Пресыщенность

   Года три назад, выходя из квартиры, я прямо у дверей натолкнулся на погибающего от холода и голода котенка. Почувствовав тепло, он инстинктивно рванулся навстречу ему т.е прямо в квартиру. Я, также инстинктивно, выставил перед ним ногу, но, спустя несколько секунд, убрал ее.
   Котенок оказался кошкой, получившей имя Муська. Первое время она только ела и спала. Ее истерзанное невзгодами тело не посылало в мозг никаких других сигналов.
   Сейчас это взрослая, полная сил кошка. Она больше не думает о еде, и ей ничего не угрожает. Но ее здоровое тело вошло в неразрешимое противоречие с головой. Голова совсем не понимает чем можно было бы заинтересовать это тело, помещенное в ограниченное пространство квартиры.
   Сегодня Муська наглядный пример организма страдающего от пресыщенности. Она бесцельно бродит по квартире, пытается запрыгнуть на потолок, пристает к собаке, рвет обои, бьет посуду, каждую ночь будит жену, вцепляясь в ее ногу, которую она во сне выставляет из-под одеяла, и делает еще много чего такого за что ее надо бы отправить туда, откуда она появилась.

  Этот пример подвел меня к размышлениям о детерминированности индивидуального, да и коллективного психотипа. Мы убеждены в том, что окружающая среда не более чем объект нашего воздействия и что, воздействуя на нее, мы рискуем не собой, а только ею. Но это не так. Любое наше воздействие на нее так или иначе, но всегда возвращается к нам обратным воздействием с ее стороны. Мы меняем ее. Она меняет нас и чаще всего не в лучшую сторону.
 Изначально человек запрограммирован на преодоление внешних вызовов и агрессии. Нам удалось существенно понизить порог внешних угроз и индивид в массе своей понизил защитный потенциал.

 Мы выстроили для себя искусственную жизненную систему, квинтэссенцией которой стало неуклонно расширяющееся массовое потребление. С какого-то времени эта система зажила своей жизнью, вобрав человека как стимулирующий себя элемент. Важный для нее элемент, но тем не менее вторичный. Изменить эту диспозицию можно только одним способом- исключить собственный комфорт из числа главных целей жизни.

 Не так важно сами мы выбрали эту дорогу или на нее нас привели некие объективно сложившиеся обстоятельства. Важно что она тупиковая.
 Нынешний вектор человеческой цивилизации- все больше, все разнообразнее, вкуснее и красивее прямая дорога к вырождению. Мы уже приблизились к исчерпанности природных ресурсов, и заглядывать за горизонт стало откровенно страшно. Но ведь и личность в этой парадигме неизбежно упрощается до примитива. Она перестает думать, лишается духовной устремленности, превращая себя в стандартный винтик огромного механизма, производящего ради того, чтобы производить.

 Понятно, что попытки волевого регулирования потребления бессмысленны. Директива проблему не снимет, а вот социальные перекосы обострит.
 Нужна идея гармонии с внешним миром как вектор общего движения. Невозможно отрицать то, что принято называть мирскими радостями, но и превращать их в идею бытия значит обрекать себя на гибель.

 Легче всего было бы искать спасения в религии. К примеру православие готовая мировоззренческая система, одной из основ которой является самоограничение. Но она не может охватить собой всех, а востребованная идея обязана быть общей.
 Кое что полезное мы могли бы почерпнуть и в своей не такой уж давней истории. Я имею ввиду жизненную философию русского крестьянства. Оно всегда уважалось за труд, стойкость, неприхотливость, но его жизненная мудрость не рассматривалась как общий образец. Более того, полупрезрительное отношение к крестьянской жизни доминировало в массовом сознании. Она воспринималась большинством как антикультура. Хотели оскорбить обзывали "деревня".

 Между тем с точки зрения гармоничного соединения с окружающим миром культура крестьянской жизни сформировала набор правил поведения, которые могли бы стать моделью будущей жизни.

 Понимаю, что на фоне политической злободневности эти мысли выглядят слишком отвлеченными. Не менее очевидно и то, что сегодня в мире не существует силы способной развернуть мировой экономический маховик. Даже при условии общего прозрения.  Нынешняя постгуманистическая и постразумная реальность  не щедра на надежды. По видимому нужны потрясения, которые, конечно же, рано или поздно последуют.

 Судя по всему мы пойдем привычным путем эмпирического познания и принятия нужных решений постфактум.