Камни пути и... Часть 3. Заключительная

Я не специалист по котам, но с этим что-то было сильно не так. Это было видно даже невооруженным и непрофессиональным взглядом. Кот жрал, как тот кадавр из книжки. Была бы его воля, он бы начисто объел меня за один день. Я и так отдавал ему все консервы (а было их не так уж и много), а сам питался супами и галетами и это уже начинало сильно надоедать. Я не имел ни малейшего понятия, сколько мне так жить и как мне выходить из этого нелегального состояния.
Вставал я рано, часа в четыре утра, закрывал двери и окна, я проветривал дом ночью и при любой возможности и он уже не вонял, как избушка на болоте, он уже стал пахнуть солнцем и человеческим вниманием. После этой вынужденной побудки, я опять ложился спать и дрых до обеда, потом шел в лес, разводил костер и варил себе пакетный суп, куда наловчился бросать грибы и получалось если не царское блюдо, то княжеское точно. Кот орал и требовал мяса. Мышей он перестал ловить, мне даже казалось порой, что та пойманная и наполовину съеденная мышь, была театральным представлением специально для меня. Посмотрите на несчастного котика, он вынужден жрать всякую гадость! И кот сыграл свою роль на все сто. Бедное животное, прожившее со мной неделю и съевшее мою тушенку и рыбу на вид осталось таким же потасканным и изможденным и я ничего не мог понять. Больным кот не выглядел, я принюхался к запаху из его пасти и понял, что он здоров. Учитель научил меня определять больных животных, они пахнут по-другому. Точный диагноз, конечно, так не поставить, но предположить, где именно проблема, можно. Кот пах просто отлично на мой взгляд, за кошками временно не ухаживал, поэтому того самого резкого аромата страсти и желания от него тоже не исходило. Но его шерсть оставалась такой же тусклой, да и вид у него был ужасный, как у половика с помойки.  Когда он вальяжно валялся на моей кровати, бывало у меня порой чувство, что это старый престарый воротник давно выброшенный на свалку, оставленный на память из каких-то непонятных, сентиментальных воспоминаний. Я внимательно следил за котом в лесу, траву он никакую не искал, шустро гонялся за бабочками и мухами, а набегавшись, уютно и сладко спал на моем рюкзаке, стерег продукты, так мне иногда казалось. В лесу я проводил весь день. У меня была электронная книга, читать я всегда любил и с удовольствием погружался в выдуманные миры. Я собирал травы, не думая, зачем и когда они мне пригодятся. Я просто снимал кроссовки, ходил босиком по траве, по иголкам, что сбросили огромные ели и там, где мне становилось особенно хорошо и спокойно, я останавливался и вспоминал ощущение камней под ногами. Как только я чувствовал шершавые, нагретые солнцем плиты, ноги сами несли меня туда, где росли знакомые и, надеюсь, нужные мне травы.
Время шло, продукты заканчивались и я уже совсем решил просто пойти в магазин и сказать, что ключ мне дал знакомый и что живу я в том доме легально, как в мою последнюю ночь там приснился мне сон. Я стоял на высоком утесе и кричал в звездное небо. Крик ощутимой, упругой струей выливался из моей глотки, меняя что-то в этом мире, в звездном небе и на самом утесе. От этого крика, такого громкого, что я сам оглох от собственного голоса, что-то упало к моим ногам. Я подумал, что сбил сову или летучую мышь, подобно тому, как некоторые оперные певицы берут такие высокие ноты, что лопаются хрустальные бокалы. В том сне я возомнил себя могучим и великим, как вы уже поняли. Что-то упало к моим ногам, как я уже сказал,  я зажег спичку и нагнулся. Это был браслет, разорвавшийся от моего крика, несколько бусин упали с утеса, но я понял, что так и надо, что браслет надо немного уменьшить и он сам решил, что в нем лишнее. Я уже было собрался взять браслет, как сзади кто-то со всей силы пнул меня и я полетел в пропасть.
Проснулся я от собственного вопля. Подскочил на кровати и кот, спавший у меня под боком, недовольно мяукнув, упал на пол. Было три часа ночи, время силы и вещих снов и я сразу понял, что мне пора выметаться из этого дома. Пинок был более чем прозрачным на то намеком. 
Ранним утром я запер дверь, закрыл все ставни, кроме одной, той где была обожаемая котом форточка, ее я тоже оставил открытой. Кот, как мне казалось, имел полное право жить в этом странном доме, который сначала признал меня за своего, а потом так бесцеремонно выгнал. Я ушел в лес и разбил там палатку. Как старый крокодил узнал, что все так оно и будет и строго наказал мне купить и палатку и спальник, я не имел ни малейшего представления. Возможно, ему тоже снятся вещие сны, а возможно он просто варит свой любимый рассольник и гадает на этом огненном вареве. После того, как я обосновался в лесу, уже можно было сходить в магазин за продуктами. Я назвался туристом, сказал, что травник-любитель, мне тут же посоветовали обратиться за помощью к местной знахарке, я вежливо поблагодарил и даже выслушал, как ее найти. Делать это я абсолютно не собирался.
Лесная жизнь мне пришлась по нраву. Играть в разведчика уже не было нужды, я был полностью легализован, в магазине мне позволили заряжать телефон и книгу и я был доволен жизнью. Кот приходил ко мне днем и я с радостью видел, что этот старый, вытертый воротник потихоньку стал превращаться в красивое и ухоженное животное, он продолжал объедать меня, но уже не с таким пылом, больше по привычке и я подумал, что его бывшая хозяйка наконец-то перестала пить его силу, он стал наедаться и тратить все на себя. В первый раз за всю его жизнь ему не надо было ни с кем делиться. Кот любил спать на моем спальнике и у меня крепла уверенность, что он станет моим спутником на долгие годы. Я так в это поверил, что когда он не пришел, даже не расстроился, подумал, что за кошкой погнался или решил мышам нервы слегка попортить. Но он не пришел и на следующий день и еще один день его не было и я расстроился. Странно бывает, я знал кота всего ничего, а скучал по нем больше, чем по родителям. Да, что уж темнить, про родителей я вообще не вспоминал все время, что жил в той деревне. Знаю, непонятно это и даже бездушно, но так и было. Они пока остались в стороне от моей жизни, я знал, что они в нее скоро вернутся, продолжал их любить, но здесь и сейчас я о них забыл и думал только о коте. То, что он жив, я чувствовал. Это не объяснить словами, просто была во мне такая уверенность. А раз жив, он может быть в беде и сидя на одном месте и помахивая пучком собранных трав, кота не найдешь и из несчастья не вызволишь, поэтому я разулся, стал на теплую траву и она тут же превратилась в теплые камни, которые и привели меня в дом умершей знахарки.
Ее уже похоронили, а дом был заперт. Недолгие расспросы и поиски привели меня к местному мэру или как назвать главу маленькой деревушки, затерявшейся на просторах страны и времени. Как я и ожидал, родственников у знахарки Ольги Константиновны Найденовой не было и на ее дом никто не смел претендовать, боялись, вернее, сильно опасались. Даже покойная, знахарка внушала ужас и почтение, ее вещи, напитавшиеся силой хозяйки, были опасны и непредсказуемы. Валерий Радомирович (так звали главу этой деревни) долго не мог поверить, что я хочу поселиться в этом доме. Люди Ольгу Константиновну сильно побаивались, она была разной, делала все, что просили, не брезговала ни приворотом, ни порчей, но и лечила так, что никто к врачам после нее не обращался. Интересная была женщина и я даже слегка пожалел, что не успел с ней познакомиться, а потом подумал, что я для нее был бы как вкусная мышка для голодной змеи. На ее стороне был огромный опыт, а у меня лишь лакомая молодость и не выветрившаяся наивность. Глава долго ходил вокруг да около, отговаривался законом и возможными наследниками, но я был настойчив и в конце концов он меня спросил в лоб:
- Не боишься? Наши бабы даже полы родниковой водой побоялись в ее доме мыть. Хоть и положено, но ни одна не вызвалась, да и заходить в тот дом страшно. Мы Константиновну как нашли, скорую вызвали, так больше в дом ни ногой. Похоронили ее, конечно, поминки небольшие справили. Ведь кроме кота у нее никого не было, она из-за этого зверя и померла. Не то, чтобы любила. Грязный он у нее ходил, голодный, моя его подкармливала, очень уж он лапшу домашнюю любил, бывает, как зарежем петуха, только моя ощипывать его начнет, как...
Я не выдержал и прервал его.
- Где кот?
- Константиновны-то?
- Да, да!
- Так он нашелся! Приехала у нас тут новенькая, ненадолго приехала, внучка бабы Маши, что померла уже давно, а дочка ее тоже померла, мы думали, продавать дом будут, да кому он нужен, хотя вот только сейчас народ за воздухом едет, да за грибами...
Я никогда так сильно не хотел ударить человека. Все в жизни бывало, но чтобы кулаки уже сжались и сердце застучало в предвкушении драки...
- Валерий Радомирович! - заорал я.
Глава вздрогнул и перестал живописать жирность молока местных коров.
- Где кот?
- Дался вам всем это кот! Говорю же! Живет у новенькой, Оля зовут, дом на окраине, заброшенный такой с зелеными ставнями. Приехала она вся белая, прозрачная, боялись тут и преставится, а вот на молочке, на воздухе нашем, грибы у нас опять же, ты вот послушай...
Слушать я не стал. Почти отобрал у разговорчивого мэра (или как он там называется?) ключи от дома Найденовой и отправился заселяться. Я был уверен, что Учитель именно эту должность мне и присмотрел. Если это и впрямь так, в доме я найду подтверждение, вроде приказа о приеме на работу.
Ох, не снятся мне сны просто так. Снятся обыкновенные, ни о чем, но я их забываю, да и не такие они красочные, как те, что учитель присылает, а может и не он, кто разберет. Войдя в дом я сразу увидел разорванный браслет на полу, браслет из моего сна.
- Вот и вердикт "одобрено", - пробормотал я и пошел осматривать жилище.
Да, когда у человека нет сил, копит он грязь и запустение, а те, в свою очередь, силы пьют, которых и так нет, вот и получается замкнутый круг. То ли знахарка жадная до денег была, то ли боялись ее сильно, но никого она на уборку не приглашала и ее жилище заросло грязью. Я подумал, что еще пару ночей переночую в палатке, комары мне были роднее засаленных подушек и таких же одеял, а днями надо было привести все в порядок. Что-то выкинуть, что-то сжечь, что-то оставить. Начал с браслета. Бусины не все нашел, несколько штук сгинули, как и в моем сне, собрал я остальные, хотел было и нить оставить, но вдруг она зашевелилась и зашипела. Фууу, да что со мной! Учителя рядом нет, морок некому наслать... Я присмотрелся к нити и похолодел. С таким мне не справиться! Кто, зачем и почему заговорил ее, я не знал, не знал и почему она была почти живой, мне показалось, что она даже раздумывала, что ей со мной сделать. Признаюсь, перетрусил я очень сильно и даже собрался было звонить Учителю, но вспомнил пинок из сна и подумал, что так он меня не только из дома "вежливо" попросил, но и отправил, как говорится, в свободное плавание.
- Пусть он меня потом с грязью смешает за трусость, но оставлять такую дрянь я не имею права, - сказал я вслух и тут же пожалел об этом. Весь дом ополчился на меня, из углов полезли тени, захлопали двери и в подполе кто-то слегка подвыл. Я засмеялся.
- Дешевая театральщина, граждане, не верю!
Я растопил печку и, как в сказке жгли лягушачью шкурку, что потом распалась красивыми искрами, так я осторожно, палочкой, как ядовитую змею, поддел нитку и кинул в самое пламя вместе с палочкой. Оно вспыхнуло так ярко, что я побоялся, оно вырвется наружу и спалит весь этот заговоренный домишко.
- Придется пошептать, - сказал я домику, подкинул несколько травок в огонь и швырнул одной бусиной в особо настырную тень.
Грязно там было, по-настоящему грязно, сильно запустила Ольга Константиновна свое жилище. А мне чем сложнее, тем интереснее. Сложил я бусины в старенькую чайную чашку и принялся за дело. Только через три дня я понял, что теперь смогу здесь переночевать и в тот же вечер ко мне вернулся кот. Большой, толстый, лоснящийся, я его сначала даже не узнал. Не поверите, я совсем про него забыл на эти несколько дней и когда я это осознал, понял, насколько я управляем и сколькому мне еще придется учиться.
Когда я привел все в порядок, когда тени вновь стали тенями и в подполе перестали выть голодные мыши, я зажег свечу и собрал браслет. Я купил в магазине моток шерстяных ниток, сочного красного цвета, цвета удачи, цвета-охранника и нанизал на нить бусины. Я знал, что он будет часто рваться, но я заговорил его так, что ни одна бусина не потеряется. Я прикрепил застежку и подумал, что украшение получилось слишком маленьким, на тонкую, почти детскую ручку. Я не знал, кому я его подарю, да и пока мне было жалко с ним расставаться. Кот внимательно следил за всеми моими действиями. Он облюбовал мою кровать, как и в том доме, где сейчас жила "новенькая", как назвал ее мэр, я видел, что она была серьезно больна и ей предстоит очень долгий путь восстановления. Хотел было подойти к ней и предложить помощь, но тут у меня в голове раздался собачий лай и слова Учителя: "Не просят, не делай!" Впрочем, у меня и без нее хлопот был полон рот. Вот представьте себе тихую деревеньку, жизнь в которой только-только начинает даже не бурлить, так закипать слегка и тут две такие новости, хоть стой, хоть падай: своя знахарка внезапно умерла, и тут же появляется некто, кто не просто не боится жить в ее доме, но и порядок там такой наводит, только дым коромыслом, да еще не старик какой-нибудь с белоснежной, длинной бородой, весь в белом и с горящими глазами-угольками, а такой вполне себе современный молодой парень в джинсах и кроссовках, в котором столько же мистического, как и в местном автобусе. На костер меня, конечно, не собирались вести, но вот взгляды очень нехорошие я на себе ловил и даже подумывал позорно удрать, но потом вспоминал старого крокодила и его усмешку и понимал: надо оставаться. Не случайно же он дал мне ключ от того дома. Ключ! Вот еще что было интересно! Откуда он взялся у моего Учителя? Откуда он вообще узнал, что знахарка умрет. Вопросов было много, ответов ни одного и хотите верьте, хотите нет, но мне казалось, что мой кот знает все ответы. Все, до единого. Но молчит и только гудит, как старый холодильник.
Месяц пролетел незаметно. Мало-помалу, местные начали ко мне привыкать, а передо мной встал вопрос на что я буду жить. Деньги, подаренные Учителем заканчивались, деревенских я пока не лечил, не доверяли они мне и вот когда я стал совсем отчаиваться и думать, что пока есть деньги на обратную дорогу, надо убегать, ко мне приехали родители. Привезли мне зимние вещи, продукты и крупную сумму от старого крокодила. Сказали, что отказывались от денег, говорили, что не должен он мне помогать, но он на них почти накричал и настоял, сказал, что я его "лебединая песня" и самый лучший ученик и что все равно все его станет моим. Тут я, конечно, совсем обалдел, вспоминая его тычки и ругань, совсем это не походило на воспитание преемника. Родители тоже сказали мне, что это было, как театр, что они сами не поверили ни единому его слову, но деньги взять пришлось. Я не знал, огорчаться мне или радоваться. Я был уже в том возрасте, когда карьера, семья и жилье уже есть практически у всех, у меня же был только старый дом и кот и если бы не эти деньги, я бы плюнул на все и уехал, но теперь я мог как минимум год продолжать это непонятное житие здесь, в далекой деревне, я мог собирать травы и лечить.
Родители уехали, а я потихоньку, медленно стал завоевывать репутацию неплохого малого, разбирающегося в травках и заговорах. Тот самый браслет я повесил над дверным косяком, как оберег и как сторожа. Один раз он упал и рассыпался, когда кот упал в заброшенный, к счастью, высохший колодец, тогда я сразу понял, что что-то произошло и искал бедолагу целый день, нашел и вызволил. Он благодарно мяукал, гудел, по обыкновению и аккуратно трогал лапой бусины, когда я собирал браслет вновь. Я уже подумал, что такая у меня судьба - жизнь в глуши, поэтому надо бы найти себе если не жену, то подругу, потому что вечерами мне было страшно одиноко, но родственная душа редка, как цветок папоротника и было непонятно, где ее искать. Во мне жило странное чувство, что она сама найдет меня, глупое, иррациональное чувство, но я решил ему довериться.
Прошел год. Вновь было лето, дурманящее душу, обещающее скорые перемены. Я стал настолько знаменит, что ко мне стали приезжать из соседних деревень и даже из города, я помогал, как умел и мне кажется, у меня получалось.
Второй раз браслет упал в день летнего солнцестояния. Накануне мне опять снились сны, в них был Учитель, который сказал, что если еще хотя бы один раз я назову его старым крокодилом, он лично сломает свою палку о мой хребет, была какая-то древняя бабка, гадавшая по запахам, была ее преемница, снилась почему-то и баба Катя, живущая по соседству, она поила меня молоком, как часто бывало и в действительности и строго говорила, чтобы я не обижал Сашеньку, иначе она мне ноги повыдирает. В том странном сне почти все мне чем-то грозили и лишь преемница гадалки, обнюхав мои руки, как собака, сказала, что благословляет нас. Я проснулся растерянный и разбитый и подумал тогда, что это просто тяжелый ужин и лишняя бутылка пива накануне.
Браслет упал, но не рассыпался и в тот момент, когда я поднял его и с интересом рассматривал, словно от падения в нем что-то могло измениться, в дверь кто-то постучал, и не успел я ничего сказать, как в мой домик вошла Она. Я понял это с первого взгляда. Понял, что буду любить ее вечно, а она, скорее всего, сначала разобьет мне сердце, но потом вернется и склеит его наново. Она улыбнулась мне, поздоровалась, а потом увидела браслет у меня в руке и оторопела.
- Откуда это у вас?
- Долгая история. Почему вы спрашиваете?
- Почти такой же носила моя мама. Сколько я себя помню, она его никогда не снимала, а в прошлом году потеряла именно здесь.
- Мне почему-то кажется, это тоже очень длинная история. Хотите, чая с ладиками, Саша?
- С ладиками! Вы говорите, как баба Катя! Она вам сказала, что я к вам собираюсь? Поэтому вы знаете, как меня зовут?
- Слишком много вопросов, Саша. Давайте пить чай.
Я протянул ей браслет и когда она надела его себе на руку, на тонкую, почти детскую руку, и мне почудилось тихое мурлыканье, словно кошка, заждавшаяся хозяйку, наконец-то устроилась у нее на коленях.