Суд

Рассказец будет самый сердитый изо всех наших. Частично – желчный. Но – куда деваться. Жизнь. Не спрячешься. Допекает иногда.
Правда – и в нем смешинка найдется. Чего уж там изменять самим себе.
Значит, такое дело.
Вы представляете – над одним нашим другом однажды был суд.
- Как так – воскликните вы –  У вас могут быть подсудные друзья!? Не может быть у вас такого окружения. Не поверим. У такой гуманной личности все друзья должны сплошь ходить в белых одеждах.
Но суд был.
Правда, не настоящий. Всего-навсего производственный. Но похож на настоящий.
И тому нашему другу Командору на том мероприятии пришла в голову одна интересная библейская параллель. Умилительная. И над ней вполне себе можно ухмыльнуться.
Также убедиться в том, что ничего не меняется в нашей жизни с тех самых библейских времен. Несмотря на разную там диалектику и сумасшедшую поголовную грамотность.
Тут всем известна история, как Командор собачился с одним приезжим Бывшим Офицером. Которого в звании майора в отставке поставили здесь командовать подсобной службой Здешнего Передового Предприятия: гостиницами, ресторанами и другими островками отдыха. Спортивными объектами. В том числе и педагогической спортивной бригадой, где пятидесятилетний специалист Командор в то время работал и процветал.
Значит, воцарился этот Бывший Офицер. Вы скажете – офицеры бывшими не бывают. Бывают. Еще как бывают. Вот местные остряки и дали ему такое имя. По ходу рассказа – поймете.
Всем он сразу показался странным. Бывший Офицер имел совсем неофицерские черты. Его еще за глаза прозвали Кругломырдиным. Еще – Политруком, он в армии был кем-то вроде комиссара, учил солдат патриотизму, правде и честности. Лицо у него было, действительно, непростительно круглым.
Еще он носил большой живот. Моментально задыхался, когда шел по лестнице. Самое удивительное - его растопыренные пальцы были унизаны золотыми перстнями. Не скрываясь, он говорил, что на сегодняшний день он богатенький буратино, светский лев, любимец музыкантов, барменов, журналистов, всевозможных женщин и поклонник ночного образа жизни, ночных клубов. Что в нем течет купеческая кровь. Мол, его фамилия в лихие девяностые удачно приватизировала то ли торговые ряды, то ли торговые склады и теперь она вся поголовно купается в деньгах.
Лет ему было сорок пять. Какие такие ночные клубы могут быть в этом возрасте?
Значит, начал он править. Учить местную подчиненную публику – как надо жить:
- У вас, отсталых, негде развернуться по части ночной жизни. Весь мир живет ночью, а днем спит. Поэтому – откроем гигантский ночной танцевальный клуб. Часть вашего спортивного заведения переоборудуем. Хоккейный корпус, который под крышей, в летнее время весьма подойдет. Музыку погромче, на весь поселок. Блестяшек всяких побольше. Аппаратов для продажи кока-колы. Бармена для продажи пива и коктейлей… Полную хоккейную площадку набьем народом. Яблоку будет негде упасть…
И добавил:
- Еще, кто против – милости прошу за ворота. Не вздумайте жаловаться на меня. Имею сильных адвокатов в друзьях. Затаскаю по судам. Также имею крышу в лице руководства нашего Передового Предприятия. А вот тот, кто будет со мной в одной команде – будет получать чаевые.
Публика даже слегка растерялась от такого дружеского совета. От таких сказочных предложений. Все опешили, оказались неготовыми к таким перспективам. Разошлись молча. Вот они, офицеры, какими бывают. Не забалуешь.
А хоккейный тренер, вечный трезвенник, в тот вечер напился. В его хоккейном храме будет вертеп.
Через пару недель новый правитель оборудовал все. Блестяшки, музыка, бармен, как и было обещано. Симпатичные урны для окурков и пустых бутылок. Энергично действовал, чертяка. Умел.
Только не пошло это дело. Пара десятков подростков и молодежи пришла. Остальным родители денег не дали на ночную жизнь. Денег этих у здешнего народа немного. Пусть пятиэтажная, но все равно деревня ведь. Хоть и имеется здесь гигант индустрии.
Ну и, само собой, прочая взрослая публика, тоже не пришла. Не принято у нее здесь шляться танцевать да пить разные там коктейли по ночам. Повторим – деревня.
Так что бармена пришлось уволить. Блестяшки снять. Только аппараты для кока-колы долго стояли. До самой зимы. В пыли.
Потом они вовсе в негодность пришли. Их все время почему-то хоккеисты роняли. Случайно.
Тут и слухи нехорошие пошли про Бывшего Офицера.
Что он подрабатывает по непонятной части.
Сюда на Здешнее Передовое Предприятие часто гости наезжают из столицы. Из главка. Инспекции всякие, проверки, комиссии. Надо их хорошо принять. Угостить. Культурную и таежную программу организовать. Баньку. И – девочек подсунуть, времена такие пошли, такая мода. Всем этим Бывший Офицер и занимался. Ехал, к примеру, в город, где такие девочки существовали, да привозил их скопом в своем черном-пречерном большом авто.
Когда такие слухи пошли, Командор им внимания не придал. Не поверил по простоте душевной. Спорил со своими вечно информированными женскими коллегами, которые ему подобную информацию на блюдечке выдали:
- Да вы что? Офонарели? Не верю. Чтобы офицеры такими делами занимались. Это все ваши бабские сплетни. Этого не может быть, потому, что этого не может быть. Он, конечно, не ангел, наш новый босс. Но такого не может быть. Враки.
И никто не мог его убедить.
А потом Командор однажды сам увидел такую сцену. Случайно. Он неосторожно вечерней порой увидел, как Бывший Офицер непринужденно сопровождал тех раскрашенных девиц к каким-то там чинам…
Ну и пошла у Командора с Бывшим Офицером настоящая катавасия…
Командору показалось унизительным трудиться под его началом. Какие-то совершенно старорежимные пережитки. Ему шлея под хвост попала. Остальная педагогическая бригада к этому факту равнодушно относилась. А ему – унизительно. Он давай бунтовать:
- Как, мол, так –  педагоги, воспитание, чистота рядов и подобное руководство…   
В итоге Командор как пробка вылетел с любимой работы.
Этот маленький прискорбный факт прекрасно характеризует наше славное время. Нравы руководителей, начальников и чиновников. Говорят – переходная эпоха. В такие эпохи завсегда бывает падение нравов.
Словом, бунт Командора был подавлен в зародыше. Здешнее Руководство крикнуло « ату», набросились на Командора и слопало его.
Даже состоялся суд. Про который мы уже сказали.
Нам про тот суд Командор рассказал. За пивом. В бане.
С блеском в глазах. С юморком. Без этого он никак не может:
- Уселись мы. Давай обсуждать. Хотя знаю – пустая затея. Все ведь в верхах решено уже. Но интересно. Да и высказаться хотелось напоследок, для этого я сюда и пришел. С Передового Предприятия прибыл Большой Начальник. Сашка, я его давно знаю – со времен футбольной молодости. Он тоже гонял мяч. И вот дорос до высоких чинов, какой-то там Заместитель, Дипломат и Эксперт. Ну, еще – по политической части спец. Напротив – представитель нашего коллектива, приглашен вроде как от народа. Все заседание промолчал, само собой… Ну и наш Кругломырдин. Уверенно сидит. Чего там.
Сашка речь произнес на тему – чего ругаетесь. Сор из избы выносите. Что дальше делать? Я, как обвиняемый, только и ждал этого. Высказался. Как из автомата. От души. С жестикуляцией. Про порядочность произнес речь из прежних времен. Про духовность. Про офицерскую честь даже чего-то ляпнул. Смотрю - Политрук Кругломырдин голову опустил. Сидит красный. Остатки совести начали действовать, видимо. С ответным словом даже не выступил. Растерялся, видимо, от такого напора. Язык проглотил. Пальцы с перстнями под стол спрятал.
Потом пошло такое вялое обсуждение моей речи со стороны Сашки.
Давай он меня учить жить, главным образом. Соблюдать субординацию. Мол, любой начальник – это голова и  царь, какие могут быть в этом вопросе шатания.
В такой дипломатичной манере говорит. Как отец родной.
Но иногда стальные нотки проскакивают. Недоволен мной, ясное дело.
А я сижу и мне такая ерническая мысль в голову пришла: « Вот Сашка – это Понтий Пилат. Вот напротив – это народ. Мой оппонент – торговец в храме. Вот идет суд. А кто же тогда я?».
Вполне себе библейский сюжетец.
Сижу и тихо себе улыбаюсь, своим историческим библейским параллелям. До чего докатился.
Потом говорю:
- Ладно, господа, подамся я восвояси. Счастливо оставаться. Хрен с вами. Торгуйте в храмах.
И пошел забирать свою трудовую книжку…
Могу кабинет показать, где это мероприятие проходило. Я его в шутку Малой Голгофой зову. Может, там когда-нибудь табличку повесят « так, мол, и так, здесь в декабре 2006 года происходил суд с участием Понтия Пилата и других действующих лиц»...
Тут мы с Командором поржали, попили пивка и пошли в парилку…
А что дальше было? После того суда. Интересные факты, мы вам доложим, дальше произошли.
Через пару лет Политрука Кругломырдина повысили. Он стал Заместителем на том самом Здешнем Передовом Предприятии. До того хорошо работал. Даже сеансы стриптиза для начальства проводил в нашей глуши. Подтягивал им планку.
Внедрял в нашу таежную глубинку новые веяния времени.
Самое смешное – Бывший Офицер думал, что он здесь царь и бог. На самом деле он был лакеем для начальства и приезжих москвичей. На побегушках. Только что зарплата у него была солидная. И название должности серьезное: какой-то там Заместитель По Каким-то Там Деликатным Вопросам.
В глубине души, полагаем, он осознавал свою лакейскую должность. Глазки-то у него вечно бегали.
За все это он отыгрывался на своих подчиненных. Важничал.
Почему-то считал, что все ему завидуют.
Дурак с золотыми перстнями на растопыренных офицерских пальцах.
А вы говорите – не бывает бывших офицеров. Бывают.
В такое время, к сожалению, сейчас проживаем, что везде и всюду наверху пена. 
Так и хочется воскликнуть – крапивное племя…
Но потом случилось то, что должно было случиться.
Бывший Офицер попался на том, что украл те деньги, которые нельзя было воровать, и его выгнали. Уже несколько другие начальники.
Сашка, который играл роль Понтия Пилата, тоже был отправлен в отставку. Тоже оказался не на высоте в одном деле. Он однажды принародно дал слабину и сбежал в один боевой момент…
А еще через пару лет Командора вернули на прежнюю любимую работу. Его вырвали из рядов дворников. Теперь он снова отрывает детенышей от компьютеров и гоняет их по линии спорта. Как сидоровых коз. Но со своими привычными шуточками.
Иногда ведет с ними пятиминутные беседы про чистоту рядов и белые одежды.