Студент

 «Люди всегда найдут, за что вас осудить, даже если вы совершенны. Ваше
совершенство осудят в первую очередь».

Поселился как-то в нашем общежитии юноша невероятной красоты по фамилии Казанцев. Первые наши лекции в институте, я помню, начались с обсуждения его благородной наружности и манер. Об этом принце говорили не только студентки, чьи сердца он сумел сразу же покорить, но и преподаватели, которые, смотрели ему вслед и в сердцах мечтали о таком зяте. Казанцев же ходил с прямой осанкой и с гордо поднятой головой, но при этом нисколько не был высокомерен, а просто мило улыбался в ответ на комплименты. Здоровался он, в отличие от других студентов, не только с ректором и преподавателями, но и с уборщицами и с вахтерами.
Казанцев поступил в наш институт после армии. Может быть, поэтому он был такой дисциплинированный. Было ему около двадцати лет. Аккуратно подстриженные светлые волосы, широкий нос, светящиеся миндалевидные глаза, пухлые как у ребенка губы – его лицо соответствовало всем канонам красоты. Он был подтянут, атлетически сложен и высок ростом… словом, он был настоящий русский красавец. При такой внешности и целеустремленности, которую он проявил сразу же, он смело мог бы стать известным голливудским актером, но поступил в наш институт на кафедру информационных технологий. Звали красавца Артемом. Он быстро заводил знакомства и слыл интересным собеседником, поскольку мог поддержать любую тему. После поступления в институт он буквально сразу же обзавелся приятелями. Но, несмотря на то, как быстро преобразились наши студентки после его появления, подружку он себе среди них так и не завел. На какие только отчаянные, порой даже недостойные поступки девушки не шли, чтобы его завоевать. Но Артем был неприступен: сердце его давно было занято той, что ждала его на родине. О такой мужской верности могла мечтать любая. Нет, у него в комнате вы не нашли бы ни одну фотографию любимой, ни одного поста на его странице в социальной сети, где он всему миру кричит о своей любви; ни даже намека в разговоре. Он просто молча садился в автобус и уезжал к ней на все выходные. О существовании его любимой никто, вероятно, так и не догадался бы, если бы не тот факт, что родителей и родственников у него не было. Артем, как выяснилось, рос сиротой и за свою жизнь бился сам. Это, вероятно, и закалило его характер, сделав ответственным, решительным, твердым и принципиальным. Но, несмотря на всю сложность его судьбы, он не сделался агрессором, или, что еще хуже, преступником. Напротив, он был вежлив, учтив и деликатен, и к тому же, очень отзывчив и добр. Он завоевал сердца наших девушек, уважение среди парней и восхищение преподавателей.
Каждое утро Артем просыпался в пять часов утра, совершал все свои дела и приходил на лекции раньше всех. За полчаса он мог легко повторить пройденный материал, ответить, получить оценку. К тому же он умудрялся, все это не забыть. Преподаватели сначала недоумевали, почему студент не то чтобы не опаздывает на занятия, так еще и приходит на полчаса раньше. В первое время им показалось это даже позерством, но вскоре они поняли, что просыпаться очень рано –  его привычный образ жизни, и начали приводить его в пример другим студентам, которые вечно опаздывали.
Казанцев никогда не принимал участие в «разгульной» жизни общежития. Все свободное время он проводил за компьютером и за чтением книг, также посещал курсы английского языка и несколько раз в неделю посещал бассейн. Здоровье и память у Артема были отменные. Он ни разу не пропускал занятия по причине болезни, и не пропустил ни одного семинара, даже если не был готов. К учебе он относился на полном серьезе, так как планы на жизнь у Артема были грандиозные. Конечно, в виду приземленных взглядов его сокурсников, он никогда не говорил о своих планах вслух, боясь быть обсмеянным. Да и вообще считал, что любое великое начинание, преданное огласке – обречено на провал. Студенты постарше ему часто говорили, что образование ничего в этой жизни не даст и не нужно уделять ему столько времени и внимания. «Гуляй, пока молодой»  – наставляли его они. Но Артем в советах не нуждался, ибо он сам, в силу накопленных знаний, был превосходным советчиком, и советы его, кстати, были всегда полезны. Он никогда не говорил впустую, поэтому его слова всегда были на вес золота. А благодаря своей дипломатичности он редко с кем-либо конфликтовал, а если и оказывался в конфликте, то быстро его сглаживал. 
Артем был знаком со всеми студентами в институте, но настоящих друзей в институте было немного. В социальной сети у него были друзья из Кембриджа и Оксфорда. Он общался с людьми не только своего круга и специальности, а с людьми из самых разных сфер. С людьми же, с которыми не о чем разговаривать, он не знакомился ни в интернете, ни в реальности. А если и случалось знакомиться с кем-нибудь праздным и бесполезным, он быстро прекращал связь. За что многие изрядно его начали недолюбливать, считая это проявлением неуважения. И действительно, люди, которые чувствуют неуважение к себе со стороны других, никогда не задумываются о собственных недостатках, признание и  работа над которыми их просто пугает. Вместо этого они сосредотачиваются на презирающих их объектах и в выискивании их недостатков.
Было бы несправедливо обойти стороной и аккуратность Артема. Несмотря на свою занятость, в его комнате всегда царила безупречная чистота. Все видели результат, но никто никогда не видел процесса проводимой уборки в комнате Артема. Его никогда не видели с ведром и или с метлой. Все эти грязные, как он считал, дела он выполнял вдали от людских глаз. Во время комендантского часа не раз затрагивалась тема о чистоте и порядке в общежитии, где так же Артема ставили в пример, как и в институте.
 – Вы посмотрите на белоснежные и выглаженные рубашки Казанцева. Вот с кого нашим студентам следовало бы брать пример, – говорила комендантша.  –  И в душ три  раза в день ходит, и вещи каждый день стирает, и уборку каждое утро проводит, пока другие спят.
– А вы говорите, что деревенские неопрятны. Ничего подобного! Вот Казанцев наш тоже из деревни, а какой аккуратный! А вот, что я вам скажу: деревня – это то, что внутри человека, –  добавила техничка.
Известно, что там, где появляется почет и уважение, следом идут зависть и презрение. Студенты, разумеется, вскоре начали злиться, что им везде и всегда в пример ставят Казанцева. И в скором будущем безупречный студент начал многих раздражать.
После нескольких комендантских часов, по некоторым причинам были выселены два весельчака, две «души компании», без которых не обходилась ни одна вечеринка в общежитии. Это событие расстроило всех его жителей. Кто-то ежедневно рано по утрам доносил вахтеру, что в таком-то номере, в такое-то время не давали спать. И не странно, что за «предателя» приняли Казанцева, который, как всем было известно, любил тишину и книги, и в двадцать три часа вечера уже находился в своей постели.
Ранним утром, когда Артем спускался на пробежку, двое студентов все-таки нашли в себе силы проснуться рано и устроить «разборку».
–  Встаешь раньше всех, значит, и стучишь на нас? –  подошел один, громко чавкая жвачкой.
– Да я тебе шею сверну, еще раз ты пожалуешься на нас и наших друзей. Из-за тебя двух из них выселили, –  подошел второй, доходящий Артему до плеч, и  крепко схватил его за куртку.
Артем улыбнулся, спокойно снял его руку с себя, посмотрел на оставшиеся грязные разводы на его белой куртке.
– Ну, во-первых, не двух, а двоих. А во-вторых, –  тут он обратился к первому с чувством полного самообладания и достоинства, –  неужели ты настолько меня не уважаешь, что при разговоре со мной жуешь жвачку?
 – Да я ее сейчас прямо на тебя сплюну!  – огрызнулся тот.
 – Попробуй, –  ответил Артем и крепко сжал руку его напарника, который тут же закричал.
–  Больно?
 – Да. Отпусти.
 – А знаешь, что я делаю для того, чтобы иметь такие сильные руки? Я каждое утро подтягиваюсь на турниках, пока вы отсыпаетесь после своих бурных вечеринок. Мне абсолютно некогда ходить и рассказывать о вашей жизни другим. Более того, мне это даже самому не интересно! – сказал Артем и отпустил его руку. Студенты, которых за что-то уважала и боялась вся общага, были оскорблены, но больше удивлены, когда поняли, что этот «интеллигент», как они его называли, вполне может постоять за себя. Ошарашенные оба, они развернулись и ушли.
 В этот же день сплетня о «драке» облетела общежитие:
 – Не может быть, чтобы Казанцев подрался, – утверждали одни. – Такой спокойный хороший мальчик.
 –  В тихом омуте черти водятся, вы его еще плохо знаете, –  говорили те, кто с ним и вовсе не был знаком.
И, тем не менее, через пару дней об этом все забыли.

К концу первого полугодия, Казанцев лишился многих друзей (которые сами нарекли себя его друзьями), а также расположение некоторых преподавателей. Последних раздражало, что Казанцев, который приходил на занятия раньше всех, становился свидетелем систематических опозданий не только студентов, но их самих. Также им не нравилось, что за все полугодие им не удалось вытрясти у него хотя бы копейку. То, что он был сиротой, никого не смущало, потому что все знали, какие суммы ему выплачивали местные власти в качестве стипендии за отличную учебу. Ему частенько даже намеренно занижали оценки, но на пересдачах он все равно отвечал на твердую пятерку. Бывало так, что ему в иной раз намеренно отказывали в пересдачах.
Что касается «друзей», то их игнорирование и отказ от общения, Артема нисколько не расстраивало. Кажется, он даже не заметил, как мимо него стали проходить, не поздоровавшись. На общение с ними у него времени и так не было, потому что в последние дни он был занят работами, которые отправлял по электронной почте за границу. Он общался с иностранными агентами, состоял в разных форумах, где общался с единомышленниками. Изредка к нему приезжала возлюбленная и создавала новую почву для разговоров. Одни восхищались ее повадками, воспитанностью, манерами. Другие ей завидовали и считали, что рядом с Артемом должна быть не серая мышь, а красавица с модельными параметрами. Артем же любил ее до невозможности, но старался этого не показывать. В ней была вся его жизнь – он это знал один, и ему этого было достаточно.
На Новый год к Артему приехали друзья по переписке из Германии. Комендантша, любившая Артема за его примерное поведение, разрешила его друзьям остановиться в общежитии. Соседи по этажу были вне себя, когда об этом узнали, и началась волна негодования:
– Почему вы этим фашистам разрешаете оставаться в общежитии, а нашим друзьям-согражданам нет?  – поступали вопросы в этом духе от самых недалеких людей.
Воспользовавшись этим приездом гостей, соседи, недолюбливающие Артема, начали жаловаться, что, мол, после приезда гостей в его номере стало слишком шумно. Но шумно в номере Артема было только в новогоднюю ночь, все остальные дни Артем и его гости были заняты работой. Артем не любил долгие праздники. После них, по совету своих новых друзей из Германии, Артем начал посещать курсы немецкого языка. Это вызвало повод для новых насмешек. Даже преподаватели любили частенько обсуждать его за чаем:
–  На что он рассчитывает? Сколько бы он языков не знал, без денег он никому за границей не нужен...
–  Правильно. Мы тоже доктора наук, профессоры, а остались жить в России, и живем на маленькие зарплаты...
Другим его целеустремленность продолжала импонировать. И мнения разделялись:
 – Он много добьется. У него есть все для этого.
Весной в ректорат начали приходить  письма с хвалебными отзывами о работах Казанцева в конкурсах, в которых он и несколько других студентов принимали участие. Но после ученого совета эти письма решили проигнорировать.
 – У нас много талантливых студентов. Например, Кузнецов и Соболев. Если предать огласке, что отметили одного Казанцева, это может не очень хорошо закончиться. Обиженные студенты просто отчислятся. Хватит нам возмущений относительно того, что Казанцев единственный студент со всего института, который получает партийную стипендию, – сказал ректор на ученом совете.
 – Вовсе этот Казанцев не такой талантливый, как его хвалят. Обычный, ничем не примечательный студент. Кроме смазливой внешности, ничем похвастать не может. Конечно, старательный, очень старательный, но до звезд, какие ему прочат, ему далеко, – добавил один из проректоров, чье мнение всегда зависело от мнения ректора.
– Извольте, ведь мальчик может повысить престиж нашего института! Как бы его не упустить, – отрезала преподавательница по экономике.
– Не упустить? Не смешите. Кто-то собирается его у нас забрать? В таком случае, пускай забирают и Кузнецова и Соболева. Они тоже у нас «гении»,  – сказал ректор и засмеялся.
– У Кузнецова и Соболева богатые родители, а Казанцев наш воистину талантлив. У мальчика великое будущее. Я преподаю у него английский язык и…  – Не успел завершить свою речь педагог по английскому, как ректор нарочно перебил его, сказав, что время ученого совета подошло к концу. Напоследок, он обещал рассмотреть предложения поступившие Артему и удалился.
Но время шло, ректор так ничего и не предпринял. И предложения вскоре прекратились. Но это, оказалось, было только к лучшему.
  В июне, когда Артем сдавал сессию, вновь прибыли гости из Германии. На этот раз это были преподаватели из берлинского университета. Они приехали в сопровождении переводчика, в ком они, впрочем, к тому времени не нуждались. Артем сам в совершенстве овладел английским и уже неплохо говорил по-немецки. Разговор шел на немецком языке.
  – Простите, я еще не так хорошо говорю по-немецки... – признался Артем.
– В Германии ты быстро им овладеешь, – ответили прибывшие преподаватели. – Нам понравились твои работы, которые нам привезли наши студенты зимой. Более того, нам понравилось, что работы были выполнены в обещанный срок. Мы ценим пунктуальность и ответственность.
– Я счастлив, что мой труд оценен по заслугам! – воскликнул Артем и его красивые глаза засияли.
– Мы решим проблемы с твоим переводом в наш университет. И оплатим перелет и место проживания.
– Спасибо, не нужно. Я достаточно накопил денег.  Думаю, на первое время хватит.
– Это хорошо. С такой целеустремленностью ты быстро найдешь у нас работу.
Сразу же после сдачи сессии, Артем со своей девушкой уехал учиться в Германию. Он стал предметом обсуждений и в следующем учебном году. Его «необдуманность и ветреность» стали почвой для новых сплетен. Многие студенты и преподаватели были уверены, что он рано или поздно все равно вернется обратно. Другие вспоминали о нем с теплотой. Третьи и вовсе не понимали, о ком идет речь. Четвертые зачем-то следили за его жизнью в социальной сети. И только пятые, коих было очень мало, сделали выводы для себя.
Сентябрь, 2016