Алтайские долгожители

Долгожители встречаются не только на Кавказе, и в некоторых районах Средней Азии, но и у нас в Сибири, где сохранился чистый воздух и хорошая вода. О встрече со «столетниками» в одной деревне Алтайского края в 60х годах, я и хочу рассказать. В те годы, будучи студентом на практике, в Усть-Тальменской ветлечебнице, был направлен в деревню Наумово подменить неожиданно тяжело заболевшего ветеринарного врача.
Ехать в эту глухомань я категорически не хотел и упирался всеми четырьмя, уговаривая главного и лечащих врачей лечебницы:
«Ваш выбор не совсем удачный! Нас студентов здесь много! Я из них не самый прилежный и даже наоборот!»
Они слушали меня и посмеивались:
-Вопрос исчерпан! – сказали они, - завтра к 9 утра за тобой приедет колхозный бригадир на телеге, так что будь готов!
Лечащий врач Небензи, жаль запаметовал ее имя и отчество, улыбаясь, подбадривая мне сказала:
«Не забудь, Гаррик, справочник ветеринарного врача! Он тебе там пригодится!»
Я всегда с благодарностью вспоминаю эту добрую и симпатичную женщину, делившуюся с нами студентами, своим большим практическии опытом в лечении животных. Она была тогда после тяжелой операции по онкологии, но продолжала трудиться и всегда шутила, скрывая свою боль и недомогания.
Утром за мной приехал колхозный бригадир Федор: на вид лет сорок, веснушчатый с кудрявым чубом и открытым, приятным лицом. Он был разговорчив. По дороге рассказывал мне много интересного про свой край и деревню.
 В Наумово мы приехали вечером. Ветеринарный пункт находился на отшибе деревни возле леса, недалеко от МТФ. Кирпичный чисто выбеленный домик с чуланом, он же считался и кладовкой, и кочегаркой. Дальше располагалась небольшая комната с полками у стены, заставленными пузырьками лекарственных настоек.
- Жить будешь здесь и спать на этом диване!
В углу, у стены, стоял просторный старинный кожаный диван.
-Диван шикарный, прямо министерский! – восхитился я
-Откуда его доктор раздобыл не знаю, но у нас в деревнях таких не водится. Тебе нравится и Слава Богу! Столовой у нас нет, но ты не переживай – голодным не будешь! Мы, работники фермы, взяли шефство над тобой. Будешь питаться у нас по очереди. У нас все по-простому, и ты не стесняйся! За тобой закреплена лошадь с телегой и помощник ветсанитар, он же конюх и истопник. Звать его Потапыч, работник он старательный и исполнительный. Ему уже под 70, всем он хорош, но должен тебя предупредить, задувать любит, а когда пьяный – дерется! Мужики у нас небоязливые, но Потапыч был первый кулачный боец в округе. Силы у него немерено, да и кому с ним хочется с пьяным связываться. Ты от него все спиртное и настойки спрячь. Скажу тебе по секрету: ест у него одна слабость, - очень мнительный! Ужас как боится отравиться ядом каким. Усек?
- Усек! – ответил я улыбаясь.
- Сегодня и завтра Потапыч пробудет в лесу у телят!
-А далеко профилакторий телят отсюда?
-Да нет, рядом, пять-шесть километров! Левее колхозной свинофермы. Все это ты еще увидишь. Да, кстати, у частного сектора, лечить больных животных тоже входит в твою обязанность. И если приедут за тобой из соседней деревни – не отказывай.
-Хорошо! Я понял
-Ну вот, пока все. Дойка начинается в четыре, но, а ты не спеши – отдыхай, к пяти подойдешь и нормально. Столоваться завтра будешь у меня, а сейчас давай обживайся.
На следующее утро, по окончании доения, Федор познакомив меня с животноводами, пригласил к себе завтракать. Отправив на молокозавод машину, он прошелся со мной по территории фермы, показал родильное отделение, профилакторий новорожденных телят и все подсобные помещения. В деревне улица была широкая, нигде ни соринки, дома старые, но крепкие, рубленные из добротного выдержанного леса. В палисадниках, огороженных штакетником красовались распустившиеся цветы. Жена Федора оказалась простой и гостеприимной. Позавтракав, я возвращался к себе и издалека увидел корову у коновязи возле медпункта. Рядом с ней стоял старик с белой как снег бородой. Среднего роста, в чистой рубахе косоворотке, с красивой вышивкой. Она по старинке была навыпуск с пояском.  Выглядел дедок щеголевато. Улыбаясь он мне сказал:
-Вот мил человек! Коровка захромала на заднюю левую. Я понимаю так, доктор, что меж копытец ее камушек застрял, али щепа какая. Ну и получилась наминка. Поглядеть бы, подсобить ей.
-Надо бы дедушка еще кого на помощь. Потапыч отсутствует, а здесь станка нет, и ногу придется к столбу подтянуть, но помощник нужен, а вы держать ее за голову будете.
- Не надо, сынок нам никого звать! Сами управимся! Голова у нее уже зафиксирована, а ногу я сам удержу, не сомневайся! Иди и неси инструменты и мазь лечебную. Да прихвати мне фартук, чтобы я не испачкался!
Я быстро принес все необходимое и дедок, мастерски ухватил двумя руками ногу, зажав между колен. «Приступай доктор!»
Корова дернулась, но старик держал ее ногу крепко, словно клещами. «Стой стой, родная, - скомандовал он и добавил – «она у меня умная, слушается как собака!». И действительно, корова стояла не шелохнувшись, пока я зачистил копыто, и вытащил застрявшую между копыт кость. Затем обработав рану крепким раствором марганцовки, наложил дегтяровую повязку.
«Завтра на пастбище ее не гоните, в стойле посыпьте подстилку, чтобы было сухо и мягко, а повязку к обеду можно будет снять!»
-Будет сделано, спасибо тебе большое!
-Пожалуйста, нужна будет помощь приходите.
И полюбопытствовав спросил: «Вы так умело и крепко держали ее ногу, не кузнецом ли работали?! Да и руки у вас молодой позавидует!?»
-Твоя правда, сынок! Служил я в кавалерии еще при его императорском величестве, на должности кузнеца в кавалеристском полку. Уйдя в отставку, продолжал работать кузнецом в нашей местной кузне.
-А сколько же вам лет, дедушка? – поинтересовался я
Он лихо крутанул белый ус и сказал: «105 годков нынче отмечали!»
Я с восхищением посмотрел на его свежее гладкое лицо: «Ну и крепкий же вы дедок! Да уж Господь не обидел, и слава Богу!» и присев на лавочку у ветпункта он указал мне рукой рядом.
-Сядь, сынок! Расскажу я тебе случай на службе в кавалерии. Однажды разболелся у меня страшно зуб коренной. Да так сильно, что спасу не было. На третий день, я пошел к полковому зубодеру. А зубодер у нас имел дурную славу. Любил он по пьяни, а трезвым он редко бывал, сперва так шутя кавалеристу вырвать здоровый зуб, а потом больной. Вот я и терпел так долго, зная его изуверство. Все надеялся, что само пройдет, полегчает. Зашел я в его кабинет, а он уже с утра сидел за столом пьяный.  Сам здоровый, морду отъел как у борова, рожа злая и красная. Глаза выпученные.
«Чего приперся?!» - сказал он – «не видишь я занят?»
-Уж прости мил человек за беспокойство! Но терпения нет, третью сутку мучаюсь, зубище одолел, вырви пожалуйста.
Он молча допил налитый стакан, с хрустом сожрал огурец и вытерев полотенцем бычью шею, жестом руки указал мне на кресло. Я послушно сел. Он, кряхтя недовольно поднялся и подошел ко мне, держа в руке щипцы. Рука волосатая, крупная, на медвежью лапу схожая. Тут я не выдержал и обратился к нему: «Слышал я доктор, что ты мил человек пошутить любишь! И дергаешь сперва здоровый, а посля больной зуб. Прошу тебя, не рви у меня здоровый зуб, ведь больно! А то от страданий таких, у меня может затмение случиться, а я ведь кузнец и рука у меня тяжелая, могу вышибить тебе в ответ все.  Он еще пуще осерчал от моей просьбы.
«Открывай пасть!» - рявкнул он. Я открыл рот, и он мне скомандовал: «Покажи какой больной и у тебя!» Я пальцем указал, он тут же с другой стороны хвать мой здоровый, хрясть и вырвал его. У меня в глазах потемнело.
-Ну, а теперь, мил человек, выдергивай больной! (подумав, если ударю его сейчас, больной дергать некому будет!)
Вырвал он мне и больной. Засунул ватку в рот. «Всё, - говорит – можешь убираться!»
-Нет мил человек, я обещанное всегда выполняю! – накипела во мне обида крепкая, и за себя и за всех рядовых товарищей моих. Ударил я его шибко. Кулак вошел в его рот вместе с зубами.
Меня сразу отправили под арест. Но командир полка был справедливый, разобрался во всем, выслушав пострадавших ранее от душегуба и меня выпустили. Зубодера с медчасти поперли и прислали хорошего доктора.
«Ну ладно, сынок! Идти надо, бывай здоров!»
Вечером того же дня, вспомнив слова бригадира, о слабостях Потапыча в боязни отравиться, я на всех пузырьках с настоями и бутылях, нарисовал черепа с лошадиными зубами и подписал большими буквами: «ЯД! СМЕРТЕЛЬНО!» Утром следующего дня приехал Потапыч на телеге, с впряженной в нее гнедой небольшой крепкой лошадкой. Привязав ее за коневязь, он направился ко мне. Среднего роста, с покатыми, борцовскими плечами, не толстый, но плотный и без живота. Одет он был в кирзовых сапогах по-рабочему. С чернявой проседью бородой и густыми нависшими бровями. Взгляд из-под бровей был не злой, но не мигающий, бойцовский. Говорил он не спеша, как бы о чем то задумавшись не глядя на собеседника, но если смотрел, то внимательно в упор. Мы вошли в помещение, увидев на полках мои художества, бутыли с черепами, он оторопел. Его красивые карие глаза насторожились и борода, как будто вздыбилась.
«Ты что, студент, хочешь всю нашу деревню потравить? Нахрена тебе столько яду?»
Я ему ответил: «Это все у вас и раньше было, но без надписей, и я удивляюсь, как никто не отравился! Все эти настойки в небольших дозах очень ценны и эффективны при лечении кишечных заболеваний, а также сердечных и жаропонижающих.
Ваш ветеринарный врач, хорошо в целебных травах разбирается и дай ему Бог поскорее выздороветь. Но эти настойки должны быть закрыты в ящики, строго под замком, чтобы несчастье не произошло.
-Завтра ящик будет, я принесу. И убери ты эту гадость с глаз долой! Смотреть тошно.
-Хорошо Потапыч, принесешь ящик и я все спрячу.
С Потапычем мы подружились как-то сразу. В работе быстрый и аккуратный, потомственный крестьянин, работать с ним было одним словом легко. Приходил он рано, и первым делом, шел на конюшню кормить лошадь. Он никогда не опаздывал и пьяным ни разу я его не видел. Хотя, после работы, слышал, что он выпивает и иногда бузит. Ко мне часто заглядывал колхозный учетчик Володя – заядлый рыбак, веселый и юморной парень, с которым в свободное время вечерами мы ходили рыбачить на реку Чумыш. Эта богатая рыбой сибирская река, огибала деревню Наумово подковой. Я об этом не знал, и Володю однажды спросил: «Я вижу у вас три реки с трех разных сторон! Все они называются Чумыш… С фантазией у ваших предков проблемы были?»
Он засмеялся: «Это же одна река – Чумыш, и она подковой нас огибает!»
Как-то утром, на ферму ко мне забежал Володя: «Ты не слыхал? У Потапыча неприятность приключилась вечером!»
-А что случилось? Сегодня он что-то опаздывает, не заболел ли?
-Подрался он вчера вечером пьяный с внуком своим, и тот ему кажется зуб вышиб. Внук недавно из армии вернулся и сейчас в нашей кузне молотобойцем работает. С дедом похожи очень, только внук ростом повыше. Вчера вечером Потапыч где-то хорошо «на грудь принял» и шел по селу пошатываясь. Я его заметил и пошел следом, но дистанцию держал. Рядом с кузницей у калитки стояли мужики. Балакали и семечки плевали, и увидев его хмельного, ругнулись и ушли в калитку.
Никого из мужиков на своем пути не встретив, Потапыч услышал в кузне перестук молотков и завернул туда. В кузнице выполняли срочный заказ на колеса. Зашел в кузню и стал смотреть как внук его лихо молотом ударяет. Сам в фартуке, по пояс раздетый, мышцы так и играют. «Ишь, какие маховики накачал! На армейских то харчах! Небось думаешь в деревне теперь самый сильный? И тебя никто одолеть не сможет? – заявил он, цепляясь к внуку.
Пожилой кузнец тихо парню сказал: «Не обращай на него внимания, погавкает и уйдет. Молчи»
-Это чего вы там шепчитесь? Меня осуждать вздумали? Ты внучок долговяз недоделанный должен поклониться при встрече со мной в пояс, а ты рожу кривишь, будто меня не замечаешь?
-Дед, уймись, прошу тебя! Не мешай работать. Заказ срочный доделать надо. Иди домой, отдыхай. Бабушка с твоей пьянкой совсем извелась, замучилась.
-Ты как-то неуважительно внучок со мной заговорил, и поучать меня вздумал. Давно ли с горшка слез? Да я тебя …– ударил он внука, тот отлетел вместе с молотом в угол на кучу угля.
-Ну дед, ты достал! – сказал внук поднимаясь. Треснул его он так, что тот вылетел из кузницы кувырком на дорогу.
Во второй половине дня пришел Потапыч на работу с опухшей щекой. Сам хмурый.
«Ты уж извини меня за сегодняшнее опоздание!
-Да ладно, Потапыч, вы видно прихворнули, зуб заболел… - сказал я ему, будто ничего не зная.
-Хуже, Гаррик! Хворь меня не берет! А вот обида великая меня за душу взяла… Родной внучок на руках моих выросший – зуб вышиб, отблагодарил, шельма!
Потапыч подошел к зеркалу, разинув рот стал шупать свои желтые зубы.
-Вот гаденыш, видать весь в меня! Моя рука! Зуб напрочь выбил и второй шатается. Ну ничего, вот оклемаюсь и до воспитаю его, поедет он в Барнаул железные себе вставлять.
-Потапыч, нехорошо все это! Ведь сами на парня задрались, работать ему мешали и первым же ударили его!
-Были кулачные бои – древний спорт на Руси, как борьба. Но в Центральной России давно кулачные бои ушли в прошлое. Слыхал я, что вы были, Потапыч, чемпионом не только своего района, но и встречались в поединках с чемпионами кулачного боя Алтайского края и выигрывали. Но то, что вы вытворяете в пьяном виде сейчас, сбивая попавшегося под руку ни в чем не винного мужика – это уже не спорт, а хулиганство. Ведь недолго и покалечить человека! Здесь милиции нет, а в городе вас давно бы упрятали за решетку.
Потапыч смущенно стал оправдываться: «Чтоб на меня там не говорили, но я ни разу ни одному мужичку увечья не нанес. Ведь я ударяю кулаком не сжатым, а так, ладошкой без злобы наотмашь.
Я глянул на его ладонь, которая походила на саперную лопату.
«Мне нравилось, пьяному дурню старому, видеть, как мужик отлетит и кувыркнется. Вот и наказал меня Господь, – кувыркнулся и я, вылетев из кузни на дорогу, как петух из курятника. Пора завязывать с паскудством этим. Все, Гаррик, слово даю, что с пьянкой покончено, пойду сегодня с внучком помирюсь и свою старуху успокою, огорчилась она, услыхав про событие с любимым внуком, аж прихворнула.
Я ему сказал:
«Ради такого дела, идите Потапыч сейчас домой, отдыхайте!
-Спасибо тебе, до завтра – сказал он и ушел в деревню.
С того дня Потапыча никто пьяным не видел, его как подменили. Крепкий на слово оказался дедок.
В следующей неделе обедал я у доярки Нюры – белозубой и краснощекой, острой на язык молодухи. С ее мужем фермерским трактористом Николаем – долговязым и худым, молчаливым и всегда спокойным. Постоянно что-то делающий, я не видел его, чтобы он когда-нибудь сел с мужичками перекурить. Бригадир говорил: «Работник незаменимый. А поговорить с ним невозможно – слова не вытянешь. Зато Нюрка его молотит как сорока»
В субботний день был у них, и Нюра попросила меня: «Слезай-ка на чердак, сними там десяток веников березовых, а то мне утром корова на ферме коленку зашибла. Сегодня у нас баня, мужики с сенокоса явятся. И ты приходи в бане попариться. А на ужин я пельмени сделаю – наши сибирские.
Влез я на чердак и вдруг увидел там гроб. В нем большая пуховая подушка и одеяло. Я от неожиданности оторопел.
«Ну ты что там застрял? Веники у тебя под носом!»
Снял я веники и спустился.
-А что это там? – спросил я ее многозначительно.
Нюрка глянула на меня и захохотала:
-Что, напужался? Там наш дед спит летом. Ему сейчас 103 года, он уж 20 лет каждую весну как снег сойдет, квартируется там, на чердаке спит. До самых холодов. За это время половину родни перехоронил, мамонт хренов. И ты знаешь, каждый вечер, наряжается во все чистое, с нами прощается и поднимается в свой мавзолей. А по утрам, оттуда мне командует: «Нюра, корову отогнала? – Отогнала отогнала! – А свиньям пойло бросила? – Да, бросила! – Нюра, чего-то куры раскудахтались! Не крысы ли яйца воруют. Сходи-ка посмотри и сыпани пшена им! – Дедуля, я на ферму опаздываю, ты уж слезай вниз, раз пробудился, на кухне приготовила на столе, по пути в курятник загляни, если не в тягость будет. Фараон ты наш ягипетский. А я тороплюсь, побежала. – Нюрка, вырву твой язык негодный! – кричит он мне вдогонку, но без злобы. он любит меня. Да и я люблю деда. Чтоб жить ему 300 лет.  Вот так, примерно каждое утро мы с ним общаемся.
-А где сейчас дедушка? - спросил я
-На сенокосе с внучатами, уж целую неделю в шалаше обитают. Сегодня Николай их привезет домой. Хватит им комаров кормить. Больше я их не пущу.
На Кавказе поднимая тост на свадьбе за молодых, им желают: «Абхазского долголетия, Армянского многодетия и Сибирского здоровья.
На Севере России в таежном крае сурового климата, с вечной мерзлотой выживали веками только самые крепкие, но и долгожители там тоже встречаются и в наши дни.