Рассказы из книги Мамина песня

                ПИСЬМО

Здравствуй, мой родной!
В - первых строках своего письма, я спешу сообщить, что у меня всё по  - старому: мебель, одежда, образ моего существования. Всё, всё, всё! Во  - вторых строках своего письма, хочу сообщить, что у наших родных тоже всё без изменений. Все, слава Богу, живы и здоровы! В – третьих, на даче вновь зацвела твоя яблоня Фроська. Ну, та, что у бани. Та, с которой ты обсуждал свои мужские проблемы и жизнь. Я  тогда смотрела на твои чудачества и тайком посмеивалась над тобой. Не понимала, прости. Особенно запомнилось твоё обещание Фроське её срубить, если не родит осенью яблок. Два года она как  - то вяло цвела и практически не давала урожая . Осенью ты сидел на мешках с яблоками. Хвалил свою Фроську.  Меня так никогда не хвалил. Я даже обиду затаила. Потом мы таскались с этими яблоками по всему садоводству и угощали всех  подряд и просто так.
     - Вот женщины!  - возмущался ты, -  если захотят, то всё для нас  «через своё  не могу» сделают. Баба,  даже если она деревянная, всё равно баба.
Разневестилась твоя яблонька, а ветки некому обрезать и подпереть. Твоя любимица цветёт в  этом году ещё обильнее. А твою Грушеньку – душеньку съели  всё - таки, зайцы. Было зимой очень мало снега и холодно. Видимо по этому.
В  -  первых, во  - вторых и т. д. Я помню, как ты посмеивался над письмами  своей матушкой, когда читал их вслух. Именно над этими вступлениями в беседу и многочисленными приветами и ещё поклонами  от  всех поимённо родственников в конце письма.
В – четвёртых, у нас большая радость: у Настюшки родилась девочка трёх с половиной килограмм весом и росточком пятьдесят один сантиметр. Назвали её по  - модному – Алина. Помнишь у Пушкина: -«Алина , сжальтесь надо мною…» и т.д. Алину ты всегда заменял , на имя своей очередной возлюбленной. Было, было…   Я  знаю, не возражай. А твои любимые строчки из того же А. С. Пушкина: « Я признаю по всем приметам болезнь любви в душе моей»… Александр Сергеевич и ты правы, что любовь  - это болезнь. И возникает она, оказывается,  всего за три минуты. Ты наверняка знал об этом? Всего за три минуты такая  заноза  на всю жизнь. Из пальца вытащить проще, а из сердца только «хирургическим» путём.  Боюсь, что даже нано – технологии не помогут. Чудо любви - твоя школьная любовь – светленькая, голубоглазенькая заноза так и застряла у тебя в сердце на всю твою жизнь. Помнил. А я не могу этим похвастаться. Любила я тоже. И переживаний и слёз хватило. При моей – то эмоциональности! Я его тогда считала предателем, а он ко мне был просто равнодушен. Ты  тоже предатель. Нет тебя, а я осталась. Деревья цветут, дожди идут. Также торопятся и суетятся люди А я очень без тебя тоскую.. День и ночь – сутки прочь.
 Да, твой Гектор, бедная собака, долго выл и искал хозяина по всем аллеям. Сторожа жалели его. Подкармливали. А он стал какой – то безразличный. Похудел, осунулся. Подолгу  лежал под твоей лавкой, зажав в лапах твой ботинок.  Он тоже ушёл куда - то дня три тому назад. Никто  его не видел. Опросили всех, кто мог что – то знать, но, увы! Гектор оказался самым верным твоим другом. Кстати, пёс был изумительный! Жалко очень. А может вы уже вместе? Да, я опять занялась новым делом. Загорелась. Без твоей поддержки и одобрения мне очень трудно. Ты бы, уверена , нашёл компромиссное решение. Галка недавно продала твоего «Мустанга». Мы вместе были  на рынке. Покупатель не поверил, что автомобиль 20 лет провёл в дороге. Как с заводского конвейера. Бедный, любимый, жёлтенький «Мустанг». Если бы он мог говорить, то я ещё десять лет тому назад я  умерла бы от ревности. Господь прощает даже греховную, по канонам церкви, любовь. А ты прощён им, мой  греховодник? Напиши, как там, у вас? Может ты теперь мой ангел – хранитель? Скажи, это ты меня оберегаешь от неудач и болезни, мой любимый Ангел?
Вчера встретила Кружкина. Иван единственный, кто из всех твоих братьев по твоему разуму,  не перестает восхищаться твоей эрудицией, стихами и шахматной игрой. Хранит записную книжку с твоей дарственной надписью. Говорил он со мной  долго и  путано, но с восторгом,  а потом вдруг помрачнел. Разозлился на тебя, мне так показалось. Не с кем теперь спорить о депутатах, анекдоты смаковать. Я думала, что вы ровесники, а он на 10 лет тебя старше. Ты ревновал его ко мне.  Я знаю. Видела его охи – ахи, но я любила и была любимой! Дуэтом вы пели классно! Невпопад, но с таким вдохновением и самолюбованием: рубашки расстегнуты, полуобнявшись, покачиваясь в такт и самое главное – громко пели с душой и огромным старанием. Почему у него отчество Арнольдович? Не помню. Что били его за отчество и хлеб отбирали, помню. Война была.  После войны он боксом занялся. Подрос и ста л защищаться. Как  вы остались не озлобленными, удивляюсь. Выглядит он для своих лет хорошо. Хорохорится. Разбередил он мою рану основательно. Сетовал, что если бы не твоя чрезмерная любовь к Бахусу, ты был бы жив. А он ведь прав!  Признаюсь, что последнее время мне с тобой было очень тяжело
    Знаешь,  а он добрый и ласковый твой Бахус. Хорошо с ним – светлее что ли. Умеет слушать и, в отличие от тебя, не спорит со мной. Ты понимаешь? Правда, у нас всё хорошо.
Родной мой, твоя длительная «командировка» затянулась. Возвращайся быстрей, если можешь. Я очень устала ждать стука в дверь и вздрагивать от шагов в подъезде.  Я жду тебя! Как ты посмел сбежать? Зачем? Может к очередной Алине? Ну, да, ладно. Сердцем понимаю, что нет тебя, но душа не верит. Я тебе писала. Почему так долго не отвечаешь? Я жду. Целую. До свидания. Анна.
P. S. Мне плохо без тебя, моя заноза. Я очень тебя люблю.
Анна распахнула створки окна. Тёплый, майский ветер сбросил листочки письма со стола.  Она достала из серванта приготовленный конверт. Собрала с пола листочки. Перечитывать не стала. Положила в конверт. Запечатала. Сладкий вкус клея остался на языке. Налила вина из графина. Он любил, чтобы на столе стоял графин с красным вином.
   - Ну, Бахус, друг мой сердечный, за нас добрых, одиноких и очень  красивых! – произнесла она вслух. Чокнулась, высоко подняв бокал, с невидимым собеседником.
   - Ну, что молчишь? Молчишь и молчишь!. Ну, скажи, что мне дальше делать? Как жить? Опять молчишь. Что, по второй – за любовь! Да, дружочек мой, Бахус, за неё распроклятую. За него, моего любимого, пить не буду. Обидел он меня. На второе письмо тоже не ответил . А давай  ещё по одной! Я сейчас. Давай, давай по третьей за тех, кого с нами нет. Согласен? Ну и молчи. Я сейчас.
Невидимый Бахус молчал. Слегка пошатываясь, она пошла в ванную комнату. Тщательно причесала  уже  чуть припорошённые сединой густые волосы, Старательно подвела  жидкой подводкойглаза. Ярко накрасила губы. Одела свой любимый светло – бежевый костюм. Своим  отражением в зеркал женщина  осталась очень довольна. Улыбнулась.
Войдя в комнату, она обнаружила своего Володю , стоящего возле открытого окна. Ей почудилось, что он приглашает её выпить, улыбаясь своей безупречной белозубой улыбкой.   Она налила себе вина и подошла к нему, вытянув вперёд руку, чтобы с ним чокнуться. Но он, внезапно, помахал  ей рукой и шагнул в  открытое  окно .
    -Володенька, возьми хотя бы письмо! – закричала она. – Подожди, я сброшу его тебе. Подожди же я сейчас! Лови!
  Женщина перевалилась через подоконник распахнутого окна, пытаясь сбросить конверт. От внезапного порыва ветра шторка закрыла ей лицо. Она сбросила её с лица и ещё сильнее свесилась через подоконник.
Удар  о землю был сильным.
Анна лежала на газоне, разметав длинные волосы по  зелёной траве. Глаза были широко открыты. Струйки крови медленно стекали в уголки,  ярко накрашенных губ. В руке был крепко зажат конверт  с  цветной картинкой, без адреса и без марки… 





                У ПОПА БЫЛА СОБАКА

« У попа была собака. Он её любил. Она съела кусок мяса, он её убил…»  Очень ритмичная скороговорка. Шагать под неё легко ,думать и вспоминать  тоже легко. Привяжется же!
 Прошлой весной Матвей Иванович посадил на даче молодую сливу. Саженец прижился. Поливал, рыхлил, подкармливал. Деревце за лето окрепло и подросло,  а, когда он подходил к нему, то груша  благодарно шелестело своими молодыми листочками. Он мысленно назвал деревце  - Машенькой!  Любил с ним беседовать. Может быть это бред старческий, но, рассказывая груше о своих проблемах, ему казалось, что как будто с женой своей Марией, разговор вёл. Деревце умело слушать и даже отвечать шелестом листочков. Осенью, как водится, укутал деревце от мороза. А новой весной, когда раскутал, деревце упало. Кто  - то его съел., то ли зайцы, то ли мыши. Такая обида взяла, что Машенька погибла. Сам  посадил; сам поливал; холил; лелеял, а деревце кто – то съел.  Вот и получается, как у попа с его собакой!
А теперь возникла новая обида.
Вчера был в гостях. Позвали на день рождения дочери. Он не любил опаздывать, поэтому пришёл чуть – чуть раньше. Дверь открыл Ванечка – внук. Прыгнул на руки, прижался, Чмокнул  дедушку  в щёку и шепнул:
     - Дед, я тебя так долго ждал. Пойдём ко мне в детскую комнату.
    -  Ваня, кто там? – крикнула Наталья из комнаты.
      - Мама, это деда пришёл.
       - Пап, привет! Проходи. Ты, как всегда, первый! – Вышла дочь. Она легонько чмокнула его в щёку, вытирая мокрые руки о полотенце.
      - Девчонки!  - крикнула она кому  - то. - Я же говорила вам, что папа
первым придёт. Он у нас всегда самый пунктуальный. - Она ушла обратно.
 Ванюшка потащил его  в свою комнату. Заскочила Маринка – внучка. Ей уже пятнадцать лет. Щёлкнула телевизор.
      - Дед, привет! Можешь взять пульт. Пощелкай сам. Отдохни.
Все заняты. Накрывали стол.
 -Значит, будет много гостей. Ведь Наташеньке  -  35 лет. Как время бежит! Какой - никакой, а уже  юбилей серьёзный! - подумал он и стал ждать.
 Громко гремели чашками, играла музыка, хлопали двери. Из – за закрытых дверей и включённого телевизора, он не слышал слов. Гул сплошной. Но потом  стало тихо. Тосты начали произносить, а про него,  похоже ,все просто забыли. Он это понял не сразу, ждал что позовут! И внуки исчезли.   А через полчаса его такая обида взяла, как весной за сливовое деревце, которое он  сам посадил, поливал, лелеял, укрывал, а его съели. Он ещё немного подождал, но уже расстроился.
Он решительно поднялся из кресла и сам пошёл в зал. Раз Магомет не идёт к горе, то он -  не гордый. Прислонился тихонько к дверному  косяку. Никто  на него даже внимания  не обратил. Все сосредоточенно закусывали. Он кашлянул. Ванюшка прореагировал первым.
    - Деда, а ты где был? - он удивлённо распахнул глаза.
   - Я был там, где меня посадили. В комнате. Он никогда не терял достоинства и самообладания.
 Гости оторопели. Возникло неловкое молчание. Все уставились на него как на « инопланетянина»!
    - Папа, тебе вечно нужно особое приглашение. Сам не мог сориентироваться? – с досадой произнесла дочь.
    - А меня никто не позвал, забыли видно.  - Ответил он, стараясь не выдать свое волнение и, внезапно вспыхнувшую, обиду.
 Все, молча, смотрели на него, но никто не встал и места за столом не предложил. Он же сам  не заметил на столе лишнего прибора.
     - Мама, а куда дедушка сядет? У нас даже нет лишней табуретки!  - Заволновался Ванюша.
    - Да, ладно, пусть сидит пацан. Я и кушать то сильно не хочу.  -  Он почувствовал, как предательски  дрогнул  голос  и кольнуло в сердце.
      - Ну, началось в деревне утро!  - грубовато проворчала дочь в образовавшуюся тишину.  - Вечная проблема! Успел уже обидеться.
Она с грохотом поставила перед ним пустую тарелку. Зять пододвинул стакан и рюмку.
  -Угощайтесь, государь  - батюшка.  - Продолжала она. - Вот так, гости дорогие, всегда кто - то, чем  - то недоволен. Надо проявлять себя, папенька. Ванька, ты ещё здесь? Марш  немедленно в свою комнату. Вечно уши, как локаторы!
 Мальчик шмыгнул носом и со слезами убежал в коридор.
    - Внука то за что,  вы наругали и прогнали?  - тихо произнёс  Матвей Иванович. – Ушёл голодным!
 Казалось, что инцидент исчерпан. Гости оживились. Снова начали греметь тарелками и рюмками.
     - Наливаем, наливаем! Я хочу сказать тост.  - торопил всех зять .Тост был лаконичным:  «За любовь «!
Рюмка Матвея Ивановича осталась пустой.  Не хотел он, видит Бог, демонстрировать свой характер, потому что любил их всех и не хотел обижать. Если бы они все знали, какую речь он приготовил. Даже сам стихи сплёл. Но обида, чертовка, сдавила сердце с новой силой. Он неожиданно для себя, встал. И дрожащим голосом, поднимая пустую рюмку, сказал:
      - Я поддерживаю твой тост, Алексей. Самое прекрасное, что есть на свете, это любовь. Пусть любовь ваших детей к вам, будет сильнее, чем моих. И их внимание до конца ваших дней согревает вас, как тёплое одеяло в холодное время года. За любовь! – и поднял пустую рюмку, выдвинув вперед руку.
 В комнате вновь стало тихо. Он проявил себя. Вышел из зала. Никто не бросился за ним вслед. Он стал одеваться. В  висках билась дурацкая  детская скороговорка - про попа и про  его собаку. Ванюшка выбежал из своей комнаты и, .прижавшись к его ногам,  прошептал:
      - Дедушка , не слушай их. Они уже пьяные. Дед, я к тебе завтра  приеду. Может быть, если мама отпустит. Дед, ты же не будешь плакать? – спросил он,  заглядывая в глаза  с жалостью в голосе.
     -  Нет, Ванёк. Я же мужчина. Мужчины не плачут, они огорчаются. Запомни,  Ванечка,  если мама тебя  не отпустит, ты на неё не сердись. Она, наверное, очень устала. – Он нежно погладил внука по голове.
 Тянул время. Ждал. Ждал, чего - то! Думал, что вспомнят про него и попросят остаться, но «бал продолжался»!
     - Ты только расти быстрей, пожалуйста.
     - Дед, я жить у тебя буду, когда вырасту  - пообещал мальчуган. 
    -Закрой тихонько за мной дверь, а сам не выходи. Ладно.
    - Пока, дед.
 Он чмокнул мальчика в макушку, но не смог даже поднять его на руки. Опять предательски кольнуло сердце.
    - Ой, Ванёк, маме передать совсем забыл.  – Он протянул конверт с деньгами  ( подарок) и свои стихи, написанные на красочной открытке.
   « Доброе сердце у мальца. -  Подумал он, спускаясь по ступенькам. -  Вырастил детей. Не обижал, кормил, обувал , одевал, до боли в сердце переживал за их неудачи. Пороть надо было, а их никогда даже пальцем не тронул. А где Толька? Ах, он же отдыхает, вспомнил. Какая (и когда) ржа разъела в  их сердце то место, которое за любовь к ближнему ,особенно к родителям, отвечает?
Мужчина мысленно начал уговаривать себя не взращивать обиду. Он, наверное, теперь не очень приятен за столом. Маша, будучи жива, ни один раз ему говорила, что он чавкает за столом; иногда роняет еду и плохо держит ложку. Да , права она была. Правая рука плохо работает после инсульта. Он ведь об этом знает. И  чтобы не выглядеть смешным и неуклюжем, он заранее решил не кушать за столом, чтобы ещё и  не опозориться перед гостями дочери..А про него вообще забыли. Даже не удосужились заметить его уход. Вот так!
На улице моросил частый мелкий дождь. В лужах плавали разнокалиберные  разноцветные листья и пластиковые пакеты . Очень зябко и неуютно. Все вокруг спешили спрятаться от непогоды.
 Погода резко поменялась и с неба посыпался ,такой же как дождь ,мелкий снег Ивановичу было тяжело идти навстречу ветру, и он  не  дошёл, а доковылял  до остановки.
 -.Ну и погода! То дождь, то снег! Как и у людей в семьях.  - подумал он.
Только трамваю всё равно, что творится на улице. Он, весело тарахтя, вывернул из  -за поворота и широко распахнул перед  мужчиной двухместные двери. Матвей Иванович с огромным усилием забрался в салон по ступенькам.
     - Права дочь , что «в деревне утро началось «. Только бы не слечь. – подумал он с грустью. – А каждое новое утро у меня теперь всё сложнее начинается. Как тяжело без Маши.
Вагон был почти пустой. Три молодые женщины, явно подогретые спиртным, о чём  -то спорили и громко смеялись. Достали из баула полбутылки вина и  одноразовые стаканчики. Позвали кондуктора  и все вместе  выпили по чуть – чуть. Опять расхохотались. Потом развалившись на сидениях , они запели вразнобой: «Важней всего погода в доме, а остальное – суета…»
    -  А у меня в доме и погоды теперь  не  узнаешь, если телевизор не включишь..После Машиной смерти даже градусник  сломался. Она чётко следила за температурой на улице и  в квартире,  за  его и своим артериальным давлением. Моё давление для неё было важнее, чем её личное. Хоть не мучилась, бедолага. Умерла от гипертонического криза за десять минут. А я теперь развалина. Зато сам себе хозяин! – Пронзила резкая боль. – Ну, вот довёл себя! Зачем мне всё это? Домой бы попасть быстрее. Чаю горячего выпить и всё пройдёт. Маша бы оладьи испекла с тыквой. Какое удовольствие пить чай с оладьями « от Машеньки».
   « Ну,  старый мечтатель, пей быстрее  свой нитроглицерин, а то споют не про погоду, а  про…» покойник в доме…» - с иронией рассуждал он про себя. – Ну, пей скорей! Ну, что же это делается? Неужели  Натка так и не вспомнила  про меня?  Вредная  была и упрямая с детства. Мать постоянно в  напряге держала. Она, Маша не умела острые углы делать тупыми. Я всегда был Машиной тенью в воспитании детей. Всё решала  мать.. Девка ,есть девка.»
 По окнам вагона стекали узенькие и извилистые полоски воды.  Женщины уже пели другую песню:…» видно не судьба, видно нет любви…»
 Он не помнит, как добрался до своей квартиры. Чай не стал пить. Побоялся, что забудет выключить газ. Очередную  порцию лекарства запил водой из  -под крана.
Ночью приснился сон из далёкого прошлого. Матвей широко шагает. по заросшему синими васильками и кашкой, полю  и держит за руки ребятишек. Они весело скачут, не поспевая за его шагом. Вырываются и потом, взявшись за руки, бегут в сторону леса , громко  хохоча. Маша сидит  на опушке леса за расстеленной скатертью. Гладит кота Мурзика, и широко улыбается. Наташка вырывается и бежит к матери, а следом Толька. Маша соскочила и, широко, раскинув руки, рванулась к ним на встречу. Споткнулась. Упала на траву, а дети сверху на неё. Куча мала. Они долго возились, катались по траве и хохотали, пока кот не вцепился от ревности в Машину ногу. Тепло, солнечно. Даже жарко!
Он проснулся оттого, что ногти правой руки больно впились в ладонь. левой руки, но он не чувствовал никакой боли вообще. Стала рука будто деревянная. Он пошевелил ногами. Жив! Только очень душно!
Зазвонил телефон.  Матвей Иванович попытался , как всегда, соскочить с дивана, но «вот тебе бабушка и Юрьев день!» - пронеслось в голове. Встать мужчина не смог.
 Телефон звонил долго и настойчиво  Он сквозь боль и дрёму, слышал как кот, как две капли воды, похожий на Мурзика , шепчет ему но ухо:
    - У попа была собака, поп её любил, любил, любил…



                Я НАЗОВУ ТЕБЯ СОЛНЫШКОМ

      - Святая женщина. Знаете, мужики, если бы я мог вернуть всё назад. Хотя бы лет на двадцать. Вернуть бы молодость, любовь, силы, наконец! Я бы никогда не позволил себе прогулок налево с  женщинами глупыми, но доступными. Ну чего не хватало? Гормоны играли! Какой дурак, -  любить и быть любимым – это же не книжное, а всамделишное чувство! А я? Я - ничтожество! А она? Она  - святая женщина!  - Андрей Андреевич  даже поднял руки вверх, поддавшись эмоции. Он сидел с друзьями за столом, но говорил как будто сам с собой.
Мужики переглянулись. Чудно его видеть таким.
   - Это ты о ком?  - несмело спросил Костя. - Он жевал рыбу, закусывая после очередного тоста.
     - О ней!  - А.А.поднял указательный палец, показывая на потолок.
     - О деве Марии, что – ли?  - попытался уточнить Костя.
     - Костя, о какой деве Марии? Я говорю вам  о моей любимой
женщине, которую так рано забрали у меня небесные воротилы. А я, пень трухлявый, только сейчас понял, что она  - святая! Я часто вижу её во сне. Моя Ольга  - святая, поняли? Вы знаете у неё вокруг головы это.. -   Он обвёл вокруг головы рукой. – Ну, этот, тьфу, забыл.. -  Он опять обвёл рукой вокруг головы.
    - Венок.  - Подсказал Виктор.
   - Витя, ты такой же пень, как я. Вспомнил. Нимб. Светится он.
    - Что, если сам вспомнить не можешь, значит все вокругпеньки, а ты  сам могучий баобаб. Совсем рехнулся ты от одиночества!  - обиделся Костя.
    -  Хватит, мужики. Ещё подеритесь. Тьфу.  - Сплюнул Виктор.      -  Нимб, баобаб! Бабники оба. Вот вас Бог и карает!
    - Да, я не святой, уж точно. И очень об этом сейчас жалею .  Нет, не  в святости дело, а в любви. Ведь я  любип её, а подличал. Вам  не понять -!тихо сказал .А.А.
   - Что, мальчики мы, что – ли? Ну, ты вообще даёшь. Мы, значит, пацаны сопливые, а ты – пахан? Своё отпахал, а теперь нашим духовником хочешь стать? – опять возмутился Костя.
    - Да, ладно, Костя, не кипятись. Накипело. Просто жизнь видно так устроена: имея, мы не ценим, а потеряв плачем. И вернуть все обратно, чтобы исправить или хотя бы подкорректировать, не можем. Не изменяйте и всё. Я, конечно безбожник, а она святая оказалась и верная.  Понимаете, приходит ко мне во сне и говорит: - «Читай Андрюшка « Отче наш», потому что Бог есть! Я его видела. А для тебя, дурака, любимого мной на земле, здоровья хочу и чтобы твоя грешная душа со мной здесь встретилась. Ждать буду.
   - Ещё раз говорю, что у тебя крыша едет от одиночества и беззаботности. Живёшь сам для себя, а здесь домой придёшь, и нет времени от проблем с ума сходить. – Возразил Костя. Давайте лучше выпьем, тем более сам говорил, что сегодня праздник – Прощёное воскресенье. Попросим у нашего небесного покровителя прощения и баста. Он разлил по стаканам остатки спиртного - Будем жить дальше. Простите меня, мужики.  - Костя поднял стакан. Они снова чокнулись.
А. А. задумчиво крутил стакан с водкой в руке
    - Какая она всё – таки чистая и прозрачная, как слеза. - Сказал он. – Простите меня Костя и Виктор. Простите! Нагнал на вас тоску. Вы – нормальные, мужики и друзья. За вас!
 Он давно бросил пить. Друзья знали об этом,  но когда приходили к нему на « посиделки»,  всегда наливали ему тоже, для поддержки компании, стакан водки. Чисто символически.
 А. А. уже пять лет жил в гараже. Это теперь его дом.
 Машин он продал сразу, как только умерла Ольга. А потом и вообще, оставив  квартиру детям, ушёл от тоски в гараж. Поначалу жил, как бомж. Спал, ел и пил. Спал в каких  - то старых вещах. Ведь несли в гараж всё,  из чего дети вырастали  и что жалко было выбросить. Кладовок, а тем более сараев  уже не было. Складировали всё барахло зачем – то, непонятно.. Страх нищеты! А как же всё выбросить, а вдруг пригодится.? Ел он, как попало, и спал тоже, как попало. На работу ходил по инерции и  по привычке.  День за днём….
Ольга приснилась на Пасху. Строгая такая, печальная и говорит:
   -  Андрюшенька, что же ты так? Я ведь так и не смогла тебя разлюбить и давно простила. Ты должен жить, как и при мне,  в чистоте и сытости. Жениться бы тебе, хотя нет.. Ведь я здесь с ума сойду от ревности. А здесь хорошо и ещё я встретила Павла. Помнишь, Пашку? Он всё такой же «охальник» и до сих пор любит меня. Чудак он, правда, Андрюшка? Ой, мамочка, любовь у меня ко мне! Смешно! Маму встретила. Она говорит: «Кака, така - любовь?» А помнишь это  платье? Ты его любил. А порвал как, помнишь?  - Она хихикнула и кокетливо подмигнула. – Смотри, вспоминай! Обними. Хи, хи, хи…
А. А.  почувствовал, как его руки потянулись к ней. Тело приподнялось. 
Проснулся в поту и страхе. Открыл глаза. Грязный потолок, грязные стены, объедки, бутылки. Соскочил. Посмотрелся в осколок зеркала, подвешенный на верёвочке на гвозде. На него смотрел нечёсаный, хмурый, недовольный и грязный какой  - то чужой мужик!.
   - Всё! Оля сказала нельзя. Всё! – забормотал он.
В ярости он со всех сил пнул,  наваленные возле топчана  лохмотья. Схватил с полки  мешок  и, злясь, и матерясь, стал запихивать всё, что попадалось под руку. Выбежал с ним из гаража и долго соображал, что с этим мешком делать. Сделал ещё три ходки до мусорки,, таская всякий хлам. На работе целый день валилось всё из рук, и  не хотелось жить. Мучило похмелье. Сон тоже не выходил из головы. Закроет глаза, а Ольга тянет к нему руки и  зовёт к себе. Он  не выдержал и всё  - таки опохмелился. Стало легче только к вечеру.
Он приехал домой. Дети встретили его настороженно. Помылся, поел. Попросил их выслушать его.
     - Мать сказала, что я, то есть моя жизнь, должна быть прежней. Я понимаю, что вам со мной тяжело, а мне , увы, без неё. Вам не понять. Я ухожу от вас и буду жить один.
   - Папа, где вы собираетесь  жить? – спросила сноха Настя. – Как мама Оля могла вам про это сказать? Бред, несуразный,  какой – то!
Мужчина не ответил на её вопрос, но с уверенностью в голосе сказал:
    - В гараже буду жить, но совсем  по  - другому.
    - Папа, ты в своём уме? Какой гараж? Не позорься и нас не позорь! У нас достаточно места и, вообще - то, если ты помнишь, то  это - твоя квартира. Опять будешь бомжевать? Стыдно! – раздражённо сказал Олег. - От людей стыдно!
Он видел и понимал, что они боятся его возвращения  из бомжей и его пьянок, а уговаривают  жить с ними из приличия.
  «Ах, дети, дети! Говорите про добро, а глаза врут. Боитесь? Боитесь
что вернусь. Отвыкли». – Подумал А.А.
    - Опять пойдёшь в свой  грязный и вонючий гараж? – закричал Олег.
    - Да, представь в себе, в гараж, но жить буду там, как Ольга велела. А стыд не дым, глаза не ест!  - ответил он сыну.
    - С ума сошёл! Да тебя нужно психиатру показывать. Совсем допился. - психанул парень.
    - Я сказал и всё!  - упорствовал А.А. - Я буду жить там. Приходите в гости. Милости просим! - Он поклонился им в пояс. – И ещё, помни, что сын за отца не в ответе! А бабы, они всегда чужим горем живут и сплетничают.
   - Папа. Опомнитесь! Мы же за  вас переживаем.  Мы вам поможем.  - Засуетилась Настя.
   - Спасибо за всё. Нет, пока, мои дорогие.
Всё лето, на вырученные от продажи машины деньги, он лепил себе новое жилище в гараже: утеплял, ремонтировал, перекрыл крышу,. Слава Богу, что кто –  надоумил его деньги в банк не депозит положить, а то пропил бы. Сам соорудил шкафы и полки, сделал печь времянку. Провёл свет и сделал лежак. Забрал у детей постельное белье и кое – какие вещи и, начал жить по своему усмотрению .
Прошло четыре года как он не пил. Вечерами читал книги и даже начал писать стихи. Подкопил денег и купил соседний гараж. Опять стройка! Теперь у него две комнаты, а он - домовладелец. Всё узаконено. Тепло, светло и мухи не кусают. Зимой обогрев от  электро тенов, , а летом и так тепло. Иногда подтапливает печурку. Решились и другие бытовые проблемы: вода и туалет. С детьми он помирился. Дочь до сих пор стирает постельное и куртки, а сын так и не  простил его, а скорее смирился. Значит, не дорос ещё! Хотя он уже отец двоих детей. Чаще всех к нему приходит внук Гриша. Он обучает его игре на гитаре и в шахматы. Смышлёный, пацан. Подрастёт и гитара  будет в его распоряжение.  Дети не поняли, обидно.
Но как он мог жить в квартире, где запах жены сохранился до сих пор. Где обои на стенах те, которые они вместе на рынке выбирали. Шторы, которые она сама сшила. Фарфоровые безделушки, которые она собирала с такой любовью и радостью. Все эти - птички, кошечки  и слоники смотрели на него печальными глазами. Как жить, если кругом  - она? Тихонько сходить с ума? Он ушёл. Наверное, всё правильно сделал.
   - А. А., а политзанятие?  - спохватился Костя.  - Ты от нас куда  - то отъехал. Что, там, в стране  - то? Опять кризис?
   -  Знаете мужики, а давайте лучше я вам спою. Оля моя очень эту песню любила, а день то какой сегодня? Поминальный! Вот для неё и для вас я спою. - Он снял гитару со стены. Погладил, покрутил настройку. И запел хрипловатым голосом:
       Я назову тебя солнышком,
        Только ты раньше вставай.
         Я назову тебя солнышком, 
         Только везде успевай
 Когда песня закончилась, он сделал для себя неожиданное открытие: его друзья сидели в глубокой задумчивости. На них это было не похоже.
     - А ты прав Андрей Андреевич! Сволочи мы, мужики. Цари! Баб своих, как рабынь держим. Пожрать, постирать и ублажать ещё рожу пьяную. А они  - солнышки маленькие. И встают раньше, и ложатся позже, а ещё за нами  всегда наше  пьяное паскудство убирают. Сволочи мы! -  вскипел Виктор
    - А.А.не рви душу и смени пластинку. Спой романс. Ямщик, не гони лошадей.
    - Ладно. Что  - то и правда сегодня политинформация грустная  получилась. - Ответил А. А. - В стране Константин, как и в наших мозгах -  кризис. Вот такие пироги с калиной.
   - А почему с калиной? 
 -  А чтоб жизнь сладкой не казалась. – ухмыльнулся Виктор.     -  Мужики последний тост и опять  - за любовь! – Поднял А.А. стакан
  водкой. - Даже я выпью сегодня!
Он спел им про ямщика, которому некуда спешить. Душевно так спел и жалостливо. Они ещё немного поспорили за жизнь. На часах было восемь вечера.
   - Ну, мужики, пора вам домой. Всё - таки сегодня - Прощеное воскресенье. А я очень хочу побыть один. А у жён своих не забудьте тоже прощения попросить. - Сказал он мужчинам, прощаешь.
 Андрей Андреевич вышел их проводить. Небо уже потемнело, и высыпали звёзды. Одна очень яркая звезда подмигнула ему. Когда - то давно он подарил своей любимой Ольге …  АЛЬТАИР!