Магия сонетов

Всемирный День Поэзии?
Приглашаю в мой немного мрачноватый Замок Сонетов...

*     *     *     *     *     *     *

Опять ты смотришь в бурную волну,
где нечто всё ныряет, да всплывает,
быть может, неприкаянный валун,
о прошлой жизни грустно вспоминает.

а может, из зеленой глубины
стремится к небу страх в обличье мины…
волной прикрыты залежи войны,
но тайна скрыта лишь наполовину.

прибоя грохот, шепот камыша,
в прибрежных скалах ветра завыванье –
всё это не природы заклинанье,

а разговор длиною в нашу жизнь
былина, улетающая в высь…
я верю вам, внимаю чуть дыша.

*     *     *     *     *     *     *

Печальный сонет

что я пишу… возможно, пустоцветы,
от них не жди ни ягод, ни плодов;
в душе своей я, видно, не готов
признать ухода смутные приметы.

мои совсем уж в серебре виски,
но я не изменил себе, не предал
идеи, исходящие от предков,
в десятилетьях смуты и тоски.

и пусть сейчас высокий слог поэта
я снижу прозаизмом Интернета…
мой собеседник, кто ты, где ты есть?,

заветных мыслей я печать нарушу:
тебе доверюсь, приоткрою душу,
и пусть арбитром выступает честь.

*     *     *     *     *     *     *

Осеннее па

Когда ноябрь моё сознанье
Гнетёт промозглой сединой,
Я снова быть хочу с тобой,
Я приглашаю на свиданье!

Тула, где старая тропа
Где спят умолкшие фонтаны,
Мы вспомним песенку Монтана,
И выдадим такое па,

Что даже сонная ворона,
Мечтающая на суку,
Всё видевшая на веку,

Вдруг распоётся соловьём,
Забыв, что время день за днём
Несёт нас к смерти неуклонно.

*     *     *     *     *     *     *

День Скорпиона

Эфемерид, синатрий знатоки,
Почтивши Тетрабиблос, как Коран,
Нас, Скорпионов, отнесли таки
К сакральной касте, ложе... всё обман!

Для Скорпиона сумеречный свет
Не крик души, не стоны и не плач.
И не на всё находит он ответ,
Хоть сам себе судья он и палач

И, внемля букве этого закона,
Где подлинность, а где, простите, поза.

Коль к Скорпиону вышел инферно,
Где панацея, а где яд укажет доза.
А мне-то, мне совсем не всё-равно…

Так выпьем тост во славу Скорпиона!

*     *     *     *     *     *     *

Ода собутыльнику.

когда на сердце тяжело и свет не мил,
нависло небо и сечёт паскудный ветер,
в часы, когда постыло всё на свете,
рукой завмага Бог окошко приоткрыл.

не успокоясь на достигнутом, Творец
мне собутыльника подсунул ненароком.
я не ищу в его лице пороков,
он для меня – творения венец.

кто никогда не согревал свой нос
глотком из горлышка, толпой пренебрегая,
хоть в декабре, или в фальшивом мае, -

тот не поймёт, как оттепель душе,
презрев молву, шаблоны и клише,
посланец Господа собою преподнёс.


*     *     *     *     *     *     *

И предал, и забыл…

не уберечь моей строки валюту,
когда во мне история страны…
дымятся в памяти мгновения войны,
и мирных будней грустные минуты,

но кацавейки строф моих давно
изъела моль неверья и сомнений,
возможно, мне судьбою не дано
проникнуть в тайну новых поколений,

смотреть, как на ничтожные забавы,
на пустоту сиюминутной славы,
они растратят драгоценный пыл…

что мне до них, ведь светлый идеал,
ради которого я падал, и вставал,
его я сам и предал, и забыл.


*     *     *     *     *     *     *

Перевёрнутый сонет

Я не забуду всех мгновений,
Полёта, блеска, вдохновенья,
Тех сновидений наяву.

В себе храню я всё, что сами
Мы так упорно разрушали,
И с чем я столько лет живу

И, не забыв случайно даже
Постигший нас вселенский грех,
Хочу я помнить о пропаже
Мечты и ставки на успех.

Мгновенной смерти мне не надо!
Мне б, ненавидя и любя,
Лишь только страшною наградой
Простить и выдохнуть тебя.

*     *     *     *     *     *     *

Красный закат

Солнце заходит. Минута молчанья
Над обагренной землею настала.
С кровью скрепленной красы ритуала
Я приоткрою вам занавес тайны.

То перед бурей багрится и хмелит
Красною тризной пора звездопада.
То проросли в переливах заката
Гранулы неба, попавшие в землю.

Красный закат -это знамя такое,
Что поднимает Земля над собою.
Соткано в дни бесконечных блокад.

Жертвы давно отгремевших восстаний
Вновь под знаменами пассионарий.
Вот, что такое красный закат.

*     *     *     *     *     *     *

Подлый дар

Не верьте тем, кто говорит,
что нас судьба не надломала,
уже написано немало,
о тайнах утренней зари,

Как апогей бессонной ночи,
сквозь звездопады и туман
мне Космос Страшный суд пророчит
за мой несбывшийся обман.

Глаза в глаза и губы в губы
мой сладкий плен, души пожар,
любовь и ненависть – всё это

я променял на чертов дар,
на то, что б только стать поэтом…
где рифма? Подлый, обманул.


*     *     *     *     *     *     *

Светлане

Банальность мне претит, но иногда
В такую пору осени шуршащей
Альбом открою… следовало б чаще
Мне вспоминать тебя и те года…

Моя сестра, любимая Светлана,
Как рано ты покинула наш мир!
Осиротел твой брат и твой кумир,
А осень вот резвится неустанно,

Раскрасив над могилами листву.
Зачем ты поспешила, не пустив
Шального брата впереди себя,

Неуваженье к старшим проявив?
И плачу я, горюя и любя,
И по несправедливости живу.



*     *     *     *     *     *     *

С надеждою на прочность и на нежность.

Я столько прожил, что теперь могу
стать эхом памяти для женщины любой,
привычным шорохом листвы лишь для одной,
для остальных – следами на снегу,

для друга быть могу звеном наката
над блиндажом вблизи передовой,
для недруга – насмешкой тьмы ночной,
сменившей яркий луч горящего заката,

а детям, внукам, просто всё-равно,
Я – то, что бурным временем дано,
Что надо принимать, как неизбежность.

Но я пока в пути, и всё ещё хочу
Стремились чтобы к моему плечу,
С надеждою на прочность и на нежность.

(Почему бы не отметить 75-лелие сонетом самому себе…)


*     *     *     *     *     *     *

Пора вставать.

Что для меня искусство? Мрак,
где свет и тень разъединились,
где страх и нежность обнажились…
Кому-то, может быть не так,

но я люблю в искусстве тень,
люблю причудливую лень,
люблю какую-то небрежность
и тела мраморную нежность,

как нежность женского плеча.
Кто не держал в руках младенца,
Тот сможет ли меня понять?

Сон кончится. Пора вставать,
втираться в вафель полотенца…
но как ты нынче горяча!


*     *     *     *     *     *     *

Кораблики

      "уплыли кораблики…"
          Эстер

Наши кораблики, памяти крохи,
где-то плывут по ручьям пересохшим.
где-то присыпаны снежной порошей,
снятся кому-то под тайные вздохи.

светлому знанию нету примера,
память о нём под плащом тамплиера,
и на корабликах наши минуты
дальше и дальше от яда цикуты –

яда любви, и тоски, и измены;
русская сказка - всего лишь идея,
слабый намек, что успех неизбежен.

новые в жизни грядут перемены,
карлик в душе твоей светел и нежен,
только откройся ему поскорее.

*     *     *     *     *     *     *

Капли с весла

Тот вечер плыл, он догорал дотла.
Словам твоим пришла пора полётов.
Они взмывали, обещая что-то
И вниз стекали каплями с весла.

А я? Я говорил себе – не верь.
Слова легки, как бабочки ночные.
Какие там полеты, мы земные.
Мне дела нет до будущих потерь…

И вот теперь – мучительно хочу
Канцоны той припомнить хоть страницу,
Что б вечер тот однажды хоть приснился.

Но лишь издалека, как эхо, голос твой
Звучит во мне, вибрируя струной…
Опять ты говоришь, и я опять молчу.


*     *     *     *     *     *     *

Ольге Реймовой.

Все, что написано – от сердца,
Что давеча, и что давно.
Могла б добавить малость перца,
Но ей такого не дано.

Вот клипы, полные печали,
И в них таинственные дали.
Рукой художника она.
Нас радовать обречена,

Но, беспокойная при том,
Не может хныкать на печи.
Или безмолвствовать в ночи.

Стремится Ольга на бумагу
Семейную устроить сагу, -
Ну, чем не королевский дом!

*     *     *     *     *     *     *

К Эстер
(Из Питера – в Израиль)

здесь снега, заносы, белизна,
все тропинки снегом занесло.
из безвестья, сброшенного сна,
я проснусь безветрию назло.

а у Вас цветы, всегда весна,
и морей мелодии звучат.
но и Вам, быть может, не до сна,
и влечет Вас сумеречный сад.

потому что есть такая нить,
есть мечты такая глубина,
что не даст Вам ничего забыть;

в памяти такие времена, -
не извлечь их нам и не убить,
и фантазия у нас одна.

*     *     *     *     *     *     *

Цена

      Если я сам  о себе свидетельствую,
     свидетельство моё не истинно"
               От Иоанна, 5:31
 
Трость белая слепому как сестра,
тропа лесная выведет из плена,
сон эхом предков с пятого колена
продержит в лабиринте до утра.

Коль есть талант, он тростью, как наградой
пусть хоть кому сойдет поводырем,
тропой лесною, нитью Ариадны
из лабиринта ночью или днём.

Но за окном таится космос черный,
зовущий, чтоб исполнить приговор
на плаху, что готова с давних пор,

за то, что, при надежде на джек-пот
игру затеяв, проиграл позорно,
так будь готов взойти на эшафот.

*     *     *     *     *     *     *

Сонет Эпикуру

Когда гляжу в балтийскую волну, -
Вникаю в суть космической загадки:
Всё, до чего пристрастны мы и падки,
Давно проникло в эту глубину.

Ну, разве в жизни мне не повезло –
Познать волну в её большой печали?
Здесь смешаны равно добро и зло,
И бездна, и зенит в одном начале.

Да, больше нет в душе моей огня !
Фальшивой аксиомы вещих слов
О первенстве Судьбы, и о главенстве духа,

О верности жены и преданности друга,
Как Эпикур, принять я был готов…
Но движется волна ко мне и от меня.

15.12.2016

*     *     *     *     *     *     *

Нет ожидаемой грозы
(у могилки сына)

Повисли клочья облаков,
Как тряпки нищей оборванки
И вывернуты наизнанку
Пещеры мудрых стариков

Нет молний над его распятьем
И свой отчаянный призыв
Кричит обезумевший дятел.

Ни ритуалов красота
Ни у надгробий суета
Ничто не надобно ему.

Навек ушедшим ни к чему
Ни покаяния, ни мщенья,
И нет у них живым прощенья

*     *     *     *     *     *     *

Таро цветов

какую тайну, какой синдром страданий,
какие сигнатуры из глубин,
таят мелодии, цвета, язык сказаний,
не знающим прохода в лабиринт,

туда, где  слов сакральных  сталактиты
за каплей каплей злобу и добро,
питают грустно,  где навечно  скрыты
таинства фараонов, их таро.

в  суть лабиринта для непосвященных
кто полог истины помог бы приоткрыть,
да так, чтоб не рассеять, не забыть?

я скромно лишь могу предположить:
язык цветов для нищих и влюбленных
вот вам и ключ и Ариадны нить.