобы проанализировать эмоции и мысли того или иного человека. Именно поэтому она не сразу распознала какую-то угрозу.

        - Но потом все-таки вмешалась, когда мы уже фактически находились на мушке, - медленно, с трудом проговаривая каждое слово, сказал Павел, - вот, почему они вдруг не смогли стрелять, а этот Фитиль попал мне только в плечо, хотя ствол его карабина смотрел мне прямо в лицо.

        - Да, эта шутка попыталась вмешаться на доступном для неё уровне. – Вновь кивнул головой старейшина. – А затем, видимо ты сильно разозлил бандитов, и они побежали за тобой. Вероятно, не могли понять, что это на них так повлияло. И на какое-то время ты выпал из поля зрения этой сущности, но потом, когда снова появился, она уже четко лоцировала именно тебя, если можно так сказать и постаралась привести к нам.

        - И вот я здесь, хотя и не в лучшей форме, - вздохнув, продолжил Павел.

        - Ну-ну, не так уж все и плохо, мы, быть может, не слишком разбираемся в высоких материях физики и космологии, как я уже отмечал, большинство их нас – гуманитарии, но уж в медицине некоторые из членов обители смыслят очень даже немало, - добродушно усмехнулся Тихон Михайлович, - и по их заверениям ты довольно скоро будешь вполне в норме.

        - Постойте, но если эта сущность следила конкретно за мной, откуда же вы тогда знаете, что с моими товарищами все в порядке? – вдруг осенило Павла.

         - Ну, во-первых, мы и сами, после того как услышали вдалеке выстрелы, выслали пару разведчиков, которые как раз наблюдали, как твои товарищи уходили в сторону, противоположную движению этих уголовников, - покачав головой, ответил Тихон Михайлович.

        Он немного помолчал, а затем продолжил:

         - Была у нас мысль, и их тоже привести в общину, но увы, сущность эта ясно дала понять, что другим людям тут не место. Зато, она четко проследила путь бандитов, которые ушли совсем в другую сторону, нежели твои товарищи.

         - Ясно, а я-то думал, что они бросятся меня искать, - грустно покачал головой Павел.

        - А они и хотели очень, поэтому нам пришлось имитировать погоню, несколько раз стреляя в воздух, благо настоящие бандиты были уже далеко. – Отводя взгляд в сторону, сказал Тихон Михайлович. – Понимаю, что выглядит это очень уж некрасиво, но и ты пойми нас – сущность, живущая в колоколе, получила возможность как-то объясниться с людьми. А ведь такой возможности у неё не было сотни лет.

4

       После всего услышанного у Павла, видимо от напряжения, снова начала немного болеть голова. Его некоторую рассеянность немедленно заметил Тихон Михайлович и, чуть наклонившись к молодому человеку, проговорил:

       - Да, как я вижу, наши местные доктора несколько переоценили свои возможности и целебные свойства местной флоры. Тебе еще не помешает немного поспать.

        - Да, нет-нет, все в порядке, - попробовал протестовать Павел, однако в глубине души понимал, что старейшина прав, ему действительно требовалось дополнительное время для отдыха.

        - Конечно в порядке, - добродушно ответил Тихон Михайлович, махнув кому-то рукой, - и будешь в значительно большем порядке, когда отдохнешь еще немного.

        - Но как же колокол?! – вскинул на старейшину вопросительный взгляд Павел.

        - Ну, так, он же никуда не убежит и не улетит. – Успокаивающим тоном ответил Тихон Михайлович. – Твое не слишком хорошее состояние отнюдь не поможет общению с той сущностью, что заключена в нем. И лучше к такому общению тебе прийти в более-менее здоровом состоянии. Ибо общение это, знаю по себе, отнимает немало сил.

        - Значит, Вы тоже общались с этим колоколом? – чувствуя, что начинает засыпать, уже через силу спросил Павел.

      Из двери, ведущей внутрь того домика, где провел пару ночей Павел, вышли уже знакомые Егор и Аглая. Они приблизились к столу и помогли Павлу подняться. Тот посмотрел на Тихона Михайловича и старейшина, чуть улыбнувшись, сказал:

        - Покой и еще раз покой, информацию ты уже получил, теперь должен окончательно прийти в себя, чтобы получить возможность нормального общения с иным разумом.

       Уже не имея сил возражать, Павел просто кивнул головой и покорно дал увести себя обратно, в ту же комнату, где провел некоторое время. Здесь ему помогли снять часть одежды, а затем Аглая напоила его все той же странной настойкой. После чего Павла уложили на ту же постель, где он отдыхал последнее время, и путешественник почти тотчас заснул.

***

        На этот раз он проспал намного больше, поскольку в тот момент, когда открыл глаза, за окном вновь был дневной свет. А поскольку он вряд ли проспал всего пару часов, то, вероятно, наступил еще один новый день. И снова, как и в прошлый раз, почти сразу после его пробуждения в комнате появились Егор и Аглая. Снова повторилась процедура перевязки, которую, на удивление, Павел перенес намного легче, словно прошел не один день, а, по меньшей мере три или четыре. Когда процедура практически закончилась, Егор начал помогать своему подопечному одеться, и тут Павел не выдержал и спросил:

        - Прошу прощения, но как вы так быстро узнаете, что я уже проснулся? Вы как-то следите за мной? Еще раз извините за такой вопрос.

       - Не следим, нам нет нужды делать это, - без тени упрека покачал головой брат Егор, - колокол всегда знает, когда ты просыпаешься.

       - Вот оно что, - задумчиво протянул Павел, продолжая одеваться с помощью Егора, - а где же Тихон Михайлович?

       - Будет ждать тебя во внутреннем дворике, - коротко качнув головой, ответил Егор, - после завтрака я проведу тебя туда.

        Вскоре выяснилось, что на сей раз принимать пищу Павлу придется прямо в своей комнате. Впрочем, он нисколько не возражал против этого. Сразу после того, как он оделся, в комнату снова вошла Аглая и принесла ему завтрак.

       - Как только закончишь, сразу выходи в соседнее помещение, я буду ждать тебя там, - сказал ему Егор.

       - А, это… - Павел хотел было спросить об уборке посуды, но Егор просто махнул рукой, показывая, что мол – это не твоя проблема, после чего вышел из комнаты, не желая мешать.

       Павел пожал плечами и принялся за завтрак, и очень скоро отдал ему должное. Блюда, которые ему принесли и в этот раз были малознакомыми, но по своим вкусовым качествам и калорийности вряд ли могли быть сравнимы с чем-то, что Павел пробовал ранее. Все-таки совершенно натуральная еда в купе с рецептами столетней давности имела немало преимуществ.
Закончив завтрак, Павел немного помялся, все-таки чувствуя неловкость, словно был этаким нерадивым гостем. Но потом все-таки превозмог себя и, немного прихрамывая и немало удивляясь тому, что нога почти не болит, вышел в соседнее помещение. Егор действительно ожидал его там и сразу же поднялся и указал рукой на вторую дверь в помещении, ибо первая, как уже знал Павел, вела на небольшой задний дворик.
       Дверь вывела их в короткий коридор, обшитый красивой вагонкой, и заканчивающийся еще двумя дверьми. Ту дверь, что находилась в торце коридора, Егор проигнорировал, и открыл для Павла другую, ведущую, как оказалось на небольшую лесенку. Правда в лесенке было всего с десяток ступеней, и она почти сразу вывела Павла в еще один коридор, теперь уже большей длины. И вновь молодой человек подумал о том, что его первые представления о величине сооружений обители оказались весьма далеки от истины.

        - Теперь тебе до конца того коридора, там будет лестница вниз, пойдешь по ней, затем выйдешь во двор, где будет ждать Тихон Михайлович, - пояснил Егор, показывая рукой направление.

       - А Вы, разве не пойдете со мной? – спросил Павел, с некоторым удивлением посмотрев на сопровождающего.

        - Колокол не принимает всех людей подряд в любое время, - важным тоном и даже с каким-то оттенком уважения произнес Егор, - для тебя, путник, сделано исключение, ты пройдешь к колоколу вместе со старейшиной.

       - Хм, понятно, - пробормотал Павел, делая первый шаг по коридору.

       Затем обернулся, чтобы задать еще один вопрос, но Егора уже ушел и было видно, как закрывалась дверь внизу лестницы.

       - Однако же, - пожал плечами Павел, немного постоял, а затем решительно пошел по коридору.

       Как и объяснил провожатый, коридор вывел его к еще одной лестнице, теперь ведущей вниз. Спустившись по ней, Павел действительно выбрался на улицу. Двор, в который он попал, был значительно больше того, где Павел вчера обедал. Со всех сторон кроме одной его окружали высокие бревенчатые стены, позади которых возвышались вековые деревья. С последней же стороны эти деревья стояли, похоже, прямо во дворе и среди стволов в два, а то и три обхвата виднелось какое-то небольшое сооружение.
Здесь же, возле небольших зарослей орешника стояло нечто вроде беседки, где расположился Тихон Михайлович. Завидев Павла, он немедленно поднялся и вышел навстречу молодому человеку.

        - Ну, как состояние сегодня, случайно неслучайный гость? – улыбнулся старейшина, протягивая руку для приветствия.

       - Знаете, как ни странно, но такое ощущение, словно после всех этих приключений прошло не полтора дня, а целая неделя, а может и больше, - искренне ответил Павел, пожимая руку старейшине и вновь, как несколько дней назад, явственно ощущая чей-то пристальный взгляд со стороны.

       - Что же, это весьма добрая весть, - утвердительным тоном сказал Тихон Михайлович, бросив быстрый взгляд в сторону деревьев, стоящих во дворе, - а то тебя, похоже, уже заждались.

       - Да, неужели? – удивился Павел, продолжая оглядываться и всё еще не понимая, откуда же идет этот странный взгляд.

       - Обернись, там, в тени деревьев импровизированная часовня стоит, - усмехнулся Тихон Михайлович, кивая головой.

        Павел обернулся в ту сторону, куда указывал старейшина и действительно рассмотрел среди необыкновенно высоких и видимо очень старых деревьев, что-то вроде небольшого, метра в три высотой, навеса.
А под навесом можно было разглядеть странный предмет, отдаленно напоминавший перевернутую пирамиду.

         - Что же, иди. – Указав рукой в сторону навеса, сказал Павлу Тихон Михайлович. – Раз уж эта штука привела тебя сюда, думаю, вам стоит пообщаться с глазу на глаз. Быть может, с тобой это общение будет более продуктивным.

         Павел кивнул головой, все сильнее ощущая, как нечто прямо-таки осязаемо касается его мыслей. Нельзя было сказать, что это особенно приятно, но с другой стороны и особо больших неудобств не доставляло.
Павел постоял несколько секунд, а потом подошел ближе.

        Если и можно было назвать колоколом то, что висело под навесом, то с очень и очень большой натяжкой. Действительно, общая форма этого предмета была, пожалуй, колоколообразной. Но только общая форма, все же остальное…
        Во-первых, в поперечном сечении этот «колокол» был не круглым, а скорее многоугольным, причем грани его имели не равную величину. Четыре из них были несколько больше остальных и располагались крестообразно, друг напротив друга. Общее же число граней составляло шестнадцать, но это только в нижней части «колокола».
         В средней же части некоторые из этих граней, причем, на первый взгляд, совершенно бессистемно, начинали делиться на две, а то и три части. И в верхней части необычного объекта число граней уже даже не сразу поддавались подсчету.
         Во-вторых, вместо обычного колокольного «языка» внутри этого предмета находился еще один условный колокол, меньший по размеру примерно втрое. И вот он уже был круглым. Но что самое интересное, круглым он был только снаружи, а вот его внутренняя полость имела в основании квадрат. Рассмотрев все, как следует, Павел вдруг сообразил, что стороны маленькой внутренней квадратной полости четко совпадают с внешними четырьмя большими по размеру гранями. Такое взаимное изучение продолжалось около минуты, а затем «колокол» испустил звон.

         Звон этот казался необыкновенно мягким, невероятно мелодичным, и в то же время как-то стимулировавшим всю нервную систему. Павел почувствовал, что все его восприятие вдруг как-то невероятно обострилось. Звучание колокола перетекло в какую-то плавную, необычайно сложную, и в то же время очень гармоничную мелодию, все сильнее и сильнее заполняющую собой сознание человека. Он сделал еще один шаг вперед и, протянув вперед одну руку, положил её на поверхность колокола. И…

         Он ощутил нечто вроде электрического удара и этакую вспышку жара во всем теле одновременно. Но длилось это ощущение не больше двух-трех секунд, а затем в голове у Павла начали возникать странные видения.
          Вначале перед его мысленным взором появилось нечто напоминающее огромные пчелиные соты, только не шестигранные, а имевшие большее число граней. Немного поднапрягшись, Павел сообразил, что форма этих сот полностью повторяет очертания нижней части странного «колокола». Вернее сказать, наверное, наоборот – сей «колокол» был отлит по образцу и подобию этих сот. Число этих сот не поддавалось не только подсчету, но даже наблюдению, казалось, они заполняют собой все пространство. Главное же, чем они отличались от привычных изделий земных пчел, это был их цвет. Соты, возникшие в сознании Павла, светились серебристо-голубым оттенком.

        Затем произошло скачкообразное изменение масштаба всего изображения, соты как будто отдалились, и перед взглядом Павла предстала невероятно сложная конструкция, охарактеризовать которую Павел мог бы как этакий конгломерат снежинок, словно вложенных друг в друга. При этом каждая такая снежинка составлялась из тысяч и тысяч тех сот, которые Павел видел перед этим. После чего изображение начало двигаться, словно плыть перед мысленным взором человека. Вот один такой сложный конгломерат сменился другим, еще более сложным, ничем не похожим на предыдущий. Затем появилась уж вовсе невообразимая конструкция, напоминающая морского ежа, каждая «иголка» которого чем-то смахивала на Эйфелеву башню. Хотя ассоциация являлась слишком приблизительной, да и форма «иголок», на самом деле, была значительно сложнее.

        И вот, в какой-то момент, одна из таких «иголок» медленно оторвалась от общей конструкции и начала двигаться. Поначалу направление этого движения оставалось не совсем понятным, чуть позже Павел понял, что «иголка», вероятно, летит вверх. При этом он обратил внимание, что немалая часть других «иголок», находящихся рядом с взлетевшей конструкцией, как-то почернели, словно разом обгорели в каком-то пламени.
        Затем панорама местности снова изменилась, и Павел увидел странное небесное тело. То есть поначалу он даже не понял, что видит небесное тело, это скорее напоминало набор из бесчисленного множества тонких колец, словно нанизанных на единую ось. И лишь тогда, когда ракурс изображения немного изменился, Павел понял, что это именно небесное тело, которое вращается вокруг общей оси с еще одним телом. Это второе тело уже больше напоминало планету, в ней имелось немалое сходство с известным Павлу Сатурном, только колец у этой планеты было несколько.

          И снова происходит переключение восприятия, словно кто-то щелкает переключателем. Теперь Павел видит просто завораживающую картину. Несколько колоссальных зеленоватых и оранжевых звезд, как будто единая гроздь вращаются вокруг единого неведомого центра. Сбоку от этой «грозди» виднеется огромное светящееся облако, вероятнее всего нечто вроде светлой туманности, подсвеченной изнутри еще одной звездой. Ни о чем подобном, Павел, увлекавшийся еще со школы астрономией, не мог даже подумать.
         О таких объектах, как эта гроздь, состоящая, наверное, из полутора дюжины звезд, современная наука вообще ничего не знала.

         И снова переключение восприятия визуального образа. Теперь Павел видит перед собой черное пространство, в котором лишь изредка мерцают искорки звезд. В безбрежном пространстве летит та самая конструкция, напоминающая Эйфелеву башню. Но теперь конструкция имеет уже не серебристый, а тускло-серый цвет, да и в размерах она изрядно уменьшилась.
Через некоторое время Павел видит грандиозное звездное скопление, вызывающее в памяти знакомые ассоциации. Покопавшись в памяти, молодой человек понимает, что это изображение Галактики Андромеды, ближайшей к Галактике Млечного Пути соседки в космосе.

         «Вот, значит, как пролегал твой путь», - мелькает мысль в голове Павла, - «ты, вероятно, прилетел даже откуда-то извне нашей местной группы галактик».

          А видения продолжаются, и теперь Павел видит еще один звездный архипелаг, который кажется ему чем-то знакомым. С некоторым удивлением он понимает, что видит Галактику Млечный Путь, являющуюся родным домом для человечества, к коему принадлежит и он сам.
          Но теперь конструкция, ранее похожая на Эйфелеву башню, напоминает скорее небольшой усеченный конус. Павел начинает догадываться, что для движения в космосе эта штука расходует свой собственный материал, вероятно, в виде каких-то субъядерных превращений материи.

          И тут в сознании Павла появляются картины уже знакомой местности. Он видит Сатурн, Юпитер, затем Марс, и вот перед ним хорошо знакомый по фото и киноматериалам вид Земли с орбиты.
Затем Павел видит приближающуюся поверхность Земли, при этом всё вокруг некоего центра изображения словно полыхает пламенем. Впрочем, так и должно быть при входе в плотные слои атмосферы, мелькает у него в голове. Наконец, видения кончаются, и Павел с удивлением видит, как бы собственное отражение, стоящее напротив.
Он понимает, что таким образом ему дают понять о том, что они здесь и сейчас.

        - Сколько же тебе пролететь пришлось? – покачал головой Павел, опуская руку и подходя вплотную к «колоколу».

          В голове его возникает какая-то странная круговерть, которую Павел некоторое время силится понять, осмыслить, но потом сдается, честно признавая, что не понимает. Некоторое время ничего не происходит, вероятно, «колокол» ищет какие-то доступные образы, чтобы провести нужное объяснение. Павел, желая как-то помочь, рисует в своей голове образ солнечного луча, а затем этакий чертеж между Землей и Солнцем. Он пытается показать, что ему известна и скорость света, и некоторые параметры внутренних орбит в Солнечной системе.

         Как ни странно, но «колокол» вполне воспринимает такой образ и через какое-то время в голове у Павла возникает новое видение. Теперь он видит свой же собственный рисунок, но рядом с ним возникает второй образ – он сам, рядом с «колоколом». Затем возникает второй образ – черный космос, в котором две святящиеся точки, одна из них, судя по всему, означает Солнце. А вторая – ту самую «гроздь» из нескольких звезд. Рядом же возникает опять тот рисунок, с помощью которого Павел пытался помочь неизвестному существу.

        Некоторое время молодой человек пытается понять, что заключено в этом изображении и спустя какое-то время его озаряет. Вероятнее всего, таким образом ему показывают необходимый масштаб двух изображений. Получается, что в масштабах космоса, расстояние, преодоленное этим объектом, во столько же раз превышает расстояние от Земли до Солнца, во сколько это расстояние больше величины двора, где сейчас находиться Павел.
         Понятно, что это все, скорее всего весьма приблизительно, но молодой человек все равно немало ошарашен. Ведь получается, что объект пролетел даже не миллионы, а миллиарды световых лет. О таких расстояниях на Земле даже мечтать не приходится.

       - Эге, даже не представляю, как тебе можно помочь, - печально произносит Павел, качая головой, - мы и до ближайших планет своей звездной системы до сих пор не добрались.

        Некоторое время «колокол», вероятно, осмысливает те образы, возникающие в голове у Павла, потому что ничего не происходит.
Не зная, как поступить и что делать дальше, молодой человек просто обходит «колокол» по кругу. С обратной стороны небольшой импровизированной часовни он замечает что-то вроде небольшого очага, сложенного из камней. И в этом очаге что-то поблескивает. Наклонившись поближе, Павел видит, что там лежат два тускло светящихся каменных обломка. Вероятно, это те остатки, которые не пошли на отливку «колокола».
         И тут «колокол» снова издает свой звон, но теперь он имеет несколько иной оттенок. В нем словно звучит грустная, какая-то печальная симфония, и одновременно что-то зовущее, влекущее за собой.
         Павел медлит несколько секунд, но затем снова кладет руку на поверхность этого необычного предмета. Он чувствует легкую вибрацию, а затем перед ним вновь мелькает что-то вроде вспышки.

5

        Судя по всему, весь «разговор» с необычным «колоколом» занял весьма длительное время, течение которого Павел практически не почувствовал. А вот Тихон Михайлович, дожидающийся его в беседке, вероятно уже начал немного уставать.
        Павел, почему-то совершенно не ощущая ни сверлящей боли в раненом плече, ни ноющей боли в поврежденной ноге, прошел в беседку и опустился на скамейку рядом со старейшиной.

       - Как я вижу, разговор оказался очень непростым, - Тихон Михайлович осмелился прервать молчание только через пару минут.

      - Честно говоря, никогда бы даже представить не мог, что увижу такие картины, - признался Павел после небольшой паузы.

      - Так, что же он, или оно, сказало тебе? – было видно, что старейшину снедает любопытство, все-таки он столько лет прожил бок о бок со столь необычным артефактом, а что-то узнать о нем получилось только у случайного, можно сказать, прохожего.

      - Тут нельзя сказать, что это он или оно, или она. – Глубоко вздохнув, задумчиво покачал головой Павел. – Насколько я понял, у них, по сути, нет какой-то индивидуальности. Даже не совсем верно говорить – «у них». Это фактически некий единый организм, построенный на, хотя это получается тавтология, на неорганической основе.

       - Неорганической? – переспросил удивленно Тихон Михайлович. – То есть – не углеродной?

         - Совсем не углеродной. – Подавив еще один вздох, ответил Павел. – Мне это сложно объяснить, тем более, я сам не до конца это понял, но вероятно, их жизнь построена на этакой полимерно-металлической основе. Хотя это слишком упрощенно. Но не в этом дело. В общем, весь их мир представляет собой некий единый организм, путь будет так, для нас так привычнее, и этот организм имеет возможность, хотя и нечасто, как бы делегировать некоторые части общего, для исследования окрестностей.

         - То есть то, что прилетело к нам, это часть того самого организма? – уже с пониманием спросил Тихон Михайлович.

        - Точнее сказать – то, что от него осталось. – Вспомнив некоторые образы из мысленного общения с пришельцем, покачал головой Павел. – Ведь в этом полете они расходуют энергию своего собственного тела, если так можно сказать. И в начале полета эта штука была в сотни, если не в тысячи раз больше.

       - Ничего себе, как представишь, если бы упала такая громадина, - с некоторым удивлением проговорил старейшина.

        - Как раз такая громадина и не упала бы. – Грустно улыбнувшись, возразил Павел. – Как я понял, до определенного момента эта шутка очень хорошо управляется. Но в тот момент, когда он приблизился к Земле, от всей конструкции осталось столько, что кроме как просто упасть, он уже больше ничего не мог.

        - Понятно, то есть он фактически уже терпел здесь крушение, - кивнул головой Тихон Михайлович.

        - Ну, можно сказать и так. – Согласился после короткого раздумья Павел, помолчал немного, а потом продолжил. – Затем он встретился с разумной жизнью на Земле, вот только, увы, понять его, в тот момент, никто не смог. А существовать, в положении, когда части оказываются меньше определенного размера, для них затруднительно.

       - Так вот для чего он попросил того мастера отлить себя в виде колокола, - потерев рукой подбородок, догадался старейшина.

       - Именно, он просто мысленно представил минимальную, привычную для их мира форму, и мастер отлил, пусть и не идеально, но все же максимально похоже на то, что существует где-то бесконечно далеко, - ответил Павел.

        Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь лучами солнца, проникающими сквозь кроны деревьев, окружающих обитель. Лучи эти казались совсем не жаркими и имели даже некоторый зеленый оттенок, что напомнило Павлу о «грозди» из звезд, часть которых имели зеленоватый оттенок. Вероятно, они имели в своем спектре немало линий циркония.
        На какое-то время Павел забыл и о своем весьма необычном положении, и о том, о чем только что разговаривал с представителем совершенно иного разума. Выходить из состояния такого расслабленного спокойствия совершенно не хотелось. Но увы, вечно такая идиллия продолжаться не могла.
И первым нарушил молчание снова Тихон Михайлович.

       - Так все-таки, можем мы как-то помочь этой сущности или нет? – спросил он, пытливым взглядом посмотрев на своего собеседника.

        - Сложно ответить на такой вопрос. – Павел все еще продолжал сидеть с закрытыми глазами. – Долететь туда, откуда пришла эта сущность, мы не сможем, вероятно, никогда. И даже послать сигнал не сможем, слишком далеко это для нас.

        - Но что же мы тогда вообще сможем сделать? – в голосе старейшины общины чувствовалась искренняя печаль.

        - Эта штука, в общем-то, не слишком эмоциональна, к тому же она хорошо понимает, что никогда более не увидит своего мира, её полет изначально был полетом в один конец. – Ответил после некоторого раздумья Павел. – И вряд ли её соплеменники, образно говоря, прилетят сюда, они просто не знают маршрута. Да и полет на такое большое расстояние для них тоже является вещью почти невероятной, для этого, как я понял, пришлось пожертвовать при старте изрядным количеством частей единого организма.

      - Так, о чем же, они все-таки просят нас? – уже прямо спросил Тихон Михайлович.

       - Этот «колокол» желает, чтобы мы помогли ему отправить послание домой, - просто ответил Павел.

***
 
        После разговора со старейшиной общины Павел вновь отравился в свою комнату. Ему нужно было и как следует поразмыслить над всем, что он узнал, да заодно и принять очень важное в его жизни решение. Некоторые моменты разговора с Тихоном Михайловичем то и дело всплывали в памяти.

       - Значит, эта сущность желает отправить что-то вроде весточки домой? – переспросил еще раз старейшина после того, как узнал все детали общения Павла с пришельцем из другого мира.

        - Ну, вроде бы как – да. – Ответил Павел, хотя, насколько он успел понять, а вернее, вообще – смог понять, это было что-то вроде прощального привета.

         То есть своим посланием эта частица другого мира хотела сообщить, что их усилия не пропали совсем уж втуне. Поскольку, как понял Павел, второго подобного броска через чуть ли не всю Вселенную более не предполагалось. Хотя бы потому, что на этот бросок было истрачено столько энергии, что даже за тысячи лет её вряд ли получилось бы восполнить.

        - Но, как же мы подадим эту весточку то? – удивленно спросил Тихон Михайлович. – Насколько я понимаю, с такими расстояниями мы даже теоретически дела не имели.

       - Не имели, и ничего сами подать не сможем, - задумчиво кивнул головой Павел, - этот пришелец, если уж так его называть, все прекрасно понимает, но есть и другой путь.

       - И какой же? – Тихон Михайлович посмотрел на своего гостя, а потом бросил взгляд в ту сторону, где стояла часовня с висящим там «колоколом».

       - Осколки камней, лежащие в очаге позади «колокола», не просто так здесь оставлены. – Вспомнив мысленную беседу с гостем из иного мира, объяснил Павел. – Об этом мне уже под самый конец рассказали. Это и есть последняя и единственная возможность отправить послание.

       - Из этих камней нужно еще что-то сделать? – осторожно спросил старейшина, взглянув на своего собеседника.

       - Не совсем так. – С грустью покачал головой Павел. – Вся закавыка в том, что в том состоянии, в котором находится этот организм сейчас, он не может послать послание в свой мир, ему мешает и очень сильно, магнитное поле Земли. Как я понял, в их мире подобных магнитных полей не существует, а в космосе, они держали связь примерно в том же духе, что и запуск корабля.

        - Хм, то есть, чтобы отправить сообщение домой, им требовалось снова отдать для этого частицу себя, я правильно понял? – Тихон Михайлович пристально посмотрел на Павла.

        - Да, именно так. – Утвердительно кивнул головой Павел. – Но сейчас эта сущность находится в своей минимальной форме и никакой части отдать не может. Но выход есть. Оказывается, при подлете к нашей звездной системе, на той планете, которую мы зовем Плутоном, он оставил что-то вроде аварийного маячка. Но и до него добраться будет очень сложно. Нужно чтобы имелся промежуточный маяк, где-то ближе к Земле.

       - Вот для чего ему был нужен не просто человек инженерного склада ума, а человек, связанный с космосом?! – воскликнул после короткой паузы пораженный догадкой старейшина.

        - Именно. – Вновь кивнув головой, ответил Павел. – Один из тех камней, что лежат в очаге, нужно поместить на как можно более высокую вершину горы. А второй – отправить в космос, и лучше, если на достаточное расстояние от Земли, туда, где влияние её магнитного поля будет минимальным.

       - Эти камни оставлены, чтобы служить ретрансляторами, - медленно, словно поднимаясь на крутую гору, проговорил Тихон Михайлович.

       - Да, он знает теперь, поскольку тесно общался со мной, что существуют планы посылки зонда к Марсу через какое-то время, - проговорил Павел, посмотрев в небо, - и это для него наилучший вариант для такого ретранслятора.

       - Просто невероятно, - покачав головой, прошептал старейшина, - посланец из далекого космоса просит нашей помощи, чтобы послать весточку своим соплеменникам.

       - Ну, не совсем своим соплеменникам, все-таки они там – единое целое, - немного подумав, поправил его Павел.

       - Да, я понимаю, хотя это сложновато осознать, - ответил Тихон Михайлович, а потом посмотрел на Павла, - но получится ли у нас как-то отправить этот камень в космос?

        - Это будет непросто, я бы даже сказал – чрезвычайно сложно, - произнес Павел задумчиво, - я пока даже не представляю себе, как это вообще может получиться.

        - Да, ведь нельзя же просто взять и положить этот камень в какой-то из отсеков зонда, - согласился Тихон Михайлович, опустив взгляд к земле.

        - Хм, положить… - покачав головой, грустно усмехнулся Павел, - да даже сам зонд существует пока только в проекте, и я в сём проекте, можно сказать, участвую только шапочно.

        - Но вообще такая возможность может появиться? – Тихон Михайлович осторожно посмотрел на собеседника.

         - Мне придется приложить немало усилий для того, чтобы занять в этом проекте чуть большую роль, чем есть сейчас, хотя не знаю, как это у меня получится, - с немалым сомнением в голосе ответил Павел, - и эта сущность, что находится в «колоколе» знает об этих сомнениях.

        - И что же – этот иной разум, все равно готов рискнуть? – старейшина бросил невольный взгляд в ту сторону, где располагалась импровизированная звонница.

        - Она или они, суть не важно, ждали очень долго, поэтому могут позволить себе подождать еще, - снова вздохнул Павел, - благо время как таковое для этой сущности не имеет такого значения как для нас.

          Некоторое время собеседники молчали, глядя на верхушки деревьев, постепенно окрашивающиеся закатными лучами солнца в розовый цвет. Над сопкой, на склоне которой располагался скит отшельников с очень необычной философией, стояла какая-то умиротворяющая тишина. Павел подумал, что в такие моменты действительно хочется забыть о мирской жизни, плюнуть на все, да переехать жить вот в такое потаенное место. И в это мгновенье послышался очень тихий, словно донесшийся откуда-то издалека колокольный звон. Он не был теперь каким-то необычным, каким казался все время до этого, скорее он звучал совсем обыденно, можно даже сказать «по земному». Видимо, «колокол» решил таким образом напомнить людям о том, что невозможно провести всю свою жизнь в созерцании.

        - А знаете. – Тихон Михайлович словно очнулся от какого-то наваждения. – Двое наших братьев собираются по делам в соседний район, Мы, знаете ли, иногда навешаем общины, подобные нашей. Так вот, теперь я думаю, что могу сходить вместе с ними, ведь как раз недалеко от той общины находится одна из самых высоких вершин здешнего горного хребта.

       - Что же, благодарю Вас за то, что принимаете такое участие в судьбе инопланетного разума, - совершенно искреннее проговорил Павел.

        - Ну, что Вы, - несколько смутился старейшина, - это же такая малость, ведь Вам предстоит пройти куда более трудный путь.

        - Это точно, - грустно вздохнул Павел, - и я даже не вижу пока – каким образом я этот путь пройду, и все равно – буду пытаться это сделать.

         На такой ноте разговор и закончился, после чего они договорились, что Павел проведет в общине еще одну ночь, а на следующее утро двинется в путь. Чтобы не нарваться на давешних бандитов, решили снова воспользоваться возможностями «колокола», который каким-то своим внутренним видением имел возможность осматривать окрестности. А кроме этого, Тихон Михайлович настоял, чтобы Павла проводили двое обитателей их скита. Провожать Павла до обжитых человеком мест они, конечно, не собирались, но довести его до того места, где туристы останавливались лагерем на берегу реки, вполне могли.
        Тем более что особой помощи Павлу уже не требовалось – после тесного общения с «колоколом» многие его ранения совершенно непостижимым образом оказались почти вылечены.

       - Мы уже обращали внимание на то, что звон этого «колокола» в ряде случаев помогает исцелению. – Пояснил в конце беседы Тихон Михайлович. – Вот только сам он, почему-то не всегда желает в некоторых ситуациях звонить. Но в твоем случае, как видно, для него это было очень важно.

        После завершения этого разговора Павел вернулся в комнату, где провел две ночи, и обнаружил там уже накрытый стол. Он быстро поужинал и лег спать, стараясь побыстрее уснуть, поскольку путь ему предстоял завтра совсем не близкий.

6

         И вот Павел стоит в том же внутреннем дворике, где вчера вступил в контакт с иным разумом, прилетевшим на Землю фактически с другого конца Вселенной. Здесь его уже ждут Тихон Михайлович, Егор и еще один житель обители, которого зовут Архип. В дорогу Павлу собрали небольшую сумку с провизией, подарили очень красивый охотничий нож ручной работы, ну и, самое главное, он должен был взять с собой один из тех осколков, которые когда-то составляли единое целое с «колоколом». Второй осколок Тихон Михайлович собирался послезавтра взять с собой в поход, предпринимаемый членами общины, чтобы навестить родственную обитель.

        Павел подошел к «колоколу» и осторожно положил руку на его поверхность. По всему его телу словно пробежал слабый разряд электрического тока, а перед глазами на короткое время разлился неяркий, теплый свет какого-то золотистого оттенка. На короткое время «колокол» вновь показал ему грандиознейшую картину звездной «грозди», а потом вид Солнечной системы со стороны. Вероятно, таким образом, он показывал своего рода ниточку связи, которую, быть может, удастся протянуть, если у Павла получиться доставить один из обломков в космос.
         Павел кивнул головой, мысленно показывая «колоколу», что постарается сделать все, что от него зависит, а потом нагнулся и поднял оставшийся осколок из очага. Осколок оказался на удивленье легким, и по своим тактильным ощущениям напоминал сам «колокол». Павел повернулся к старейшине обители и сказал кратко:

         - Я готов.

       - Ну, что же, люди порой не желают верить в судьбу, считая, что созидание их жизненного пути зависит исключительно от них самих. – В голосе старейшины общины слышался какой-то торжественный оттенок. - Но, то, что именно ты, Павел, как человек, связанный с космосом, оказался в наших местах, позволяет говорить о том, что иногда этой судьбе помогает еще кто-то. И, наверное, для того, кто видит нить судьбы гораздо лучше нас, не имеет значения, в каком облике находится идущий по этому пути, в облике ли человека, или в облике вот такой сложной сущности.

        - Может быть и так, - Павлу не хотелось спорить на данную тему, хотя он понимал, что жизнь в скиту, подобному этому, наверняка располагает к подобному образу мышления, - но сейчас нам придется самим строить свой дальнейший путь.

       - Да, и я надеюсь, что нам удастся достойно его пройти, - кивнул головой старейшина, - что же, удачи тебе путник, и пусть твоя дорога будет успешной.

       - Спасибо, - ответил Павел, поджимая руку старейшине, - я вам тоже желаю удачи во всем, очень рад был, что познакомился с такими интересными и необычными людьми.

       Затем оглянулся на навес, под которым висел «колокол» и добавил:

      - И не только с людьми.

        И снова все услышали тихий, очень мелодичный перезвон, все больше напоминавший обычное звучание земных колоколов.

***

         Маршрут, которым Егор с Архипом вели Павла, довольно сильно отличался от того пути, избранному для туристической группы Славой Торбой. Все-таки разведку местности их руководитель провел не самую подробную. Маршрут, используемый обитателями общины, оказался значительно короче и легче, нежели тот, которым шла туристическая группа. Конечно, за один день весь маршрут не удалось пройти, да и вряд ли это получилось бы и за два дня.
         Но вот, как оказалось, ночевать здесь можно было и в небольших хижинах, еще в позапрошлом веке построенных в лесу для таких вот путников. В одной из таких хижин они и заночевали в первый раз. Егор с Архипом развели огонь в очаге и быстро приготовили нехитрый ужин из взятой с собой провизии.
        Уже после ужина, когда все начали готовиться ко сну, Павел услышал, а точнее сказать, скорее почувствовал, донесшийся издалека колокольный звон. Теперь он снова стал каким-то отдаленным, не похожим на звучание земных колоколов, но Павел все равно узнавал это звучание безошибочно. Сейчас звон его стал похожим на какую-то простенькую мелодию, наигрываемую на детском ксилофоне.

      - Ишь ты, общается с нами, - задумчиво проговорил Егор, слушая отдаленные звуки колокола.

       - Да, похоже, что общается, - вздохнул Павел, и в этот момент в голове его возникло то изображение, которое напоминало серебристые соты.
   
       Только сейчас каждая ячейка этих сот представляла собой небольшой колокол. И это изображение было передано конкретно для Павла.

       - Сам-то уже придумал, что будешь говорить своим? – спросил Егор, взглянув исподлобья на Павла.

       - Пока точно не знаю. – В задумчивости покачал головой Павел. – Наверное, скажу, что сумел убежать от бандитов и попал в староверческий скит. Так, по крайней мере, будет понятнее и не придется что-то особенное выдумывать.

        - Ну, не такой и плохой вариант, тем более что такие скиты здесь действительно когда-то были, - согласно кивнул головой Егор, - главное – особо не вдавайся в подробности, а то обязательно собьешься где-нибудь.

       - Хорошо, учту и постараюсь не болтать много, - немного подумав, ответил Павел.

        После чего все начали укладываться спать. Несмотря на усталость, Павел заснул не сразу, все размышляя о том, как ему лучше поступить, чтобы получить возможность доставить осколок инопланетной материи на ту территорию, где она может попасть на зонд. А затем, когда уснул, ему приснился необычный сон. Словно он летел по бескрайним просторам космоса, и мимо него пролетали вереницы звезд, созвездий, туманностей и совсем уж незнакомых объектов. Являлось ли это его собственным воображением или это были образы, которые как-то передал Павлу «колокол», понять было сложно, но видение завораживало.

***

        На следующий день они прошли еще большее расстояние, и вышли на берег той реки, где туристическая группа ночевала в третью ночь похода. Здесь они остановились на свой второй ночлег, воспользовавшись неприметной пещерой в скале, нависшей над берегом. В прошлый раз, когда туристы останавливались на берегу, никто из них даже не помышлял о том, что неподалеку от их стоянки есть такое убежище. Что еще раз говорило о том, что маршрут такого похода стоило прорабатывать более тщательно.
        И, наконец, на третий день пути, после подъема и последующего спуска на невысокую сопку с пологими склонами, Павел с провожатыми вышел на опушку леса, и в паре сотен метров от себя увидел дым от костра. Сначала решили подойти к тем людям, разбившим здесь лагерь, скрытно, чтобы не нарваться на нежелательных гостей. Но уже через пару минут Павел узнал в человеке, стоявшем ближе всех – Лешку Карпинского, а чуть поодаль от него – Славу Торба.

       - Это, похоже, мои товарищи, - чуть взволнованным тоном прошептал Павел, осторожно подходя к Егору, стоявшему за невысокими кустами.

       - Ну, в таком случае, наш путь закончен, ты пришел к своим, а нам пора возвращаться назад – в обитель, - покачал головой Егор.

      - Рад был встретиться с вами, - с чувством сказал Павел, протягивая руку для прощания, - и искренне благодарю вас за все, что вы для меня сделали.

      - Да что там, мы просто поступили по-человечески, - отмахнулся Егор, - ты, главное – постарайся исполнить просьбу нашего «колокола», все-таки столько лет ждет.

       - Сделаю что смогу, - кратко ответил Павел, после чего они еще раз обменялись рукопожатиями.

       А затем Егор с Архипом отошли немного назад, а Павел вышел из-за кустов и открыто пошел к своим товарищам.

       В первый момент его не заметили, и он успел пройти почти половину расстояния, отделявшего его от тех кустов, где прятались Егор и Архип. И только в этот момент, выглянувшая из палатки Вера посмотрела рассеянно по сторонам и вдруг увидела Павла.
      Сначала она закрыла рот рукой, широко открыв при этом глаза, а потом молча указала рукой в сторону приближающегося путешественника.
Карпинский и Торба одновременно повернулись туда, куда показывала девушка и на мгновенье остолбенели.
        Затем Карпинский издал какой-то нечленораздельный вопль и быстрым шагом двинулся навстречу Павлу. На лице Торбы появилась сначала растерянная, а потом совершенно искренняя улыбка.

     - Живой? – пробормотал он, а потом уже в полный голос крикнул. – Живой!
 
       И тоже бросился навстречу товарищу. Из палатки выскочила Наталья, а из-за неё – недоумевающий Вахрушев.
Павел помахал им рукой и тоже улыбнулся.

         И в этот момент откуда-то издалека вновь прилетел едва слышимый звон колокола.