Адрана. Хроники войны. кн. 1 Мандрагора ч2 гл10

Часть 2. Глава 10

- Ты на самом деле так считаешь? – спросила Мандрагора.

- Не понял. Что ты имеешь в виду? – голос Криспа эхом прокатился в сводчатом коридоре.

- Брось! Все ты понял. Ты матерый волк, легат. Ты же все видел! Под стенами собрались легионы, и с ними пришел колдун.

- Ты можешь выражаться яснее?

- По-моему, яснее некуда.

Защелкало огниво, и кто-то шепотом выругался. Наконец, затеплился огонек. Чья-то рука нащупала на стене факел, и вот затрепетало бледно-золотистое пламя.

Плита, закрывавшая вход в подземелье, осталась позади, в королевстве мрака, куда не проникал дневной свет. С той стороны доносились глухие отдаленные удары. Руска шел впереди, освещая дорогу. Иногда он поворачивался, и тогда пламя выхватывало из мрака небольшую группу измученных людей в окровавленных панцирях.

- Легат, - вполголоса проговорила Мандрагора. - Колдуны не оставляют свои обители из-за пустяков. Так поступают все колдуны Реального мира, так чем же отличаются их книжники и маги? Каньон вышел на открытую дорогу войны, я в этом убеждена. Раз так, то им нужны Тропы.

- А, может, он просто хотел пощупать нас, испытать замок? – Крисп понимал всю нелепость своего предположения, и слова застревали у него в горле.

- Ты сам не веришь тому, что говоришь! Ты – как утопающий, хватающийся за соломинку. Стал бы он проделывать такой путь, тратить энергию, тащить сюда эту армаду, если бы всего лишь хотел испытать заклятие замка? Нет, Крисп, война началась, и тебе лучше осознать это прямо сейчас. Испытать замок… да, испытать. Но, знаешь что, я думаю, все гораздо хуже. Я думаю, у него есть ключ.

- Бешеный Грум! Может, ты права. – Крисп заскрежетал зубами. – А значит, приход сюда этого колдуна – это акт, объявление войны! Мы задержим их здесь. Отправлю в Башню ящеров.

- Поторопись, легат! Остается только надеяться, что замок выстоит.

- Ты слишком мрачно на все смотришь, - раздался в потемках голос Аристоника. – И сама ты как туча. Ты говоришь о древней магии защиты и нападения так, будто это мешок картошки.

- Я говорю так, чтобы разбудить вас всех. Слишком долго патрули воздушных границ убивали лишь соломенных чучел.

Замок встретил дозорных настороженной тишиной. В начале прошлого дня отсюда ушел гарнизон, а вернулась небольшая растрепанная группа. Они поднялись во второй ярус Круглой башни. Зал, опоясанный витражами, был полон седых утренних сумерек. Шаги гулко отдавались в сводах, покрытых росписью, еще неразличимой, струящейся светлыми пятнами в зернистых потемках. Медленно вращались лопасти винта, веяло искусственной прохладой. Почему-то пахло полынью. Терпкий горький запах присутствовал неуловимо, в каждом предмете, в каждой молекуле воздуха.

Обессиленные дозорные повалились на широкие скамьи. Их было всего семеро. Семеро выживших воев и мальчик.

- Нет, что ни говори, а боги милостивы к таким пилигримам, как я, - проговорил Аристоник, откинулся на спинку скамьи и рассмеялся. – Ну и денек выдался, мама дорогая! Я уж было думал все, конец. А вот поди ж ты, живой! Видать, богам угодно, чтобы я еще потоптал грешную землю.

- Не хвались, лекарь, - мрачно проговорил Хайл. – Не то духи услышат. Ты знаешь, как быстро выносит приговор Грум.

- Вот вы, жрецы, всегда так, - обиженно отвечал юноша. – Сами как филины, и другим радость портите. Я себя чувствую так, будто заново родился! – Он провел пятерней по взъерошенным волосам. Посыпались частички засохшей крови. Мандрагора приоткрыла один глаз.

- Что-то не видала я тебя на стене, жрец, - проговорила она безразлично.

- Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся тот.

- Только то, что сказала. – Мандрагора скрестила на груди руки и закрыла глаза.

Хайл не спускал с нее злобного взгляда.

- Ты обвиняешь меня, чужестранка? Меня, служителя богов? С каких это пор рыцари враждебного нам королевства держат себя среди эгинов столь свободно?

- Может, с тех самых, как приняли бой плечо в плечо с эгинами? – ядовито отозвалась Мандрагора.

-  Я вижу тебя! Ты говоришь дерзко, как человек, пользующийся покровительством сильнейшего.

- А если и так, что с того? И не думаешь ли ты, жрец, что, не обладая таким покровительством, я была бы тиха, как вода?

Насмешливый тон адраниды разъярил Хайла. Он впился в нее горящим взором, что-то собираясь возразить, но легат опередил его.

- Вы, двое, прекратить! Нашли время. – Он смерил жреца недовольным взглядом.

- Маршалл был бы доволен… - угрожающе процедил Хайл.

- Эреб, - отозвалась с улыбкой Мандрагора.

Руска молча наблюдал за этой сценой. Ясный взгляд молодого эгина теперь был мрачен. Это можно было бы отнести на счет смертельной усталости и потрясения, но причина крылась совсем в другом. Можно сказать, он никогда не доверял Хайлу. Молодой, приветливый, красивый жрец вызывал в нем подозрение, смутную тревогу, берущую начало где-то в неосознанных глубинах существа Руски.

Под личиной служения Маршаллу, Хайл совершал жестокие поступки, говорившие о темной стороне его души. Заместитель легата не доверял жрецу. Свободный от религиозных обетов, он с опаской относился к людям, фанатично преданным богам, будь то боги любого из миров, без разницы.

- Да что с тобой, Хайл! – воскликнул Аристоник. – Точно вурдалак, побелел весь. И охота тебе браниться с женщиной, пусть даже она воин не хуже нас? Отойди в сторону. У женщин язык точно плеть.

Тем временем Фриц поднялся, пересек расстояние между скамьями, стоявшими друг против друга, и склонился над сидящим воином. Его глаза были закрыты, а узкое лицо в глубоких морщинах казалось вылепленным из воска. Фриц потрепал воителя по щеке, и голова безвольно склонилась на грудь. Офицер выпрямился.

- Сдается мне, он мертв, - сказал наемник.

- Что такое? Не может быть! – лекарь подпрыгнул на месте.

- Пойди, сам взгляни.

Аристоник рухнул на колени перед раненым, чуткими пальцами стал ощупывать тело, бережно и ловко снял панцирь.

- Мать моя женщина! А я, дурак, думал, он спит. Ого! С такой раной и пару минут не протянешь. Здоров, бык. Ну, эти мелкие, пустяки. Так, так. Жаль.

- Мертв? – спросил офицер.

- Нет. Теперь он в обмороке. Не знаю, кажется, мало шансов на успех. Слишком большая кровопотеря. Эй, отрок!

Мальчик вскочил с ковра из звериных шкур, разостланного у камина, где за секунду до окрика, свернувшись по-кошачьи, спал.

- Горячую воду сюда, быстро! – распоряжался лекарь. – Много воды! Ты меня понял? Дуй! – Гиппомах выскочил из зала. – Кладите его на большой стол. Осторожно. Дайте свечи. Больше свечей! Вечные боги, всего искромсали. Хайл, прокаливай иглу. На!

Он вынул из сумки костяной футляр с магическим солярным знаком, подал жрецу.

- Подожди. Вымой руки раствором. Держи. Лей прямо на пол, не жалей, добра этого хватает. Я сейчас вернусь. – С этими словами молодой лекарь передал Хайлу бутылочку с белесой жидкостью, и быстро вышел из зала.
 
Тело лежавшего на столе воина было изрублено мечами и секирами, грудь пробита копьем. Кровь уже начала подсыхать, края ран почернели. В этом теле не могло быть жизни, и все же, воин был жив. Желтое пламя свечей озаряло лица эгинов, склонившихся над раненым. Разные чувства испытывали они. Но, было одно общее – понимание физического страдания человека, ибо каждый из них прошел через боль.

- Это невозможно, - прошептала Мандрагора. – Как в этом теле может держаться жизнь?

- Он говорил, у него девять жизней, - отозвался офицер. – Кто знает, может, так оно и есть. Однажды я видел его в еще худшем состоянии. Тринадцатый и Девятый легионы ее величества тогда ушли на восток, к лисам, чьи земли лежат в плодородной долине Великой реки. Поход оказался тяжелейшим. Я был тогда значительно моложе, а он с тех пор как будто и не изменился вовсе.

- Кто он такой?

Фриц сделал неопределенный жест.

- Он из горного клана Фециалов, что в древности, до королей, ведали объявлением войны и заключением договоров. Когда-то это был сильнейший клан. Теперь они отошли от дел. Пасут коз на высокогорных лугах, сами почти нищие. Говорят, среди Фециалов есть колдуны. Кто знает? Сам он неразговорчив, - офицер кивнул на воина. – Но он мужественный вой, клянусь Богиней.

- Как его имя?

- Он тезка нашего легата. Юрик.

- Юрик Фециал, - проговорила Мандрагора. Она не могла отвести глаз от сурового обескровленного лица умирающего воина.

- Если сегодня он спустится в Нижний Мир, Маршалл достойно примет его, - сказал Хайл, старательно прокаливая иглу над пламенем свечи. Длинная изогнутая игла начала светиться, жрец держал ее маленькими щипцами. Рука его дрожала.

Аристоник и Гиппомах одновременно ввалились в зал. Лекарь нес деревянный ящик, в котором что-то позвякивало, и ворох полотенец, а юный Гиппомах тащил бадью с водой, от которой поднимался пар.

- Теперь все отошли, - отрезал лекарь. – Останется только Гиппомах. Мой руки! – он бросил мальчику  бутылочку с дезинфицирующим раствором.

Мандрагора положила на колени шлем. Рядом сидел Руска, осторожно потирая раненую руку в грязной, покрытой бурыми пятнами крови, повязке. Адранида ощущала дурной запах своего тела, и тел находящихся рядом мужчин. Недурно было бы вымыться, вот только сил совсем не осталось. Хотелось просто сидеть на этой удобной скамье, на мохнатой шкуре волка, наслаждаясь неподвижностью. И все-таки, она сказала:

- Надо бы вымыться. От нас смердит, как от стаи падальщиков.

Руска покосился на нее и шумно вздохнул.

- Если хочешь, я приготовлю воду для купания.

- Хочу.

- Сейчас?

- Нет. Еще посижу немного.

Глаза Мандрагоры закрылись, и она погрузилась в теплую сонную муть.

Она глядела на местность сверху. Охристые, желтые, ярко-зеленые пятна полей перемежались с тенистыми кустарниковыми полосами. На горизонте тянулся синий лес с рваным краем, и по остывающей лазури катился оранжевый сплющенный диск солнца. В отдалении белел город. Рассмотреть его с такой высоты Мандрагора не могла. Картина начала расти, масштаб увеличивался. Теперь город был огромным, и она проносилась над его улицами. Она видела ленты дорог, где в двух направлениях маршируют когорты. Внезапно все исчезло. Остался громадный огненный диск заходящего солнца, пересеченный длинными, как хвосты ящеров, облаками. Светило отражалось само в себе, будто садилось в воду, и от него исходило благодатное тепло. Появились черные трепещущие точки, стая, которую она догоняла. Мандрагора смотрела на мир глазами птицы. Унылый ландшафт, чужой, бесконечно чужой…

Адранида вздрогнула во сне, и раскрыла глаза. Оказалось, что она лежит, закинув руки за голову, вытянув ноги и уперевшись одним каблуком в пол. Шлем скатился с колен и лежал рядом, прямо на мозаичной голове горгоны. Перед ней на корточках сидел Руска, подперев кулаком подбородок, и задумчиво смотрел на нее.

- Я спала?

Он кивнул.

- Совсем немного.

- Где остальные?

Он отвел глаза, поднял шлем, стал ногтем счищать засохшую грязь. Хмурился. Что-то беспокоило молодого воина.

- Ив?

Руска взглянул на нее, ответил нехотя:

- Кто где. Легат отправил в Башню донесение. За последние сутки улетело трое ящеров. И ни один не вернулся, - он покачал головой. – Знаешь, это дурно пахнет.

- Я тоже думала об этом, Ив. Не может быть, чтобы в Башне сидели одни сволочи. Они обязаны отреагировать, но молчат. Этому должно быть объяснение. А что, если Кортесы не получали информации? Что, если дозорные просто не долетели?

Они молча смотрели друг на друга. Утреннее солнце поднялось уже достаточно высоко, свет проникал сквозь окна, дробясь в стеклышках витражей. Создавалось впечатление, будто зал усыпан радужными турмалинами. Вуалевые пятна падали на лицо и кольчугу эгина, смещаясь при каждом движении. Мандрагора заметила, что на его раны наложены свежие повязки.

Они смотрели и улыбались. Мандрагоре хотелось запечатлеть в сердце эти минуты, дабы они долго жили в иной, психической реальности, создатель которой – она сама. Круглый зал, мозаика, разбрызганный свет фантастической палитры, усталость, шкуры волков под неподвижными ладонями, юноша-воин, искаженное отражение ее самой в небесном ультрамарине его глаз. И она, конечно, заключила этот миг в свое сердце, и наложила печать.

- Все может быть. Тем хуже для нас, - сказал Ив тихо. – Тогда кому-то придется встать на Тропу. Конечно, не лучший способ передавать срочную информацию. Но, когда нет выбора…

- Ив, скажи, кто полетел?

Руска как-то странно посмотрел на Мандрагору, ответил:

- Легат хотел послать Хайла. Но тот отказался, мотивируя тем, что подчиняется понтифику храма в Ребекке, и имеет право не подчиняться приказу офицера, если сомневается в его целесообразности.

- Вот оно что, - протянула воительница. – Сомневается в целесообразности. Ловко! Не знаю, право, впечатление такое, будто его что-то держит здесь.

- Или он просто трусит.

- Не знаю, не знаю, - она похлопала указательным пальцем по подбородку.

Руска в задумчивости прошелся по залу. Длинные волосы эгина падали на лицо, почти скрывая его. Кольчуга, перехваченная в поясе ремнем, облегала широкие плечи и грудь. Странное сочетание представляли собой темно-зеленые бархатные бриджи и волчовка, наброшенная поверх кольчуги. Сапоги с серебряными застежками были безобразно грязны. Мандрагора медленно перевела взгляд на свои вытянутые ноги. Узкие голенища ее сапог забрызганы кровью, да и в общем, выглядели они не лучше сапог эгина. Она сглотнула, подтянула ноги.

- Так кто же полетел?

- Фриц, - Руска развел руками. – Конечно, работа не для наемника, но он вызвался сам.

Руска остановился, повернулся к Мандрагоре, заложив руки за спину.

- Нас с тобой ждут в трапезной. Со вчерашнего дня не жрали ничего. Я голоден, как свирепый Грум.

- Не мешало бы вначале вымыться.

Руска заметно сник.

- Жизнь учила меня иному. Если ты грязен, с этим еще можно жить. Но голодный воин – плохой воин.

- Ясно. Так вот, я хочу вымыться.


***


Они сидели в трапезной за длинным столом, сбившись тесной группой. Крисп почти ничего не ел, но то и дело прикладывался к кувшину с любимым кекубским. При этом глаз его оставался на зависть ясным, однако он как будто и не видел никого, упрямо уставившись в одну точку. Гибель солдат никогда не проходила для него бесследно. Такой уж он был человек. Разговор не вязался. Воины были мрачны, погружены в свои думы. Однако, паштет и вареное мясо потребляли в больших количествах, запивая белым вином и мятным напитком. Стучали приборы, кто-то сдержанно покашливал.

Поднося к губам чарку, Мандрагора поверх края окидывала взглядом сотрапезников. Руска ел степенно, поставив на стол локти, спокойно подливал в свой бокал  из маленькой амфоры. Аристоник нарезал мясо тонкими ломтиками, отправлял в рот сочные кусочки. Перед ним стояла глиняная миска, доверху наполненная мелко нашинкованной морской капустой, которую он зачерпывал специальной удлиненной ложкой. Жрец смотрел на это с отвращением. Аристоник заметил его взгляд и усмехнулся.

- Ты не прав, Хайл, - сказал он. – Водоросли – великолепный продукт. Кушай дары моря, и никогда не узнаешь болезни щитовидной железы.

- Может, я последний день живу, - буркнул жрец.

- Все может быть. Тогда, тем более, зачем лишать себя удовольствия приема здоровой пищи?

Аристоник вынул из кармана флакончик, отсчитал несколько капель. Густая темная жидкость упала в стеклянный бокал с мятной водой. Запахло хвоей и яблоневым цветом.

- Желаешь?

- Нет.

- Напрасно, - лекарь поднял бокал, провозгласил: - Ваше здоровье, соратники! – Отпил несколько глотков, подмигнул жрецу:

- Эликсир вечной молодости.

- Сто раз слышали.

- Как чувствует себя Фециал? – спросила Мандрагора, обращаясь к лекарю.

Он вскинул взгляд. В ярких зелено-голубых глазах отразился бес веселья.

- О, герой, победитель чудовищ чувствует себя прекрасно, благородная! Конечно, он потерял много крови, но что поделаешь. Юрик здоров, как бык, выкарабкается. – Он сделал несколько глотков и со стуком поставил бокал на стол. – Посекли его, конечно, знатно, но внутренности почти целы, грудина пробита, это плохо, но легкие не задеты. А это хорошо! Знаешь, будь на его месте кто-то другой, я бы еще задумался, а Юрик, - Аристоник махнул рукой и закончил свою речь уверенно, - Юрик выживет.

- Я знаю его. Это один из тех стражников, что стояли у лестницы седьмого уровня.

- Говори яснее: один из тех, что стерегли тебя, - усмехнулся лекарь. – Признаться, не так-то просто оказалось уломать старикана, а взглянуть на тебя хотелось ужас как!

- Запретный плод сладок.

- Во-во.

Солнце буйствовало и лилось со всех сторон. Высокие стрельчатые окна на две трети были затянуты синими полотнищами небес. Зубцы замковых стен четко рисовались на воздушном фоне, вытянувшись в стройную линию. В проемах окон проносились стаи птиц, мелькнул сокол. В отдалении проплыл стерх, сияя белым оперением. Солнечные лучи разбивались в серебряных украшениях мужчин и столовых приборах, рассыпались золотистыми брызгами.

Крисп поставил кувшин, шумно вздохнул, сидел, навалившись грудью на стол. На нем был все тот же разодранный черный камзол, но высокий тугой воротник отличался свежестью и белизной. Обезображенное в битвах лицо легата казалось еще ужаснее в обрамлении шелковых оборок. На плечах лежала серебряная цепь с широкими плоскими звеньями, к которой крепился знак Правящего Дома – оскаленный дракон.

- Я потерял своих людей, - проговорил наконец он, будто в забытьи. – Я даже не могу забрать тела павших, и они попраны врагом.

Крисп грохнул кулаком по столу. Зазвенели мелкие предметы, упала чарка. «Вчера я уже это видела», - подумала Мандрагора.

- Мы разделяем твою скорбь, легат, - сказала она. – Среди нас есть жрец, который попросит свободной дороги к Маргусу для доблестных воев. И да сопутствует им ветер, и даруются блага подземного царства.

- Наша вера отличается от вашей, - процедил Хайл, злобно сверкнув глазами. - Мы не так обращаемся к Маршаллу, как вы, адраниты. Не смей говорить о том, чего ты не понимаешь, еретичка! Ты – чужестранка, и не думай, что, если сегодня ты сражалась на стене, ты стала здесь своей.

- Я не приму твой вызов, жрец, зря стараешься.

- Хватит, - рявкнул Крисп. - Ты точно взбесился, Хайл! Возьми себя в руки.

- Что теперь будем делать, легат? – спросил Руска.

- Ждать! - Крисп  помотал головой, точно воротник давил его. – Будем ждать до сумерек. Если до восхода первой луны не вернется Фриц с ответом Кортесов, уйдем по Тропе. Свое дело здесь мы сделали. Монстрам не преодолеть заклятие.

- Уверен? – Мандрагора скептически поджала губы.

Крисп снова грохнул кулаком по столу.

- Да, Грум побери, уверен! Если бы ты знала, какое мощное заклятие защиты лежит на замке, ты не стала бы сомневаться ни минуты! Я предпочитаю думать так, потому что думать иначе – это ересь!

- Если бы я не была наслышана о тебе, то решила бы, что ты попросту глуп. Но ты не таков. Колдун будет искать лазейку.  Может быть, ему известно, что Тропа защищена иным заклятием, отличным от охранного заклятия замка. Сейчас он думает, что, сломав защиту, он практически на Тропе. И он будет стараться уничтожить защиту, раз за разом, пока ни добьется своего!

Легат удрученно молчал. Все случившееся, казалось, парализовало его волю. Старый воин умел достойно принимать поражение, но мириться с растяпством и ханжеством высших чинов так и не научился.

- Легат, надо уходить, - твердо сказала Мандрагора. – Времени в обрез. Колдун здорово вымотался в битве, ему потребуется время, чтобы восстановить силы. И тогда он попытается войти в замок.

- Ты что, обладаешь моими полномочиями? – прохрипел Крисп. – Командую здесь пока еще я!

- Дохлый Форос! Тогда командуй!

Он снова ахнул кулаком по столу. Подпрыгнули пустые блюда и амфоры. Мандрагора недовольно поморщилась. Набычившись, Крисп разглядывал свою трехпалую руку и молчал.

- Сколько ящеров в стойлах? – спросил он наконец.

- Осталось два, - отвечал Руска.

- Ящеры разведчики малы. Вот что, думаю, каждый ящер способен поднять двоих. Значит, четверо смогут быстро добраться до Башни. Остальные двинутся по Тропе. Мы задержали монстров, дело кортесов – уничтожить их. Аристоник, переправишь Фециала в Обитель, - распорядился Крисп, устремив на лекаря тяжелый взгляд. – Там его поставят на ноги. Хайл, у тебя будет пакет, который ты передашь магистрам, лучше всего в руки Аленкара. С тобой полетит мальчишка.

- Я считаю, лететь должен ты, - ответил жрец.

- Молчать! Выполнять приказ.

Все поднялись, шумно отодвигая скамьи и стулья.

- Аристоник, Хайл, берите максимальную высоту. Вы слышите? Максимальную! Поберегись сам, и тебя уберегут боги. Идите по курсу Фрица. Быть может, вы встретите его.

В трапезную вбежал Гиппомах, окинул воев расширенными от испуга глазами.

- Легат! Тревога! - крикнул он звонким мальчишеским голосом. - В замке монстры!