30 глава

Весь обратный путь я была как на иголках от слов цкаймы. То, что описал Ноэль казалось мне смутно знакомым. Нужно было привести мысли в порядок. Покопаться в воспоминаниях. За те годы, века, что уж там, что я пожила, воспоминания постепенно замыливались, словно потускневший от времени стеклянный фужер. Уверенные мысли, вроде «я знаю», прозрачные и четкие когда-то, превращались в мутные и размытые «как мне кажется». Потому, вернувшись с рынка, я направилась в необитаемую часть дома, здесь находилось мое убежище- комната для медитации. Закрыв за собой седзи, я огляделась. Стол, сложенный и прислонённый к стене, покрывал слой пыли, на стенах висели наиболее удавшиеся, на мой взгляд, кандзи. Не скажу, что это были позитивные слова. Ведь приходя сюда подумать, мысли в голове роились разные. И в то время как в «больших домах» висели призывы вроде «Путь воина» «Честь» или «Чистые сердца», в моем склепе мыслей были: «Лиса», «Сердце», «Тьма», «Смерть» и «Весна». Была здесь еще этажерка, забитая свитками, кистями и чернильными камнями, все - покрыто слоем пыли. Сюда, как правило, никто кроме меня не заходил. Поставив стол и достав чистый свиток, я опустилась на колени, натерла чернильный камень, углубляясь в раздумья, развела тушь. Каллиграфия помогала очистить голову от лишних мыслей, сконцентрироваться на главном. Выводя  очередную черту, иногда наступало озарение. Так же это очень успокаивало, потому я и называла эту комнату «медитационной» а не, скажем «комнатой каллиграфии». Достав одну из кистей и свиток пергамента, я, медленно выводя "боль" нахмурилась. Каждая черта давалась с трудом, отдаваясь гулким  ударом сердца. Я заставила его страдать. Самого близкого родного человека. Слова Ноэля крутились в голове "годы депрессии и затворничества", "ничего не ел, и лишь демоническая суть поддерживала в нем жизнь". Я опустила кисть в чернила и нанесла очередную черту. Многие годы, сколько это? Даже не уверена, что хочу знать точную цифру.
Тут вспомнился один случай из детства.  Люциус после очередного похода с отцом принёс во дворец детёныша грифона. Ему разрешил оставить его при условии, что брат будет сам его воспитывать и дрессировать. Зверю отвели удалённую часть просторного сада в малой отцовской резиденции. Люциус прилагал все усилия. Воспитывал, даже сам чистил перья. Посторонним подходить к зверю было запрещено, но мы впятером спокойно играли с грифоном. Он был ласковым и дружелюбный зверем. Люциус им гордился. Но ребенок одной из слуг пробрался как-то к грифону и был им убит. Я помню, как отец вызвал Люциуса и повёл в сад. Только ему они показали тело мальчика, никто больше его не видел. Отец велел брату принять ответственность, но Люциус не смог. Он извинялся и каялся перед родителями ребенка, но убить грифона отказался. Тогда отец отрубил зверю голову сам, на глазах брата. Люциус скрылся в своих покоях и не выходил три месяца. Есть отказывался. Никого к себе не пускал. Я пробралась к нему как-то ночью не без усилий. Брат даже не повёл глазом. Он сидел на полу, у кровати в грязной ночной рубашке, волосы его блестели салом в свете ночных светил. Он был растрепан и худ, щеки ввалились, он был похож на скелет обтянутый кожей. Тонкие и длинные от худобы пальцы, удлинённые отросшими ногтями, походили на ноги огромного краба и что-то  лихорадочно перебрали.
Я резким движением перечеркнула иероглиф последней чертой, вспоминая, как опустилась перед ним на колени и накрыла его руки ладонью. Не без труда вытаскивая из его рук большой чёрный коготь. Наконец, братский взгляд остановился на моём лице, будто он только понял, что не один. Лицо его исказилось болью, и я прижала его к груди. Он проплакал около часа, потом сам повёл меня в постель и мы уснули вместе. Он проспал больше суток, а когда проснулся, взгляд его был полон решимости.
Пауками ползли по белым голым стенам тени - это Луна поднималась надо горизонтом. Я взяла новый свиток и долго держала над ним кисть, в задумчивости. Когда-то я помогла Люциусу выйти из кризиса, а теперь сама вогнала его в ещё более сильный. Ноэль не сказал мне ничего нового, я знала, что так было. В глубине души я знала, что Люциус страдал, просто не могла принять это. Как и он тогда, не хотела принимать ответственность. А брат не примет жалости. Я должна осознать это. Должна смотреть ему в глаза с полным осознанием своей ответственности.
Я вывела "сердце", смазав последнюю черту.


***
Наверное, за ужином я была слишком встревожена недавними размышлениями. Ноэль, не зная как готовить японские блюда, устроил нам ужин в европейском стиле. Жаркое из кролика с картошкой и зеленью, запеченную утку в яблоках и пирог с начинкой из умебоши- маринованной сливы. Она, как правило, шла в начинку для онигири. Я была в прострации, все больше молчала или отвечала невпопад. Боялась посмотреть Люциусу в глаза. Ноэль подал вина. Юдифь, урвав себе бокал, тут же пригубила. Я оторвалась от тарелки, удивленно воззрившись на цкайму.
-Чаю?- понимающе спросил он, и я кивнула. Корвус, сидевший рядом, легонько, как бы случайно коснулся моего колена рукой, я взглянула на него, но тут же отвела взгляд. И ему не могла смотреть в глаза и, стараясь замять неловкий момент, поторопилась втянуться в разговор.
-…есть ли кто-то, кто может управлять всеми стихиями?
-Отец - отчеканила я, громче, чем следовало. Брат и Юдифь удивленно взглянули на меня. Я опять замялась, а Люциус продолжил:
-Да, отец мог. Но у него было более чем достаточно времени, чтобы овладеть всеми ими в совершенстве.
Подошел Ноэль с чаем, я, приняв пиалу, на автомате выудила сласти с анко и подложила поближе к Люциусу. Брат лучезарно улыбнулся и отправил в рот вагаси.
-И все?- похолодевшим тоном спросила рыжая. Только он? Немудрено, раз он император. Он должен был быть сильнее всех.
-Совсем не обязательно. – равнодушным тоном заметила я, наливая брату чаю,- мудрость не самая ненужная черта для Владыки. Из наших знакомых, ммм, близнецы Малус могли. Они владеют всеми стихиями. Если конечно, считать их за одно существо,- хихикнула я, поднимая взгляд и отставляя чайник. Люциус довольный отпивал вино из бокала, Юдифь как-то зло поглядывала на меня, прищурившись. Цкайма, лишенный работы нервно теребил рукав юкаты, сев поодаль. На Корвуса я решила и вовсе не смотреть.
-Н-ноэль, данго будь добр.- Слуга вскочил и засуетился.
-Что значит можно считать одним существом?- сварливым тоном поинтересовалась девушка, бокал ее быстро опустел.
Ноэль, вернувшись, долил ей вина. Напрасно, как мне показалось.
-У двоих наших братьев – близнецов Сидуса и Сигнума очень крепкие, ммм узы?- брат загадочно улыбался, глядя как я кладу Корвусу, все так же не глядя ему в глаза, две шпажки данго. Как я и думала, об их неоднозначных отношениях он решил умолчать,- Они знают все друг о друге. Буквально. С детства, будучи очень близкими, они открывали друг другу сознание посредствам телепатии. Это обоюдоострый клинок. Если ты открываешь мысли, то собеседник поучает и заряд твоих чувств и эмоций.
-Как неудобно,- щеки Юдифи покраснели. Она смотрела на Люциуса с обожанием, и было неясно был ли это эффект от вина, или вновь ее мысли были посвящены брату. Поэтому, немного помедлив, Ноэль подал девушке чаю и та, грустно приняла пиалу.
-Как раз наоборот,- продолжила я за брата.- Они настолько хорошо чувствуют друг друга, что способны комбинировать печати. Сидус знает воду в совершенстве, а Сидум ветер, и ледяная печать выходит у них очень мощной. Каждый из них знает три стихии, но с комбинированием, выходит, что они владеют ими всеми.
-Такая связь, просто зависть берет. Не многие способны создать такую, – испытующе глядя на нас с Корвусом сказал Люциус, осушая бокал. Корвус поставил пустой бокал на стол и  как-то поежился, будто ему стало неуютно. Я вперилась взглядом в брата. Что еще за подколы такие. Будто сам на такое способен. Юдифь, напряженно переводя взгляд с меня на Люциуса причмокнув, отхлебнула из пиалы.
-Вот бы знать несколько стихий. Столько всего можно натворить,- она раскрыла ладонь и, спустя пару секунд, в ней вспыхнул огонек. - Хотя бы отомстить обидчикам.
-Не лучшая идея,- перебила я девчонку.
-Я думаю, ты сделала бы точно так же.- Парировала она.
-Может быть раньше, но теперь гораздо полезнее использовать эти силы, чтобы помогать, например, тушить пожары.
-Бесполезная трата сил и времени, - хмыкнула Юдифь, возводя нос к потолку. Я нахмурилась.
-Спасибо, Ноэль, все было вкусно – громче, чем следовало, сказал Люциус, поднимаясь. - А еще эти сладости.
-Ох, нет, это госпожа,- начал было цкайма, но заметив мой предостерегающий взгляд, осекся на полуслове. Юдифь, мне показалось, хищно зашипела.


***

Пару дней спустя, вечером я выцепила Люциуса перед сном и отвела в необитаемую комнату в дальнем конце дома. Здесь ничего не было, лишь голые стены и прислоненный к одной из них складной стол. Круглое окно выходило на сад. Здесь был небольшой пруд с карпами кой, через который шел маленький мостик. Сочная трава летом практически скрывала их. А сейчас лунный свет, отражаясь от глади воды, пускал блики на белые стены комнаты, от чего она казалась погруженной на дно водоема. За неимением стола я села у стены, пригласив брата устроиться напротив. Он послушно подчинился, усевшись у круглого окна и обкатившись локтем о подоконник.
-Ты так взволнована, Люце, что-то случилось?
Я не знала, как начать. Не хотелось, что бы это выглядело жалобой или доносом, но брат имел право знать.
-Для начала, скажи мне, ты слышал что-то о договорах с дьяволом? Юдифь сказала это довольно популярная идея во Франции.
Люциус посерьезнел.
-Да, я наслышан. Ходят слухи, что если заключить договор с дьяволом в обмен на душу, то можно подчинить его себе.
-Ты считаешь это возможно? Дьявол ведь это- демон, верно?
-Я не нашел подтверждений этому. Ни одного. Люди сейчас достаточно набожны, потому мало кто решится рассуждать или даже думать без страха на эту тему. 
Наверное, Луну закрыло облако, потому как комната погрузилась во тьму.
-Юдифь рассуждает, Люциус. – Осторожно сказала я. – Эта мысль словно захватила ее, мне так показалось. Я просто решила, что тебе лучше знать. – Я, потупившись, разглядывала свои колени. Очень не хотелось испортить его о ней впечатление, если брат и вправду так нуждался в девчонке.
-Я знаю, Люце. Мы тоже говорили на эту тему.
Луна вышла из-за тучи. Повисла пауза. Ответ брата показался каким-то отстраненным, и я подняла на него взгляд. Он смотрел в сад, подперев ладонью подборок, и улыбался. Это меня озадачило. Мы тут на серьезные темы говорим, между прочим.
- Тебя это забавляет? – прозвучало более раздраженно, чем в моей голове.- Твоя избранница -недожрица интересуется продажей души, а тебе смешно? Ты ведь сейчас сам сказал, что боятся рассуждать, а тут…
-Люце, ты ревнуешь?- перебил он меня.
-Что?
Брат повернул ко мне лицо, это было его настоящее лицо, но волосы были длинные и седые. Не знаю, почему он выбрал именно этот облик, но сейчас он выглядел волшебно. Лунный свет, падал на белые волосы и бледно-голубую юкату брата и в купе с этой очаровательной улыбкой складывалось впечатление, что он светится от счастья.
-А чего ты такой довольный?
-Прости, сам не знаю. Я просто рад, что ты ревнуешь, что ты думаешь обо мне. Спасибо.
-Я не ревную, братец.- Щеки предательски вспыхнули. –Просто, если честно, не думаю, что эта девчонка тебе подходит.
-О, вон оно как. Это почему же? –Люциус скрестил руки на груди, все так же ехидно улыбаясь.
-Она взбалмошная, дикая, шумная. Если это увлечение, то ничего страшного, но если ты серьезен, то…
-Она скромная и стеснительная.
-Это ты так думаешь, просто не видишь того, что я вижу.
-Могу сказать то же самое.- Парировал брат. Меня все больше раздражала эта его улыбочка. Да что он подшучивает. И я выпалила:
-Она человек, брат, раскрой глаза. Это чревато. Подумай еще раз, стоит ли – я начинала повышать голос, подползая к нему на шаг, все еще сидя на коленях.
-Я уже все решил, Люце. – брат не отставал, раздражаясь, нахмурился.
-Я серьезно, Люциус, я ее не одобряю.
-Мне не нужно твоего одобрения, Люце. Больше нет.
-Люциус! – я пододвинулась еще ближе,- Она смертная, я не хочу чтобы ты страдал опя…-я не успела договорить, боль на мгновенье исказила лицо брата и он, схватив меня за запястье притянул к себе и свободной рукой взял меня за подбородок. Он был так близко, что наши губы почти соприкасались. Люциус смотрел мне в глаза холодно и печально.
-Это не касается никого кроме меня.
Сёдзи за моей спиной распахнулась, и я услышала голос Корвуса:
-Вы говорили на повышенных тонах. Что-то не так?
-Нет,- спокойно ответил Люциус, отпуская меня и поднимаясь, направляясь к выходу. - Я понял тебя, сестра, спасибо за заботу. Он вышел.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Я сидела, упираясь ладонями в пол и лихорадочно соображала. Что это сейчас было? Я так не хотела лезть не в свое дело и вот что вышло. Все наоборот. Я не хотела ссоры. Что это был за взгляд. Неужели, неужели то, о чем говорил Ноэль, было не в прошедшем времени. Люциус все еще страдает? Он все еще меня…
-Умбра,- донесся до меня голос словно сквозь толщу воды.
Я медленно подняла взгляд от пола, в дверном проеме все еще стоял Корвус, а за его спиной мельтешила рыжая макушка.
-Умбра?- повторил парень, Выглядел он взволнованно. - Вернемся в комнату.
-Цукимизаке- внезапно для нас обоих сказала я, глядя ему прямо в глаза, Корвус помедлил, но все же кивнул и удалился. Цукимизаке - традиция любования луной, как правило, сопровождаемая трапезой. Было о чем подумать. Я поднялась и направилась к выходу, все еще находясь, будто в прострации. Я напортачила. При таких обстоятельствах мой разговор выглядел двусмысленно. О боги, как теперь быть. Как мне общаться с братом? Какие последствия будут в их с Корвусом наладившихся отношениях? Наладившихся? Я шла по коридору, медленно, не глядя ни на что конкретно, водоворот мыслей закрутился в голове, словно ворох опавших листьев, потревоженных поднявшимся ветром.
-Что это было, я тебя спрашиваю!- крик заставил меня подскочить, и я ошарашенно оглянулась. Юдифь резко дернула меня за рукав юкаты, оголив плечо и едва не раздела. Я, хватаясь за ворот, натянула ее обратно.
-Ты чего творишь, девчонка?- спросила я как-то неуверенно. Пожалуй, она имена право сердиться.
-Это ты что творишь, - она презрительно воззрилась на меня исподлобья, зеленые глаза сузились в щелки, рыжие волосы, кудрявые после бани походили на вьющихся змей. - Я думала между вами все кончено.
-Так и есть,- односложно и спокойно ответила я.
-Тогда что это было? Он целовал тебя? - удивительно, что девчонка не орала, она угрожающе шипела, словно и сама стала змеей.
-Нет,- снова односложный ответ. Да что я скажу. Я сама еще ничего толком не поняла.
-Врешь,- опять шипение.
-Демоны не врут, нам незачем.- Машинально и нагло наврала я, постепенно приходя в себя, Юдифь мало-помалу заполняла мое сознание. Все ее выходки, слова, действия мелькали в памяти как беспорядочные картинки.
-Я думала мы на одной стороне, я думала, ты мне поможешь,- теперь в ее лице читалось негодование. Экая оскорбленная невинность.
-На какой стороне? Мы что на войне?- раздражение. Девчонка вызывала дикое раздражение. Она могла стать самим символом раздражения.
-Вот как ты заговорила. "Юдифь, я могу дать тебе советы"-ехидным тоном повторила она сказанные мною как-то слова,- к чему все это было? Хотела выудить обо мне информацию? -наконец, она начала повышать голос.
-Что за чушь ты несешь? -спросила, выдыхая, закатывая глаза.
-Как бы там ни было, я не отдам тебе Люциуса,- серьезно заявила она, поднимая нос к потолку, в обычной своей манере. - Он будет моим. Эгоистка. Ты хочешь обоих держать при себе?- лицо девчонки озарила мерзкая надменная улыбка, будто она раскрыла тайный заговор. У меня задергался глаз. Я приложила ладонь к щеке.
-Давай оставим этот разговор. - говорила я нарочито спокойно и развернувшись, спешно зашагала по коридору. Рыжая несла откровенный бред. Или нет? Я хочу держать брата при себе? Поэтому так реагирую на Юдифь? Я распалялась, но нельзя. Поддавшись гневу, я могла убить ее прямо тут. Тогда с братом я точно ничего не выясню. Какого нурарихёна Люциус вообще оставил меня разбираться со своей пассией. Куда он…
-Смирись, мы будем счастливы вместе.- Юдифь двинулась за мной, заскрипели половицы- Как только шрамы исчезнут, Люциус будет моим во всех смыслах. Я превзойду тебя в магии огня. Я стану лучше тебя!
Я. Я. Я. В ее речах не было ни слова о Люциусе, лишь о себе любимой.  Почти дойдя до двери на веранду, я не выдержала. Будь я уверена, что он с ней просто из жалости...
-Ты! - гаркнула я и, развернувшись, влепила девчонке пощечину. Слишком сильно. Она упала на пол, схватившись за лицо. На пыльный татами капнула кровь - я разбила ей губу.
-Госпожа!- В конце коридора, за ее спиной бежал на крики Ноэль. Дверь на веранду за моей спиной распахнулась, повеяло холодом и вечерней свежестью.
-Да что ты понимаешь, соплячка,- начала я мотая головой на манер отрицания - твоя жизнь-мгновение. Что ты можешь знать о любви демонов? Каково это проносить чувства через столетия. Страдать от неразделенной любви сотню лет? За свою короткую жизнь вы сотни раз меняете мнения, ваши чувства изменчивы как погода ранней осени. Стараясь брать от жизни все, вы эгоистично следуете этим своим переменчивым желаниям. Ты вообще думала о нем? О том, что будет с ним, когда ты умрешь? Сколько средняя продолжительность жизни в вашей стране? 30 лет? 40? Да уже через 10 лет ты покроешься морщинами, а через 50, если доживешь, будешь забывать, как тебя зовут. Ты хочешь обречь моего брата наблюдать за своей медленной смертью?- я успокоилась, мурашки пробежали по коже, я подняла руку и печать молнии явилась над головой сидевшей на полу девчонки. Она утерла губу тыльной стороной руки, оставляя кровавый след, взгляд ее был полон ненависти. - Да я скорее прикончу тебя прямо сейчас, пока он не привязался к тебе.
Затрещало статическое электричество, мелкие искорки забегали от печати вниз, словно по ниточкам, печать наливалась холодным голубоватым светом, сияя, пульсируя.
-Достаточно, Умбра. Я думаю, она поняла тебя, насилие не решит проблемы. - Тихо проговорил голос любимого мне на ухо. Корвус обнял меня за талию, а второй рукой, нежно беря меня за запястье, опускал мою руку. Я подчинилась. Печать растаяла.
Ноэль, до сих пор опасающийся войти в круг искрящихся символов, кинулся к Юдифи и, прочитав заклятье, исцелил ее увечье. Девчонка поднялась и, стремительно развернувшись, направилась к своей комнате. Вскоре послышался громкий стук задвинувшейся сёдзи.
-Пойдем, - Корвус поманил меня за собой на веранду. Усадил на постеленное покрывало. Я резко создала печать и разряд электричества ударил в булыжник в саду. Один раз, два, три. Поднялась пыль белым облаком в свете ночного светила. Стало немного легче.
Корвус уселся у стены, придвинув меня к себе и усадив между ног, спиной к себе, и обнял. Налил сакэ свободной рукой. Я откинула голову на его плечо, глядя в небо. Было полнолуние, и хозяйка ночи озаряла холодным и мягким светом песок и валуны сада камней.  Издалека, из сада с другой стороны дома, слышался мерный стук сиси-одоси. Тонкие ветви небольшого клена покрылись мелкими шишками-почками. В траве, у его ствола, прошуршала в поисках добычи мышка. Любимый поднес мне пиалу с напитком, я приняла и глотком осушила.
«Тебе не тяжело со мной?» - воззвала я к нему без слов, открывая свое сознание.
-Какой быстрый эффект, хороший напиток,- сказал Корвус, предварительно глянув в чашу. Я слышала улыбку в его голосе и закрыла глаза, поудобнее устроившись в его объятьях.
Мне так хорошо с ним. Корвус внушал уверенность. Вносил спокойствие в мои вспыльчивые будни. Одного его слова было достаточно, чтобы кардинально изменить мое состояние, будь то ярость или печать. Его объятья способны излечить от любой раны. Без его запаха я не смогу больше заснуть ночью. А его обаятельная улыбка делает меня самой счастливой на свете. Вот чего я хочу для Люциуса. Я люблю его безумно и хочу, чтобы он нашел свое счастье так же, как нашла его я. Все это Корвус чувствовал через меня, знал через меня. И не осуждал меня за это. Вот что значит любовь демонов. Корвус молча кивнув, поцеловал меня в шею. Я открыла глаза и вновь взглянула на небо. Луна сияла так, что тускнели и меркли на ее фоне сотни, тысячи звезд, несущих свой свет сквозь огромные невообразимые пространства. А ведь Луна лишь отражала сияние Солнца.