Надул...

                Надул…

          Я шёл на обед домой. Лёху увидел издалека. Он двигался навстречу, опустив голову сосредоточенно о чём-то думая  и, казалось, не замечал ничего вокруг. Почти поравнявшись со мной он поднял голову, вздрогнул и остановился. Взгляд его приобрёл осмыслённость.
          -- Кузьми-и-ич! – врастяжку и как-то недоверчиво протянул он – Сам Бог тебя послал! А я-то раздумываю, кого бы с машиной найти…
          -- Куда это срочно так надо ехать? – недоумённо спросил я Лёху.
          -- Срочнее не бывает! Встретил Ваньку хромого, он, значитца, на Заячью гору ездил, и привёз два ведра белых грибов и почти ведро моховиков.  Пошли боровички, значитца. Дождались! Все как на подбор ядрёные и не боле спичного коробка. Мечта! А у меня как назло мотоцикл без колеса. Пропорол надысь, и запаски нету. Я к Саньке метнулся, а он, понимаешь, под «Москвичёнком» лежит, отвинчивает чё-то. Говорит, в Тюмень придётся за железякой смотаться. Иди, грит, поищи кого с машиной. И я, грит, тоже поищу. А тут ты!
          -- Зря, Лёха, радуешься, ГАЗик у меня второй день разобранный стоит и Петрович сказал, что до конца недели ремонт никак не закончит.
          -- Да на хрена нам твой газик! Мы ж не на Заячью гору  собрались. Туда уже народ попёр . А у нас своё место за Белым болотом. Близко совсем и дорога хорошая, на твоём «Москвиче» запросто проедем. Думай, давай, быстрее…
Я задумался. Грибов очень хотелось, да и неотложных дел, вроде, не было. – Ладно, часам к трём постараюсь освободиться. Собирайтесь с Санькой, подъеду.
Лесная дорога действительно оказалась вполне проезжей для любой легкой машины. Правда, было несколько объездов, но они не вызвали затруднений. В предвкушении грибной охоты настроение было прекрасным.
          -- Сейчас проедем вдоль вырубки, и начнутся гривы с беломошниками, самые грибные места – радостно возвестил Лёха, и принялся рассказывать, по сколько ведёр белых грибов они собирали здесь в былые годы.
Место показалось мне знакомым. Я припомнил, что был здесь весной прошлого года во время посадки лесных культур. Сейчас отвалы борозд затянуло травой, и они плохо просматривались.
          -- Стой! – с заднего сиденья зашипел Лёха и хлопнул меня по плечу.
От неожиданности я резко затормозил, машина остановилась, движок заглох, а Санька влетел лбом в ветровое стекло. Но он даже не заругался, а смотрел в сторону вырубки, куда показывал Лёха. И было на что посмотреть! На кромке  борозды, метрах в пятнадцати от нас сидел матёрый глухарь, и вытянув шею наблюдал за машиной. Немая сцена длилась несколько секунд. Глухарь втянул шею, шагнул в борозду, присел, и исчез из виду.
          -- Подранок! – выдохнул Санька. Мужики, ловим! – вскричал он уже выскакивая из машины. Мы кинулись следом.
          -- Обходим! – опять скомандовал Санька, на бегу показывая, как надо обходить.
          Одновременно все трое запрыгнули в борозду. Глухаря в ней не было… напрасно мы вертели головами во все стороны. Лесной петух испарился…
          -- Надул! – Санька беспомощно всплеснул руками. – Он нарочно присел, чтобы убежать незаметно, и сразу дунул по борозде. А бегает он как лошадь, уж я-то знаю…
          -- А чё же он не улетел? – Лёха недоумённо глянул на нас.
          -- Эх, парни, мне кажется, что мы чего-то забыли, -- засмеялся я, -- вспомните какой сейчас месяц.
          -- Ну, июль, и чё?
          -- А то, что у глухарей, тетеревов и рябчиков в это время интенсивно идёт линька. Старые перья выпадают, а взамен отрастают новые. Птицы какой-то период практически не могут летать, поэтому прячутся или убегают.
          -- Да, Лёха, обмишурились мы с тобой. -- Санька смущённо почесал затылок. – Мы же, почитай, всю жизнь в лесу.
А видел ты в это время глухаря, али, скажем, косача? Что-то я такого не припомню. Выводки с капалухой нередко поднимали, но чтобы петуха… нет, пожалуй не помню такого… а ты-то, Кузьмич, чего побежал?
          -- Так за компанию!
          Все дружно расхохотались и направились к машине. Грибов мы к вечеру набрали много, хотя и не столько, сколько мечтали. Да и не мудрено. Слой только начался, и всё еще было впереди. Зато боровички оказались крепенькими, как на подбор, с нераскрывшимися шляпками и толстенными ножками. Червивых практически не было.
          А случай этот мы не раз вспоминали, сидя у костра.