Забвение

                Вместо предисловия.

     Этой ночью было прохладней, чем обычно. Шел проливной дождь. Туман, прогнувшись под силой небесной воды, распластался по земле, как упавший солдат, пораженный вражеской пулей. Было довольно тихо, если не брать в расчет постоянные удары капель о листья, создававшие монотонный шум, изредка нарушавшийся взлетом с веток птиц, которые искали в густой листве более защищенное от дождя место.
     Между деревьями проходила лесная тропа, она была вытоптана годами, на ней практически не росло травы. В некоторых местах из-за уплотнения почвы образовались небольшие лужи. Казалось, ничто не могло бы вмешаться в эту мрачную симфонию ночного леса, если бы не тот факт, что откуда-то стал доноситься треск. Кто-то или что-то быстро передвигалось по тропе, нарушая тишину дремучего и тихого места.
    Чей-то силуэт, наполняя создавшуюся пустоту тяжелым дыханием, которое больше напоминало сопение человека с заболеванием легких, проскальзывал между стволов деревьев. Одной рукой он расчищал себе дорогу от многочисленных ветвей, которые неприятно хлестали его по лицу, словно тоненькие веревки плеток. Спасаясь от неожиданных ударов, он в тоже время, прокладывал путь сквозь густую, желтеющую листву, которая готовилась отправиться к земле на заслуженный отдых. Уже стемнело, и человек, не знающий местности, точно бы сбился с тропы и потерялся в этом ночном лесу.
     Он нервно торопился, если не сказать по-другому, в страхе убегал от какого-то преследования. Тяжелое дыхание, сменяющееся неестественным хрипом, отчетливо давало понять, что человек проделал большой путь. Его ноги тонули в грязи, проскальзывая в лужах, но он старался не терять равновесие, продолжая двигаться вперед. От многочисленных падений его спасало ружье, которое он крепко сжимал правой рукой, опираясь на него в моменты потери равновесия. Он был больше похож на неумелого охотника, испугавшегося зверя, за которым только что охотился. Но в это раз случай был другим.
     Бежавший мужчина, лет сорока, был одет довольно легко для ночи и этой мерзкой погоды. Не оставляло ощущение, что то, от чего он так спешил скрыться, произошло очень быстро, и от того совсем не было времени подумать, в чем ему находиться в лесу. На нем болталась синяя джинсовая рубашка, порванная в районе рукава, как будто кто-то, вцепившись в нее, дернул, что было сил. Насквозь сырые джинсы пропитались грязью. На н не было ботинок, что выглядело еще более странно, чем рваная рубаха.  Он ловко перебирал босыми ногами, похожими на два комка грязи. Постоянно озираясь по сторонам, он как будто ждал, что сейчас на него нападут из-за густой травы, но не знал, откуда именно.
     На лице, с трехдневной щетиной, в районе правой щеки виднелась открытая рана, из которой двумя тоненькими струйками по перепачканной коже сочилась кровь. Понять, была ли рана единственной, не представлялось возможным, и этот вопрос волновал его сейчас меньше всего. Ему несколько раз не удавалось удержаться на ногах, и он падал в грязь.
      Внезапно, сжав голову обеими руками, он сильно застонал. Возможно, от боли разрывало голову, а может, причина была в другом. Мужчина остановился.
- Я опять слышу эти голоса, что это? Я закрываю уши, но слышу их все отчетливей. Откуда здесь детский крик? – воскликнул он, перебивая гул дождя, при этом, не переставая озираться по сторонам. Вглядываясь в темноту, он пытался понять происхождение этих звуков, но его окружала лишь стена ночи.
- Зачем, зачееееем.., – монотонность леса сотряс душераздирающий крик. Он так и не смог разобрать, был ли это шум за спиной. Ему стало казаться, что все происходит только в его голове.
- Голос… Голос напоминает того, кого я знаю очень хорошо,  –  глотая слова, пробормотал он, но в этот момент совершенно не мог вспомнить, чей это голос.
     Человек бросился бежать дальше, пытаясь скрыться от преследования за густыми ветвями, раствориться в темноте, но ощущение, что его настигают, оставалось, не отпускало его.
     Темные силуэты, не касаясь земли, стали приближаться к тропе, по которой он бежал. Они отчетливо виднелись, если не сказать больше, что он их ощущал всеми фибрами души. И чем дальше он бежал, тем их присутствие становилось все очевиднее. Они окружали его стеной, ворочаясь, выталкивая друг друга, как будто каждый хотел первым ухватиться за него. Они были похожи на напирающую, галдящую на неизвестном языке толпу, жаждущую посмотреть на маньяка, которого вели к виселице. Каждый из них хотел первым совершить самосуд, но невидимое ограждение, сужаясь, сдерживало их.
- Что вам от меня надо? – пытался выкрикнуть он, как можно громче, но из-за бега дыхание сбилось, и вместо слов вырывались рваные звуки. Он никого не видел, но зато чувствовал всеми своими нервными окончаниями, что здесь точно кто-то есть и преследуют именно его.
     Человек сильно задергался, как будто он был марионеткой, управляемой кукловодом. Он поворачивал голову то влево, то вправо, не понимая, кто и откуда цепляет его. Это напоминало игру в прятки, когда ты водишь с закрытыми глазами, а остальные задевают тебя, путая и мешая понять, где находятся.
     Он бросился бежать. Но далеко продвинуться не удалось, так как сразу обо что-то споткнулся, рухнув на землю, сильно ударившись головой о ствол дерева. Он тут же почувствовал, как по лицу потекла свежая струйка крови, попытался на ощупь оценить состояние травмы, но не смог.
     Какой-то странный гул наполнял голову, сердце стучало так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Бежать дальше не было сил. Опершись на руки, он медленно пополз, проскальзывая по мокрой земле к ближайшему дереву. Сквозь тяжелое дыхание он уловил какой-то шум, как будто эти тени стали перешёптываться, обсуждая его скорую кончину. Теперь ему хватало сил только оглядываться по сторонам. Гул в голове набирал мощь. То, что он был здесь не один, сомнений не вызывало.
- Да пошли вы! - закричал он в бескрайнюю темноту и из последних сил подтянул ружье поближе к груди. – Чертовы демоны или кто вы там, покажитесь грязные ссыкливые твари. Плевал я на вас.
     Силы оставили его, голова разрывалась так, что стало невыносимо терпеть эту боль.
     Вдруг перед ним возникло то, к чему он явно не был готов. Дочь смотрела на него широко раскрытыми глазами. Из её приоткрытого рта вырвался крик… В этот момент мозг не справился с увиденным, не дав вразумительного ответа. Сознание перестало воспринимать происходящее, инстинкт самосохранения оставил его.
- Вам меня не достать, – крикнул он из последних сил и нажал на курок. Глухой хлопок разлетелся во мраке, унеся за собой все признаки бушевавшего гула. Ружье скатилось по телу и уперлось дулом в землю. На наручных часах, секундная стрелка которых продолжала идти, через заляпанный грязью циферблат еле проглядывало время: 3:45.


(Продолжение следует.)