Везунчик

          Вот почему так бывает: одному человеку везет всю жизнь – и родился там, где надо в нужной семье, в нужной стране, всю жизнь в достатке сам и семья, и дети, и внуки, и даже, черт знает, какие дальние и ближние родственники? Ну, все у них есть: шикарные дома, денежная работа, карьерный рост, постоянно идущий вверх, любимые жены, мужья, успешные и талантливые дети, вкусная и дорогая еда, путешествия по всему миру, родственники за границей, а здоровья хоть отбавляй. И слава им, и почет, и уважения. Хоть с другими делись! А вот не делятся! В общем, не жизнь, а сладкая песня.
          А у иных одни частушки. И родился не там где надо, и родители не те, каких хотелось бы, и все идет наперекосяк: работа нудная, тяжелая, семья нелюбимая, дети какие-то бестолковые, глупые и жадные, еда дешевая, невкусная и вечно пересоленная, путешествие только в одну сторону – в ближайшее село к многочисленным родственникам. А о деньгах и говорить нечего – всегда не хватает. Радость появляется с пьянством или оплачиваемым больничным листом. А еще радость – плюнуть в сторону тех, кому везет. В общем, частушка с ненормативной лексикой.
          На эту тему можно рассуждать долго, упорно и договориться до чего угодно.
          Но бывают и исключения – и это радует!

          ПЕРВЫЙ КУПЛЕТ

          Однажды, много лет назад, зимним темным месяцем, когда, казалось, сама природа спит и ёжится от холода и снежных колючих ветров, родился ребенок.
          Роды были тяжелыми, но удачными.
          - Ишь, как повезло, - сказала врач, разглядывая мокрый комок, - мальчик, просто везунчик.
          - Как и хотели, - едва сказала обессилившая мать.
          Новорождённый был прелестным ребенком и так был похож на маму, которую звали … А, впрочем, неважно как ее звали  - она была просто мамой везунчика, которому тоже дали имя.
          Как водится, милое молочное детство с котеночными доверчивыми глазками и сюсюканьем родителей как-то быстро и незаметно стало проходить и превращаться в подростковое нетерпеливое время.  У везунчика, который практически ничем не отличался от сверстников, как и у всех детей в этом возрасте, началась неизбежная и плановая гормональная перестройка и нахальное, неподатливое ничьему контролю половое созревание.
          Он превратился в симпатичного подростка с привлекательным лицом, голубыми глазами и светло-русыми волосами. На теле образовались мягкие податливые бугорки мышц и легкий золотистый пушок. У него появилась масса поклонников и не только среди девушек, засматривающих на него и ищущих с ним дружбы и чего-нибудь большего.
          - Какой красавец! – говорили о нем одни.
          - И какой везунчик! – добавляли другие и дополняли вздыхая.- Красивым всегда везет!
          В этот период жизни в его классе появилась новая классная руководительница, очень молоденькая девушка, заочно учившаяся в местном пединституте и имевшая скверный, злой характер. Она не любила детей и при малейшем непослушании, пользуясь своим диктаторским положением, делала им больно: то унижала, то обзывала, а бывало, и применяла физическую силу. Начальство на это смотрела сквозь пальцы, поскольку не хватало педагогических кадров, и многое ей было позволено. И только с везунчиком она была доброй и внимательной. Что между ними происходило, никто не знал, и он никогда не рассказывал.
           «Какой он хорошенький, - наверняка думала она, - как мне повезло!»
          Везунчику были созданы самые комфортные условия: он лучше всех рисовал природу, вождей и входил в редколлегию школы; он лучше всех играл в футбол, а на уроках физкультуры ему не было равных. Об уроках и говорить нечего – учителя любовались его красотой и ставили хорошие отметки.
          Сам он тоже стал верить, что он самый-самый.
          И вот по окончанию школы вышел юноша с большими желаниями и большими амбициями. Будет военным – постановило ближайшее окружение - там и зарплата хорошая, и престижно, и не надо особо вкалывать. Военным – так военным. Все было в нем для военного: и красота, и отличное здоровье, и хороший аттестат, и … - ну, в общем все!
          Но тут у фортуны, как и у всякой женщины, ни с того ни с сего приключился каприз, и в военкомате на медкомиссии нашли плоскостопие, закрывающее вход в светлую мечту.
          - Ну, ничего, - чуть почесав затылок и слегка задумавшись, решило ближайшее окружение, - послужит, а потом поступит обязательно по направлению и будет военным.

           ВТОРОЙ КУПЛЕТ

          А потом была армия, точнее - флот, а еще точнее - служба на подводной лодке.
          Везунчик сразу же понравился одному старослужащему матросу.
          - Давай будем друзьями, - предложил старослужащий, - не пожалеешь!
          - Давай, - согласился везунчик, улыбнувшись своей красивой улыбкой.
          - Повезло ему с другом, - позавидовали одногодки, пришедшие с ним вместе. – Вдвоем всегда легче, чем одному.
          Им приходилось все начинать с нуля, делать всю грязную и черновую работу. Везунчик же многое уже не делал, потому что у него был покровительственный и близкий друг, которому можно было многое рассказать, доверить тайны и положиться во всем. Они жили в одной каюте, вместе ходили в увольнение, даже встречались с одной девушкой. И связывала их такая крепкая флотская дружба, что после службы – а ведь когда-нибудь она закончится – они будут жить вместе и будут счастливы.
          А потом случилось то. Вода быстро прибавляла, шипя и пенясь. Искаженное ужасом и крепко прижатое к толстому стеклу дверной перегородки искаженное лицо друга кричало. И везунчик стоял возле крепкой двери, но с другой стороны - в незатопленном отсеке, возле железной серой двери, отделявшей быструю смерть от мучительной, но все же жизни. Сейчас эта дверь была границей его жизнь от чужой смерти. Он стоял в ужасном оцепенении и ничего не мог сделать. Нет, наверно, мог. Стоило только открыть дверь, и друга, близкого друга, вынесло бы с соленой водой в его отсек. Но тогда бы и он разделил его участь. Дальше в его сознании было мутно, мозг отключился, и остался спасительный автоматизм. Он сделал все так, как тысячу раз на тренировках, ни о чем не думая.
          Затем был госпиталь, в котором все казалось белым и равнодушным: капельницы, процедуры, таблетки. Время стало тягучим и нереальным, день сменял ночь, а ночь сменяла день, и день и ночь были похожи, жизнь стала плоской и безынтересной.
          - Повезло ему, что выжил в той подводной лодке, – сказал большой военный начальник, просматривая его личное дело и подписывая заключение об увольнении из армии, ставя жирный крест на его военной карьере.

          ТРЕТИЙ КУПЛЕТ

          Но все проходит, и воспоминания стали проваливаться в яму забвения. О том, что произошло, уже не хотелось вспоминать, да и незачем было. Что-то в нем сломилось – ничего не хотелось. От пассивности желаний спасал алкоголь, от которого становилось легко, хорошо и тепло.
          К интимной жизни также был равнодушен: не то чтобы ему не хотелось, просто не было большого желания. Пока однажды не оказался в длительных отношениях и «неожиданной» беременности подруги.
          - Она его так любит, так любит! – восхищалась теща на их свадьбе, вытирая радостные слезы и уголки мясистого рта. - Повезло ему с женой!
          Но он не любил жену, точнее, он и сам не знал - может, и любил. Вскоре у них родился мальчик, который был похож на него. К рождению ребенка он отнесся равнодушно, как к неизбежному приложению жены и семейной жизни.
          - Как повезло, - говорили бабушки, - ну, вылитый везунчик!
          Казалось, что жизнь налаживается – семья, жена, ребенок, работа. Все как-то стабилизировалось, успокоилось. Утром он уходил на работу, вечером приходил с работы, сидел дома с семьей, ночью спал. И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.
          Но однажды он пропал – ни на работе, ни дома не было. Его искали, искала милиция, по телевизору дали объявления, но нигде его не было. И когда уже решили, что произошло что-то страшное, он появился. Он был в долгом запое у незнакомых людей. Пил, спал, занимался сексом, опять тяжело пил, опять долго спал, и опять секс, пока однажды не стало холодно и никого и ничего рядом не было. Капли трезвого сознания медленно и болезненно сливались в струю, и он очнулся. И пошел домой.
          - Повезло ему, - сказал участковый, - оказался живым.
          Но он вновь ушел из семьи, опять пил, жил на случайные заработки.
          Однажды во время ночной смены ему стало плохо: боль в сердце не давала дышать, работать не моглось. Отпросившись у бригадира, он пошел в медпункт. Ночной воздух слегка освежил, и стало легче. Вот и освещенная белая дверь с красной надписью «медпункт». Он постучал и вошел в чистое тихое помещение. Заспанная молоденькая медсестра равнодушно спросила, что случилось, и записала его данные в журнал, измерила давление, подошла к стеклянному шкафчику, взяла оттуда коробочку и дала таблетку. Затем зевнула и отправила домой.
          Он шел по ночному городу, и, казалось, первый раз видел темное небо с множеством красивых мигающих звезд. Все было необычно трогательно и печально, хотелось плакать. Он даже несколько раз останавливался, задирал голову и смотрел в ночное небо. Вот и дом. Боль, отпустившая слегка, опять возобновилась. Он вошел в подъезд, достал ключи, еще немного и будет квартира. Стало совсем плохо. Присел на ступеньки и умер.
          Так его утром и нашли, лежащем на боку с ключами в руке.
          - Повезло ему, - сказала старушка-соседка во время похорон, - совсем не мучился.
          Ни жена, ни сын не испытывали горя. Они его просто похоронили без слез. Жена вышла замуж за менее везучего человека, с которым ей было спокойно. А сын вскоре попал в тюрьму за преступление.
          - Эх, не повезло! – сказал кто-то о сыне. – Вот был бы жив отец, он бы тебе показал!
          То ли звезды не сошлись, то ли в генетике не так повезло, как отцу - что-то было не так. Возможно, капризная фортуна устала от везения и решила кое-что изменить.

          - Все равно везунчик! – скажет читатель. – О ком еще могут написать даже после смерти?
          По большому счету, конечно, жаль его, хоть и был он везунчиком. Был ли он хорошим или плохим – сразу и не скажешь. Он просто был везунчиком или казался им.
          Вот такая песня! А может быть, частушки!