Манускрипт psoriasis

Тетрадь открылась мгновенно, зелеными чернилами тут же стал проявляться текст… Авось закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Тетрадь закрылась.
— Посплю еще немного… Как же болит рука от этой льдины… Похоже, я перестарался… Но если бы я ее не разбил, она бы раскололась в воде, и эти рыбаки могли утонуть… Все хорошо, ничего, заживет…
Из тетради медленно закапали зеленые слезы.
— Запрещенный прием, — зевнул Авось, — я и так устал, отстань, Белый…
— Ну помоги… — Белый присел на краешек кровати; по его лицу, покрытому корками и язвами, продолжали медленно скатываться изумрудные камушки, обжигаясь о кожу на лице, превращаясь в капельки слез.
— И не подумаю… — повернулся Авось на другой бок, поправляя мягкую подушку. — Ты зачем с Черсом в карты играл?
— Ну… я… — тихо замямлил Белый.
— Ты же прекрасно понимал, что они тебя отвлекали, ну вот как ты повелся так глупо?
— А хочешь, я тебе руку вылечу? — встрепенулся Белый. — Я чую, она у тебя болит.
— Ничего ты уже не можешь, — огрызнулся Авось, — а рука у меня и так скоро пройдет, ей уже занимаются ангелы тех идиотов, которых я спас на льдине… Так что иди своей дорогой, дай поспать.
— Ты поспи, я подожду… — прошептал Белый, собирая слезинки в руку.
— Ты кого хочешь достанешь, — огрызнулся Авось и сел на кровати.
— Помоги мне поговорить с ней, она больше меня не слышит.
— Конечно нет, ты, считай, просрал ее в карты, пока она падала в сети Черса. Ты же знаешь, у них своя программа, у них план! Все, теперь она безобразна, как и ты… Пьет беспробудно, что еще, даже думать не хочу… Ты подарил им свою подопечную, да и сам пропал, красавец просто, можешь вон в зеркало на себя посмотреть… Она так же выглядит?
— Она нет, получше… Что смог — забрал на себя, но держать долго не смогу, силы убывают… Помоги… Ребенка у нее муж увез, да и сам исчез… Она пьет гадость, бродит непонятно, где, а я кричу, но она меня не чувствует… Мне так больно!
— Ладно, все, перестань… Авось что-нибудь придумаем… — отмахнулся от Белого Авось и вылез, поморщившись, из-под одеяла… Пошел на кухню варить кофе. Белый медленно засеменил следом.
— Ты будешь? — повернулся Авось к Белому. — Запах какой, чуешь?
— Нет… — вздрогнул Белый, — я не слышу запах…
Он поймал горсть зеленых слезинок, но часть высыпалась у него из рук, и он растерянно поднял глаза на Авось.
— А ведь он у меня хороший, ароматный… — покачал головой Авось… — Эх, ты гибнешь… Жаль…
Белый закрыл руками глаза.
— Может, ты поговоришь с Черсом? Я отыграюсь… Или, может, что-то ему смогу предложить?
— Ты совсем идиот? Или прикидываешься? — психанул Авось. — Ты же прекрасно знаешь, что он в любом случае обманет, ты вот что на кон-то поставил?
У Белого подогнулись колени, и он медленно сел на пол…
— Хотя, дай-ка я догадаюсь, — съязвил Авось. — Глядя на тебя. Ты поставил на кон ее кожу! Ты что, никогда не видел гниющих крыльев, придурок?
— Они меня обманули… — еле дыша, произнес Белый.
— Конечно, обманули, они на то и… Ай, да ну тебя, мозги ты, наверное, чуть раньше заложил, — махнул рукой Авось. — Хотя постой. Чем пахло, когда… Ну все, не ной, я постараюсь быть спокойнее — вспомни, чем пахло, когда тебя, скажем отвлекли? Вспоминай, это важно!
— Да-да, конечно, сейчас вспомню, — встрепенулся Белый, захлопав глазами, усиленно вспоминая. —Вроде кислое что-то… Или мокрой землей… Я не помню, прости…
— Ладно, не извиняйся, я понимаю, что процесс запущен и ты умираешь… Чем она у тебя занимается?
Белый вытянул шею.
— Сейчас сидит возле скамейки у подъезда дома…
— Ты хотел сказать на скамейке?
— Нет, скамейка рядом, она трогает ее рукой, а сидит на земле…
— Хорошо, это сейчас, а вообще, что она раньше делала?
— Поваром работала… Вроде… — задумался Белый.
— А муж? Вспоминай, хоть что-то пока помнишь!
— Компьютеры! Он программист, — взволновался Белый.
— Ну что, уже неплохо… Ты пока знаешь, где она… И детали из ее жизни… Черс бы давно вас обоих заграбастал, но пока у него на пути ее кожа, и она защищается, у нас еще есть время… — вздохнул глубоко Авось. — Постараемся успеть…
— Спасибо, — шепнул Белый, с надеждой посмотрел на Авось и попытался, вытянув тоненькую шею, постараться уловить запах кофе, но у него не получилось.

***

— Спасибо, — слабо улыбнулся проводнице Федор, спускаясь по ступенькам вагона на перрон.
Осмотрелся по сторонам, подтянул рюкзак за спиной и пошел было в сторону небольшого здания станции, но вдруг обернулся на проводницу, которая провожала его грустным, слегка злобным взглядом…
— Странно, — поежился Федор, — за чай я вроде заплатил… Что-то не так…
— Да все так, — услышал он голос таксиста, который, улыбаясь, крутил ключи на пальце левой руки, а правой заманивал Федора, — тебе куда, парень? Довезу!
Федор остановился, понимая, что его смутило. Таксист был на приличном расстоянии и не мог слышать его сомнения по поводу проводницы…
— Так домчу, куда тебе? — таксист подошел ближе, продолжая сверкать белоснежной улыбкой.
Федор решил с ним не разговаривать и пошел быстрым шагом к зданию, но потом вдруг повернулся:
— Библиотека у вас тут есть?
— Авось, найдем, — сделав пригласительный жест к старенькой Ниве, таксист, довольно улыбаясь, потер руки, — прошу!
Они ехали неспешно по провинциальному городку. «Прям экскурсия», — задумался Федор, разглядывая небольшие красивые двухэтажные старинные дома в вперемешку с такими же деревянными, первые этажи которых ушли от времени глубоко в землю.

— Закрыто, что стучишь, не видишь таблички?
— Да, вижу, — Федор потеребил картонку на ручке двери библиотеки и громко крикнул: — А когда откроете?
— Захворала Валентина, что кричишь? — крепкая деревянная дверь открылась со скрипом, и на пороге появился старик в старой потертой телогрейке, со смешной молодежной шапкой на голове. — Захворала, говорю, — продолжил он, внимательно разглядывая Федора, — аж на скорой вчера увезли в район, телевизор теперь смотри, книжки под замком!
— А ты че так злобно, Михалыч, — поддержал Федора таксист, — парень же не ночью в гастроном ломится, а днем, так сказать в храм истории…
— О как, — заворчал старик, — много вас таких тут шастает, утащите чего…
— Так уж и много? — нахмурился таксист.
— Да, двое вчера, как Валентину увезли, так ночью сюда и ломились, я даже полицию вызвать хотел, но они извинились и ушли. Пузырь даже оставили за предоставленные неудобства, в картишки перекинуться предлагали.
— А вот это уже интересно. В картишки, говоришь, Михалыч?
— Ну да, какой из меня игрок, меня даже Машка, внучка, обыгрывает в «дурака». А пузырь я взял, на настойку сгодится…
— И сразу ушли? — не успокаивался таксист, поглядывая на удивленного Федора, который внимательно слушал, но не встревал в разговор.
— Нет, не сразу, — ухмыльнулся старик, — долго еще тут крутились, думали я, поди, сразу и оприходую пузырь. Так они же не знают, что Михалыч не пьет давно, у Михалыча давление, а вот на настойку с мухоморчиками, так он в самый раз и сойдет для ноги — ноет, зараза, последнее время, поди, шарниры поизносились…
— Понятно, — нахмурился таксист. — А парня пусти, Михалыч, он издалека приехал, сам его с вокзала забрал.
— А как же, мне Валентина инструкций не оставила, что с читателями делать, так что придется обождать, пока она поправится, — важно поправил шапку на голове старик.
— Мне очень надо, — робко заговорил Федор, — я уже много мест объездил, у меня жена заболела… По поиску моей программы… Нужная книга именно в вашей библиотеке, или вот рядом совсем, две точки у меня на компьютере…
— Ты умными словами меня не истязай, жену твою жаль, конечно. И что в этой книжке, рецепт какой есть? — расчувствовался Михалыч.
— Я очень надеюсь, что да, — тяжело вздохнул Федор…
— А врачи на что, к врачам-то ходили?
— Конечно, ходили, но не все они могут, старая болезнь, загадочная, непонятная, как ветром ее принесло, мгновенно заболела… Пустите, пожалуйста, я аккуратно, только прочитаю…
— Думаешь ответ в ней найти? — старик подошел ближе к Федору и заглянул ему в глаза.
— Очень надеюсь. Дочка у нас, а Лена совсем сдала…
— Ну что ж, я не понимаю, что ли… Раз такое дело, раз приехал в такую нашу дыру, поди знаешь, что делаешь, иди читай, — старик открыл пошире дверь и одобрительно кивнул Федору.
Тот быстрым шагом зашел внутрь и огляделся, огромная кирпичная комната была почти круглая с очень высоким потолком, вдоль стен, поднимаясь по спирали, расположились огромное количество полок с книгами.
— Ого… — восхищенно и слегка растерянно кружился Федор на месте, — а с виду по дому и не скажешь, что у вас так внутри…
— Так Храм это бывший, только теперь без купола, вот снаружи и непонятно. А стены тут крепкие, старая кладка, — похлопал по белым кирпичам на стене старик.
— Я не думал, что так много книг. Как же я ее найду, — расстроился Федор.
— Без Валентины, конечно, сложновато тебе будет, но ты ищи. Только аккуратно, порядок соблюдай, чтоб мне перед ней потом стыдно не было. Видишь, как у нее все ровненько, все красиво…
— Вижу, — тихо ответил Федор, — не волнуйтесь, Михалыч, ничего не испорчу…
Старик пошел к таксисту, который стоял в дверях, а Федор, снимая рюкзак медленно присел, разглядывая книжные полки, на большую деревянную лавку, покрытую вязанными разноцветными круглыми ковриками…

Федор переходил от полки к полке, внимательно просматривая книги, иногда поглядывал с удивлением на таксиста, который уходил только один раз и заботливо привез бутерброды с горячим сладким чаем, от которых не откажешься — уже давно предательски урчал желудок внутри. Они присели на лавку, и Федор сделал перерыв.

— Это она, — кашляя и слегка задыхаясь, прошептал Белый, тыкая в бок таксиста худенькой рукой.
— Кто она?
— Скамейка, — тихо ответил Белый и сел на пол.
— Ты с кем-то разговариваешь? — Федор удивленно смотрел на таксиста.
— Да так, не обращай внимания, заговариваюсь иногда, — улыбнулся таксист, приподнимаясь с лавки, — думаю вот, что книги тут и за скамейкой могут лежать, так много их в нашей библиотеке, ты бы глянул…
— Да нет, вроде, ничего ни под ней, ни рядом нет, — вскочил Федор, разглядывая лавку со всех сторон.
— Ну да, ну да, — приподнял коврик таксист, — что еще умного может подсказать Белый…
— Да тут она, тут…— гладил камень под скамейкой Белый.
— А ты откуда знаешь? — покосился на него таксист.
— Авось, милый, Лена сидит возле другой скамейки, давно сидит…— еле проговорил Белый, и тяжело дыша прислонился к стене.
— Ты это, давай камни посмотрим под ней, — бодро предложил таксист Федору.
— Ну давай, только двинем сначала, — одобрительно кивая головой Федор взялся за край тяжелой деревянной лавки. Таксист моментом схватил за другой край и во время движения камень возле Федора слегка сдвинулся…
— Ух ты, — встрепенулся Федор, — хорошая мысль, похоже там действительно что-то есть, смотри! — он вытащил глыбу, под которой в небольшой яме внутри лежала пара книг, завернутая в мешковину…
— Тайник, — радостно протер рукой лоб Федор и сел на лавку.
— А ну отошли от книги, — раздался хриплый грубый голос от входной двери в библиотеку.
Федор с таксистом обернулись на дверь, в проеме которой стояли двое мужиков крепкого телосложения с очень не приятным злым блеском в глазах… Один был лысый, со страшной татуировкой на лбу, а у второго возле глаза сиял огромный шрам…
— Ты это, бери книги и куда-нибудь вглубь беги, да читай что нужно, я с ними потолкую, — поднялся таксист, на ходу снимая куртку.
— А ты не имеешь права, Авось, — сделав пару шагов, мужики нагло ухмылялись.
Федор замер, пытаясь просчитать силы противника, понимая, что таксист явно на его стороне.
Белый, собрав остатки сил, бросился на мужиков…
— Насмешил, Белый, — засмеялся мужик со шрамом, ногой пихнув ангела в сторону.
Таксист приподнял Белого, расправил плечи и сделал шаг им навстречу.
— Не имеешь права, — злобно прошипел мужик.
— Авось прокатит, — улыбнулся таксист.
— Зато я имею право, — из-за спины Федора появился здоровый парень, и, разминая руки, в два прыжка оказался рядом с таксистом, — она — очень ему близкий человек, а мой подопечный, как видите, в порядке…
— Ну да, — плюнул на пол мужик со шрамом, — ты да, Любан… — и резко бросился на парня.
Федор стоял в оцепенении, почувствовал прикосновение к руке… И уставился на Белого, который тянул его в глубь библиотеки…
— Твой Любан очень сильный, пошли, у нас мало времени, он их сейчас выкинет отсюда…
Федор в недоумении смотрел то на щупленького, почти прозрачного Белого, то на драку возле дверей, в которой пока не было победителя, но парень с таксистом явно имели преимущество, схватив с обеих сторон тяжелую скамью и прижимая непрошенных гостей к выходу…

Лысый злобно ругался и, упав, проскользнул под лавкой, молниеносно вцепился зубами в горло Любану, пытаясь выцарапать ему глаза грязными ногтями…
Таксист, еле удержав на весу тяжелую скамью, продолжал давить к выходу второго…
На секунду лысый ослабил хватку и обмяк, свалившись на бок. За его спиной появился дед с лопатой в руках.
— Да что тут у вас происходит? На минуту же вышел! — ворчал Михалыч.
Любан бросился к таксисту на помощь, с разбегу врезал ногой в челюсть второму, со шрамом, который от удара вылетел на улицу, издав звериный рев.
— Быстрее, Михалыч, — подбежал к лысому таксист, — давай второго за борт…
Они втроем быстро выволокли лысого за дверь, пока тот не очнулся, и таксист запер ее крепкой доской вставив ее в железные подпорки. Протер лоб рукавом…
— Прости, Михалыч, они тоже хотели почитать…
— Почитать? — развел руки в стороны дед… — То есть ты хочешь сказать, что вы тягу к знаниям не поделили?
— Как-то так, — улыбнулся таксист, — а ты вовремя, Михалыч…
— Я всегда вовремя, — подмигнул ему одним глазом дед, повернулся в сторону книг и взглянул на Федора, который перелистывал книгу и мотал головой.
 
— Не понимаю, — Федор быстро сканировал страницы, пытался открыть их на компьютере, нервно перебирая программы… — Такого языка нет в списках, я не могу прочитать, что делать…
— Ну как же так… — Белый присел рядом на пол и от отчаяния заревел.
Федор аж отпрыгнул от него. Из глаз Белого падали изумрудные слезы-камушки, которые отскакивали в разные стороны…
— Ну ты так не отчаивайся, мы же книгу нашли, — попытался успокоить его Федор и осторожно погладил его по голове, как маленького ребенка… И в ту же секунду увидел перед собой Лену, которая сидела на земле и плакала, ее слезы падали на старую газету возле скамейки на земле… Федор вздрогнул и перевел взгляд на книгу. Буквы на странице от слез Белого слегка поплыли, и между строк стал проявляться другой текст….
— Так, ты давай, продолжай реветь, парень, — подмигнул Белому Федор и схватил сканер, с надеждой вглядываясь в новый текст.
— Да что же она могла такое натворить, — заговорил через некоторое время Федор, нервно теребя волосы на голове, сильно нажимая себе на виски…
— Ну что там? — тихо дергал за рукав его Белый. — Есть рецепт?
— Да, но он зашифрован немного…
— То есть? — вздрогнул Белый.
— Нам надо узнать, что она натворила. Грех, грех надо найти…
Белый выпучил глаза на Федора, и, затаив дыхание, слушал.
— Я не знаю, что она сделала, — продолжил Федор, — но своими действиями выпустила зло, которое ее и попыталось убить, но ее кожа встала на защиту…
— Короче, Белый, надо у ее кожи спросить.
— Что? — Белый сел на пол.
— Ну, так тут написано, — прошептал ошарашено Федор и обернулся. Его внимательно слушали Таксист, дед и Любан…
— И как ты себе это представляешь? — прошептал Белый…
— Ну, — таксист сделал шаг вперед, — вы это, что-нибудь о скорости мысли, звука слышали? Есть представление о мощности этих понятий?
— Ну, в общих чертах, — кивнул головой Федор.
— Это я к чему, — продолжил Авось, — чую кожей, слышу кожей, это подсказки, но она не может взять ручку и написать что с ней. Она строит крепость, чтобы защитить своего человека, чтобы его не пробили извне… Так вот, — Авось почесал затылок, — надо вычислить боль, от которой она защищает твою жену, Федор. Все правильно там написано, надо с кожей поговорить… И ее не обманешь…
— Но как? Как с ней разговаривать? Что я скажу Лене: «Поговори со своей кожей?»…
— Ну как-то так, — присел на лавку Авось.
— Если я правильно смог расшифровать, то ее боль — возможно грех, который она совершила… Ей больно, и кожа ее защищает, пока она не разобралась что с ней… Если не покается, то у кожи не хватит сил, и они ее утащат… — занервничал Федор, осторожно поглаживая обложку книги. — Мне почему-то кажется, что вы все знаете кто… ее утащит… — понизил дрожащий голос Федор, не отрывая взгляда от таксиста.
— Да ладно, — улыбнулся Авось, — не дрейфь, надо побыстрей поговорить с твоей женой, узнать, если признается, что натворила… А этих — да, лучше обходить стороной, но ведь лезут, гады, лезут везде… Ты же видел только что…
— Они… Вот они могут утащить мою Леночку?
— Да, или похожие на них… Думаю, они, раз вы все тут почитать собрались, — вздохнул Авось, поглядывая на Белого, который тихо лежал возле лавки и дышал через раз.
— По-моему, тебе пора поторопиться поговорить по душам с женой…
— Да, — вскочил Федор, —спасибо большое вам всем за помощь!
Михалыч подошел к Федору и забрал книгу.
— Ты все прочитал?
— Основное — да, остальное... Как вам сказать? Переписал на компьютер, сейчас дочитаю в поезде.
— Ну и славно, — улыбнулся дед, — будет что Валентине рассказать. Бывай, парень, удачи вам! Михалыч завернул книгу в мешковину и засунул за пазуху, соображая, где найти место для нового тайника. Выпроводил всех и плотно запер на засовы дверь.
— А где эти? — нервозно оглядываясь по сторонам, Федор с уважением смотрел на таксиста. Авось не ответил и махнул рукой:
— Садись быстрей в машину… Нет их тут уже, но ты это, пока жену в себя не приведешь, оглядывайся иногда…
— Это не шутка, да?
— Конечно нет, — улыбнулся Авось, вглядываясь в туман на дороге, который укутал вечерний маленький город. — Помоги, давай…
Федор открыл заднюю дверь машины и Авось бережно уложил Белого на сидение.
— Ему очень плохо, — прошептал Федор, оглядываясь назад. Авось быстро мчал автомобиль по вечернему городу к вокзалу.

— Леночка, милая… — Федор бережно приподнял с земли жену, и мелкими шагами они дошли до подъезда. — Ты же простыть там могла, почему ты не зашла домой? — переживал Федор, открывая тяжелую подъездную дверь. Он столкнулся с соседкой, которая выходила из подъезда…
Покачав головой, бегло окинув брезгливым взглядом Лену, которая была в грязной одежде, с засаленными от грязи запутанными волосами, падающими на лицо, покрытое красной коркой мелких язвочек…
— Ника…— прошептала Лена, когда Федор уложил ее дома на диван. — Где…
— У мамы Ника, не волнуйся, ты скоро поправишься, и все будет хорошо… Вспомни, милая, что тебя мучает сильно, что ты, может, сделала плохое?
— Это все уже не важно... Все кончено, прости меня Федя…
— Ты можешь толком сказать, что случилось? Нельзя все время в себе держать, смотри что с тобой происходит, все хуже и хуже…
— Я скоро умру, и все закончится… Да, случилось, я позавидовала и всех их отравила... Яд крысиный, да... Я его добавила… Федя, я потом поняла, что натворила, я не достойна жизни, я думаю, что все погибли из-за меня, я завистливая сволочь, мне нет прощения... Посмотри на меня, посмотри на мою кожу, она мгновенно стала такой, и я знаю, что это за гадость… Нет мне прощения…
— Есть… — прошептал Белый и взял Лену за руку.
Она почувствовала его прикосновение и перевела взгляд на мужа.
— Федор, кто это, что это… Я уже умерла?
— Это похоже твой ангел, Лен… — Федор присел на пол рядом с Белым, который собирал в руку свои слезы.
— Федор, почему он такой…
— Страшный? — сильнее заплакал Белый, утирая рукавом нос. — Я все что мог забрал на себя, тебе бы еще хуже было… Ты прости меня, что не уберег…
— Это он мне? – Лена боясь пошевелиться, смотрела на Федора и тоже начала реветь.
— Ну вы это, хорошие мои… — Федор погладил обоих по голове. — Давайте что-то делать…
В книге говорится, что надо попросить прощения… Лена, ты ведь раскаялась в том, что сделала?
— Да ты что, Федя, конечно, я просто…
— Да может они и живы, мы же не знаем... Ты успокойся, дорогая… Давай приведем тебя в порядок. Начнем с ванной, да?
— Да, — кивнула она.
— Ну вот и хорошо. Давай я тебя провожу, а потом сделаю горячий чай… Улыбнись, моя хорошая, все будет хорошо… Пойдем потом в Храм, расскажешь, что раскаялась… Ты знаешь, дорогая, я ведь книгу, про которую тебе говорил, а ты не поверила, все-таки нашел, а там все так и написано…
Федор осторожно помог жене подняться и повел в сторону ванной комнаты.
— И к врачу пойдем, и в Храм сходим, не отчаивайся, главное…
— Федя, милый, я преступник, ты понимаешь это, что ты меня успокаиваешь?
— Я надеюсь они живы...
Федор посмотрел на Белого.
— Живы, — заплакал сильнее Белый, — иначе нас бы уже загребли… Я успел поменять яд на соль…
Лена медленно протянула руку Белому и он, слегка улыбнувшись вложил свою маленькую ладошку ей в руку…