Коронавирус все спишет

— Огромное тебе спасибо, кукла Лена, за всю ту любовь, которую ты продемонстрировала вчера. И продемонстрируешь сегодня.
— Я свои обязанности содержанки выполняю идеально. Пока мне деньги на карточку исправно поступают.  Честно тебе скажу — сама мысль о том, что это можно делать бесплатно, вызывает у меня отвращение. Но если меня поощрить материально... Ну принудил ты меня к оральному сексу дорогими подарками — так что ж теперь?
— Все может быть. Не помню точно, выпивший был. А вообще, душа моя исполнена светлого тепла и теплого света по отношению к тебе, кукла Лена. Ведь люблю я тебя...
— Так чего тогда ты, христопродавец, здесь с такой кислой мордой сидишь, если любишь? В чем дело — израильские лимоны вспомнил? Считаю этот твой жест очень странным. Более того, твоя кислая физиономия обижает меня как специалистку. Как в раю ведь живешь, нехристь! А ведешь себя...
— Это же изысканное ублюдство какое-то, кукла Лена. Просто упали все табу.
 — Поперхнулся он от гнева мацой и снова орет ультразвуком. Что, опять договор не подписывают? Не переживай, мы их дожмем. Причем, заметь, я даже не спрашиваю о ком речь.
— Да не в том дело. Этим летом коронавирус, кукла Лена, не пустит нас в Израиль на пляже покупаться (см. картинку над текстом). Что на 180 градусов не совпадает с моими идеалами.
— Угу, выдал он очередную порцию проклятий. Да тебя, нехристь, нельзя оставить в беде ни на минуту — расстроился он. Действительно, с этим коронавирусом что-то всё очень забористо. События просто неописуемые. Но ты не переживай — где бы ты ни был — я у тебя всегда под боком. Обихожу и обласкаю тебя скромненько так, по-домашнему. Но по высшему разряду. Как и подобает простой женщине из деревни под Рузой. Так что угомонись.
— У моей куклы Лене новые идеи возникают постоянно. Но я не угомонюсь.
— Серьезно? Ну тогда ты заслуживаешь узнать суровую правду, мировая закулиса. Тебе вообще лучше дома больше сидеть. Дискуссии в рюмочных с малознакомыми собутыльниками добром для тебя не кончатся, космополит. И не только потому, что от них коронавирус подцепить можно. 
— Так тоска же гложет, кукла Лена. Ностальгия по исторической родине.
— Угу. Мы тут так голодаем, что скоро поправимся. Вот отбросишь фигурные коньки и горные лыжи — ну и что я без тебя делать буду? Любимую женщину бы пожалел, что ли. Или хочешь, чтобы я покатилась по наклонной и была жестоко зарезана психопатом?
— Каким еще психопатом!?
— Вот и я о том же. Организовал бы Партию Общественного Цинизма (сокращенно ПОЦ) во главе с нашим гендиром, и двинулся бы в администрацию Нового Уренгоя. А то, блин, обтянули раздавшиеся с возрастом жопы своих подруг тугими юбками и...
— Да уж, мы с гендиром быстро навели бы порядок.
— Угу, два ярых борца с сексизмом в полярной ночи. Мне его узбека такое рассказывала...
Или, что еще лучше, писал бы дома какой-нибудь трактат не для печати, как ты это любишь.  Причем, в идеале, на иврите. Мне так спокойней будет. А то, не ровен час, еще прочитает кто...
Времена то какие-то тревожные.  По телевизору вон все время звучит страстный призыв не закупать туалетную бумагу впрок и подумать о других. А в Ватикане на карантине два монастыря, в которых коронавирус поразил 59 монашек. Как бы Папа Римский не заразился.
— Да не приведи Аллах! Все-таки крупный узловой человек.
— Бессвязный поток бессмысленных словесных оборотов. Покусился на святое, нехристь! Папа Римский мусульманин, что ли? Да тоже, небось, из ваших, по шабатам в синагогу бегает.
А я так скажу: «Бредил под влиянием коронавируса. Не в себе был». Ну и отпустят тебя. Кто там в иврите-то развираться станет.