ВА-20. в подземелье гипнотов

В ПОДЗЕМЕЛЬЕ ГИПНОТОВ

-Я не смогу рассказать тебе, Рони, свои воспоминания. Они очень обрывочны и накладываются одно на другое. Это скорее ощущения, а не воспоминания.

Рони тоже свесила голову с мягкой кушетки и запахнула разъехавшийся байковый халат.
-Не пойму, но у меня то и дело возникает ощущение жара. Как бы не простыть от сквозняков-прошептала бывшая красавица-валькирия, превратившаяся в лысую куколку для личинки гипнота.

Елена ответила подруге тоже полушёпотом.
-Думаю, это не жар. Это кровь гипнота. Она горячее нашей градусов на пять. Мы живы, потому что нас чем- то поят. Видимо жаропонижающим. Но градусов сорок в теле поддерживают. Так же поступали наши гипноты-охранники. Поэтому у меня всё путается в голове, как от жара.

Елена резко вздохнула и, протянув руку, взяла бутылку с водой с подоконника. Отпив немного, молодая женщина продолжила свой ужасный рассказ.

-Нас привели в огромные катакомбы сразу в ночь похищения. Мы постепенно стали освобождаться от морока и некоторые кадетки попугливее начали кричать и плакать. Нас разбили попарно и мой хозяин-тощий гипнот чем-то меня и напарницу опоил, а потом стал насиловать. Видимо, они это делали специально. Потому что он подолгу разминал нам груди и соски при совершении соития.
Через некоторое время у нас обильно пошло молоко, и, гипноты стали приносить нам своих младенцев.Первоначальная ненависть к младенцам, скорее всего, оказалась задавлена сеансами ежедневного гипноза так сильно, что мы сами даже просились покормить их младенцев.
Иногда они развлекались и хвалились друг перед другом, кто дольше продержит девушку в трансе и какой покорности от неё добьётся. Если у тебя хватит фантазии, домысли сама, что мы вынуждены были делать, чтобы добиться их аплодисментов. Про себя могу сказать одно. Я чувствовала себя животным и была им. Но совершенно неожиданно всё закончилось.

Рони свесилась с лежака ещё больше и горячо зашептала.
-Наконец-то пришли наши и освободили вас?

-Увы! Однажды у гипнотов поднялась сильная суета. Нас разбили на группы и всем раздали младенцев. А затем мы небольшими группами пошли в разные стороны. Мы пошли через длинные тоннели и пещеры, сквозь ложные стены и постепенно без опаивания и редкого гипноза начали приходить в себя. Вскоре мы настолько опомнились, что нас пришлось связывать и гнать пинками. Младенцев привязывали сзади, а в момент кормления гипноты нам держали кинжалы у горла или глаза.
-А что было потом? Как вы освободились?-облизала Рони пересохшие от волнения губы.

Стрижова, тоже волнуясь, села на лежаке и снова отпила воды из бутылки.
-Гипноты часто не возвращались и их становилось всё меньше. И вот, когда с нами остался один мелкий гипнот, я решилась и придушила его. В моём теле возникла резкая боль. Сознание померкло. И я помню только какие-то голоса и движение. Девчата из моей роты, человек двенадцать, стали самостоятельно искать выход из подземелья. Самое страшное, что младенцев никак нельзя было бросить. Попытки девчат бросить своих младенцев приводили к таким же обморокам, как у меня, только слабее. Так они и шли дня два. Тащили зародыши внутри, младенцев на себе и меня по очереди. Скоро у них начались обмороки от обезвоживания и голода.

-Так как же вы выбрались?-удивилась Вероника Шатрова.
Стрижова зло перекосилась, но совладала с собой, только правый глаз стал дёргаться, и она придержала его ослабевшей рукой.

-А дальше я пришла в себя и почувствовала, что мой зародыш что-то требует от меня. Я долго шла, ничего не понимая. Но потом присела отдохнуть и потребовала у одной из девушек самого крупного младенца. Я отворила ему вену ножом и напилась его крови. Остальные поступили также. К нашему вящему удивлению убийство этого младенца обошлось без отключения сознания. Потом мы выпили кровь ещё у четверых.
И только тогда услышали какие-то крики в одном из проходов. Когда мы вышли к черносотенным казачкам, они заорали от страха «ведьмы!». Мы были перемазаны кровью, черны от копоти факелов и грязные волосы стояли на голове дыбом. Дальнейшие события я помню совершенно сумбурно. Окончательно я пришла в себя уже здесь, только что, при тебе.

Вероника Шатрова медленно встала, и походив по маленькой палате в задумчивости, неожиданно повернулась к Елене Стрижовой.
-Я полагаю, что дознавателям ты всё же проболталась и они запротоколировали ваши приключения?
Давай договоримся так. О том, что ты-людоед никогда и никому больше не рассказывай. И возьми с меня клятву Маконы молчать о твоих воспоминаниях. Поклянись страшной клятвой, что ты сдашь меня в храм Маконы, если я хоть словом проболтаюсь, что знаю о вашей судьбе у гипнотов.

Елена медленно встала и, разбив бутылку о подоконник, резанула себя по венам. Рони сделала тоже самое и девушки приложили свои раны друг к другу.

Вбежавшие на шум медбратья разволновались, раскричались и, убрав стёкла, повели окровавленных стражниц на перевязку. Уколы погрузили подруг в беспамятство. А когда они очнулись, то громко зарыдали. Их беременность неожиданно кончилась. Зародыши гипнотов были удалены из их тел кесаревым сечением.

-Ты чего рыдаешь, Ленка! Радоваться надо, что всё закончилось-ворчала на подругу Рони, сама воя и растирая слёзы по лицу.
-Дура, я так радуюсь! А что мне, хохотать прикажешь?-зло ответила Стрижова.

И обе валькирии, со стонами держась за перебинтованные животы, натужно заржали, снова напугав медбратьев, которые забегали с питьём и таблетками. И через полчаса обе офицерши, счастливо улыбаясь, забылись во сне.


Рецензии