Генные отголоски далёких предков

   
       
        Уф-ф… Тяжко как просыпаться… Башка трещит… Приоткрыл один глаз  – ну и картина!… Окурки в тарелках, полупустые бутылки, фужер с отбитой ножкой, и всё это посреди остатков закуси и полного бардака и на столе, и в хате… Откуда этот отвратительный запах палёной шерсти?…    Х-м… Погуляли, ёшкин кот…

        Да так оно и есть. И бардак, и кот, которого зовут  Василий Никанорович – хрен и выговоришь на трезвую даже голову. А если по натуре, на сей момент – то просто Васька, обыкновенный рыжий разожравшийся и живущий на неправедные доходы котяра, у которого даже мыши пешком гуляют по жилплощади с полным к нему – хозяину, презрением.

        Попало в поле зрения трюмо, исписанное губной помадой и напрочь разбитое по самому центру. Поплёлся к нему дабы осмыслить по возможности изложенные на нём мысли собутыльниц (трёх, насколько помнится).

        Из-за расфокусировки зрения носом почти упёрся в осколки и … Боже ж мой!… Шерсть дыбом по всему телу встала… По всему телу, кроме морды… 

        На одном, на другом, на третьем осколке одно и тоже… Помятая морда… Без всяких признаков растительности… Ни хрена себе – обсмолили как кабана – панически дрожащими лапами потёр физиономию… Посыпались на живот  остатки пепла… Даже усов с бакенбардами, особого предмета гордости, нет.  Слеза похмельная наметилась… 
 
        Ну ни хрена себе! Что за дела! Смутно, очень смутно припоминалось – фейерверк запускали… Сунулся носом в не сработавшую петарду китайскую. Сунулся – а она сработала… На потеху этим собутыльницам, обхохотались за животики лапками держась, весь вечер прохихикали стервы…

        Как их там? – переключился на другие мысли Василий – Муська тренер по аэробике… Дуська хозяйка продовольственной лавки и эта … Как же её эту третью звать? Чемпионка какая-то по гимнастике, длинноногая вся такая… В самом начале вечеринки, в ванной комнате, охотно согласившаяся на  близкие отношения…

        -  Господи!… Хоть бы без последствий… – пробил холодный пот.
        - А, да ладно – сокрушённо махнул он трясущейся с похмелья лапой да от шока от увиденного в бывшем когда-то трюмо и поплёлся к столу. Один пузырь, на боку лежащий, поднял, понюхал – отшвырнул в угол…

        Бутылка в форме пышнотелой особы, на уровне нижней границы мини-юбки, золотилась недопитым содержимым… Пригляделся - с усилием  прочитал – «Валерьянка» - хмыкнул довольно, взялся было за рюмку…

        Да вспомнил о своей лысой морде… Да о случайной чемпионке… Да не приведи бог какие-то последствия… «Что скажет княгиня Марья Алексеевна?» - вспомнилось изречение какого-то классика. Как же теперь в обществе показаться?

        И как теперь, вальяжно в кресле развалясь, втюхивать дамскому окружению о своих отважных предках воевавших вместе с запорожскими казаками с турками да персами? Как брали в полон турчанок-персиянок? Да как пользовали их по прямому назначению?

        Врал напропалую, что корни его родословной носят явный персидский оттенок. Как же теперь? Чертыхнулся, потерянно оглядываясь. На полу у дивана заметил початый пузырь с самогоном. Проковылял с ним к столу – и опять мимо зеркала… Аж замычал горестно от своего отображения в нём…

        Набулькал в покалеченный фужер, глотнул залпом, содрогнулся от сивушного запаха – а тут ещё шерсть палёная. Какой уж тут занюхивать…  Но закусить то надо – крепость напитка за сорок… Запорожские гены на уровне подсознания сфокусировали взгляд на куске сала – самое то, что надо. Лениво пожевал…

        Выпитое, да как говорят, на старые дрожжи начало действовать по давно установившемуся правилу. Накатывала дрёма… Поплёлся к дивану…

        -Мыши ж сало сожрут!…

        Вернулся, с ним же и, засунув под подушку, улёгся уже впадая в пьяную нирвану.

        Заканчивались новогодние каникулы.