Трагедия в море

Примечание:  Для достоверности флотского быта, в рассказе использовались ненормативная лексика, «соленые» морские словечки, «крепкие» выражения, и вульгаризмы.

Предисловие

Судно уже третий день, как вышло из С. Петербурга, направляясь в английский порт Гуль в Северном море. Дул сильный северо-западный ветер и судно сильно качало. Мелкие капли дождя резали лицо. Дождь и водяная пыль с гребешков волн смешивались и еще больше ухудшали видимость. Судно шло с включенными прожекторами, но лучи прожекторов освещали штормовое море только на несколько десятков метров.
В лучах прожектора было видно, как огромные волны ударяют в нос судна и оно зарывается в волну, содрогаясь от напряжения, и винты, выскакивая из воды, начинают бешено крутиться. Волна перекатывалась через палубу, и судно становилось похожим на подлодку в надводном положении. Было около 8ми часов утра, приближался рассвет. На судне начинался обычный рабочий день, с его рутиной и каждодневными, наскучившими обязанностями. Рабочий день большинства членов экипажа разбит на вахты: 4 часа через 8часов, каждый день, без выходных и праздников, в течение нескольких месяцев. Все выходные и праздничные дни плюсуются к отпуску. И только у боцмана и кокши*  обычный рабочий день.
О кокше нужно сказать отдельно. Команда судна состояла из 16 мужчин и только одной женщины. Не говоря уже о тяжелой физической работе, женщине еще труднее морально, от отсутствия собеседниц и подруг. Ей некуда выплеснуть свои эмоции, не с кем посудачить о своих женских делах. Одиночество и накопившиеся эмоции иногда толкают их на необдуманные поступки. Да и физически им труднее переносить тяжелую судовую работу и изнуряющую, иногда длительную качку. Часто кокши ищут на судне интимного друга, и не только для плотских утех, но и чтобы поплакаться в жилетку, уткнувшись в мужское плечо. Кокшу звали – Наташка.
Молодая женщина из небольшого Российского городка, она была очень привлекательна в сексуальном плане и проста в общении. У нее была хорошая фигура, которую она не скрывала, а наоборот старалась подчеркнуть свои прелести. После нескольких месяцев работы на судне, любая даже невзрачная женщина, кажется симпатичной, а симпатичная – просто красавицей. Общаясь с Наташкой, появлялось ощущение ее доступности. Она не избегала запретных тем, и говорила о них легко и просто, как о чем-то само собой разумеющимся. Она могла зайти в сауну, когда там мылись мужики, просто поговорить, могла, проходя мимо по коридору, прихватить кого-либо за «причинное место»,  мило улыбнувшись. Наташка была не обременена нравственными принципами, но имела привлекательную внешность, чем умело пользовалась. Она была грубовата в выражениях и не разборчива в отношениях, и все равно моряки старались добиться ее расположения.

Глава №1 (О том, как пропала кокша)

В кают-компании горел свет, а на накрытых столах стояли нарезанный хлеб и брусочки сливочного масла. Отдельно на подносе стояли пустые кружки.
В кружках позванивали чайные ложечки. Все это стояло на столах, застеленных влажными полотенцами, чтобы, во время сильной качки, посуда не «слетела» на пол. «Наташка, открывай амбразуру**, давай горячее», - громко сказал боцман, входя в кают-компанию. В кают-компании уже сидел мрачный и неразговорчивый 2-ой механик. Он уже несколько дней не разговаривал с кокшей, из-за неприятного инцидента: Как-то утром, во время завтрака, он раздраженно сказал Наташке: «Что ты нас кормишь одной «картечью»***? лень задницу оторвать от стула, приготовить что-нибудь нормальное?». «Жри, что дают», - грубо ответила не выспавшаяся кокша. И еле увернулась от кружки с кипятком. «Заткнись подстилка старпомовская». Наташка ударилась в слезы, и побежала жаловаться капитану. Через полчаса  капитан вызвал   2-го механика к себе. От капитана 2-ой механик вышел злой и молча ушел в свою каюту. С тех пор они с кокшей не разговаривали, принципиально игнорируя друг друга. Кают-компания постепенно заполнялась заступающей вахтой. «Эй, Наталья, что у тебя на горячее?» - стукнул в окошко раздачи боцман, но на камбузе было тихо. «Наверно всю ночь со старпомом кувыркалась, а теперь дрыхнет», - сказал кто-то из команды. «Жека, стукни кокше в дверь, совсем оборзела», - обращаясь к молодому матросу, сказал боцман. «Думает, если спит со старпомом, то ей все можно», - негромко, но отчетливо процедил 2-ой механик. Вообще Наташку многие недолюбливали, хоть иногда и пытались добиться ее благосклонности. Все знали, что Наташка живет со старпомом, и многие побаивались с ней ссориться. Но, если бы только с ним одним. Она была не очень-то разборчива в связях, и могла одновременно оказывать интимные знаки внимания другим членам экипажа. Кажется, ей даже доставляло удовольствие сталкивать лбами молодых мужиков и смотреть, как они ревнуют к ней друг друга. Кто-то из команды пошел искать кокшу, но Наташки нигде не было: ни в ее каюте, ни в кладовке, ни в каюте старпома. Постепенно, заступающая вахта, раздраженно ругаясь, разбрелась по рабочим местам. Время шло, но кокша на камбузе так и не появлялась. До обеда было еще часа 3, но посуда в кают-компании стояла неубранная, и на камбузе было по-прежнему тихо. Не было слышно ни плеска воды, ни звона ложек, ни звука передвигаемых на плите кастрюль, таких обычных звуков при приготовлении обеда. Боцман несколько раз заглядывал на камбуз, но Наташки нигде не было. Кокша пропала.

Глава №2 (Начало расследования)

Постепенно раздражение и злость к Наташке, сменилась тревогой. Стало понятно, что что-то случилось. Вскоре капитану доложили о происшествии. Капитан Геннадий Михайлович давно работал на флоте, сменил много судов и побывал во многих краях. У него накопился огромный опыт не только в управлении судном и многочисленных капитанских обязанностях, но и неоценимый опыт общения с разными людьми, как с подчиненными, так и с начальством. Он отлично понимал, что за любую промашку члена экипажа, а тем более за серьезное происшествие, спросят с него, потому что всегда и за все на судне, отвечает капитан. Он был готов к этому. Поэтому капитан очень серьезно отнесся к услышанному. Первым делом необходимо было организовать поисковую группу, и «прочесать» все судно. Оставалась надежда, что Наташка находится на судне, в чьей-то каюте.
Если же поиски не увенчаются успехом, то это означало бы, что ее смыло за борт, или, не дай бог, с ней кто-то свел счеты. В любом случае капитан чувствовал, что скоро начнутся большие неприятности. И он не ошибся. Старпом доложил, что найти Наташку на судне не удалось. Обыскали не только каюты в надстройке, но и нежилые и служебные помещения на баке и юте****, и, даже спускались в машинное отделение, чем очень удивили старшего механика. По инструкции, при пропаже человека, нужно было немедленно лечь на обратный курс, и попробовать отыскать выпавшего за борт человека. Ее отсутствие заметили 2 – 3 часа назад, еще около часа ее искали на судне, итого не менее 4-х часов. Если лечь на обратный курс, то еще столько же нужно идти в обратном направлении. В зимнее время, в штормовом море, и в ледяной воде, продержаться 8 часов было нереально. К тому же она могла пропасть еще раньше, и тогда маловероятный шанс найти ее, становился совсем ничтожным. Капитан отлично понимал это, но он также понимал и другое. Потом, на берегу, когда происшествие будут расследовать компетентные органы, с него спросят, почему он не использовал пусть ничтожный, пусть и маловероятный шанс. Капитан поднялся в рубку и приказал старпому, стоявшему на вахте, лечь на обратный курс, включить все прожектора, и наблюдать за морем с обоих крыльев мостика. Постояв немного, он негромко обратился к старпому: «Николаич, зайди ко мне после вахты». После этого связался по рации с пароходством, и сообщил о случившемся. Он долго молча слушал, что ему говорили на другом конце провода, вставляя краткие – да или нет. Закончив разговор, он тяжело вздохнул и спустился из рубки*****в жилую часть надстройки. Капитан хорошо знал, как тяжело терять людей из команды. За его многолетнюю практику были случаи и травмирования и гибели членов экипажа, но один случай он запомнил навсегда: когда он был еще молодым, на судно, где он недавно стал капитаном, приехала его молодая жена с ребенком. Судно вышло в море, и там малышу стало плохо. Капитан радировал на берег, и полным ходом пошел назад, но спасти ребенка не успели. Что пережил капитан и его жена, понять может только тот, кто сам испытал такое несчастье. После этого капитан замкнулся и строго-настрого запретил приезжать на судно женам моряков с маленькими детьми. Каюта старшего механика (деда) была рядом с каютой капитана. Капитан постучал в дверь и спросил: «Анатольич, не спишь?». На судах принято обращение по отчеству, так проще и удобнее общаться, более доверительно и не официально. Конечно не всегда и не со всеми. Матрос не скажет капитану – Михалыч. Но люди, давно работающие друг с другом, примерно одного возраста и положения, предпочитают обращаться друг к другу именно так. «Заходи, Михалыч», - стармех уже был в курсе случившегося: «Что думаешь делать?». « Да, что делать», - с чувством сказал капитан: «Уже звонил в пароходство. Получил втык. Сказали, чтобы готовился к ягодкам». «Да ты то здесь причем?», - желая как-то подбодрить капитана, сказал дед. «А то ты не знаешь?», - раздраженно сказал капитан: « Нужен стрелочник. А кто на судне за все отвечает? – капитан.
Ладно», - сказал капитан: «Давай подумаем, что могло случиться?». «Да, что тут думать», - негромко сказал дед: «Или ее смыло за борт, или кто-то ей «помог» выпасть за борт. Третьего не дано. Михалыч, ты бы поговорил со старпомом, он ведь ее вроде потрахивает. Может быть, он что-то знает?».
«Как раз, если он что-то знает, то вряд ли скажет, - задумчиво сказал капитан, - впрочем, я его уже вызвал к себе после вахты». Дед помолчал: « Михалыч, ты поговори еще с 3-м штурманцом, вроде он там тоже клинья подбивает». «Ты думаешь? - недоверчиво спросил капитан, - вот хмыренок хитрожопый, ничего доверить нельзя, а как кончик замочить, всегда, пожалуйста. Сегодня же ему пистон вставлю». «Ты с ним поосторожнее, - задумчиво сказал дед, - похоже, он постукивает в пароходство». «Вот ты мне скажи Михалыч, - негромко спросил дед, - на берегу все вроде как нормальные люди, а как в море вышли, как будто с цепи сорвались, как будто первый раз женщину увидели». «А ты себя Анатольич вспомни в молодости, наверно есть, что вспомнить?». Дед с улыбкой хмыкнул, как будто вспомнил что-то интересное: «Да есть, что вспомнить». «А Наташка все-таки сучка ненасытная. Добро бы только с одним жила, а то готова переспать с каждым». «Да, слаба на передок», - сказал дед, подумал и добавил: «Была».

Глава №3 (У каждого был мотив желать ей зла)

Капитан снова поднялся в рубку. Вахта старпома подходила к концу. Стало немного светлее, но видимость оставалась такой же плохой. На крыльях мостика стояли свободные от вахты матросы, наблюдая в бинокли штормовое море. «Ну, что?» - скорее для проформы, спросил капитан. «Да, что тут увидишь, в такую погоду, - ответил старпом, - может, развернемся на обратный курс? все равно,  даже если увидим ее, шлюпку не сможем спустить». «Шлюпку спустить – это второе дело, сначала нужно ее найти». «Само собой», - безнадежно вздохнул старпом. «Зайди сразу после вахты», - напомнил капитан, и спустился к себе в каюту. Капитан заварил себе крепкий кофе, и угрюмо задумавшись, сел на диван. Виноват он, или не виноват, а отвечать все равно придется ему. В лучшем случае понизят в должности или отправят на пенсию, молодые старпомы дышат в затылок, и это происшествие удобный повод отправить старого капитана на пенсию, но могут и уголовное дело завести.
В дверь постучали. «Заходи, Николаич, - кивнул капитан, - садись, рассказывай». Капитан налил чашку кофе и подвинул ее старпому. «А, что рассказывать, я не больше вас знаю». Капитан вздохнул: «Думаешь, мне интересно копаться в ваших с кокшей шашнях? Ты, пойми, когда начнется расследование на берегу, то больше всего вопросов будет к тебе. Так, что лучше выяснить все здесь, на судне. Я знаю, что ты уходил с мостика во время вахты. Не спорь, мне рулевой сказал». «А вы его спросите, сколько времени меня не было на мостике? - повысил голос старпом, - минут 10 – 15».
«За это время можно многое успеть сделать», - глядя в глаза старпому, многозначительно сказал капитан. «Да, ты что Михалыч, - переходя на ты, дернулся старпом, - ты на что намекаешь?». « Да ни на что я не намекаю, я просто хочу разобраться. А то был человек, и нет его, - устало сказал капитан, - а на берегу будут проверять все версии, и криминальные тоже. Я помочь тебе хочу Николаич». Старпом задумался» «Да, спускался я к ней, минут за 15 до конца вахты, только она мне не открыла, или не было ее там. Я и поднялся на мостик, минут за 5 до конца вахты. Можете спросить у рулевого». «Да, я уже спрашивал, - вздохнул капитан, - ладно, иди спать. Да скажи 3-му штурманцу, пусть зайдет ко мне». «Ему с 16 часов заступать на вахту, он еще спит», - сказал старпом. «Мать твою, - раздраженно повысил голос капитан, - у нас ЧП, человек пропал, а ему важнее выспаться перед вахтой. Поднимай его быстро, чтобы через 5 минут был у меня. Меньше по ****кам нужно ходить».
Старпом поднялся, но у двери остановился и повернулся к капитану: «Ты знаешь, когда я возвращался на мостик, и проходил мимо каюты 3-го штурманца, то явно слышал женский голос, а у нас на судне только одна женщина. Хотел зайти, да раздумал». Старпом вышел. Минут через 10 в дверь постучали. «Заходи», - негромко сказал капитан. Дверь открылась, и вошел не выспавшийся, и недовольный 3-й штурман. Капитан не любил его за лень и нерадивость, к тому же  подсознательно капитан чувствовал его моральную нечистоплотность. С такими людьми капитан был подчеркнуто вежливым. «Ну, что Юрий Арсентьевич, садись, рассказывай». « А, о чем? неохотно, и как будто даже удивленно?» - спросил 3-й штурман. «А, ты не знаешь? Рассказывай, когда последний раз видел Наташку?». «Михалыч, мне через два часа на вахту, что мне Наташка?». «Какой я тебе Михалыч? - резко одернул его капитан, - ты не борзей, и отвечай на вопросы». «Извините Геннадий Михайлович, - резко снизил тон 3-й штурман, - я, после ужина, посмотрел телевизор в кают-компании и пошел спать, где-то около 10-ти вечера. Мне на вахту с 4-х утра». « И больше ты Наташку не видел?» - полувопросительно, полу утвердительно заметил капитан. « Да», - не очень уверенно ответил штурманец. «Да ты не торопись, подумай хорошенько, может, чего вспомнишь?» - с недоверчивой ухмылкой сказал капитан. Штурманец замялся: « Да, приходила она ко мне около 11-ти вечера. Я ей говорю, мне скоро на вахту, я спать хочу, а она лезет и лезет». «Ну, и дальше….?» спросил капитан. «Ну, запарил я ей пару раз шашлыкан, она и ушла». «Тьфу, - брезгливо сказал капитан, - запарил шашлыкан, загнал дурачка под кожу, что вы как собачки ей богу. Слушать противно. Какие выражения, такие и чувства». «Ладно, - переменил тему капитан, - во сколько она ушла?». «Да, около 2-х ночи», - ответил 3-й штурман. « Иди, может, вспомнишь еще что-нибудь», - неприязненно сказал капитан. 3-й штурман вышел. «Значит, последний раз ее видели около 2-х часов ночи, а в полвосьмого, когда заступающая вахта пришла на завтрак, ее уже не было», - подумал капитан. Но тут ему в голову пришло еще одно соображение: если на столах уже стоял хлеб и масло, то значит, Наташка была на судне еще около 6 часов утра, время, когда она начинает готовить завтрак. Капитан снова заварил кофе и задумался. Вероятнее всего ее могли видеть  те, кто стоял в это время на вахте (с4-х часов до 8-ми часов), но мог и любой другой, кто был в это время в своей каюте. Проверить это было невозможно. На вахте в это время стояли: на мостике – 3-й штурман и вахтенный матрос, с ними капитан уже говорил. А в машинном отделении – 3-й механик и моторист. Кстати, 3-й механик обычно и будил кокшу. Поднятый с постели 3-й механик подтвердил, что примерно в полшестого утра, как обычно, постучал в дверь кокши, и, услышав ответ, спустился в машинное отделение. Стало понятно, что Наташка пропала в интервале с полшестого утра до полвосьмого. Но, что произошло в этот период, понятнее не стало. В течение дня капитан опросил всех членов команды, в том числе и 2-го механика, о неприязненных отношениях которого с кокшей, знала вся команда. Но ничего нового выяснить не удалось. Если это и был криминал, то это мог сделать каждый. И все-таки, скорее всего, это был несчастный случай. Наташка вышла зачем-то на палубу, и ее смыло за борт. Судно легло на обратный курс, и капитан сообщил в пароходство о безуспешных поисках. Через несколько часов пришла ответная радиограмма с указанием изменить курс на порт Калининград, и взять на борт следователя прокуратуры. В Калининграде на борт судна поднялся сухощавый мужчина, с цепкими глазами. Следователю выделили каюту, и следствие продолжилось, точнее, повторилось в той же последовательности. Весь рейс, до прихода в порт назначения, следователь вызывал к себе и беседовал с каждым членом экипажа. Доказать причастность к исчезновению кокши кого-либо из команды не удалось, и ее исчезновение списали на несчастный случай. Для капитана, как он и думал, последствия оказались предсказуемыми. Его понизили в должности, с формулировкой – «За несоблюдение техники безопасности, приведшее к смерти члена экипажа". А вскоре капитан ушел на пенсию по собственному желанию. Прошло еще какое-то время и постепенно это происшествие стало стираться в памяти. Страсти и разбирательства, связанные с исчезновением Наташки улеглись, их заменили рутинные дела и новые проблемы. Так уж устроена память человека, что одни события постепенно вытесняют другие. Наташку иногда еще вспоминали на судне, но все реже и реже. Жизнь на судне продолжалась.

Эпилог (Разгадка)

Прошло несколько лет. Капитан уже давно был на пенсии. Его жизнь кардинально изменилась. Из руководителя и командира, который привык к напряженной и активной жизни, он превратился в скромного пенсионера, с небольшой пенсией и пошатнувшимся здоровьем. Тяжелее всего было привыкнуть к изменившемуся статусу, унылому сидению в очередях в собесе, пенсионном фонде и хождению по врачам. Как-то раз, в скромной квартире капитана, раздался звонок. Звонил старший механик, с которым капитан не виделся после выхода на пенсию. После обычных расспросов о здоровье и о детях, стармех неожиданно спросил капитана, помнит ли он о несчастном случае с кокшей: «Михалыч, давай как-нибудь встретимся, есть что рассказать». Они встретились через несколько дней, в скромной квартире капитана, здесь и пролился свет на исчезновение кокши Наташки. «Ты, наверно, знаешь Михалыч, что у 2-го механика онкология в последней стадии, и жить ему осталось не долго», - неторопливо размешивая сахар в чашке чая, задумчиво сказал дед. Встретились мы с ним недавно. И дед рассказал, что же случилось тогда на судне, со слов 2-го механика. После ночной вахты 2-ой механик поднялся в каюту и лег спать, но сон не шел. Судно сильно качало, а механик плохо переносил качку. Он закурил и открыл иллюминатор. Сильно штормило, и брызги волн долетали до жилого яруса надстройки. Тут он увидел, как открылась дверь из надстройки на ютовую палубу, и осторожно держась за дверь, на палубу ступила Наташка. Скорее всего, она хотела снять белье, висевшее на натянутых веревках. Механик со злорадством смотрел, как Наташка пыталась дотянуться до белья, не отпуская ручку двери. В это время судно сильно накренилось и большая волна, перехлестнув через леер, прокатилась через палубу. Наташку оторвало от двери и пронесло через всю палубу до противоположного борта. Наташка успела схватиться за леер и повисла за бортом. 2-ой механик видел все это, но не знал, что ему делать. Он растерялся и испугался. Если он выйдет на палубу, то его смоет также как Наташку. Но он сможет добежать до рубки и подать сигнал тревоги – «Человек за бортом». Это его обязанность, и это написано в расписании по тревогам, которые висят в каждой каюте, и где написаны обязанности каждого члена экипажа. Он снова посмотрел туда, где последний раз видел Наташку, но на этом месте никого уже не было. Тут он подумал, что зная о его неприязненных отношениях с кокшей, его могут заподозрить в том, что он «помог» Наташке оказаться на палубе или обвинить в неоказании помощи. Он закрыл иллюминатор, и подумал, что никто его не видел, и не сможет обвинить его ни в чем. Он смалодушничал и отдавал себе в этом отчет. Утром он, как и все, сидел в кают-компании, и, как и все возмущался борзостью Наташки. Теперь он уже не мог признаться в том, что видел. Если неоказание помощи можно было поставить под сомнение, то, что он сразу не сообщил о происшествии – «железобетонно» его вина. Промолчал он и тогда, когда его вызывал капитан, и когда его опрашивал следователь прокуратуры. Если бы он сознался, то всю вину за случившееся, несомненно, повесили бы на него. Чувство вины «грызло» его много лет, и может быть, и было причиной его заболевания. И только, когда он понял, что жить ему недолго, он решился рассказать все деду. «Ну, вот и все», - тихо сказал дед. Они помолчали. «Гад он все-таки, - с чувством выдохнул капитан, - ведь могли бы спасти девчонку. Ведь он не только ее жизни лишил, но и родителям ее жизнь поломал. «Ты веришь в бога, Анатольич?» - спросил капитан. Дед подумал и сказал: «Во всяком случае, я верю, что всем возвращается по их делам».

* -  судовой повар
** - окошко раздачи пищи
*** - перловая каша
**** - носовая и кормовая части судна
***** - верхняя часть надстройки, откуда ведется управление судном