Невестка

Валерия Никитична, женщина лет пятидесяти пяти, сидела возле кровати сына и смотрела на него со скорбью и с нежностью. Когда-то тридцать лет назад она покачивала его колыбель и смотрела на него все с той же материнской любовью. Ваня лежал лицом к стене неподвижно. Ему отчего-то не хотелось смотреть в лицо матери... Женщина с трудом воспитывала сына одна; без мужа. Отец ушел из семьи, когда Ваня был еще ребенком. И вот она снова была рядом с сыном, который был уже не ребенком, но все таким же любимым своей матерью. Теперь Ваня был рослым и красивым зрелым мужчиной, и, как правило, немного избалованным. В детстве мать все делала ради него. Каждая заработанная монета тратилась только на любимого сына – чтобы как-нибудь заткнуть эту дыру в брошенной и отчаянной душе, которая с каждым годом только расширялась. Ваня ненавидел отца, и эта ненависть вырастила в нем жестокое и беспощадное существо. Мать, которая работала шестнадцать часов в сутки и семь дней в неделю, тоже упустила возможность быть рядом с сыном... Став юношей, Ваня начал вести сомнительный образ жизни; имел проблемы с властями и часто скрывался от них. За что его матери частенько подрывали здоровье визитами из определенных структур. Но благо к двадцати годам он остепенился: начал работать и дарить матери дорогие подарки. Она же никогда не спрашивала его о них, а просто радовалась. К тридцати годам Ваня сделался хорошим коммерсантом. Он делал все для своей матери, заваливая всем, чем можно. Но Ваня никогда не был с ней нежен. Тем не менее, она была горда своим сыном и в некотором смысле даже счастлива. Однажды случилось то, что должно было случиться когда-нибудь со всякой женщиной, у которой есть сын: на Рождество Ваня приехал в гости к матери не один. Он приехал с девушкой дивной красоты, которую представил как свою невесту. Мать была удивлена таким поворотом событий, но приняла тот факт, что сыну действительно нужно теперь думать о создании семьи. Девушка на первый взгляд очень даже приглянулась ей. Девушка была красива, но эта была очень холодная красота. Чувствовалось в будущей невестке что-то отталкивающее, несмотря на ее натянутые улыбки и дорогие подарки. Но с советами, кого лучше выбрать в невесты, женщина никогда к сыну не лезла; да и Ваня никогда не посмотрел бы на простушку — будь она даже обладательницей самой доброй души.
— Она никогда не покупает сумки дешевле десяти тысяч долларов, — цинично отозвался о будущей супруге Ваня, когда та вышла. — Она может себе это позволить, а я могу себе позволить ее.
— Да, но разве это глав… — хотела начать мать, но Ваня ее вежливо «заткнул».

 Ваня женился на Кристине сразу же, как принял решение — таков уж он был человек. Он никогда не советовался с матерью, а напротив даже считал, что она не имеет права лезть в его жизнь. Вопреки распространенному мнению, что мужчины, воспитанные матерью, не имеют своего мнения, Ваня был не таков. Он всегда принимал решения за свою судьбу сам, и уверял мать, что так будет всегда.
Кристина сразу прописалась в доме и заявила свекрови, что никогда не будет выполнять грязную работу по дому, и в ее отношения с мужем свекровь никогда лезть не будет. Валерия Никитична по мягкости своей, ничего не ответила, а молча приняла ее условия.
Кристина не любила готовить и убирать; все ее интересы были ограничены походами по магазинам и салонам красоты. Она была на восемь лет младше Вани, и для него она была забавной куколкой, которую нужно баловать и носить на руках. К свекрови своей Кристина никаких чувств не питала, что сильно огорчало первую. Ведь иногда ненависть лучше, чем равнодушие, вот только неприязнь со стороны Кристины нисколько не исходила. Валерия Никитична чувствовала себя пустым местом, но сыну ничего о выходках невестки не говорила. Она видела, как Ваня ослеплен женой и никого другого вокруг себя не видит. Однажды в канун праздника Восьмого марта Ваня приехал домой и решил обрадовать мать. Она в это время возилась на балконе с цветами и горшками. Ваня достал красиво оформленный футлярчик и открыл его прямо перед ее лицом: в нем красовалось дивной красоты кольцо с бриллиантом.
— Я два года на него копил деньги. Стоит немерено! — сказал он.
Мать протерла своими грязными ручонками слезы, покатившиеся по ее щекам, но Ваня быстро раскинув мозгами, захлопнул крышечку футляра.
 — Ну, что ты? Свихнулась что ли? На что тебе такое кольцо? Это подарок для моей Кристины... Неужели ты не рада? Мам, ты только подумай, — засветился Ваня, — все будут говорить, что у твоей невестки кольцо за полмиллиона!
Валерия Никитична разочарованно опустила голову. Когда Ваня ушел, она пошла в свою комнату, и на душе ее все свернулось и съежилось. Было ей больно не оттого, что сын жене такой подарок сделал — она нисколько не претила этому, напротив, желала им только счастья. А было больно то, что первый дорогой подарок сына был сделан другой женщине. Восьмого марта, когда Кристине торжественно был вручен подарок при гостях, кто-то из них завистливо отшутился по этому поводу, что Кристина, мол, все-таки нашла себе спонсора. Ване эта шутка, задевшая самолюбие Кристины, явно не понравилась, и он на глазах у всех со скандалом выпроводил этого гостя с женой из дому. В этот вечер мать Вани поняла, какое для него значение имеет Кристина, и во избежание ссор с сыном дала себе слово всегда стараться ладить с главной женщиной его жизни. Вечером, когда Кристина и Ваня, проводив гостей, сидели за столом, Валерия Никитична мыла посуду и краем уха услышала их разговор. Причем казалось, что Кристина даже не старалась говорить тише:
 — Спасибо, любимый, за такой подарок. Но бриллианты нужно носить с мехами. Ты же купишь мне меховую шубку?
— Ну, зачем тебе меховая шуба, любовь моя? — спросил Ваня, влюбленно смотря на Кристину. – Тем более, что зима позади.
— А я хочу, чтобы она у меня была! — по-детски надула губы Кристина.
— Ну, во-первых, ты у меня и без мехов прекрасна, а во-вторых, меха нынче носят жены бедняков. А ты у меня роскошная женщина успешного мужчины.
— Не купишь все же?
— Ну, конечно куплю, солнце. Если так хочешь, непременно куплю. Только подожди.
 Кристина поцеловала Ваню в щеку и неожиданно заговорила про свекровь.
— А где твоя мать?
— Ты же сама попросила ее посуду помыть. А что?
— Ничего. За кольцо переживаю. Мало ли что…
Услышав это, Валерия Никитична чуть было не уронила вымытую тарелку. Настолько ей стало не по себе от мысли, которую без тени сомнения высказала Кристина. Но самая неприятная часть разговора была впереди. Валерия Никитична прислушалась.
— Хорошо, что она хоть посуду помыла, а заодно и руки. Ты видел ее руки? Мне так стыдно было перед гостями! Чуть сквозь землю не провалилась.
  — Ты же знаешь, она все время возится с горшками и цветами. Это ее страсть… — заступился Ваня.
— Не нужно ее больше сажать вместе с нами за стол. Я… Я брезгую.
 Свекровь не выдержала, выключила кран, вышла из кухни, посмотрела на невестку и сына, и ушла к себе в комнату. Ваня хотел пойти за ней, но увидев, что Кристина разозлилась, подошел к ней и обнял ее. Убитая таким заявлением женщина, выбросила все свои цветы и горшки, затем села и тихо заплакала. Она понимала, что будет очень тосковать по цветам, но такова была прихоть невестки, и Ваня, по-видимому, ее поддержал.
 Следующим утром женщина зашла на кухню и села на свое привычное место. Кристина опаздывала на уроки по вождению и сильно нервничала.
— Зачем тебе ходить на эти уроки? Хочешь, я все устрою? У меня есть знакомые… — начал Ваня.
— Ты хочешь, чтобы я на тот свет отправилась?! — накричала она на него. — Я хочу научиться водить, а у меня ни черта не получается! Мне сказали, что у меня «заторможенная реакция».
 — Кто тебе это сказал? Я убью этого человека! — пошутил Ваня. — Может, тебе водителя нанять?
 Женщина хотела сесть за стол, но обнаружила, что третьего стула нет.
— А где стул? – спросила она.
 — Подождите, пока мы позавтракаем, а потом хоть на два стула садитесь! — сорвалась на ней Кристина. — Да и вообще, мы с Ваней разговариваем!
 Женщина обиженно отвернулась и ушла.
— Нет! Я хочу сама водить. Чтобы девчонки мне завидовали, и чтобы эти папенькины сынки на машинах, которые меня бросили, поняли, кого потеряли!
— Какое тебе дело до этих сосунков на машинах? Они ничего в жизни сами не добились, да и ты сама тоже. — И тут Ваня резко замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. Кристина демонстративно встала и ушла. Ваня побежал за ней, догнал ее, обнял и чуть ли не на коленях просил прощения... Валерия Никитична в это же время сидела у себя в спальне и горько плакала.
Но ад для Валерии Никитичны начался позже, когда Ваня уехал в командировку на пару дней. Именно в эти дни Валерия Никитична поняла, с каким существом ее сын связал свою жизнь. Утром, когда она хотела попить чаю, обнаружила, что ее кружки не оказалось на привычном месте. «Странно, я же поставила ее на место как помыла», — подумала она. В этот момент на кухню вошла Кристина.
 — Кристина, деточка, не могла бы ты достать мою кружку? Я не достаю. Наверное, ее Ваня по ошибке туда поставил, –промолвила женщина.
— Какая я вам «деточка»? Деткой меня может называть только Ваня! — раздраженно начала Кристина. — А во-вторых, ваша облезлая кружка в наш интерьер не вписывается — наша посуда из дорогого стекла. Можете пить из чашек нашего сервиза, а свою кружку выкиньте в помойное ведро.
Валерия Никитична ничего не ответила. Достала чашку из сервиза и пила из нее чай с содроганием, боясь разбить. Такая же история произошла и с обувью Валерии Никитичны: каждый раз, когда она ее искала, обувь оказывалась на балконе. Когда женщина попыталась выяснить у Кристины, как это понимать, та ответила:
 — Ваша старомодная обувь из дешевого кожзаменителя может вызвать негативные эмоции у моих подруг, которые приходят ко мне в гости! Как это еще можно понимать?!
— Но Ваня мне не покупает такую же качественную обувь, какую покупает тебе, — осмелилась дать ответ свекровь.
 — А вы заслужите! Нечего прибедняться. Если уж нравится — ходите в такой бедняцкой обуви, только относите ее обратно на балкон.
Валерия Никитична ушла к себе в комнату. Так она делала всегда, когда понимала, что продолжать с ней разговор бессмысленно. Эти дни она всеми силами старалась избежать скандала с Кристиной. Когда Ваня приехал, Кристина приняла от него долгожданную меховую шубку и крепко обняла Ваню.
  — У меня для тебя есть еще один подарок. — Ваня посадил ее на коленки и достал коробку духов. — Вот… Твои любимые.
  Кристина расстроенно опустила глаза вниз.
— Ваня, ты же знаешь, что я больше не ношу эти дешевые духи. Я теперь ношу только селективные духи… Подари их своей матери.
— Ты серьезно, моя сладкая? Ты хочешь, чтобы я подарил их маме? — удивился Ваня.
  — Ну не выкидывать же их на помойку, — ответила Кристина.
Валерия Никитична была в неописуемом восторге. Ей был дорог не подарок, а внимание, которое Ваня уделял ей все меньше и меньше. А как ей было приятно, когда Ваня сказал, что подарить эти духи ей предложила Кристина. Женщина чувствовала себя на седьмом небе от счастья, и простила невестке все горькие и неприятные слова и поступки. А Ваня в тот же день купил Кристине другие духи.
Дела Вани шли в гору, и он менее чем за год обзавелся своей собственной квартирой. Квартира матери была предана капитальному ремонту. На тот момент Кристина уже ждала ребенка, и Ваня тут же оформил новую квартиру на ее имя. Он был обеспокоен за судьбу жены и будущего ребенка, словно что-то предчувствовал. После переезда Вани с Кристиной в новую квартиру, они и вовсе перестали навещать Валерию Никитичну. Чтобы не сойти с ума от одиночества, женщина обзавелась новыми горшками цветов... Однажды они к ней все-таки заехали. Вошла Кристина в своей меховой шубке, и надменно прищурив глаза и сказала:
— Мы приехали, чтобы пригласить вас в гости по случаю новоселья. Вымойте хорошенько руки, и ради бога не душитесь этими мерзкими духами!
 Кристина прошлась по своему бывшему «месту обитания» и фыркнула:
 — Как же грязно вы живете! Какая вы не чистоплотная! Разве можно развешивать свое белье на балконе на виду у всех?.. А эта кружка? Вы все еще ее не выбросили?.. Нет, вы просто с ума сошли. Мы вам такой ремонт сделали в доме, а вы…
— Для меня вы этот ремонт сделали? Для себя сделали! — ответила свекровь.
 Кристина надменно повернулась.
— Вы правы. Вам такая изысканная квартира ни к чему! Мы ее продадим и купим себе небольшой коттедж за городом. Все равно вы за ней не можете следить — за собой бы последили!.. Ну, ничего! Там за вами последят. Валерия Никитична уронила горшок на пол.
  — Где «там»? Кто последит?
— В доме для сумасшедших! — Кристина громко засмеялась. — Шутка. Ну, конечно же! В доме для людей… вашего… возраста… Понимаете, да?
— В дом для престарелых?
 — Именно. Мы будем вас навещать там часто… возможно.
  — Как же? Ваня не допустит.
— Ваня тоже согласен со мной. Впрочем, мне пора.
Кристина развернулась и ушла. Это был последний раз когда Валерия Никитична ее видела перед трагедией...
Ваня оказался в постели с переломанным позвоночником из-за производственной травмы. Врачи поставили диагноз, что Ваня останется инвалидом, возможно, на всю жизнь. Кристина заезжала к нему пару раз в больнице. Чувство вины не давало ей покоя, но и это было единственное чувство, которое она к нему, вероятно, испытывала. Однажды она пришла к нему и заявила, что у нее случился выкидыш из-за стресса. Однако Валерия Никитична слышала от друзей Вани, что Кристина избавилась от ребенка намеренно… Несмотря на все это, Ваня продолжал ее любить и никого не хотел знать и видеть кроме Кристины. Но она заезжала к нему все реже и реже, а потом и вовсе перестала. Ваня все понял. Однажды, когда его выписали из больницы, Валерия Никитична открыла дверь своей квартиры, из которой ее когда-то пытались выжить. Кристина стояла на пороге и, как то ей было свойственно, не ожидая приглашения войти, нырнула за порог. Увидев Ваню в безнадежном его положении, она тут же попросила у него прощения за то, что хочет предложить ему развод. Пока она объяснялась, Ваня смотрел на нее с любовью и нежностью. В конце Кристина заявила, что полюбила другого мужчину и ей необходим развод. Ваня возражать не стал. Он понимал, что Кристина — девушка молодая и вся ее жизнь впереди. Он внимательно выслушал ее и со всем согласился. Когда она ушла, мать продолжила его кормить из ложки. Он посмотрел на нее и попытался глотнуть подносимую пищу, но в горле у Вани застрял какой-то ком. Он с трудом проглотил пищу, пытаясь изо всех сил сдержать слезы. Не выдержав, он все же заплакал. Мать, склонилась к его груди, и также начала плакать, тихо шепча:
— Я никогда тебя не оставлю, сынок…
Январь 2018